ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ

ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ

Каждый год огромное количество людей пропадает без вести. Кого-то потом находят в больницах — травмированных в результате несчастных случаев, потерявших память; кто-то сам приходит домой и оправдывается, что загулял. Трупы других пропавших месяцами дожидаются опознания в моргах, и, если родственники не появляются, погибших хоронят за государственный счет.

А кого-то так и не находят…

Как-то раз поздно вечером мне позвонила обеспокоенная родственница. У ее близких друзей пропал сын. Моя тетя спрашивала, могут ли они обратиться ко мне за советом. Поскольку давным-давно, только начиная работать в прокуратуре, я дала себе торжественное обещание никогда никому не отказывать в помощи, я ответила тетушке, что обязательно помогу. Тем более что друзей ее — обаятельную пару пожилых любящих супругов, жизнерадостных и остроумных — я сама знала и очень тепло к ним относилась.

Они всегда гордились своим взрослым сыном, который со своей семьей — женой и дочкой — жил в той же парадной, что и они, только родительская квартира располагалась на шестом этаже, а квартира сына — на третьем. На парня не могли нарадоваться: умный, симпатичный, внимательный к родным…

Буквально через три минуты после разговора с тетушкой мне позвонил отец пропавшего, Виктор Николаевич. Да, то, что он мне рассказал, наводило на печальные мысли. Сына нет уже четвертый день, — говорил он глуховатым от сдерживаемого волнения голосом. — Он в тот вечер заехал за женой на работу (она работала в вечернюю смену) и, доставив, ее домой, выскочил в угловой магазин: жена попросила, ей захотелось пива.

И не вернулся? — уточнила я.

— И не вернулся, — подтвердил Виктор Николаевич.

— А с чем он вышел? Что у него было с собой?

Со слов жены отец пропавшего знал, что при себе у Олега были паспорт и незначительная сумма денег — ровно на две бутылки пива. Ключи от машины он оставил дома, да она и продолжала спокойно стоять напротив парадной. Отец с матерью к тому времени провели уже собственное расследование, во всяком случае, в магазин, куда сын собирался, они сходили и выспросили всех его работников. Те клялись, что никто, даже отдаленно похожий на Олега, в тот вечер в магазин не заходил и пива не покупал. Не слышали работники магазина ни о каких ссорах и драках поблизости в то время, когда Олег выходил из дома. С помощью участкового инспектора родители Олега обошли все окрестные подвалы и чердаки, даже с местными бомжами поговорили. Нигде не было и следа приличного молодого человека, исчезнувшего с отрезка в тридцать метров, от порога дома до ночного магазина.

Конечно, бывает и так, что у человека внезапно случается инсульт или инфаркт, он теряет сознание и падает, его доставляют в больницу, но он не может ничего сообщить о себе.

Но то, что у пропавшего человека при себе были документы, удостоверяющие личность, в принципе исключало возможность нахождения его в больнице — зная, кто он, из больницы обязательно сообщили бы родственникам.

Я не знала, что сказать родственникам пропавшего Олега. Если верить им и участковому инспектору, помогавшему в поисках, Олега не было в лечебных учреждениях, тела его не нашли в моргах, и никаких происшествий, результатом которых могло быть его исчезновение, в округе не происходило.

Поначалу я заикнулась про загул с приятелями. (Такое случается гораздо чаще, чем даже пишут в фельетонах. Один ушлый жених, чтобы невеста его не отвлекала от мальчишника, додумался позвонить ей с сообщением, что его якобы взяли в заложники, напрочь забыв, что у невесты на телефоне — определитель номера; участников загула брали с СОБРом, тыкая прикладом автомата под ребра, требуя показать, где несчастный заложник.) Но родители гневно отвергли версию о загуле, равно как и версию о тайной любовнице, другой семье и т. п. Конечно, родители обычно склонны своих детей идеализировать, но в этом случае мои собственные впечатления полностью совпадали с их представлениями о сыне.

Олег действительно был хорошим человеком, преданным семье, обожавшим жену и дочку. По мнению родителей, жену он обожал даже слишком. Во всяком случае, факт безропотного похода за пивом в первом часу ночи, по первому желанию супруги, о многом говорил. Так что mi о каких мальчишниках и любовных похождениях не могло быть и речи.

Похищение с целью выкупа, убийство из корыстных побуждений, месть врагов тоже отпадали. За выкупом никто не обращался, хотя все приличествующее случаю время уже вышло. Какую корысть можно было поиметь с мужика с тридцатью рублями в кармане, да еще и так, чтобы потом требовалось скрывать труп, тоже было неясно. Да и врагов-то, в общем, тридцатилетний Олег не нажил. Во всяком случае, таких, чтоб до смертоубийства ненавидеть.

Я проконсультировалась с уголовным розыском. Но никто из знакомых оперов не посоветовал мне ничего сверх того, что я и сама знала. Оставалось ждать, вдруг пропавший объявится сам собой.

Но сам собой он так и не объявился.

Когда отец Олега, Виктор Николаевич, снова позвонил мне, чтобы сказать, что сын так и не нашелся, я подумала, что шансы найти его живым тают с катастрофической быстротой. Чем дольше отсутствует человек — если только он не патологический бродяжка, тем больше вероятность того, что с ним случилась трагедия. Но родителей надо было поддержать, и я в который раз стала обсуждать обстоятельства исчезновения. И вдруг Виктор Николаевич сказал:

— Если бы я еще сразу узнал о его исчезновении…

Я сразу даже не поняла.

— В каком смысле — сразу?

Виктор Николаевич объяснил, что пропал Олег во вторник, а он, отец, узнал об этом от жены сына в пятницу.

— И то случайно, — добавил он, — меня невестка попросила зайти снять для внучки санки с антресолей. Я в пятницу зашел и спросил: а что ж Олег, санки снять не может? А она мне и говорит: да он же пропал, нет его…

«Господи, как же можно было не сказать этого?!» — поразилась я про себя. Люди живут не за тридевять земель друг от друга, а прямо в одной парадной. Невестка звонит свекру по мелкой домашней надобности и между прочим сообщает об исчезновении мужа…

Ситуация повернулась другой стороной. А дальше стала только усугубляться. Но родители не хотели верить в то, что в семье сына было что-то неладно, а я стеснялась сообщить им о своих подозрениях. До тех пор, пока они сами не сообщили мне о таком интересном факте. К поискам Олега подключились его друзья, и один из них зашел рано утром за фотографией Олега. Он позвонил в квартиру Олега, и дверь — в восемь утра — открыл мужчина в трусах, друг семьи, Дмитрий. А за ним маячила неутешная жена пропавшего мужа, между прочим абсолютно спокойная и даже довольная жизнью.

Вот когда я узнала об этом, я тут же позвонила начальнику отдела по раскрытию умышленных убийств Кировского РУВД — Андрею Владимировичу Пименову, ныне известному всему прогрессивному человечеству как писатель Кивинов. Рассказав о ситуации, я попросила принять и выслушать родителей пропавшего молодого человека. Мне ситуация теперь представлялась абсолютно однозначной, я даже намекнула Андрею Владимировичу, что при его профессиональном мастерстве работы там на полчаса.

Сотрудники убойного отдела вызвали Виктора Николаевича и внимательно выслушали. Потом выслушали друзей Олега. Постепенно выяснилось, что этот самый Дмитрий, разгуливавший по квартире пропавшего приятеля в семейных трусах, несколько месяцев назад у одного общего знакомого выяснял невзначай, может ли человек умереть от употребления пива, в которое добавлен некий химический препарат, а другого общего знакомого просил этот самый препарат достать.

На самого Дмитрия пришлось потратить немного больше времени, но в целом профессионального мастерства сотрудников убойного отдела оказалось достаточно, чтобы получить от него признание в убийстве друга.

По его словам, он давно любил жену Олега, и та отвечала ему взаимностью. Но Олег и слышать не хотел о разводе. (Зная о том, как Олег относится к семье, как он проводит с семьей свободное время, как заботится о них и, главное, как отзывается о жене, я усомнилась в том, что Олег хоть что-то подозревал о закулисных игрищах супруги и приятеля.)

Дмитрий с некоторым даже удовольствием рассказал, что убил Олега ударом ножа, а потом он и жена покойного расчленили труп в ванной, и он по кусочкам вывез тело на городскую свалку.

Следователи горестно вздохнули, потому что найти на городской свалке части трупа — дело практически безнадежное. Так и вышло. Несмотря на то что Дмитрий с готовностью показывал, куда именно сбрасывал расчлененку, а опера копались в отбросах, тела так и не нашли. Но дело об убийстве Олега направили в суд. Жена его проходила по делу свидетелем, улик, подтверждающих ее участие в убийстве, добыто не было. Сейчас она почему-то во всем обвиняет родителей Олега, запрещает им видеться с внучкой, а если тем удается перехватить девочку по пути в школу, та заученным голосом спрашивает дедушку и бабушку, зачем они продали квартиру.