III ТЕОРИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

III

ТЕОРИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

Изучением свойств международного права и его функционированием занимается теория международного права[44].

Функциональное предназначение международного права состоит в том, чтобы быть всемирным интегратором. Его нормы становятся все более специализированными и распространяют свое действие на многие ранее закрытые для него участки правоотношений.

Функции международного права – это глобальные действия юридических норм в пространстве, во времени и по кругу субъектов. В любой точке земного шара различное право по-разному применяется к одним и тем же объектам – личности, обществу, государству, сущность которых везде одинакова. Международное право выполняет следующие основные функции.

Координирующая функция заключается в том, что государства устанавливают порядок своего поведения во взаимоотношениях друг с другом, консолидируют усилия и способствуют сотрудничеству в общих целях.

Созидательная функция состоит в том, что международное право находится в постоянном развитии и создает новые отрасли, институты, принципы и нормы международных отношений. Развитие международного права происходит неравномерно, по мере изменений внутригосударственных и межгосударственных отношений. Созидательная функция международного права выражается категорией «прогрессивное развитие», которая сама по себе выражает субъективную общественно-политическую оценку, ибо в науке нет всеобщего единства в понимании прогресса.

Регуляторная функция проявляется в принятии государствами обязательных условий действия международных и национальных правовых систем во всех областях, затрагивающих интересы участников международного общения и формы их совместного существования и сотрудничества наций.

Охранительная функция состоит в обеспечении жизненно важных интересов международного сообщества в целом и каждого государства в отдельности. Нормы и принципы международного права побуждают государства следовать строго определенным правилам поведения, в случае отклонения от которых или нарушения государством своих обязательств приводятся в действие механизмы, охраняющие и защищающие международную законность и принуждающие нарушителя нести ответственность за свои деяния.

Политика и международное право взаимосвязаны и представляют собой обширный предмет для теоретических разработок. Проблемы мировой политики значительно шире проблем международного права. Биполярный мир времен «холодной войны» изменился. В законодательствах и правосознании разных стран появилось много общего. Но вопрос о соотношении политики и права, как и прежде, не имеет единого понимания. По мнению некоторых политиков, право необходимо лишь для обслуживания политики. Политика, рассматриваемая в качестве искусства тайных ухищрений и махинаций, с помощью которых удовлетворяются интересы правящих элит, так же как и право, апеллирует к слову (обязательству). Но в отличие от политики, допускающей ложь, лицемерие и вероломство, право имеет внутренний закон: слово (обязательство), данное даже врагу, должно соблюдаться. Поэтому международное право призвано стать глобальным юридическим двигателем, который способен реформировать правовые системы на началах демократии, чести и справедливости.

Справедливость – неотъемлемое свойство и предназначение международного права. Она утверждает себя как норма, соглашение или решение, но свидетельствуется как истина, актуальная для международного сообщества. В международном сообществе всегда были и будут противоречия между правом, делом и справедливостью. Международное право не отрицает того, что соглашения иногда нарушаются. Однако его ценность не умаляется правонарушениями. Природа международной справедливости состоит в выполнении соглашений, имеющих обязательную силу, которая обеспечивается особым международным порядком побуждения и принуждения к выполнению норм.

Сила и международное право уравновешивают друг друга, не допуская уничтожения справедливости. Международное право ограничивает произвольные действия государств, имеющие своей целью достижение блага для себя во вред интересам других.[45] Нормы в международном праве не являются взаимными обещаниями, которые могут быть не выполнены с какой-либо стороны. Выгода сторон состоит в выполнении обязательств при наличии силы, которая может принудить к выполнению обязательств. Даже в состоянии войны международное право не разрешает чрезмерного употребления силы. Ни одно государство не может защитить себя только собственными силами без помощи союзников и мирового сообщества. Никто не вправе рассчитывать ни на какие другие средства безопасности, кроме тех, которые разрешено использовать в соответствии с правом. «Российская Федерация рассматривает возможность применения военной силы для обеспечения своей национальной безопасности исходя из следующих принципов: применение всех имеющихся в ее распоряжении сил и средств, включая ядерное оружие, в случае необходимости отражения вооруженной агрессии, если все другие меры разрешения кризисной ситуации исчерпаны или оказались неэффективными; применение военной силы внутри страны допускается в строгом соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами в случаях возникновения угрозы жизни граждан, территориальной целостности страны, а также угрозы насильственного изменения конституционного строя».[46] Таким образом, посредством международного права нарушение государством заключенного им соглашения входит в противоречие с интересами безопасности самого нарушителя.

Исполнение норм международного права происходит добровольно или принудительно, т. е. посредством применения с а н к ц и й со стороны ООН. Санкции могут быть экономическими (торговое эмбарго), дипломатическими (разрыв дипломатических отношений) или военными (применение вооруженных сил для поддержания или восстановления мира).

Торговое эмбарго – запрет на поставки определенных товаров (например, на товары военного назначения) – может быть применено для противодействия антигуманному или противоправному поведению государств. Совет Безопасности ООН применял торговые санкции к Анголе, Гаити, Ираку, Либерии, Ливии, Руанде, Сомали и республикам на территории бывшей Югославии. Однако торговые и дипломатические санкции действуют не сразу и не всегда эффективны. Наибольший ущерб наносится простым гражданам страны, которые не всегда имеют возможность повлиять на поведение своего правительства. С другой стороны, правители и лидеры стран находятся подчас в плену своей собственной логики поведения и по ряду объективных обстоятельств лишены возможности реагировать на санкции. Чем более они изолированы от собственного народа, тем более изолированы они и от санкций.

Военные санкции вправе применять Совет Безопасности ООН. Согласно главе VII Устава ООН, Совет Безопасности определяет порядок действий в ситуации угрозы миру, нарушения мира, агрессии. В этой главе Устава ООН освещены только наиболее опасные и сложные случаи, которые уже вышли или выходят из-под контроля и грозят опасностью применения военной силы. Однако Совет Безопасности ни разу не применял, а лишь санкционировал применение силы в целях прекращения акта агрессии. Так, после вторжения войск Ирака в Кувейт Совет Безопасности уполномочил государства на проведение операции в Персидском заливе, поручив им использовать все необходимое для восстановления международного мира и безопасности.

В иных случаях международные нормы приводятся в исполнение естественным образом. Например, государства вправе прибегнуть к самостоятельным мерам (самопомощи) по обеспечению международных норм вплоть до законных репрессалий против правительства, которое нарушает свои правовые обязательства. Законные репрессалии могут включать экономические и политические контрмеры, которые должны быть соразмерны серьезности нарушения. Многосторонние меры по обеспечению международных норм могут включать политическое давление со стороны международных организаций. В области прав человека международное право устанавливает специальные процедуры и создает органы, обеспечивающие выполнение норм. В случаях непреднамеренного и неумышленного нарушения норм международного права их действие восстанавливается на началах добровольного и взаимного согласия. При этом стороны используют процедуры уведомления, взаимопомощи с учетом имеющихся возможностей, финансовых, технических и иных ресурсов. В частности, Международный валютный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции и развития (МБРР), согласно их уставам, вправе оказывать помощь и поддержку государствам-участникам для выполнения ими международно-правовых обязательств по погашению кредитов и уплате членских взносов. Конечно же, система выполнения международных норм еще не достигла совершенства, в ней много сложностей и противоречий. Несмотря на это государства выражают все большую заинтересованность в эффективной реализации норм международного права.

Международно-правовая норма означает правило поведения государств, которое они признают юридически обязательным и соблюдают во взаимных отношениях. Регламентируя международные отношения, норма не сочетает в себе гипотезу, диспозицию и санкцию, присущие норме внутригосударственного права. Норма международного права обращена к государствам не как выражение воли власти, а как добровольное принятие самой государственной властью того или иного обязательства к руководству и исполнению. Особое значение международно-правовая норма приобретает в связи с тем, что от ее исполнения зависит авторитет страны в мире и качество межгосударственного сотрудничества.

Международная законодательная процедура происходит путем согласования воль государств и выработки ими правил своего обязательного поведения. Создание норм международного права отличается от внутригосударственных законодательных процедур тем, что в международных отношениях нет законодательных органов, которые могли бы принимать правовые нормы для государств без их участия. Только государства – субъекты международного права взаимоприемлемыми соглашениями оформляют юридически обязательные нормы. Международно-правовые нормы могут быть явно выраженными (оформленными в договоре) или подразумеваемыми (закрепленными в обычаях, обыкновениях дипломатического этикета). В международном праве нормы могут дополняться, изменяться и развиваться, но они менее подвижны, чем нормы внутригосударственного законодательства.

Классификация норм международного права включает следующие виды норм:

а) обычные – действующие в отношениях двух или нескольких субъектов международного права;

б) универсальные – действующие в отношениях всех субъектов международного права;

в) диспозитивные – изменяемые в зависимости от обстоятельств по воле субъектов международного права;

г) императивные – неизменные и действующие независимо от воли субъектов международного права. Так, для государств – членов ООН их обязательства по уставу имеют преимущественную силу перед обязательствами, принятыми ими по какому-либо иному договору (ст. 103 Устава ООН);

д) jus cogens – принимаемые и признаваемые мировым сообществом государств в качестве основ международного правопорядка. Они имеют наивысшую юридическую силу, и остальные нормы международного права должны им соответствовать. Исчерпывающего перечня норм jus cogens нет, но традиционно к ним относят принципы Устава ООН и Декларацию от 24 октября 1970 г. о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН.

Источники международного права – это совокупность документов или иных материальных объектов, содержащих нормы международного права. Перечень источников международного права приведен в ст. 38 Статута Международного суда ООН и включает:

а) международные конвенции – как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;

b) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;

c) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;

d) судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.

Нормативные резолюции международных организаций также являются источниками международного права. Они часто предшествуют заключению конвенций, договоров и соглашений, формированию международных обычаев. Так, Всеобщая декларация прав человека (1948) предопределила содержание международных пактов о правах человека, заключенных в 1966 г., а также последующих конвенций в этой области.

Международные конвенции, договоры и соглашения, являясь юридическими документами, содержащими формулировки норм, традиционно считаются основными источниками международного права, поскольку они материальны, предметно формализованы и закреплены.

Международный обычай (opinio juris) – это повторяющееся правомерное поведение субъектов международного права, которое постепенно укореняется в юридической практике, соблюдается фактически и воспринимается как особая недокументированная норма международного права. Обычай исторически представляет собой коренную форму права и воплощает в себе свойство «юридической памяти» народов. Поэтому обычаю принадлежит особое место в системе источников международного права.

Общие принципы права понимаются в качестве наиболее важных юридических правил, которые присущи всем правовым системам – и национальным, и международным. Например, постулаты римского права о правосудии, о действии закона в пространстве и времени восприняты законодательствами стран мира и стали общими юридическими ценностями международного права. Их именуют обязательствами erga omnes, подразумеваемыми и применяемыми в силу следования им.

Решения Международного суда ООН, других международных судебных и арбитражных органов, а также высших судебных инстанций государств – «судебные прецеденты» – могут быть использованы в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм. Решение Международного суда ООН обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу.

Доктрины ученых также являются вспомогательным средством при формировании международно-правовых норм. По мере расширения и специализации международного правосознания значение цитирования авторитетов стирается. Однако идеи великих специалистов в области международного права – Г. Гроция, Дж. Блюнчли, Ф. Ф. Мартенса, X. Лаутерпахта, Л. Опенгейма, П. Гуггенхейма, А. Фердросса, Э. – X. Аречаги и других используются во многих вновь созданных международно-правовых актах.

Система международного права – это объективно существующая целостность внутренне взаимосвязанных элементов: общепризнанных принципов, норм международного права, решений международных организаций, рекомендательных резолюций международных организаций, решений международных судебных органов, а также институтов международного права. Главными элементами системы являются отрасли международного права. В свою очередь каждая отрасль представляет собой подсистему, включающую институты права и отраслевые массивы норм. Система норм международного права формируется объективно, документально и этим отличается от системы науки международного права, формируемой различными научными школами, учеными и исследователями в зависимости от способов их мышления, научных и педагогических реалий.[47]

Отрасли международного права объединяют нормы, имеющие особый предмет (объект) регулирования – однородные, своеобразные и качественно обособленные отношения государств – например, право международных договоров, дипломатическое и консульское право, право международных организаций и др. Отрасли международного права имеют, как правило, значительное количество источников норм и принципов. Некоторые отрасли (международное морское право, дипломатическое право) существуют с давних времен, другие (международное космическое право) возникли сравнительно недавно. Отраслевое деление международного права имеет теоретическое назначение и во многом формируется по общности научных воззрений специалистов. На практике могут существовать дробления или классификации международно-правовой материи и по другим признакам (институтам, направлениям, ветвям, массивам), но категория «отрасли международного права» – это общепринятое, исторически сложившееся представление о конкретных общностях юридических норм. Институты международного права выделяют также умозрительно, но исходя из того, что они имеют более узкое, чем отрасли, предметное содержание. Например, отрасль международного морского права включает институты территориальных вод, прилежащей зоны, континентального шельфа и др.

Кодификация международного права представляет собой совершенствование, более точную формулировку и систематизацию норм международного права и выражается в том, что его принципы и нормы:

а) уточняются и уясняются;

б) изменяются (модифицируются) и дополняются;

в) обновляются и специализируются;

г) сводятся воедино и унифицируются.

В процессе кодификации несогласованные нормы различных международных правовых актов упорядочиваются и приводятся в единую логичную, гармоничную и удобную для применения систему «в тех областях, в которых имеются определенные положения, установленные обширной государственной практикой, прецедентами и доктриной».[48] Неотъемлемый от кодификации процесс непрерывного совершенствования международного права выражается категорией прогрессивного развития международного права, впервые закрепленной в ст. 1З Устава ООН. На развитие международного права оказывают влияние многие новые тенденции в области международных отношений. Поэтому процесс кодификации включает изучение современного состояния международного права, в том числе: выяснение, не возникали ли новые вопросы, которые могут быть предметом кодификации или стимулом для прогрессивного развития, а также не появилась ли необходимость предоставить приоритет каким-либо вопросам и не уместен ли более широкий подход к каким-либо из них.[49] В результате кодификации дается ясное представление о правилах, действующих в той или иной области международного общения и юридически обязательных для всех государств; «кодификация наглядно показывает правительствам и народам, какими должны быть правомерное поведение государств, их акции и мероприятия на международной арене».[50]

Соотношение внутригосударственного законодательства и международного права определяется тем, что международное право обладает большей силой, поскольку с его помощью государство как генератор законов внутри себя самоутверждается среди равноправных членов мирового сообщества. Международное и внутригосударственное право взаимно дополняют друг друга. В науке международного права выделяются две точки зрения: согласно одной из них, правовые системы государств и международное право развиваются относительно независимо, но одновременно и во взаимосвязи друг с другом; согласно другой, внутригосударственная правовая система и международное право находятся в определенном соподчинении, а именно: или внутреннее право господствует над международным, или международное право право доминирует над внутренним. Отсюда берет свое начало теория верховенства (примата) международного права над внутренним правом. Однако решение этого теоретического вопроса не может быть сведено к утверждению формального приоритета внутреннего или международного права. Они находятся в диалектическом единстве и на равных сосуществуют в международной жизни.

Международно-правовые нормы адресованы прежде всего государствам – субъектам международного права. Но юридические и физические лица непосредственно наделяются правами и обязанностями не посредством международно-правовых норм, а внутригосударственным законодательством, которое имеет властную природу. Международное право как результат согласования воль властей, нередко – компромисса, опосредовано национальным законодательством. Поэтому всякая суверенная власть обязана внедрить (встроить) норму международного права в свое законодательство. Этот процесс внедрения именуется имплементацией.

Имплементация норм международного права, или их внедрение в национальное законодательство, происходит тремя путями:

а) рецепции – прямого заимствования отдельной международно-правовой нормы национальным законодательством;

б) инкорпорации – включения или объявления к исполнению международно-правового акта соответствующим актом национального законодательства;

в) трансформации – переработки (переформулирования) международно-правовой нормы в норму внутригосударственного нормативного правового акта, непосредственно обращенного к исполнителям нормы – юридическим и физическим лицам, государственным органам. Государства определяют свое отношение к международному праву и условиям его имплементации в конституциях и специальных законах о международных договорах. Согласно ст. 27 и 46 Женевской конвенции о праве международных договоров (1969), субъекты международного права не вправе ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания невыполнения ими договора. Принятые государствами международные обязательства должны добросовестно соблюдаться ими. В ряде государств ратифицированные международные договоры автоматически становятся частью национального законодательства.

В конституциях государств мира закреплено понимание того, что в случае расхождения положений внутреннего законодательства с договорными международными обязательствами государства преимущество имеют международные обязательства. Приведем примеры:

? Конституция Соединенных Штатов Америки, ч. 2, ст. 6: «Все договоры, которые заключены или будут заключены Соединенными Штатами, являются высшими законами страны, и судьи каждого штата обязаны к их исполнению, хотя бы в Конституции и законах отдельных штатов встречались противоречащие постановления»;[51]

? Конституция Французской Республики, ст. 55: «Договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, имеют силу превышающую силу внутренних законов»;

? Конституция Федеративной Республики Германии, ч. 2, ст. 59: «Договоры, регулирующие политические отношения Федерации или касающиеся предметов федерального законодательства, требуют одобрения или содействия компетентных в данное время органов федерального законотворчества в форме федерального закона»;

? Конституция Японии, ч. 2, ст. 98: «Заключенные Японией договоры и установленные нормы международного права должны добросовестно соблюдаться»;

? Конституция Королевства Испании, ч. 1, ст. 96: «Законно заключенные и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства. Их положения могут быть отменены, изменены или приостановлены только в порядке, указанном в самих договорах, или в соответствии с общими нормами международного права»;

? Конституция Итальянской Республики, ст. 10: «Правовой порядок Италии согласуется с общепризнанными нормами международного права»;

? Конституция Греческой Республики, ч. 2, З, ст. З6: «Торговые договоры, а также договоры, касающиеся налогового обложения, экономического сотрудничества или участия в международных организациях и союзах, и все другие договоры, содержащие положения о концессиях, которые согласно положениям Конституции требуют законодательной регламентации или которые создают для греков личные повинности, вступают в силу только после их ратификации посредством юридического закона. Секретные статьи договора ни в коем случае не могут изменять его открытые положения».

Конституция Российской Федерации гласит, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (ч. 4, ст. 15); «каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод» (ч. 1, ст. 46). Права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, а также международным договорам Российской Федерации являются непосредственно действующими в пределах российской юрисдикции (ч. 1, ст. 17). Они определяют смысл, содержание и области применения законов, характер деятельности законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18).

Международные договоры являются одним из важнейших средств развития международного сотрудничества, способствуют расширению международных связей с участием государственных и негосударственных организаций, в том числе с участием субъектов национального права, включая физических лиц. Реализация норм международного права на внутригосударственном уровне происходит в судебной деятельности.

Применение российскими судами норм международного права осуществляется на основе единообразного понимания и толкования положений права Верховным Судом Российской Федерации.[52] Под общепризнанными принципами международного права российские суды понимают основополагающие императивы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. К общепризнанным принципам международного права относят принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств. Под общепризнанной нормой международного права российскими судами понимается правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного.

Согласно Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации»,[53] положения официально опубликованных международных договоров, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно (ч. З, ст. 5). Для осуществления иных положений международных договоров принимаются соответствующие правовые акты.

Вместе с тем далеко не каждый договор применим судом. К признакам, свидетельствующим о невозможности непосредственного применения судом положений международного договора, относятся, в частности, содержащиеся в договоре указания на обязательства государств-участников по внесению изменений во внутреннее законодательство.

При рассмотрении судами гражданских, уголовных или административных дел непосредственно применяется такой международный договор, который вступил в силу и стал обязательным для России и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права (Конституция РФ, ч. 4, ст. 15; Федеральный закон «О международных договорах», ч. 1, З, ст. 5; ГК РФ, ч. 2, ст. 7).

Решая вопрос о возможности применения договорных норм международного права, суды исходят из того, что международный договор вступает в силу в порядке и в дату, предусмотренные в самом договоре или как только будет выражено согласие всех участвовавших в переговорах государств на обязательность для них договора (Венская конвенция о праве международных договоров, ст. 24).

Международный договор подлежит применению судом, если Российская Федерация в лице компетентных органов государственной власти выразила согласие на обязательность для нее международного договора. Например, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод была ратифицирована Федеральным законом от З0 марта 1998 г. № 54-ФЗ, а вступила в силу для России 5 мая 1998 г. – в день передачи ратификационной грамоты на хранение Генеральному секретарю Совета Европы согласно статье 59 данной Конвенции).

Судами непосредственно могут применяться те вступившие в силу международные договоры, которые были официально опубликованы в российских официальных изданиях.[54] Международные договоры СССР, обязательные для Российской Федерации как государства – преемника СССР, опубликованы в официальных изданиях Верховного Совета СССР и советского правительства.

Международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие, применимы судами при разрешении гражданских, уголовных и административных дел, если международным договором установлены иные правила, чем законом, который регулирует материальные отношения, в том числе отношения с иностранными лицами, а также гражданским процессуальным, уголовно-процессуальным и административным законодательством (например, при рассмотрении дел, перечисленных в статье 402 ГПК РФ, ходатайств об исполнении решений иностранных судов, жалоб на решения о выдаче лиц, обвиняемых в совершении преступления или осужденных судом иностранного государства).

Международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом.[55]

Исходя из ст. 54 и п. «о» ст. 71 Конституции РФ, а также ст. 8 УК РФ, международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, применяются судами в тех случаях, когда норма Уголовного кодекса прямо устанавливает необходимость применения международного договора (УК РФ, ст. З55, З56).

В силу ст. 11 ч. 4 УК России вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных лиц, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения ими преступления на территории Российской Федерации, решается согласно нормам международного права – например, согласно Венской конвенции о дипломатических сношениях (1961), Венской конвенции о консульских сношениях (196З) и др.

Правила действующего международного договора, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении относительно законов Российской Федерации, а также подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти (Конституция РФ, ч. 4, ст. 15, 90, 11З).

Неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта (Конституция РФ, ч.4, ст. 15; УПК, ст. З69, З79; ч.5, ст. 415; ГПК, ст. ЗЗ0, З62—З64). Это может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права.

Российская Федерация, как участник Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод,[56] признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека. Поэтому применение судами положений Конвенции осуществляется с учетом практики Европейского Суда по правам человека. Конвенцией предусмотрен механизм, который включает обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль выполнения постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы. Эти постановления являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов (ст.46, п.1). Суды в пределах своей компетенции обязаны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение обязательств нашего государства в области защиты прав человека и основных свобод.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.