6. Общественные организации. «Лига пациентов»

6. Общественные организации. «Лига пациентов»

Первая в мире организация по защите прав пациентов была создана в Финляндии всего лишь в 1992 г., то есть 16 лет назад. Отсюда видно, что представление многих россиян о том, что мы во всем отстаем от Запада, не совсем верно. И все же…

К 2000 г. в России существовали две организации, которые ставили перед собой аналогичные задачи: Пермский медицинский правозащитный центр (с 1997 г.) и Центр медицинского права в Омске (с 1999 г.).

Деятельность Центра медицинского права в Омске, а теперь и в некоторых других городах, заслуживает всяческого уважения. Его организатор и директор Алексей Валентинович Панов – юрист с опытом работы в бюро судебно-медицинских экспертиз – один из немногих в России специалистов в области пациентского права. Адрес центра в Интернете: http://www.medlaw.omsk.ru.

Пермский центр к настоящему моменту, к сожалению, не защищает пациентов, хотя до 2004 г. он был безусловным лидером в этом вопросе. Сейчас ситуация изменилась: по словам его руководителя Е.В. Козьминых, центр заключил договоры на абонентское обслуживание с большей частью медицинских организаций Пермского края, включающее услугу по представительству в судах против пациентов. В «Лигу пациентов» только за 2007 г. обратились несколько пациентов из Перми с просьбой оказать им консультативную поддержку и с сообщением о том, что ПМПЦ представляет в суде ответчика, то есть медицинские организации. Я не могу осуждать произошедшее, поскольку выжить в России, защищая пациентов и не имея независимых источников доходов, невозможно, но люди должны знать о таких метаморфозах.

Вот одно из писем, полученное в мае 2008 г. от одного из самых уважаемых мною руководителей региональных отделений «Лиги пациентов» (не привожу регион и фамилию, поскольку ситуация характерна для всех):

«…<Наше> региональное отделение «Лига защитников пациентов» фактически прекратило свое существование.

Сейчас попытаюсь в двух словах разъяснить почему.

Регистрируя региональное отделение, я считал, что эта тема востребована в стране еще не вчера, а поза-позавчера. При этом мнении я остаюсь по сей день.

Но, к великому сожалению, она не востребована обществом, вернее тем, что у нас называется обществом!

Считаю (убедился на протяжении 6 лет, когда я занимался этой темой), что у нас гражданским обществом даже и не пахнет, поэтому очень тяжело наблюдать, как общество с интересом наблюдает за борьбой за права пациента, зачастую уже умершего, и весь интерес сводится к тому, что: а интересно, “ущучат” врача или нет? В моей практике есть даже случай, когда истец, за которого мы бесплатно писали и оформляли все документы и участвовали в процессе, угрожал мне подачей исковых в суд, что мы недобросовестно защищаем его интересы!

Поверьте, я уж такой человек, что после очередной истории пациента (трагедии в медицине. – Прим. автора) не спал по несколько ночей и из головы не выходило: «Неужели это правда и как такое может быть?» Я поначалу не верил родственникам или выжившим пациентам, считал, что это эмоциональное, а значит, скорее всего, необъективное восприятие одной обиженной стороны. Но со временем убедился, что это, к сожалению, зачастую истинная правда.

У меня много практикующих хорошо знакомых врачей, и отношение у меня к ним после всего услышанного не изменилось, они сами бескорыстно помогают консультациями мне и пациентам, обратившимся ко мне, но таких единицы. Они сами говорят, что «таких врачей надо расстреливать, а не давать условные сроки», и некоторые даже рвутся выступать в суде, но я их не пускаю, т. к. после этого им в городе Х не работать.

В г. N против меня выстроилась вся власть в лице:

Администрация города: использовала Лигу как пугало при выполнении своих шкурных задач и распилу бюджета при реформировании ЛПУ города. «Смотрите, если не будете делать то-то, то мы не станем вас выгораживать и отбивать от Лиги, а, наоборот, спустим на вас всех собак».

Суд. Главврач нашей самой большой больницы в городе пришел к председателю суда и популярно объяснил, что медицина финансируется плохо, зарплата у врачей еще хуже, а тут еще Лига со своими исками. И председатель суда на совещании популярно объяснил всем судьям, что медицина финансируется плохо и см. выше, и после этого началась неприкрытая травля и судейский террор. Предпоследнее дело рассматривалось 3 года: в 2 гражданских и 1 уголовном процессе. Женщине делали несколько неудачных попыток поставить подключичный катетер слева и после этого поставили справа. Но в одной из неудачных попыток слева прокол прошел насквозь, купол плевры и кровь пошла в брюшину. После смерти у нее в брюшине обнаружено 2,5 литра крови. Все это документально отражено судмедэкспертами, подробно описан след раневого канала, т. е. все доказательства на руках. И вот после 3 лет судья вынес решение о возмещении морального вреда в 10 тыс. рублей – щенки на рынке стоят гораздо дороже. То есть я это расцениваю так, что в безвыходной ситуации, когда НЕВОЗМОЖНО не признать представленные доказательства, тебе говорят: Вы хотели получить возмещение морального вреда – получите и отстаньте.

Прокуратура – это вообще, даже не знаю, как охарактеризовать это заведение! Что она есть, что ее нет – абсолютно никакой разницы.

Бюро СМЭ. Помнится, Александр Владимирович (Саверский. – Прим. автора) задал мне вопрос, как у меня складываются отношения с СМЭ, и я отвечал, что они исключительно объективно выполняют экспертизы. Правда, я потом стал делать оговорку, что это касается только муниципальных ЛПУ. Но по одному делу против частной клиники они дали заключение (по медикаментозному аборту), которое врачи читали и лишались дара речи, а на суде начальник СМЭ и главный гинеколог города при допросе заявили, что вакуумаспирацию можно сделать медицинским шприцом. В выводах экспертизы имеется масса (десятки) неправильных, документально подтвержденных заключений! Истица трижды пыталась возбудить уголовное дело за дачу заведомо ложного экспертного заключения и трижды был получен отказ в возбуждении за отсутствием состава преступления. А объяснение оказалось очень простое: начальник БСМЭ никак не добьется смещения нынешнего начальника Управления здравоохранения, чтобы, дискредитировав муниципальные ЛПУ, сесть в его кресло.

Милиция. Используя свои связи, добился возбуждения одного показательного уголовного дела, но я не могу сидеть рядом со следователем и контролировать каждый его шаг, а он, как вы догадываетесь, совсем не рвется к установлению истины. Кстати, по этому делу у привлеченной в комиссионную СМЭ КМН (кандидат медицинских наук. – Прим. автора), молодой женщины, были по работе очень большие неприятности. После звонка главврача Х-й горбольницы ее вызвал руководитель и долго орал, на каком основании она приняла участие в СМЭ, и кто ей дал такое право, и т. д., и т. п.!

По частной медицине. Полный беспредел относительно самой формулировки «оказание медицинских услуг». А что касается лично меня, то меня по поручению вышестоящего Х-му РУОПа вызвали в Х-й РУОП и провели профилактическую беседу, суть которой сводилась к тому, что мне не следует подавать иски на клинику У. Другой истец в У. получил вместо лекарства, заплатив 10 тыс. рублей, копеечный БАД, в котором экспертиза наркоконтроля обнаружила сильнодействующее психотропное вещество ПИПЕРИДИН и даже в запале возбудила уголовное дело, но потом прекратило его и истец три (!!!) года не может даже через обращения во все прокуратуры и т. д. получить от наркоконтроля ответа о судьбе его заявления, по которому проводилась проверка и возбуждалось уголовное дело!

Местные стоматологи – те решают гораздо проще, через бандитов. Я достаточно реально оцениваю угрозу как от РУОПа, так и от бандитов. Реально моей жизни угрозы не было, и я не хорохорюсь, что я никого не боюсь, но неприятно бороться с оппонентами тогда, когда я должен быть исключительно в рамках легитимного поля, а с той стороны все что угодно в ассортименте…»

Сложно что-либо добавить.

Несмотря на то что в 2000 г. Лигу создавали люди из 47 субъектов РФ, сейчас у нас не более 10 региональных отделений, – все они выживают, как могут, а некоторые уже не выжили.

В условиях отсутствия финансовой поддержки, невозможности зарабатывать деньги на бедах людей и позиционного конфликта против государственной системы здравоохранения на стороне пациента сделать защиту прав пациентов в России профессиональным занятием практически невозможно.

Тем не менее именно Лига в огромной степени сформировала то информационное поле, которое существует в сфере здравоохранения в отношении «врачебных ошибок», качества медицинской помощи, ответственности врачей и т. п. Во многом это информационное поле заставляет власти принимать различные меры – от создания нацпроекта «Здоровье», программы «Дополнительное лекарственное обеспечение» (ДЛО) до разговоров о необходимости институции по защите прав пациентов. Благодаря «Лиге пациентов» защита прав пациентов уже стала неотъемлемой частью современных представлений о гражданском обществе.

У нас есть один серьезный индикатор эффективности. Можно, конечно, говорить о принятых государством решениях, о появившихся приговорах уголовных судов и приличных суммах компенсаций морального вреда, об изменении ситуации, но вот маленький факт: в 2000 г. каждый второй журналист и каждый третий пациент спрашивал у нас: кто такой пациент, которого вы защищаете? Этого вопроса я не слышал уже три года … совершенно! Это, может, и немного, но очень показательно! Люди начинают правильно осознавать себя в системе здравоохранения.

Показательно и то, что врачи, чувствуя себя обиженными и дезориентированными в этом информационном поле, задаются вопросом: а кто защитит их от пациентов-сутяжников, от государственного хаоса, от коррумпированных главврачей и т. п. Не я, конечно, но история дает им отчетливый ответ: вас защитит только врачебная корпорация, которая создает правила и защищает их, а вместе с ними и вас как носителей этих правил – корпорация, которая уважает себя, вашу профессию, и способна избавляться от псевдоколлег. Я имею в виду примеры зарубежных медицинских ассоциаций, начиная со Всемирной медицинской ассоциации (ВМА) и до более мелких врачебных объединений, палат, обществ и т. п.

Диалог и дискуссия «Лиги пациентов» с такой организацией в России были бы очень важными и для пациентов, и для врачей. Поэтому, как это, может быть, и странно прозвучит, я призываю врачей – объединяйтесь!

Пациентов я не могу призвать к такому объединению – это объединение невозможно, кроме отдельных случаев, когда речь идет об определенных заболеваниях (сахарный диабет, гемофилия, рассеянный склероз и т. п.), когда граждане объединяются для решения задач по обеспечению лекарствами. Это очень важная проблема, однако к дефектам медицинской помощи она не имеет никакого отношения, если не расширять понятия дефекта до масштабов государственной политики. Но в данном случае такое объединение непродуктивно, потому что наверняка уведет нас от проблем конкретного человека и от их решения. Это показывает и наш опыт, и опыт зарубежных стран.

Объединение пациентов против дефектов медицинской помощи невозможно: пока дефект не произошел в отношении конкретного человека, он просто не будет думать о нем (зачем думать о плохом?), а когда уже произошел – то, если человек жив, ему не до участия в общественных объединениях, ему нужна помощь, а порой и дорогостоящее лечение. Подтверждением служит то, что за девять лет работы Лиги только три человека захотели в нее вступить – и не потому, что мы не пытались агитировать людей вступать в члены Лиги.