Битва Маршаллов, или Юридические казусы с решением наследственных споров в Америке
Битва Маршаллов, или Юридические казусы с решением наследственных споров в Америке
Вы лучше поучились бы у нее искусству плетения интриг. Уж как она вязала, до сих пор никто развязать не может!
Из кинофильма «31 июня»
Война за это наследство длилась более 15 лет, состояла из сотен слушаний с участием шести судов, включая Верховный суд США, побудила вмешаться администрацию президента Джорджа Буша и привлекла внимание ведущих медиаконцернов обоих полушарий. Это и неудивительно: на кону был $1,6 млрд. Никто из основных участников тяжбы не дожил до ее завершения: и ответчик, и истица, и ее сын – все трое умерли при загадочных обстоятельствах в течение девяти месяцев.
Эта война произросла из странного брачного союза. Единственное, что, при всей несхожести жизненного пути и разнице в возрасте 62 года, объединяло его участников, была мировая известность, которую они успели снискать.
Джеймс Говард Маршалл (1905–1995) – нефтяной и газовый магнат, американская легенда, воплощение духа свободного предпринимательства. Вики Линн Маршалл (1967–2007) – вдова магната, супермодель журнала Playboy, известная всему миру как Анна Николь Смит.
Выходец из состоятельной пенсильванской семьи, Джеймс Говард Маршалл окончил юридический факультет элитного Йельского университета и какое-то время даже читал там курсы по вопросам завещаний и трастов, затем работал в администрации Трумана, отвечая за производство и поставки бензинового топлива, и наконец посвятил себя целиком нефтегазовому бизнесу. Вершина карьеры Говарда – инвестирование в «Кох Индастриз» (Koch Industries) в 1950–1960-е гг. ХХ в. С филиалами в 70 странах мира, общим штатом 70 000 человек и годовым доходом $98 млрд только на американском рынке, «Кох» сегодня является одним из лидеров нефтехимической и энергетической промышленности и второй крупнейшей закрытой акционерной компанией в США.
От первого брака у Говарда Маршалла было двое сыновей – Говард (р. 1936) и Пирс (1939–2006). Старший сын, Говард, был лишен наследства из-за деловых разногласий по поводу будущего компании «Кох». Младший стал главным наследником финансовой империи отца. О Пирсе Маршалле известно немногое: закончил военную академию, служил во флоте, работал в компаниях Говарда, но заметного следа в истории американского предпринимательства не оставил, пребывая в тени знаменитого отца.
Вторая супруга Говарда умерла, не оставив потомства. Но уже за несколько лет до ее кончины тот стал активно брать под свое покровительство хорошеньких стриптизерш. Одной из них стала Анна Николь Смит.
Жизнь этой девушки из Техаса легкой не назовешь: отсутствие отца, жесткая мать, шестеро детей в семье. Школу Анна бросила, не сумев закончить 9-й класс, а в 17 лет родила ребенка. Работала официанткой, продавщицей, но ее зарплаты не хватало, чтобы прокормить себя и ребенка. Отчаявшись, она пошла работать в стрип-бар где и встретилась с Говардом Маршаллом. Ей было 24, ему – 86, и он был самым богатым человеком в штате Техас. Говард сразу проникся симпатией к девушке и долгое время осыпал ее дарами в виде ювелирных украшений и наличных. Бюджет ухаживания составлял около $2 млн в год (итого за 4 года общения – $8 млн).
Принимать предложение руки и сердца от дряхлеющего олигарха Анна не спешила. Она упорно шла к американской мечте: брала уроки в школе моделей, пробовала силы в «плейбоевском» кастинге. В 1993-м стала моделью года, после чего начала рекламировать джинсы Guess и сниматься в кино. В первый же сезон своей работы в великом мальчишеском журнале Анна заработала $22 млн. На пике этого успеха она и приняла подношение очередного обручального кольца от человека, годившегося ей в прадедушки. Не последнюю роль здесь сыграл тот факт, что здоровье Маршалла резко ухудшилось. В июне 1994 г. молодые сыграли скромную свадьбу, а с января Говард редко покидал больничную койку. В мае 1995 г. в возрасте 90 лет он скончался.
Говард был юристом и к вопросам наследования относился серьезно. Задолго до своей смерти он создал прижизненный траст (living trust) – особый фонд доверительного управления, который стал собственником львиной доли его состояния и наследственной массы. Управляющим и бенефициаром был он сам. Активы, помещенные в траст, давали регулярный доход, коим Говард пользовался при жизни. Значительная часть активов траста представляла собой акции компании «Кох», неуклонно возраставшие в цене. В соответствии с планом управления наследственной массой, после смерти Говарда права пользования переходили к младшему сыну, Пирсу Маршаллу. Кроме того, Говард оставил завещание, распределяющее второстепенные компоненты своего имущества. Ни в плане управления, ни в завещании имя Анны не упоминалось, о чем она, пока муж был жив, с гордостью сообщала во всех интервью – мол, не из-за денег замуж вышла, а исключительно по зову сердца, – подчеркивая, что сама легко зарабатывает миллионы и может позаботиться о себе и своем сыне.
Так что формально супруг оставил Анне только свою фамилию (что называется, «по паспорту» она стала Вики Линн Маршалл) и преподнесенные ранее презенты. Но после смерти мужа позиция Анны в отношении бескорыстной природы своего брака поменялась, и была представлена новая версия произошедшего: предложение женитьбы со стороны Говарда было подкреплено многочисленными обещаниями сделать так, чтобы и она, и ее сын Дэниел были обеспечены на всю жизнь. Чувства чувствами, но какая нормальная женщина с ребенком не думает в наше время о материальной стороне? Анна говорила теперь прессе, что фразы типа «финансовая составляющая отношений ее не интересует» произносились ею только по пиарным соображениям, ибо нужно было как-то ответить недоброжелательным журналистам. Она утверждала, что Говард был готов создать специальный траст с активами на сумму $800 млн, что составляло половину его состояния, и сделать ее единственным бенефициаром, что он выполнил бы свое обещание, если бы не мошенничество, совершенное Пирсом вкупе с семейным адвокатом Маршаллов.
Бросившись в погоню за счастьем, Анна представила в Техасский суд по наследственным делам иск, требуя пересмотреть план управления наследственной массой покойного, а также наказать Пирса Маршалла. К иску присоединился третий Маршалл, старший сын покойного, желавший получить свою долю состояния отца. Пока в Техасе бились над этим делом, в Калифорнии под эгидой системы федерального судопроизводства разворачивалось параллельное и куда более увлекательное действие. Чтобы оценить его, необходимо понимать, как устроена американская судебная система.
В ее основе лежит принцип двоевластия, на котором построены США. Каждый штат – независимая политическая единица со своим правительством, системой нормативных актов, конституцией и судебными институтами. В юрисдикцию местных судов, судов штатов входят вопросы, связанные с системой местного законодательства, затрагивающего все основные аспекты гражданского и уголовного права. Суды, занимающиеся вопросами семейного права или наследования, обычно выделяются в самостоятельные единицы. В юрисдикцию федерального права входят вопросы, связанные с федеральным правом и федеральной конституцией. Американская юридическая ментальность позволяет найти элементы федеральной конституционности чуть ли не в любом деле, включая тяжбу с подрядчиком и расписание школьного дня. Кроме того, федеральный суд может рассмотреть дело по вопросу местного права (например, обычный развод) при условии, если истец и ответчик живут в разных штатах. Взаимодействие федерального и местного права – увлекательнейшая тема, которой посвящены сотни монографий и которая является предметом сложнейших судебных разбирательств. Объявление же банкротства традиционно находится в сфере федерального права и рассматривается специальными федеральными судами по делам о банкротстве, в один из которых и обратилась Анна.
Суд по делам банкротства признал Анну неплатежеспособной, но еще до того, как он это сделал, в судебный процесс вторгся Пирс Маршалл. К тому моменту старая неприязнь пасынка к мачехе, которая была моложе его почти на тридцать лет, переросла в открытую ненависть. Заявив о своем намерении судить Анну за клеветническое обвинение в том, что он якобы совершил мошенничество и лишил ее полагающейся доли наследства, Пирс потребовал уменьшить сумму аннулированных долгов на столько, сколько потребуется на выплату возможной компенсации ему за ущерб от клеветы. Сей, казалось бы, предусмотрительный, но чересчур меркантильный шаг стал роковой ошибкой, ящиком Пандоры, превратившим дело о наследстве Маршалла в юридический кошмар, длившийся до 2011 г. Мораль этого кошмара проста: излишняя предусмотрительность иногда опасней недосмотра.
Итак, Анна, точнее, ее адвокатская команда (сама она, как и Пирс, плохо представляла, что происходит в суде), не растерялась и на креативный ход Пирса ответила еще креативнее. В рамках процесса по банкротству они выдвинули ответный иск, обвинив Пирса в противоправном вмешательстве в отношения между Анной и ее покойным мужем, а также в срыве планов последнего по созданию траста в пользу Анны. «А какая связь между банкротством и противоправным вмешательством?» – может спросить неискушенный читатель. Ответ будет прост: «Никакой». Но механизм американского судопроизводства таков, что в гражданском суде ответчик имеет право на любой встречный иск, в том числе и не имеющий отношения к претензии истца.
Однако банкротство – дело специфическое, и у многих экспертов возникли сомнения, может ли суд по делам банкротства рассматривать встречные иски, не имеющие отношения к сути вопроса. Как в конце концов выяснилось, сомнения эти были более чем оправданными. Рассмотрев доказательства, представленные Анной, и выслушав показания свидетелей, суд по делам банкротства постановил: (1) признать, что Пирс Маршалл совершил противоправное вмешательство и тем самым сорвал создание траста в пользу Вики Линн Маршалл, то есть Анны Николь Смит, и (2) назначить последней компенсацию в размере $474 754 134, подлежащую выплате из наследственной массы покойного. Это случилось 29 декабря 2000 г.
Но сын олигарха и бывший военный не отчаивался. Он продолжал гнуть свою линию в Техасском суде по делам наследования и был с лихвой вознагражден за настойчивость. После нескольких лет предварительных слушаний и пятимесячного суда присяжные вынесли решение: документацию по управлению наследственным имуществом, включая траст, считать составленной в соответствии с последней волей покойного, без оказания ненадлежащего давления на него и без противоправного вмешательства в его отношения как с супругой, так и со старшим сыном, оба из которых не имеют прав на наследство, должным образом переданное основному наследнику, Пирсу Маршаллу. Кроме того, суд обязал старшего сына выплатить $35 млн своему брату за совершение по отношению к нему мошеннических действий.
Для бывшего моряка этот вердикт стал юридическим Трафальгаром, победой полной, хотя еще не окончательной. Дамокловым мечом над ним все еще висело постановление суда по делам о банкротстве, уполномочивающее Анну получить почти полмиллиарда из наследственной массы Говарда. И тогда он подал прошение на полный (de novo) пересмотр дела в вышестоящий суд, в данном случае – Федеральный окружной суд по округу Центральная Калифорния. Пересмотр de novo означает, что все начинается сначала, без оглядки на предшествующие решения. Соответственно, Анна опять выдвинула встречный иск о противоправном вмешательстве со стороны Пирса. В отличие от Техасского, Федеральный окружной суд справился с делом довольно быстро: недаром федеральные судебные инстанции имеют репутацию более эффективных по сравнению с местными. Изучив колоссальный объем материалов, судья вынес постановление, представляющее собой интереснейший 70-страничный документ, где самым подробным образом обсуждаются биографии Говарда Маршалла, членов его семьи и, конечно, Анны, а также интимные детали отношений между супругами. Написанное великолепным, живым языком, это постановление могло бы стать бестселлером… Автор не скупился в оценках: раскритиковав моральный облик Говарда за уклонение от налогов, oн охарактеризовал его вдову как человека немыслимо безграмотного, обладающего неумеренным аппетитом к деньгам, но при этом искреннего.
Подчеркнем: ни в суде по делам о банкротстве, ни в Федеральном окружном суде не оспаривалась правомерность завещания или плана управления наследственной массой. И то и другое было составлено по всем правилам. Для достижения цели была избрана иная стратегия. Анна утверждала, что: (1) муж обещал создать траст в ее пользу, переведя туда значительную часть состояния (по ее оценкам – половину), то есть осуществить акт дарения; (2) полагаясь на это устное обещание, она вступила в брачный союз с Говардом; (3) в результате противоправного вмешательства Пирса Маршалла осуществление акта дарения было сорвано. Теперь истица требовала компенсацию за неполучение обещанного дара.
В англо-американском праве устные договоры обычно имеют такую же исковую силу, как и письменные, и умышленное препятствование их выполнению противозаконно. Оставалось только доказать, что обещание о дарении было действительно дано, а противоправное препятствование действительно имело место. Федеральный окружной суд остался удовлетворен доказательствами, представленными адвокатами Анны, и, полагаясь на показания свидетелей, а также документальные материалы, весной 2002 г. пришел к выводу, что Говард Маршалл обещал создать траст в пользу своей жены и что Пирс, действуя в сговоре с семейным адвокатом Маршаллов, подделывая документы и искажая факты, систематически препятствовал созданию оного. Компенсация, определенная районным судом, была значительно меньше назначенной судом по делам о банкротстве, но все равно достаточно щедрой – возмещению подлежали фактические убытки в размере $44 292 767,33, отражающие стоимость акций компании «Кох», которые, с точки зрения суда, должны были быть помещены в траст для Анны, и штрафные убытки за злостные действия ответчика – в размере 100 % от фактических. Итого: $88 585 534,66, а также судебные издержки.
Таким образом, по всем компонентам иска Федеральный окружной суд пришел к выводам, диаметрально противоположным тем, к каким годом ранее пришли присяжные в Техасе. Кто же из них прав? Традиционно считается, что местные суды легче поддаются манипуляциям, более предвзяты по отношению к неместным жалобщикам и адвокатам, а местные судьи, избираемые локально, по принципу «кто кого знает», подчас менее компетентны, чем судьи федеральные, назначаемые в Вашингтоне. Думается, что в данном деле все эти факторы проявили себя в полной мере. Кроме того, версия событий, предложенная Анной, выглядит убедительно и фактически и логически. Действительно, каков был ее резон выходить замуж за умирающего человека, старше ее на шестьдесят с лишним лет, если бы он, как посчитал Техасский суд, не обещал ей значительной части своего состояния? К моменту свадьбы Анна уже сама зарабатывала миллионы, и подарки, пусть даже самые роскошные, вряд ли могли послужить ей хорошей мотивацией для вступления в брак, тем более что эти подарки продолжали поступать безотносительно к ее матримониальному статусу.
С другой стороны, для чего было Говарду Маршаллу предлагать ей руку и сердце столь настойчиво? С его точки зрения, Анна – после многих лет одиночества и разочарований – вернула ему интерес к жизни. Для него она действительно была, как это прозвучало в федеральных слушаниях, «светом жизни», ради которого не жаль было нескольких сотен миллионов.
Опыт этих исков учит нас многому. Во-первых, тому, что даже самый идеальный инструмент наследования может быть оспорен, если его работа ведет к нарушению чьих-либо прав. Во-вторых, тому, что в судах по-настоящему правового общества процесс установления легитимности оспариваемого инструмента не должен быть сведен к определению его аутентичности и соответствия юридическим стандартам: грамотное оформление документа создает презумпцию его правомочности, но эта презумпция может быть опровергнута дополнительными доказательствами. В-третьих, тому, что заключать важные договоры лучше в письменном виде и желательно при профессиональной юридической поддержке: жизнь Анны намного бы упростилась, если бы обещание Говарда создать траст в ее пользу было закреплено в письменном виде, например в виде двустороннего договора, по которому он бы обязывался этот траст создать, а она обязывалась бы вступить с ним в брак; взыскать ущерб за невыполнение такого договора было бы гораздо легче, чем доказывать факт противоправного вмешательства.
Итак, районный федеральный суд присудил Анне около $89 млн, что составляло «всего» 5,5 % от наследства Говарда. Казалось бы, не так много, и здесь можно было и остановиться. Но Пирс Маршалл решил продолжать войну, хотя, учитывая объем сумм, потраченных им в течение последующих девять лет на адвокатов, этот шаг вряд ли был оправдан финансово.
Продолжение происходило в форме апелляционного процесса, который ограничивается пересмотром теоретических, правовых ошибок (вопросов нарушения применения процессуального либо материального права) со стороны нижестоящего суда. Практические вопросы, то есть вопросы установления фактов, находятся в исключительной компетенции первичной инстанции и суда присяжных и апелляции не подлежат. Соответственно, ходатайства Пирса (а в ответ и Анны) о пересмотре предыдущего решения были основаны на предположительных ошибках, совершенных нижестоящими судами в отношении теоретических аспектов дела – главным образом вопроса о границах федеральной юрисдикции.
Апелляционная одиссея этого дела началась с Апелляционного суда по девятому округу, куда относится штат Калифорния. Команда Пирса представила три аргумента: (1) вопросы наследования лежат за пределами сферы федеральной юрисдикции, и потому решения и окружного суда, и суда по делам о банкротстве были ошибочны; (2) вопросы наследования не имеют прямого отношения к вопросам банкротства, и потому решение суда по делам о банкротстве было ошибочно; (3) претензия по вопросу противоправного вмешательства уже была рассмотрена и отклонена местным судом, имеющим в данном случае приоритетный статус, и потому решение Федерального окружного суда было ошибочным.
В декабре 2004 г. Апелляционный суд постановил, что первый из этих аргументов правомерен, и, соответственно, отменил решения обеих нижестоящих федеральных инстанций. Придя к такому выводу, суд – по соображениям логики, а может, стремясь к оптимизации рабочего времени, – решил не рассматривать оставшиеся два аргумента. Если бы он поступил иначе, это сократило бы лет на шесть с половиной дальнейшее судопроизводство.
Настала очередь адвокатов Анны продемонстрировать характер, и они подали апелляцию в Верховный суд США, доказывая, что окружной суд ошибся, что вопросы наследования на самом деле не исключаются из сферы федеральной юрисдикции и, стало быть, обе нижестоящие инстанции имели право рассматривать иск о противоправном вмешательстве. Более того, ее адвокатам удалось привлечь к этому делу внимание администрации Джорджа Буша, которая подключилась к апелляции в качестве общественного наблюдателя.
В мае 2006 г. девять верховных судей вынесли единогласное решение: вопросы о наследовании находятся в сфере федеральной юрисдикции, и, соответственно, постановление окружного суда, отменяющее постановление нижестоящих судов, отменяется. Это решение привлекло колоссальное внимание журналистов не только из-за одиозного характера истицы, но и из-за поддержки, оказанной ей администрацией президента. Телевидение и газеты преподнесли это как выдающуюся победу Анны на пути к наследству. Ее адвокаты не упустили возможности набить себе цену, сбив далекую от юриспруденции белокурую звезду с орбиты реальности. Безусловно, победа имела место, но сама по себе она еще ничего не значила: теперь Пирс мог повторно обратиться все в тот же окружной суд с ходатайством о рассмотрении двух нерассмотренных аргументов. Но Анна уже считала себя без пяти минут наследницей миллионов покойного Маршалла и потешалась над незадачливым Пирсом. Знала бы она, что и ей, и ее сыну, и ее противнику оставалось жить считаные месяцы.
Пирс скончался уже в июне. Ему хорошо удавалось скрывать от журналистов свою жизнь, а смерть удалось скрыть еще лучше. Стало известно лишь то, что наступила она от «скоротечной инфекции», но скупость информации только усилила загадочность. Пожалуй, в XVIII в. такая формулировка и не вызвала бы подозрений, но что за инфекция может отправить на тот свет человека, которому были доступны все госпитали и все методы лечения? Самое поразительное, что формулировка эта, достойная научно-фантастического фильма о секретных биолабораториях, всех почему-то устроила. В прессе, правда, промелькнули сообщения о том, что ФБР подозревало Анну в организации убийства с целью расчистить путь к наследству, но доверия они не вызвали: в конце концов, после смерти Пирса все его имущество перешло его жене и детям, на жизнь которых никто не покушался.
7 сентября у Анны родилась дочь Данниелинн. K тому моменту она жила на Багамах со своим бойфрендом адвокатом Говардом К. Стерном. Сын Анны, Дэниел, прилетел навестить мать и посмотреть на новорожденную сестренку. 10 сентября его нашли мертвым в гостевых номерах больницы, где лежала Анна. Смерть наступила от сочетания несовместимых лекарственных препаратов, среди которых были антидепрессанты и средства от наркотической зависимости. Насколько было установлено, ранее Дэниел антинаркотических препаратов не принимал.
Смерть сына совсем подкосила Анну. В феврале 2007 г. она вместе со Стерном, а также телохранителем и несколькими друзьями прилетела в район Большого Майами. 7 февраля она весь день провела в постели с температурой 40, вызванной то ли гриппом, то ли еще чем, а 8 февраля умерла. Официальной причиной смерти опять были объявлены передозировка и сочетание несовместимых лекарственных препаратов. Ситуация, при которой в течение пяти месяцев сын и мать умирают по одной и той же причине, а полицией исключаются и суицид и убийство, выглядит абсурдной. И хотя доля абсурда в жизни Анны значительно превышала среднестатистические нормы, думается, что и она, и ее сын ушли из жизни по собственному почину – возможно, в состоянии наркотического опьянения. Руководствуясь этическими соображениями, Стерн, человек опытный в таких вопросах, нашел способ преподнести обе смерти как несчастный случай.
Но и после смерти Анны Николь Смит ее судебные мытарства не закончились. Во-первых, составной частью наследной лихорадки стал нашумевший иск на установление отцовства Данниелинн, которая потенциально могла стать владелицей сотен миллионов покойного олигарха. В багамский суд (таким образом, дело о наследстве приняло международный оборот) были представлены петиции самого Говарда Смита, затем фотографа Анны и мужа одной именитой голливудской актрисы, каждый из которых утверждал, что он-то и является отцом пятимесячного ребенка. Три официальных кандидата, не считая нескольких неофициальных! Кроме того, на опекунство девочки претендовала мать Анны, с которой та не общалась последние десять лет. В конце концов после проведения генетической экспертизы отцовские права были закреплены за фотографом.
Во-вторых, окружной суд приступил к рассмотрению апелляции уже покойного Пирса на решение нижестоящих судов, вынесенное более десяти лет назад в пользу умершей Анны. Было в этой схватке покойников нечто демоническое. Если у homo soveticus’a помимо полагающегося физического тела было еще и бумажное тело, определяющее его существование в мире советского сюрреализма, то homo americanus обладает телом юридическим, которое живет своей отдельной жизнью, продолжающейся после исчезновения тела физического. Юридическое тело может судить и быть судимо, иметь банковские счета, производить финансовые операции, получать и выплачивать ссуды и многое другое.
Решение окружного суда, вынесенное в марте 2010 г. – более чем через три года после смерти всех участников процесса, – было достаточно предсказуемым. Сделав то, чего они не сделали шестью годами ранее, судьи рассмотрели оставшиеся два аргумента против решений нижестоящих судов и признали, что оба аргумента верны. Таким образом, было еще раз отменено постановление районного суда, присудившего Анне $89 млн, а с ним и постановление суда по делам банкротства, признавшего за ней право на без малого полмиллиарда. В июне 2011 г. Верховный суд США подтвердил правомерность выводов окружного суда.
Таким образом, в деле о наследстве Говарда Маршалла, длившемся более 15 лет и стоившем немыслимых восьмизначных сумм, была поставлена жирная последняя точка. Война была закончена, все ее участники покинули сей бренный мир. Вся наследственная масса Говарда (после вычета юридических расходов) досталась вдове Пирса и их детям. Завершилась и долгая погоня Анны Николь Смит за счастьем. Среди прочего мотивацией Анны в этой погоне было желание обеспечить будущее своих детей. В результате дочь ее осталась без матери, а сын умер. На момент смерти Анны стоимость ее имущества составляла $700 000 (главным образом в виде недвижимости за вычетом ипотеки), но и эти деньги, скорее всего, ушли на адвокатов. Правда, остался долг в $300 000 налоговой службе.
Имела ли Анна право на долю наследства, оставленного супругом? Скорее всего, да. Стоила ли эта доля изнуряющей судебной войны и обманутых ожиданий? Конечно нет. Конституционность США основана на замечательном праве граждан стремиться к счастью, но она, увы, не гарантирует получения этого счастья.
Леонид Сторч, юрист
Данный текст является ознакомительным фрагментом.