Глава 5. Возникновение Российского государства

Глава 5. Возникновение Российского государства

5.1. Российская цивилизация после распада Древнерусского государства

Печальное зрелище представляла собой земля, на которой жили славяне, некогда объединенные в Древнерусское государство.

Разгромленные, но не завоеванные княжества попали в вассальную, династическую зависимость от Золотой Орды, власть в которой возглавляла кочевая аристократия. Походы Батыя, оказавшиеся губительными для Владимиро-Суздальского, Рязанского, Галицко-Волынского княжеств, не сказались, однако, столь трагически на Новгородской земле и Западной Руси, лишь чуть затронув их. Но не только сила монгольских завоевателей заставила новгородского князя Александра Невского стать «приемным сыном» хана Батыя и получить из его рук «великое княжение», а также разрушенный монголами «стольный град» Киев. Опасность в дополнение ко всему надвигалась и с запада.

В XIII в. немецкие рыцари вторглись в Прибалтику. На захваченных землях утвердился духовно-рыцарский Ливонский орден. Отсюда из Прибалтики немецко-рыцарская агрессия стала распространяться и на русские земли. С севера новгородским владениям начали угрожать шведские феодалы. Серия военных битв позволила остановить нашествия с севера. Но опасность, исходившая с юго-востока, от татаро-монголов, не снята. Воевать на два фронта — дело гибельное. Чтобы не допустить этого, Александр Невский принимает решение, имевшее впоследствии кардинальное значение для России, «пойти на поклон» к Батыю. На принятие этого решения повлияли и религиозные факторы. Александр Невский неоправданно отверг помощь Папы Римского и не захотел сделать Русь предместьем Европы. Он поступился свободой политической ради свободы религиозной. Российская цивилизация, возникшая в середине Евразийского континента и ранее повернутая в сторону Европы, развернулась в сторону Азии. Именно такой ценой было достигнуто относительное военное затишье.

Подчинение и покорность русских князей явно была на руку монгольским ханам. Сами же отношения русских князей с монгольскими ханами складывались по-разному. Непокорных князей унизительно наказывали. Однако те князья, которые охотно подчинялись монголам, как правило, находились не только с ними в хороших отношениях, но и роднились. Постепенно северо-восточные князья превращались в «служебников» монгольских ханов. Также просто решался вопрос о том, кто будет великим князем. Им становился тот князь, который привозил монголам больше подарков (дани).

Повлияло монгольское нашествие и на состав населения. Русь издревле развивалась по сравнению с европейскими странами замедленно. Об этом свидетельствует хотя бы небольшое количество городов, имевшихся на Руси. В городах, как правило, сосредоточивались правящая элита, ремесленники, торговцы. Поскольку села, запрятанные в лесах, монгольской коннице были недоступны, ее удары обрушивались в основном на города. Во-первых, там скапливались основные богатства, привлекательные для завоевателей, а, во-вторых, там же проживали и те, кто мог организовать и оказать сопротивление монголам, — князья и дружинники, своего рода «гумус», т. е. плодородный слой народа. Разумеется удары обрушивались прежде всего на их головы. Народ как бы обескровливался и терял способность к сопротивлению. Ученые-историки, основываясь на данных археологов, подсчитали, что из семидесяти четырех русских городов XII–XIII вв., известных по раскопкам, сорок девять было разорено Батыем. Причем четырнадцать городов вовсе не поднялись из пепла, а пятнадцать постепенно превратились в села. Правящий класс на Руси практически был полностью выбит. Русь была обескровлена.

В тот период, когда активные военные действия не велись, русский народ постепенно начинает накапливать силы, хотя русская земля по-прежнему остается разделенной на отдельные княжества. Объединение княжеств и создание централизованного государства на развалинах империи Рюриковичей началось реально в XIV в., когда возросли силы русских земель для более активного сопротивления русских князей Золотой Орде. В центре этих процессов находились московские князья. Среди них особо выдающуюся роль сыграли Иван Калита и Дмитрий Донской, дед и внук.

Первому, Ивану Калите, ставят в заслугу то, что с его приходом восцарилась «тишина» и монголы перестали опустошать русские земли. Покорение же Иваном Калитой Твери и присоединение к Московскому княжеству Тверского оценивается в истории по-разному. Одни ученые считают, что именно на сундуке (накопительстве) Ивана Калиты было создано Российское государство. Другие называют его феноменом беспринципности, для которого все средства хороши в достижении цели. Однако все историки единодушны в том, что целеустремленное накопительство, которое было присуще Ивану Калите, составило тот фундамент, на котором возникло мощное строение — Российское государство. Именно при нем была заложена основа могущества Москвы.

Второй князь, Дмитрий Донской, вошел в историю тем, что первым выступил против монголов что называется с открытым забралом: он возглавил битву на Куликовом поле (1380 г.), которая, хотя и не позволила полностью разгромить монголов, воодушевила русский народ, влила в него такие мощные жизненные силы, что в дальнейшем привело к полному освобождению от татаро-монгольских захватчиков.

Московскому княжеству в эпоху Дмитрия Донского уже не было равных. Борьба продолжалась, находились соперники и враги, но исторический процесс уже твердо определился: вокруг Москвы идет создание нового государства, а Москва станет его столицей[62].

Любопытно исследовать, какие же факторы обусловили появление Российского государства и в чем состоит разница казалось бы таких сходных процессов: возникновение Древнерусского государства и образование государства Российского.

5.2. Фактор насилия в образовании Российского государства

Одну из своих лекций С.М. Соловьев начинает так: «Задолго до начала нашего летоисчисления грек, которого зовут отцом истории, посетил нынешнюю Южную Россию: верным взглядом взглянул он на нашу страну, на племена, в ней живущие, и записал в своей бессмертной книге, что племена ведут образ жизни, какой указала им природа страны»[63]. Эта же мысль рефреном прошла также и через все творчество В.О. Ключевского. В советское время ее напрочь забыли, точнее сознательно игнорировали, веря во всесилие человека, который, как утверждали советские идеологи, может и реки повернуть вспять и развести сады на вечной мерзлоте. Жизнь же постоянно «заземляет» наши мечты, а климат, в котором мы проживаем, охлаждает наши порывы.

Именно климатические условия обусловили то, что и в образовании Российского государства фактор насилия сыграл свою роль. Только на данном этапе мы не видим со стороны русского народа массированных завоевательных операций. Насилие с его стороны носило не столь широкомасштабный характер и другие народы (XIV–XV вв.) не захватывало. Если насилие как фактор, оказавший значительное влияние на образование Древнерусского государства, было обращено в основном во вне и применялось по отношению к другим племенам и народам, то на данном этапе развития российской цивилизации фактор насилия становится иным: оно большей частью обращено внутрь и применяется к своим же русским людям, объединенным в отдельные разрозненные княжества. Смысл борьбы между отдельными княжествами сводится к обладанию статусом великого княжества. А теперь об этом чуть подробнее.

Северо-западный регион Восточно-Европейской равнины, центрами которого являлись Новгород и Псков, находился в зоне неблагоприятного для ведения сельского хозяйства климата. Ремесло также не было развито. Основой новгородского экспорта были пушнина и воск. Современные исторические исследования показывают, что города Северо-Запада являлись административно-хозяйственными центрами на речных путях, население же этого региона занималось в основном бортничеством и охотой. Часть населения переключилась на занятие торговлей. Торговали в основном с населением побережий Балтийского и Северного морей, поскольку торговый путь «из варяг в греки» постепенно нарушился. Существовали торговые связи и с Ростовско-Суздальским княжеством, где земледелие было развито лучше. Без обмена своей пушнины на продукты сельского хозяйства этого княжества новгородцам было прокормить себя затруднительно.

Поскольку торговля и земледелие — это сезонные занятия, да к тому же занятия, не дававшие в суровом климате достаточного и устойчивого пропитания, жители северных русских городов были вынуждены заниматься разбоем. Летописные источники показывают, что новгородцы «профессионально» занимались разбоем вплоть до XV в. Этот феномен в Новгороде назывался ушкуйничество. Отряды ушкуйников были настолько значительны, что нападали не только на торговые караваны, но и на отдельные города. Вот некоторые статистические данные (цитируются по статье Б. Земцова[64]). Так, в 1366 г. из Новгорода в поход ушло, по одной летописи, 150 лодок ушкуйников, а по другой — 200. В каждой лодке находилось по 10–12 человек. По пути в Волжскую Болгарию они разграбили Нижний Новгород. В том же году на Волгу отправился еще один отряд. Летописи сохранили сведения о разграблении ушкуйниками в 1374 г. Вятки, в 1375 г. — Костромы, в 1391 г. — Казани. По всей видимости, для целого слоя населения Новгорода это было обычным занятием. Новгородские власти об этих походах знали, некоторые походы возглавлялись боярами. Таким образом богател Новгород, впоследствии также претендовавший на роль «стольного города» всея Руси.

Однако такой способ усиления княжества был явно ненадежен и рискован. Но Северо-Западная Русь так и не стала центром Российского государства не только поэтому. Этот регион не обладал географической замкнутостью, а был открыт для завоеваний как со стороны моря (севера), так и со стороны суши (запада). Окружали же его сильные государственные образования, способные составить не только достойную конкуренцию, но и подавить при удобном случае.

Не хватало Северо-Западу и масштабности, т. е. территориального пространства, которое в дальнейшем, при переходе к феодальному землевладению, стало составлять основу государственности.

Фактор насилия проявлял себя и в других формах. Прежде всего в форме беспрерывной борьбы отдельных княжеств. Трудно сказать, являлся ли он положительным фактором или отрицательным. Дело в том, что предметом первой необходимости на Руси была замена старого порядка новым, переход от родовых княжеских отношений к государственным. Именно от этого зависели сила и могущество Руси и ее способность сопротивляться монголам.

Постепенно обнаруживается в северных княжествах окончательное ослабление родовой связи между князьями. Становится правилом и даже особо не порицается борьба сильнейших князей против слабейших, нарушение всех родовых прав и счетов, их старание приобрести в этой борьбе средства для дальнейшего усиления своего княжества за счет других. В этой борьбе в качестве орудия используются и монголы. В конечном счете эта насильственная борьба за усиление влияния одного из княжеств, а именно Московского, завершилась созданием сильного государства, которое позволило освободиться от татаро-монголов и начать новую борьбу с Королевством Польским за расширение территории и присоединение южной части российской цивилизации. Став могущественным, Российское государство вошло в семью европейских государств.

Эту мысль хочется подтвердить всего лишь двумя характерными историческими фактами: завоеванием Московским княжеством Твери и присоединением Новгорода.

С 1304 г., когда после смерти великого князя владимирского «стол» отошел к тверскому князю Михаилу, началась по существу гражданская война между Московским княжеством, претендовавшим на роль главного, и Тверским, признанным таковым. Использовались в борьбе различные средства, в том числе и таковые, которые можно с полным основанием назвать аморальными. Сначала Тверской князь вместе с русскими и монгольскими войсками двинулся к Новгороду, чтобы его покорить и присоединить, упрочив тем самым положение Твери как великого княжества. Но московский князь Юрий Данилович (внук Александра Невского) сам претендовал на великое княжение и не мог допустить усиление Твери. Он женился на сестре хана Узбека и получил ярлык на великое княжение. Теперь он с полным основанием дал бой Тверскому князю, но… был разгромлен. Однако победа Твери обернулась ее поражением, когда оба князя предстали перед ханским судом. Тверского князя казнили.

Несколько лет спустя (1339 г.) борьба между княжествами возобновилась вновь. Теперь уже Иван Калита добивался не великого княжения, он уже его имел, а устранения тверского князя Александра Михайловича и вовсе из жизни. Обманным путем добившись поездки Александра Михайловича к монгольскому хану, он достиг своей цели: тверской князь был там убит. Тверское княжество было присоединено к Московскому. Своей победой Иван Калита умудрился «убить сразу трех зайцев»: заслужил себе ханский ярлык, уничтожил политического противника в лице тверского князя и расправился с тверичами, любившими собираться на вече и противопоставлять княжеской власти власть вечевую. Таким образом, при Иване Калите была заложена основа могущества Москвы и создания Российского государства.

Настала очередь княжества Новгородского, которое всегда стояло особняком. В XIV в. новгородцы считали для себя выгодным признавать своим князем того из русских князей, который получал от татарского «царя» великое княжение. Начиная с Ивана Калиты, это были князья московские. Временами у Новгорода происходили столкновения с московскими князьями, но дело, как правило, кончалось примирением и уплатой новгородцами очередной части дани монголам. Однако были и вооруженные конфликты (в 1441 и в 1456 гг.) Впоследствии Новгородская республика приходит в упадок. Но этого момента только и выжидал московский великий князь Иван III, чтобы включить Новгородскую республику в состав Московского государства. Новгородцы в минуту опасности обратились к литовцам за помощью. Это крайне разозлило московского князя (дескать, «от христианства отступают к латынству»), который тут же собрал рать и разгромил нестройное новгородское ополчение (1471 г.). Новгород вынужден был заключить с Иваном III договор, в котором «мужи вольные» новгородцы, «отчина» великих князей московских, обязывались на короля польского «не отдатися никоторою хитростью, а быти нам от вас от великих князей неотступным ни к кому». Позднее (в 1478 г.) Иван III потребовал в Новгороде установления такого своего «государства» (т. е. власти), «как есмы на Москве государь», не преминув при этом выдвинуть войско. Новгородцы сдались без боя.

Так и Новгород закончил свое независимое существование и превратился в часть Московского государства.

Таким образом, фактор насилия присутствовал не только в процессе образования Древнерусского государства, но и при создании Российского государства, но использовался только в другой форме. По этому поводу не нужно скорбеть, нельзя также и осуждать наших предков за их жестокие нравы. Это нужно принимать как данное, причем свойственное практически всем народам на заре цивилизации, а не только народу русскому. Дело в том, что интеллект человечества возрастает постепенно, и уже гораздо позднее, когда цивилизация находится на значительной высоте, приходит понимание того, что любые вопросы, какими бы они на первый взгляд сложными не казались, могут быть разрешены на основе компромисса. К сожалению, даже сегодня такое, «компромиссное», мировоззрение не является господствующим на земле. Нет поэтому никаких оснований ставить нашим предкам в упрек то, что они себя вели так воинственно.

5.3. Диффузия как непременный атрибут российской государственности

Русские княжества, оставшиеся на развалинах Древнерусского государства, пришли в упадок. Постоянные набеги неспокойных южных соседей волей-неволей заставляли славянские народы переселяться в места, где не существовала столь смертельная опасность разграбления и их физического уничтожения.

Куда же переселялись славяне и как шло заселение Восточно-Европейской равнины? Этот вопрос с особой тщательностью исследовал В.О. Ключевский, любивший повторять, что история Российского государства это есть прежде всего история его колонизации.

Конечно, прежде всего для русских был открыт северо-восток. Это обширная и малонаселенная лесная область Окско-Волжского бассейна. Русские переселенцы в междуречье Оки — Волги встретились с финно-угорскими племенами. Здесь переселенцы нашли хотя и менее плодородную почву и более суровый климат, но зато несравненно более спокойную и безопасную жизнь. Редко разбросанные финские поселки, маленькие старые русские города, возникшие еще в древний период русской колонизации, которые столь немногочисленны, что можно пересчитать на пальцах одной руки (Ростов, Суздаль, Муром), — таков окрестный социальный «пейзаж».

Этнографическим последствием переселения русских было образование великорусского народа из смешения русских переселенцев и обрусевших финнов. Расселение русских происходило по рекам и от того выглядело как «расплывание» русского народа по Восточно-Европейской равнине в разных направлениях. По рекам вытягивались длинные полосы поселков, расстояние между которыми, как правило, было на расстоянии ходьбы человека в течение одного дня. Места, удобные для поселения и сельскохозяйственной обработки, были сравнительно редкими островками среди «моря» леса и болот, и поэтому преобладающим типом поселений были малые деревни.

Как встретились эти два народа: русские и финны, состоявшие из нескольких племен, которые в лексиконе русских объединялись одним термином «чудь»? В.О. Ключевский считает, что встреча эта носила мирный характер[65]. И причиной тому был, по его мнению, мирный характер финнов. В.О. Ключевский не делает дальнейших обобщений, но, думается, что если бы он пошел в своих рассуждениях дальше, то пришел бы к выводу, что все северные народы, проживающие в крайне суровом климате, отличаются именно этим, поскольку их весьма ограниченной физической энергии хватает только-только на выживание в таких условиях. Войны тут же нарушают столь хрупкий баланс, причем не в пользу человека. Да и сами колонисты не вызывали туземцев на борьбу. Они принадлежали в большинстве своем к сельскому населению, которое, заботясь о сохранении посевов, больше склонно решать спорные вопросы невоенными способами. Да и стоит вспомнить, от чего бежали колонисты. Они уходили из юго-западной Руси от военных невзгод, в изобилии чинившихся степными кочевниками, сметавшими все на своем пути.

Был еще один фактор, обеспечивший безболезненное вживание русских в новых краях. Это то, что финны уступали в социальном развитии переселенцам. И это опять-таки не может быть поставлено финскому племени в упрек. Это всего лишь констатация закономерности, имеющей всемирное значение: в суровом климате (как в слишком холодном, так и в слишком жарком) развитие человечества замедляется, поскольку все его силы вынужденно тратятся на выживание, т. е. на борьбу с природными условиями, столь немилостивыми к людям. В.О. Ключевский отмечает, что русские, встретившись с финскими обитателями Восточно-Европейской равнины, кажется, сразу почувствовали свое превосходство над ними. Именно с этим он связывает использование такого наименования финских племен, как «чудь» (от русских однокоренных слов чудить, чудно, чудак и т. п.).

Суровый климат не позволял вторгаться в финские края огромным массам народа. Русские переселенцы как бы просачивались гонкими струями, занимая более или менее обширные промежутки между бескрайними лесами и болотами. О том, что в данном случае речь идет именно о диффузии государственности, а не о завоевании русскими северных народов, говорит и то, что относительно мирно «притерлись» друг к другу и виды религии, исповедуемые встретившимися народами. Русские уже прочно приняли христианство, финны же были язычниками. Конечно, русские стремились как можно шире распространить свою религию. Но христианство не вырывало с корнем чудских языческих поверий: народные христианские верования, не вытесняя языческих, надстраивались над ними, образуя верхний слой религиозных представлений, ложившийся на языческую основу. В конечном счете так все устроилось, что при официальном религиозном мировоззрении — православии, язычество прочно укоренилось в нашем народе. Его отголоски мы наблюдаем и сегодня, например празднование масленицы. Обоюдное признание чужих верований способствовало бытовой ассимиляции и деловому сближению обоих народов.

Диффузия русского народа и его навыков социальной жизни не закончилась на междуречье Оки и Волги. Образовавшееся здесь сильное Ростово-Суздальское княжество позволило накопить силы для дальнейшей диффузии зачатков российской государственности. Но предварительно русскому народу надо было пройти через трудные испытания (раздробленность Суздальской Руси, как, впрочем, и других русских земель, татаро-монгольское нашествие и др.).

Лишь спустя два века русскому народу удалось преодолеть трудности и суметь организовать самого себя. На рубеже XV–XVI вв. было создано сильное централизованное Российское государство.

Но это, как ни странно, только подтолкнуло дальнейшее развитие диффузионного процесса. Казалось бы, русский народ, столь настрадавшийся от тяжелейших испытаний и просто жаждавший мирной жизни, должен был остановиться и оглянуться на самого себя, а затем заняться обустройством своего только созданного государства. Но не тут-то было. Страсть к расширению своей территории и навязыванию своих порядков другим народам овладела им бесповоротно.

Уже Иван Грозный устойчиво встает на тропу войны. Он присоединяет Казанское и Астраханское царства, а затем начинает «разбираться» с прибалтами. В результате походов Ермака (1581–1585 гг.) Российское государство прирастает Сибирью. Дальнейшие же походы русских землепроходцев (В. Пояркова, Ф. Попова, С. Дежнева, Е. Хабарова и др.) сделали Российское государство простирающимся до Тихого океана. Наконец-то оно уперлось в естественные границы — моря и океаны.

Однако и естественные границы не приостановили диффузию российской государственности и не стали препятствием на ее пути. Она перешагнула даже на американский континент: была присоединена и Аляска.

Неизвестно, как обстояли бы дальше дела с неуемной страстью к расширению своей территории, если бы Россия не встретилась на пути своего расширения с народами, стоявшими на более высокой ступени развития и если бы они не составили ей в дальнейшем конкуренцию.

Кроме того, в начале XX в. для Российского государства опять наступили не лучшие времена. Октябрьские события 1917 г. и вовсе ее поставили на колени. Дело дошло до того, что Россия скукожилась чуть ли не до размеров эпохи образования Российского государства (начало XVI в.). Пережив кризисный период и окрепнув, Россия, существовавшая уже в лице Советского государства, столь любимый ею диффузионный процесс распространения государственности по своему типу и подобию возвела на новую недосягаемую высоту: она придала ему всемирные масштабы. Так называемая мировая социалистическая система, в которую входили все центрально-европейские и некоторые азиатские государства, — это всего лишь часть зоны ее влияния. Диффузионный процесс затронул даже многие африканские страны (Эфиопия, Мозамбик, Ангола и др.).

Задумаемся, откуда у русского народа такая страсть к распространению своей государственности и приобретенного государственно-правового опыта развития (кстати, далеко не всегда и не во всем лучшего)?

Первая причина. Характер местности, на которой волею судеб было предназначено проживать русскому народу. Восточная Европа — равнинная местность, где отсутствуют естественные непреодолимые препятствия.

Вторая причина. Суровые природные условия, которые дают такую закалку людям, что, дойдя до естественных препятствий, например Уральских гор, Берингова пролива, они не останавливаются и успешно их преодолевают.

Третья причина. Встреча на своем пути народов, для которых еще был приемлем варварский или полуварварский способ жизни (например, в Сибири, на Дальнем Востоке), а также народов, стоявших на более низкой ступени цивилизованного развития.

Четвертая причина. Русский народ при вживании в чужие местности не проявлял себя как народ жестокий, ломающий все и уничтожающий всех на своем пути. Понимая, что на силу может также найтись сила, а также то, что силой не всего можно достичь (завоевать можно, но удержаться с помощью силы всегда затруднительно), русские старались приспосабливаться к коренным жителям и учитывать при решении социальных вопросов также и их интересы.

Пятая причина. За многие годы существования русского народа у него сложился свой менталитет. Менталитет — это такое психологическое явление, которое может быть охарактеризовано как лежащее на грани сознательного и бессознательного. Кратко менталитет русского народа можно охарактеризовать так: его интересуют в большей мере глобальные проблемы бытия, чем приземленные задачи повседневной жизни. Он склонен обращать внимание, тратить силы и средства на то, что за пределами его дома, именно там наводить порядок. То же, что творится внутри собственного — дело второстепенное. Но энергия не беспредельна и, если она уходит во вне, ее мало остается для решения внутренних дел. Вот почему Россию постоянно сотрясают бури. Вот почему она постоянно не обустроена.

Но не только русской государственности свойственно стремление к диффузии. С большим успехом и не менее широким размахом проводила диффузию своей государственности, например, Англия. Но если Англия делала это расчетливо, ставя на первое место в этом процессе свои державные интересы, то Россия отличалась при этом поражающей весь мир бескорыстностью (особенно в XX в.). Объяснение этому, конечно, имеется, но оно уже выходит за рамки данного исследования.

5.4. Патримониальный фактор в создании Российского государства

Отношения собственности составляют основу любого цивилизованного, т. е. перешедшего к государственности, общества. И в Древнерусском государстве земельная собственность составляла основное богатство. Она принадлежала великому князю, однако впоследствии была раздроблена и передана членам династии Рюрика. Многие историки с этим связывают распад Древней Руси. Думается, что причина состоит все же не в этом (см. 4.10).

Земельные отношения в процессе образования Российского государства приобрели уже иной характер и, конечно, оказали немаловажное влияние на ход этого процесса, в конечном счете определив характер государства в целом.

Поясним эту мысль детальным рассмотрением отношений собственности, существовавших в XIII–XIV в.

В это время на Руси возникает и развивается удельное землевладение. Если Андрей Боголюбский еще делил землю между своими сыновьями, то уже позднее дробление земельной собственности, в частности Суздальской земли, расширяется и убыстряется по мере разрастания княжеского рода. Так, например, только Суздальское княжество распадается на 12 уделов. То же самое имеет место и в других княжествах. Но и это не предел. В дальнейшем и каждый из этих уделов делится на еще более мелкие. В XIV–XV вв. этот процесс усиливается. Географически дробление происходит, как правило, по мелким речным областям. Используются и иные способы определения границ земельной собственности.

Каждый князь считал себя независимым владельцем и полным собственником своего княжества. Кем были древнерусские князья — управителями земель или собственниками? Наверно, и теми и другими. Процесс дробления земельной собственности, как видим, по многим параметрам был сходен с аналогичным процессом, имевшим место в Западной Европе несколько ранее. Если бы он пошел в этом русле и дальше, то, возможно, Россия мало чем отличалась бы от стран Западной Европы и принадлежала бы целиком и полностью к западному миру. Ведь именно там земельные собственники ограничивали королевскую власть. Она зависела от них в финансовом отношении. Это не давало возможности королевским особам вести себя беспардонно по отношению к подданным, а также считать их за рабов. На этом фоне в западноевропейских странах постепенно стали развиваться демократические традиции, что в немалой степени обеспечило им такой небывалый по сравнению с другими странами социальный прогресс.

Но облик России до неузнаваемости изменили монголы. Европейцы, открывая в XVI в. далекую Московию, удивлялись тому, какую большую власть имеет царь в России над своими подданными. Они считали, что он далеко превосходит всех монархов целого мира. Все в Московии называют себя холопами, т. е. рабами государя, отмечали они. Такой взгляд на Россию за рубежом позднее стал традиционным.

Кому из европейских монархов было по плечу, казня высших сановников, приговаривать: «А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же?». Иван Грозный говорил так, потому что реальные отношения в обществе в самом деле позволяли считать боярина государевым холопом, которого можно было без суда и следствия затравить псами, поджарить на медленном огне, посадить на кол или просто казнить. Для этого необходимо только одно — желание монарха. И причина состояла в том, что княжеско-собственнические отношения сменились на Руси княжеско-подданническими.

Как же это произошло?

Сначала на Руси складывалась система вассалитета, но ограниченная рамками отношений княжеских династий. Удельные князья обращались к сюзерену как к «брату старейшему». Чуть ниже их на иерархической лестнице стояли так называемые служилые князья, а для государя — «слуги». Появились они в результате присоединения западнорусских земель в конце XV в. От князей удельных «слуги» отличались тем, что владели наследственными вотчинами (а не уделами) и не имели ни малейших прав на престол. Однако затем большинство служилых князей сознательно перешли на положение бояр, понизив тем самым свой социальный статус. Оказалось, что им выгоднее быть в Боярской думе (куда служилые князья из-за высокого статуса не входили), управлять страной и получать за это пожалованье. Государство в России стало развиваться по азиатскому типу («государство — власть»), а не по европейскому («государство — собственность»).

Оставались еще на Руси удельные князья, которые имели относительную независимость от центральной власти, но именно это и вызывало постоянную подозрительность правительства. Естественный же ход исторического развития России привел к тому, что чуть позднее удельная система собственности была полностью ликвидирована и безраздельно восторжествовали отношения «государь — холоп».

Конечно, рабская психология, присущая даже русскому господствующему классу, не говоря уже об иных слоях общества, не была результатом национального характера, как думали многие иностранцы. Доказательством тому служит тот факт, что весь юго-запад распавшейся Древней Руси, оказавшийся под литовским влиянием, не пошел в то время по деспотическому российскому пути. Потребовались военные мероприятия со стороны России за присоединение южно-западных земель и затем многие годы, в течение которых был все же изменен «европейский» вариант отношений собственности юго-западной части Древней Руси на манер порядка, утвердившегося в России.

Установление азиатского способа правления и формирование соответствующих ему отношений собственности в России начались с Московского княжества.

В основе образования Московского княжества были колонизация пустынных пространств и построение городов в северо-восточном от древнего Киева направлении. Заселение пустынной области северо-востока, пустынной области Верхней Волги преимущественно началось при Юрии Долгоруком. Именно он сводил сюда население с разных мест, из разных племен. Эта новонаселенная область, эти новые города были обязаны князю своим политическим существованием, они были его собственностью. Здесь в политическом отношении не было никакой неопределенности: князь был полновластным хозяином.

На этой почве вырос и возмужал сын Юрия Долгорукого — знаменитый Андрей Боголюбский. Прожив тридцать лет на севере, он впитал в себя эти отношения, которые существенно отличались от тех, которые существовали на юго-западе. Кроме того, на него наложило печать и то обстоятельство, что он воспитывался в отдаленности от остальных линий княжеского рода. Вот почему он оказался способен порвать связь с членами своего княжеского рода. Явившись в зрелом возрасте на юг, Андрей Боголюбский оказался там чужим, да и юг ему виделся как враждебный край. Не случайно он поспешил удалиться на свой родной север. И когда ему досталось старшинство в целом роде, когда все князья признали его великим князем, Андрей Боголюбский предпринял попытку к перемене существующего порядка вещей. Он привык действовать по отношению к своему северному населению слишком самостоятельно. Эта свобода давала ему силу материальную, да именно она же и обеспечивала Андрею возможность достижения своих стремлений. Этот тип взаимоотношений он пытался установить и с младшими князьями — родичами. Они страшно изумились и, осознав всю опасность для себя таких «новых» отношений, восстали против такой новизны. «Мы признали тебя старшим, — говорили они Андрею, — а ты поступаешь с нами не как с родственниками, но как с подручниками».

По примеру Андрея Боголюбского его преемники устанавливают точно такие же отношения с «младшими» князьями, используя его средства, действуют также, в русле нового порядка. Они не обращают внимания на родовые отношения и родовые счеты. Младшие князья сопротивляются такому порядку как только могут, но когда один из младших князей достигает старшинства, то поступает точно так же, как и его предшественник, против которого он в недавнем прошлом восставал. Великие же князья заботятся только о том, как бы усилить свое княжество и обеспечить ему первенство за счет других. Теперь великие князья, опять-таки по примеру Андрея Боголюбского, не переходят из одной волости в другую, а живут в своей постоянно. Понятно, что такой порядок восторжествовал не сразу, более того его, установление сопровождалось постоянной и кровавой борьбой. Неизвестно, какое бы княжество победило в этой борьбе, если бы Московское княжество не обратилось за помощью и поддержкой в решении своих проблем «первенства» к монголам (об этом шла речь в предыдущих параграфах применительно к Ивану Калите). Правда, пример обращения за такой помощью был подан ранее, еще Александром Невским.

Московия первая среди других княжеств и в большей мере подверглась сначала прививке монгольской деспотии, а потом и «хирургии» монгольского ига. Следуя примеру монголов, московские князья делали опору на силу. Силу князя составляли дружинники. Дружина же не была однородной. Старшие дружинники (бояре) становились вассалами, младшие формировали княжеский двор. Так вот опорой становятся младшие дружинники, а из их числа особую силу приобретают посадники. Кто эти посадники, а на ряду с ними тиуны, детьцкие, мечники? Все они отличались невысоким социальным статусом. Посадников назначали правителями областей и городов. Мечники бывали и оруженосцами, и стражниками. Тиуны же — попросту холопы, но выполнявшие поручения князя. Все вместе они составляли административный аппарат и были слугами своего господина, его подданными. Впоследствии отношения подданства расширялись. Уничтожение же удельных князей и вовсе сделало систему подданства всеобщей.

И все же причем здесь монголы?

Начнем с князей. Иго превратило их в вассалов монгольских ханов. Впервые это произошло с Ярославом, которого в 1243 г. Батый «назначил» великим. Именно ему впервые права великого князя были дарованы ханом. Вскоре в Золотую Орду поехали и другие князья, и их Батый «пожаловал»… Монголы «пожалование» проводили по своим языческим обрядам (например, прохождение через огонь), а если кто из князей отказывался от их выполнения, то их унизительно наказывали и даже казнили. Так постепенно северо-восточные князья превращались в «служебников» монгольских ханов. Создавалась генерация покорных князей, для которых закон — воля хана. Династические проблемы легко решались путем подкупа ханов дорогими подарками и при помощи ордынских карательных отрядов.

Естественно, подданнические отношения князья распространили на свою дружину, а затем и на всех остальных членов общества. Да и могло ли быть иначе, если князья сами были «служебниками» монгольских ханов? Монгольское общество было пронизано отношениями жесткого и даже жестокого подчинения. Власть вождя там была абсолютной, никем и ничем не ограниченной. Становясь «служебниками» ханов, русские князья впитывали этот дух империи: беспрекословную покорность подданных и безграничную власть правителей.

Монголо-татарское нашествие и разорение русской земли привело также и к тому, что была уничтожена значительная часть господствующего класса. Новая знать возникала при княжеском дворе. Дворяне, хотя постепенно и становятся собственниками, получая от князя земельные пожалования, не являлись свободными (это видно уже по названию). Раздача вотчин началась со второй половины XIV в. и осуществлялась главным образом через княжеские пожалования (а не путем захвата земель), что делало господствующий класс связанным не столько с землей, сколько с князем. Вот почему эти князья смотрели на свои земли не как собственники, а как вотчинники. Централизация Российского государства (собирание уделов в каждом княжестве) поэтому проходила просто: «снимался» весь активный слой населения (будь то бояре, служилые люди или ремесленники) и уводился в столицу княжества. Это походило больше не на собирание земель, а на собирание власти, подчинение общества (любопытно, что этот процесс воспроизводится в измененном виде до сих пор).

Пройдут два с лишним века после Батыева нашествия, и глубинные изменения во внутренней структуре отношений собственности будут «обнародованы» при Иване III в стандартных обращениях феодалов к своему сюзерену: «Яз твой холоп».

Таким образом, победа и установление в России патримониальных отношений по типу «власть — собственность» определило характер нарождавшегося Российского государства.

5.5. Экономический фактор как основа прочности государства

Исследуя вопрос об образовании Российского государства, мы уже обнаружили довольно много весьма существенных различий между процессом возникновения Древнерусского государства и государства Российского. Так, в частности, отличие состояло в том, что, если древнерусские князья неудержимо стремились расширить свое государство любой ценой и, осуществляя внешнее насилие, т. е. захват чужих территорий, не считались с многочисленными человеческими и материальными потерями, то, не в пример им, уже Андрей Боголюбский, ставший великим собственником земли, «сидел» на ней и не гнался за дальнейшим присоединением территорий, находящихся «за лесами, за морями». Противоборство шло лишь между самими русскими князьями за звание их княжества первым или великим. И здесь, как говорится, любые средства были хороши.

Но зададимся вопросом: что же делали со своей землей князья? Коротко можно ответить на него так: они занимались прежде всего землевладением, а не земледелием. Это следует пояснить, обратившись за помощью к В.О. Ключевскому.

В.О. Ключевский отмечает, что на северо-востоке земля сильно отличалась от южных земель. Если на юге недостаток воды в степи заставлял население размещаться крупными массами, скучиваться в огромные тысячные села, то на севере, напротив, переселенец посреди лесов и болот с трудом отыскивал сухое место, на котором можно было бы с некоторою безопасностью и удобством поставить ногу, выстроить избу. На таком островке можно было поставить один, два, три крестьянских двора. Вот почему деревня в один или два крестьянских двора являлась господствующей формой расселения в северной России чуть ли не до конца XVII в. Вокруг таких мелких разбросанных деревень трудно было отыскать значительное сплошное пространство, которое удобно можно было бы распахать. Такие удобные места вокруг деревень попадались незначительными участками. Эти участки и расчищались обитателями маленькой деревни. То была необычайно трудная работа: надо было, выбрав удобное сухое место для пашни, выжечь покрывавший его лес, выкорчевать пни, поднять целину. Это был тяжелый труд! Вот почему хлебопашество удовлетворяло лишь насущные потребности самих хлебопашцев. Причем тогдашние приемы обработки земли сообщали подвижной, неусидчивый характер этому хлебопашеству. Выжигая лес на нови, крестьянин сообщал суглинку усиленное плодородие и несколько лет кряду снимал с него высокий урожай, потому что зола служила превосходным удобрением. Однако через шесть-семь лет почва совершенно истощалась, и крестьянин вынужден был давать ей отдых, запускать в перелог. Тогда он переносил свой двор в другое, часто отдаленное место, и поднимал другую новь.

Одним словом, северо-восточный регион был мало удобен для земледелия. Не случайно, хотя среди местных финно-угорских племен уже было социальное расслоение, они стояли даже на более низком уровне развития, чем пришлые славяне. Плодородные земли черноземья для славян были недоступны. Они находились под контролем половцев, а затем татаро-монголов.

Причина невысокого уровня социально-экономического развития северо-восточной Руси крылась не только в скудости природы, но и в отдаленности от мировых торговых путей. Хотя… было ли что продавать? Ведь производимого продукта хватало лишь для собственных нужд. Распахивать земли в большем количестве (при таком-то ее обилии!) просто не хватало физических сил. Вот и получалось, что землей больше владели, чем пользовались.

Не получило своего развития и ремесло. Об этом говорит и тот факт, что здесь существовало незначительное количество городов. Вообще в Западной Европе города были местом сосредоточения ремесленничества и торговли. В России же иначе: города — это административные центры, скорее, место сосредоточения власти. Уровень сельскохозяйственного производства в северно-восточной Руси был достаточным, чтобы прокормиться, но слишком низким, чтобы ремесло отделилось от земледелия. Да и предметом торговых операций были в основном продукты сельского хозяйства (излишки его), а не ремесленные изделия, изначально предназначенные к продаже.

Великие и удельные князья были заинтересованы в увеличении посадского населения городов лишь потому, что ремесленные изделия были важнейшим источником дани Золотой Орде. Они всячески старались привлечь в свои города мастеров, переманивая их друг у друга предоставлением разного рода льгот или захватывая их в результате междуусобиц. В силу такой заинтересованности в ремесленниках князья позволяли им располагать мастерские на территории своих усадеб. А теперь зададимся вопросом, был ли ремесленник в силу этого человеком свободным? Ответ ясен — конечно, нет. Поэтому если европейские города, в которых в основном и жили ремесленники, ограничивали власть монарха, то русские ремесленники и купцы ограничить власть царя, стать основой гражданского общества так же, как, впрочем, князья и дворяне на Руси, не смогли.

Именно это отразилось на особенностях образования Российского государства. Поскольку экономические предпосылки объединения русских земель не существовали (или если и существовали, то в самой минимальной и явно недостаточной мере) и экономические связи не могли естественным путем объединить русские земли (иначе, экономические потребности в объединении у русских князей отсутствовали), то в качестве «скрепы», соединения земли русской должен был выступить фактор внутреннего насилия.

Одним словом, Российское государство стало создаваться не «снизу», а «сверху». Инициатором и движущей силой такого объединения выступило Московское княжество. Именно ему суждено было возглавить в середине XIII в. борьбу русских земель против Золотой Орды, преодолеть феодальную раздробленность и стать доминирующей политической силой в Восточной Европе. Возвышение Москвы и превращение ее со временем в центр национального объединения русских земель не объяснимы ссылкой на ее благоприятное географическое положение. Своим возвышением Москва обязана не экономическому фактору, на ранних этапах развития человеческого общества находящемуся в прямо пропорциональной зависимости от фактора географического, а политическому фактору. Уже первые московские властители сумели не только «прорваться» к великокняжескому престолу (это удавалось и другим князьям), но и удерживать его за собой несмотря на все перипетии княжеских междуусобиц и интриг в ханской ставке. Создание единого Российского государства не было в достаточной мере подготовлено экономически, как это было при образовании централизованных государств в Западной Европе. Процветающие города и торговые связи не являлись в России, в отличие от Западной Европы, той цементирующей силой, на которой велось строительство единого государства. И чем меньше проявляли себя в объединительном процессе стихийные экономические связи, тем большую роль в нем играла военная сила.