Похороны законника

Похороны законника

23 августа в Москве на Даниловском кладбище провожали в последний путь Нодара Чограши (Ноно), одного из влиятельнейших воров в законе.

Похороны прошли тихо и настороженно. Это было связано с тем, что в столице началась очередная гангстерская война. Братья Нодар и Дато Чограши и их дальний родственник Сурен Фаризян были взорваны в подмосковных Химках в минувшую субботу. Бронированный «Мерседес-500», в котором они ехали, подорвался на радиоуправляемой бомбе. Броня не спасла пассажиров. Все они получили тяжелейшие ранения. Ноно, оказавшийся в больнице в критическом состоянии, скончался в понедельник. До этого Ноно пережил несколько покушений, в 1998 году несколько недель пролежал в больнице. Тогда в него стреляли из автомата.

На проводах Ноно было немноголюдно. Родственники вора, контролировавшего при жизни десятки банков, крупных фирм и ночных клубов, приехали на двух автобусах. Друзья – на лимузинах с джипами сопровождения. Говорили тихо, на своем языке, так что сторонним людям разговор остался непонятен. Среди собравшихся были замечены воры в законе Михо-слепой и Бесик (всего было человек двадцать законников и авторитетов). Приехал и Сурен Фаризян, не оправившийся от ран и контузии. Его лицо, все в ожогах, было страшным. Процессия, растянувшаяся на несколько десятков метров, на руках донесла закрытый гроб до могилы. Что-то национальное на дудочке, баяне и барабане сыграл приглашенный оркестр. Женщины как по команде начали плакать. Мужчины запели ритуальную песню. Могилу (за место на коммерческом участке кладбища заплатили 70 тыс. руб.) обложили кирпичом. Потом залили установленный туда гроб бетоном. Поверх холма (засыпали могилу друзья Нодара, не давшие кладбищенским работникам бросить ни одной лопаты земли) тут же выросла целая гора букетов и корзин цветов. Привычных венков с надписями от братвы или тулунских бродяг не было. Даже пару ленточек, на которых было написано «Дяде Ноно» и «Дорогому Ноно», тут же сняли с корзин и сожгли. И это лишний раз подчеркивало, что покойный, пользовавшийся огромным авторитетом в криминальной среде, все-таки держался особняком. «За это его и уважали», – говорили многие участников траурной церемонии. Уже после похорон друзья Ноно говорили, что в Москве вновь начался беспредел. Кто и зачем развязал войну, воры не знают: разборы еще не проводились. Они также сказали, что вражды в армянской диаспоре нет, а слухи о междоусобицах специально распускает милиция, чтобы стравить авторитетов. Милиция все это время была рядом. На крыше одного из гаражей, расположенных возле кладбища, работал телеоператор РУБОПа, которого вначале даже приняли за снайпера.