3.1. Понятие правоприменения

Право (в юридическом смысле) как регулятор общественных отношений представляет собой одно из лучших изобретений человечества, имеющих высшую социальную ценность. Оно – гарант стабильности в обществе. Однако это утверждение верно лишь в том случае, если правовые принципы и нормы «живут», т. е. воплощаются в поведении людей, реализуются ими в разнообразных социальных связях и отношениях. Вопросу реализации права в научной литературе уделяется значительное внимание, и это вполне понятно, поскольку без процесса реализации права (как формы бытия, стороны жизни, способа существования права) вообще бессмысленно говорить о праве, которое в данном случае утрачивает свой социальный смысл.

Под реализацией правовых норм принято понимать совокупность специфических для права способов и форм практического осуществления, претворения, внедрения или воплощения права в общественную практику. Реализация норм права есть процесс превращения идеальных юридических моделей, отражающих нужные для общества состояния, в практическую реальность, в действующую систему общественных отношений. Реализацию права можно рассматривать и как процесс, и как конечный результат[65].

Изучая реализацию права с точки зрения результата, исследователь сможет установить, каким образом в конкретном случае (или в аналогичных отношениях и связях) завершился процесс реализации субъектами той или иной нормы либо совокупности правовых норм. Однако для наиболее полного и точного уяснения понятия «реализация права» необходимо раскрыть многообразие и особенности используемых средств правового регулирования, ответить на вопрос о том, какие специально-юридические, психологические, нравственные, эстетические и т. д. особенности характеризуют процесс подчинения воли субъектов государственной воле, выраженной в правовых предписаниях.

В связи с этим «центр тяжести» проблемы реализации права, отмечает H. Н. Вопленко, находится в плоскости изучения самого процесса претворения типичных правовых черт и признаков, которыми сопровождаются правореализационные процессы[66]. В свою очередь, любое явление (в том числе такое сложное и многогранное, как реализация права) может изучаться с разных сторон, в зависимости от целей и задач, стоящих перед исследователем, от методов, средств и способов проводимого исследования, от того, в какой плоскости изучается данное явление, и от иных факторов. Таким образом, вполне понятным становится то обстоятельство, что как вопрос о реализации права в целом, так и классификации форм реализации права (как внешнего проявления правореализационного процесса) в частности, в научной литературе является дискуссионным[67].

Проблема реализации права чрезвычайно важна, актуальна и интересна, однако мы ограничимся лишь тезисным освещением основных форм реализации права, различающихся в зависимости от формы выражения предписания, от характера диспозиций правовых норм, и не будем затрагивать иные классификации форм реализации правовых норм.

В соответствии с делением правовых норм на запрещающие, обязывающие и управомочивающие, а также в зависимости от характера правореализующих действий субъектов права, обусловленного теми или иными правовыми предписаниями, выделяются такие формы реализации права, как соблюдение, исполнение, использование и применение (как особая форма реализации права).

Соблюдение и исполнение права представляют собой самые элементарные формы реализации права, поскольку ими пронизаны общественные отношения и связи в любом социальном образовании, где право выступает в качестве одного из регуляторов общественных отношений. Все без исключения субъекты права постоянно, так или иначе, соблюдают и исполняют правовые предписания. Разграничение первых двух форм реализации права в некоторой степени условно, поскольку исполнение права тесно связано с его соблюдением[68].

Суть их различия согласно общепринятой точке зрения заключается в том, что соблюдение права выражается в пассивном поведении субъекта права (воздержание от нарушения правовых запретов как разновидность юридической обязанности пассивного типа), а исполнение права предполагает активную деятельность субъекта права (реализация обязывающих норм как активная форма осуществления субъектами своих обязанностей)[69].

Вместе с тем характеристика соблюдения права (как одной из форм реализации права) лишь через признак воздержания от нарушения правовых запретов, по нашему мнению, несколько сужает содержательную сторону этого правового явления. Суть вопроса состоит в том, что без соблюдения права невозможно его исполнение, использование и применение. Однако если исходить из того, что соблюдение права – это воздержание от совершения действий, запрещенных нормами права, то довольно сложно будет оценить доминирующую роль соблюдения права в любом правореализационном процессе.

По существу соблюдение права является неотъемлемой частью любого правореализационного процесса. Особенность этой формы реализации права заключается в том, что она пронизывает все стадии и стороны правореализационного процесса, имеет всеохватывающий характер, касается каждого праводееспособного субъекта, обеспечивает развитие правомерного поведения и в этом смысле выступает как универсальная[70]. Если же говорить об этой форме реализации права в «чистом» виде, т. е. не как о составляющей другой формы реализации права, а как о самостоятельной, то помимо соблюдения запретов данная форма, несомненно, включает в себя соблюдение позитивных предписаний[71].

Однако существуют и иные точки зрения. Например, по мнению О. Э. Лейста, содержательной стороной соблюдения права являются лишь действия, которые по закону необходимы для оформления каких-либо юридических результатов, достижение которых не считается обязанностью сторон (заключение договора, оформление доверенности, составление завещания, расторжение брака, предъявление иска и т. и.), т. е. порядок оформления, осуществления или защиты своего права. При этом из соблюдения права как формы реализации права полностью исключается «соблюдение запретов», «ненарушение запретов», «несовершение преступлений и проступков», поскольку указанные действия, по мнению О. Э. Лейста, не являются особой формой реализации права, а представляют собой общий результат существования и действия правовой системы, системы воспитания, образования, общественного мнения[72]. Однако в связи с последним замечанием возникает вопрос: а разве «общий результат существования и действия правовой системы и т. д.» в виде соблюдения конкретным субъектом правовых запретов не есть соблюдение права данным субъектом? Как иначе можно соблюдать право, если не следовать правовым предписаниям, не соблюдать правовые ограничения и запреты?

Не вдаваясь в полемику по вопросу о разграничении содержательной стороны таких форм реализации права, как соблюдение и исполнение, хотелось бы напомнить о том, что юридической науке, как, впрочем, и любой другой, «терминологическая война» не приносит пользы. Если учеными применяется слово русского языка, то, видимо, нецелесообразно отходить от общепринятого значения данного слова или искажать его смысловое содержание. Так, словарь русского языка трактует исполнение (то же, что выполнение) как осуществление, проведение в жизнь. В свою очередь, смысловая нагрузка термина «соблюдать» заключается в том, что субъект должен строго придерживаться чего-нибудь[73]. Следовательно, соблюдение изначально предполагает в определенной степени пассивное поведение субъекта, а исполнение – активные действия субъекта права.

Например, следование правовым предписаниям, которые регламентируют порядок создания или закрепления юридически значимых объектов. Разве это не соблюдение права? В частности, гражданское право предусматривает для определенного рода сделок простую письменную форму. Несоблюдение простой письменной формы сделки в этих случаях не порождает правовых последствий для субъектов данных правоотношений. В качестве «примера от обратного» хочется привести один случай из судебной практики Собинского городского суда Владимирской области. Предметом рассмотрения был довольно простой спор, вытекающий из правоотношений по договору займа. Спорящие стороны – две женщины преклонного возраста, ничем не отличающиеся от обычных законопослушных богобоязненных представительниц старшего поколения. В рамках спора истица предъявила письменные доказательства, согласно которым ответчица по договору займа является заемщиком с вытекающими из договора обязательствами по возврату суммы займа. Ответчица с иском не согласилась, утверждая, что свои обязательства выполнила полностью и сумму займа возвратила в установленные договором сроки. Что-то подсказывало, что ответчица искренна. Предпринятые судьей меры убедить стороны не нарушать норм морали, поскольку одна из сторон явно говорит неправду (сознательно или добросовестно заблуждаясь), не принесли положительного результата. Обе женщины с упорством, достойным иного применения, настаивали на своем, и, в порыве эмоционального всплеска, каждая осеняла себя крестом, клялась своей жизнью и божилась, что именно она говорит правду. Исчерпав все ресурсы времени, приложив максимум эмоциональных сил, применив все знания из области психологии, судья вынужден был постановить единственно возможное по тому спору решение, при этом, где-то на уровне подсознания (в том числе и с учетом поведения обеих сторон после провозглашения решения), будучи не до конца уверенным в том, что истица была полностью искренна и откровенна.

Данный пример приведен, с одной стороны, в качестве иллюстрации правовых последствий для субъекта правоотношений (положительных для лица, соблюдавшего правовые предписания, и отрицательных – для лица, их не соблюдавшего), а также в качестве подтверждения мысли, которая должна стать аксиомой для любого судьи: истинное отправление правосудия – процесс далеко не механический. Без вложения души, интеллекта, нравственных начал в процесс изучения любого правового конфликта судья, обращаясь только к юридическим познаниям, проявляет себя лишь как ремесленник, тогда как призвание судьи – не осудить, а рассудить, опираясь не только на законоположения, но и на всю палитру нравственно-этических устоев общества, свое мироощущение, свой жизненный опыт и понимание сути применяемого закона.

Правовая действительность состоит из безграничного числа примеров соблюдения права в виде воздержания субъекта права от нарушения правовых запретов. К какой форме реализации права, как не к соблюдению, можно отнести такое поведение субъекта права? Почему это не является реализацией права в форме соблюдения права? Например, водитель транспортного средства после приема определенной дозы алкогольных напитков не поддается на уговоры товарищей совершить поездку на транспортном средстве в качестве водителя. Такое поведение указанного субъекта можно объяснить и «общим результатом существования и действия правовой системы, системы воспитания, образования, общественного мнения», и страхом перед угрозой наказания, и здравым смыслом, но в любом случае эти действия будут не чем иным, как соблюдением права, соблюдением правовых предписаний, соблюдением правовых запретов.

Следовательно, говоря о соблюдении права как о форме реализации права, необходимо иметь в виду, что соблюдение права, с одной стороны, служит неотъемлемым элементом всех форм реализации права, а с другой – самостоятельной формой правореализационного процесса, содержательной стороной которой является соблюдение субъектами права правовых запретов и соблюдение управомоченными субъектами предписаний правовых норм, регламентирующих форму, процедуру и порядок определенных действий, тогда, когда совершение или несовершение данных действий зависит от волеизъявления управомоченного субъекта.

Исполнение права как форма реализации права, в отличие от соблюдения права, в юридической науке имеет однозначную характеристику. Исполнение права предполагает активную деятельность субъекта права, в процессе которой осуществляются (реализуются, претворяются в жизнь) обязывающие предписания правовых норм. В свою очередь, обязывающие предписания правовых норм существуют не иначе как во взаимосвязи с юридически закрепленным правовым интересом управомоченного субъекта, а следовательно, можно говорить о том, что исполнение права связано с выполнением субъектом права активных обязанностей, детализированных в диспозициях обязывающих норм и реализованных активными действиями обязанного лица в интересах управомоченной стороны. Исполнение права предполагает существование конкретных правовых отношений, в которых между субъектами правоотношений установлена четкая правовая связь.

Использование права представляет собой такую форму реализации права, при которой субъект права осуществляет свои субъективные права посредством претворения в жизнь управомочивающих норм, чем удовлетворяет свой интерес и достигает определенного блага. Данное определение не охватывает всей глубины такого правового явления, как использование права, однако имеет право на существование, поскольку термин «использовать» обозначает «воспользоваться кем (чем) – нибудь, употребить (употреблять) с пользой»[74]. Следовательно, использование права предполагает, во-первых, активные действия субъекта права, во-вторых, действия субъекта в рамках предоставленных ему нормой права полномочий, в-третьих, осуществление указанных действий субъектом права с целью достижения какой-либо пользы, т. е. выгоды, положительных последствий.

Активное поведение субъекта, желающего использовать право, предполагает совершение данным субъектом определенных процессуально обусловленных организационных действий, которые вызваны необходимостью соблюдения и выполнения соответствующей юридически значимой процедуры. Например, для использования права на поступление в высшее учебное заведение от субъекта требуется выполнение целого ряда действий процессуального характера – предоставление в приемную комиссию необходимых документов, прохождение собеседования (в некоторых случаях прохождение тестирования), сдача вступительных экзаменов. После выполнения перечисленных и иных процедурно обусловленных действий при благоприятном исходе для субъекта, использовавшего право на поступление в вуз, издается приказ ректора о зачислении абитуриента в учебное заведение.

Для использования права на регистрацию брака субъект (кроме того, что должен отвечать определенным правовым цензам) должен осуществить целый ряд действий, которые (при благоприятном исходе для субъекта) могут привести к использованию последним права на вступление в брачные отношения.

Однако, говоря об активном поведении субъекта при использовании права, т. е. при осуществлении субъектом права своих полномочий, следует задаться вопросом: будут ли носить характер активных действия субъекта права, если последний в конкретных отношениях воспользовался правом на пассивность, например, в соответствии с нормой, закрепленной в ст. 51 Конституции РФ, не стал свидетельствовать против себя, супруга и близких родственников?

Применение права является особой формой реализации права. Применение права – это комплекс мыслительных и фактических, организационных и юридических операций (действий) субъекта правоприменения, имеющий целью обеспечить нормальное течение процесса реализации правовых предписаний. Особое место в этом комплексе действий занимает решение компетентного органа по конкретному юридическому делу. Под юридическим делом понимается жизненный случай, в отношении которого осуществляются правоприменительные действия, т. е. жизненная ситуация, которая не только нуждается в юридическом рассмотрении и, следовательно, уже получила оценку как юридическая, но и фактически стала предметом юридических действий со стороны правоприменительного органа[75]. В решении компетентного органа по конкретному юридическому делу отражается индивидуальное государственно-властное веление. Решение дела – это не простая рядовая стадия процесса применения права, это стадия, которая занимает центральное положение, характеризует само применение как таковое, именно от него зависит последующее развитие правовых отношений.

Таким образом, правоприменительная деятельность компетентного органа, как специфическая форма реализации права протекает в определенном, установленном порядке, направленном на реализацию правовых предписаний, непосредственным результатом которой становится решение (акт правоприменителя) по конкретному юридическому делу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.