4.1. Право и правосознание

Одной из существенных сторон судебного правоприменения при изучении правового конфликта является мыслительная деятельность судьи. Для более полного уяснения закономерностей, влияющих на эту специфическую деятельность, необходимо затронуть проблемы и природу юридического познания, к рассмотрению которых логично перейти после анализа такого явления, как правосознание.

Мы исходим из материалистического понимания сознания как свойства человеческого мозга, возникшего в процессе эволюции человека благодаря его практической деятельности и позволяющего оперировать абстрактными понятиями, и сознание нас интересует как свойство человеческого мозга, позволяющее познавать мир.

Сам процесс познания мира человеком невозможен без проявления всеобщего свойства природы – отражения. Отражение как проявление любого взаимодействия в природе[109] в рамках познания человеком мира характеризуется и как процесс, и как результат. Благодаря этому свойству природы человек через внешние рецепторы может воспринимать окружающую его действительность, в результате чего происходит процесс познания человеком мира (мироощущение) и в сознании человека появляется субъективный образ объективного мира. Не следует доказывать очевидное: у каждого человека свое, индивидуальное, субъективное восприятие мира. Это, в свою очередь, объясняется не только тем, что окружающая действительность в сознании каждого человека, преломляясь, отражается сугубо индивидуально, но и тем, что сама объективная реальность исключительно разнообразна (понимание этого необходимо в процессе судебного правоприменения, особенно в тех случаях, когда информация об изучаемом событии передается очевидцами).

Сознание человека позволяет воспроизводить идеальный образ объективной реальности. Но это же свойство сознания позволяет формировать абстракции, что, с одной стороны, жизненно необходимо как для человеческого существования, так и для прогресса общества, а с другой – создает условия для ухода человеческой мысли в ирреальное. (Понимание данного свойства человеческого сознания позволяет судье подходить индивидуально к каждому участнику процесса, особенно если речь идет о людях с неустойчивой психикой, о детях, о лицах, воспринимавших события в состоянии стресса, и т. и.) То, что находит свое отражение в индивидуальном или общественном сознании, – первично, а образ этого отражения в сознании произволен от первичного. При этом вполне очевидно, что отражение действительности в сознании не является зеркальным не только потому, что в нем происходит субъективное «преломление» поступающей информации, а еще и в силу того, что поступающая информация «накладывается» на жизненный опыт индивида, помогающий последнему воспринимать действительность в определенном смысле не механически, а творчески. В результате отражения объективной реальности происходит процесс постижения, понимания, осмысления этой реальности, и как следствие психической деятельности появляется идеальный образ предмета, который нашел свое отражение в сознании человека. Этот идеальный образ реален лишь в качестве результата мыслительного процесса и может формироваться как на эмпирическом (тогда этот идеальный образ в той или иной степени отражает реальную действительность), так и на теоретическом уровнях. Причем теоретический уровень познания предполагает выработку в процессе мышления обобщающих понятий, формулировку дефиниций, построение теорий.

Какая реальность находит свое отражение в сознании человека и позволяет создать идеальный образ права? Если говорить об эмпирическом уровне познания, тогда право (как идеальный образ, поскольку подобного физического явления нет) представляет собой совокупность юридических норм, в которых закреплены общеобязательные правила поведения. Эти нормы можно «пощупать», поскольку они имеют объективированное выражение вовне в письменном виде. Это явление, которое легко воспринимается на эмпирическом уровне познания, не только может, но и подвергается теоретическим исследованиям. Но если говорить о теоретическом уровне познания, в результате которого в сознании человека создается идеальный образ права не как результат восприятия совокупности юридических норм, а как явление «неосязаемое», то мы вынуждены будем согласиться, что это право – мыслительный образ общественных отношений и идеальных потребностей в их регулировании. Идеальные потребности представляют собой идеальные правила поведения, причем правила, которые существуют лишь в сознании одного человека или группы людей. Данные идеальные правила-нормы не имеют и не могут иметь четкой формулировки (поскольку «сколько юристов, столько и мнений»), но будут иметь одну общую направленность на регулирование общественных отношений с учетом объективной потребности общества в развитии.

Однако нельзя отождествлять идеальный образ с объективной реальностью, которая, в свою очередь, проявляется в поведении людей, в отношениях между ними. Следовательно, идеальное право как субъективный мыслительный образ, сформированный сознанием на теоретическом уровне отражения действительности, служит отражением реальных отношений и связей между людьми в обществе, причем в своей основе имеет критическую направленность, так как представляет собой совокупность идеальных правил поведения, которые, с точки зрения индивидуального или коллективного сознания, в отличие от действующего права, гораздо точнее соответствуют закономерностям общественного развития. Причем в основе такого мыслительного образа лежит не «вольная трактовка общественной потребности», а осознание или понимание закономерностей общественного развития, познание реальности.

Осознание идеального права как результат отражения в сознании человека общественных отношений, связей и потребностей в их урегулировании – это мыслительный процесс. Любое сознание как проявление умственной деятельности человека определяется условиями жизни (общественное бытие определяет сознание). Необходимо отметить, что даже в одном обществе в рамках одних временных границ условия жизни носителей сознания различны. Причем в зависимости от уровня экономического развития данного общества, его демократических институтов, деления на слои, классы, касты ит. д., правосознание как свойство индивидуальное и коллективное будет иметь не только различный уровень, но и различную направленность. Что касается правосознания всего общества, то эта категория в известном смысле достаточно абстрактна и может отражать лишь общую, усредненную общественную оценку (на уровне своего экономического развития и на основе степени развитости демократических институтов данного общества) тех критериев сосуществования, которые выработаны человечеством. При этом такая оценка в любом обществе будет приниматься далеко не всеми, поскольку это сфера субъективного восприятия жизни.

Как уже отмечалось, появление права как регулятора общественных отношений было вызвано объективными потребностями человеческого общества, обусловленными закономерностями его существования, однако вне человеческого общества право существовать не может и как результат творчества человеческого разума, как гениальное изобретение человечества в этом смысле представляет собой субъективную реальность. «Юристы, желая подчеркнуть существование права как явления реальной жизни, применили к нему термин “реальность”. И действительно, реальны не только действия, но и мысли, не только материя, но и сознание. Стремление выявить независимость права от произвола отдельных лиц привело к употреблению понятия “объективность”, что само по себе вполне допустимо, поскольку указанный термин имеет много значений. Однако соединение понятий “объективность” и “реальность” привело к тому, что право невольно получило ту характеристику, которая дается философскому понятию “материя”»[110].

На самом деле, если мы изучаем идеальное право (абсолютный правовой идеал), то вынуждены констатировать, что оно как идеальный уровень регулирования общественных отношений, обусловленный закономерностями развития общества, находит свое отражение лишь в сознании людей. Следовательно, это явление субъективное. Если мы изучаем сущность позитивного права как совокупность юридически закрепленных норм (общеобязательных правил поведения), то вынуждены говорить, что это явление хотя и выражается реально вовне и рассматривается как мера поведения в обществе, создано (оформлено, закреплено, зафиксировано), однако, самим обществом (даже если отражает интересы господствующего класса, касты или значительной части общества). То есть позитивное право, существуя реально, также имеет значение субъективной реальности (в философском смысле), поскольку представляет собой плод мыслительной деятельности людей. Исчезнет общество – исчезнет и позитивное право как регулятор общественных отношений, даже если останутся книги, фиксирующие нормы поведения. В этом случае объективная реальность будет представлять собой печатные издания, точно такие же, как и все остальные. (У Робинзона на острове могла быть масса печатной продукции с перечнем общеобязательных правил поведения, но позитивного права как регулятора общественных отношений не было бы все равно.)

Позитивное право возникает в том виде, в котором возникает, и, как уже отмечалось, – в результате стечения всех факторов, влияющих на искажение идеального права (абсолютного правового идеала), на основе уровня экономического развития общества (уровня экономических отношений), уровня развития демократических институтов, уровня правосознания. Так что первично в этом случае? Позитивное право, возникающее в том виде, в котором оно возникает, в том числе благодаря правосознанию, или правосознание? Итак, мы подошли к важному моменту в понимании правосознания. Доминирующей точкой зрения здесь является та, согласно которой в основе правосознания находится право. Однако в этом случае в понимании концепций позитивного и идеального права (абсолютного правового идеала) логично возникает вопрос. В соответствии с концепцией позитивного права, если правом определяется правосознание, то правосознание должно быть обусловлено этим позитивным правом. Тогда каким образом правосознание может выйти за грани этого позитивного права, с тем чтобы оказывать на него воздействие, если это позитивное право не поспевает за жизненными реалиями (а оно нигде не сможет поспевать за жизнью, поскольку сущность правил – статика, а сущность жизни – динамика)? В свою очередь, история свидетельствует о том, что правосознание общества и отдельных его представителей оказывает на позитивное право достаточно серьезное воздействие в самых разнообразных формах. В понимании концепции идеального права (абсолютного правового идеала) проблема осложняется вопросом: каким образом идеальное право может влиять на правосознание, если оно и есть плод сознания, результат мыслительной деятельности человека, явление, существующее лишь в форме идеи? Без правосознания идеальное право вообще пустой звук.

В связи с этим необходимо отметить (этот вывод одинаков как для естественно-правовых концепций, так и для нормативно-правовой и либертарной), что правосознание общества первично, а право (не с точки зрения потребности общества в регулировании наиболее значимых общественных отношений, потребности, вызванной объективными закономерностями развития общества, а с точки зрения мыслительного становления) как идеальная модель отношений, возникшая в сознании человека в результате мыслительного процесса (в первом случае), и объективированный вовне плод мыслительной деятельности людей (во втором случае) – вторично по отношению к правосознанию. Безусловно, правосознание как индивида, так и общества испытывает на себе воздействие права (это полностью соответствует теории отражения), поскольку эти социальные явления взаимосвязаны. Но что же тогда составляет сущностную основу и характеристику правосознания?

Правосознание представляет собой субъективное восприятие индивидом необходимости государственно-властного регулирования наиболее важных для общества отношений, идеальный образ этих отношений, а также оценку прав и обязанностей участников данных отношений с учетом понимания социально-экономических закономерностей развития общества и достигнутого уровня свободы, равенства и справедливости. Иными словами, правосознание индивида, это его субъективная оценка: себя в обществе, социальных отношений и связей, а также качества действующей правовой регламентации этих отношений и связей.

При таком определении правосознания очевидно, что его уровень отстает и будет отставать от идеальной потребности (абсолютного правового идеала) в регламентации наиболее важных общественных отношений, вызванной закономерностями существования данного общества, поскольку эта идеальная потребность ежесекундно проявляется как закономерность, ежесекундно отражает изменившиеся реалии, соответствует этим реалиям, а правосознание является результатом психической деятельности людей, зависит от многочисленных жизненных факторов, влияющих как на точность оценки этой идеальной потребности, так и на продолжительность времени, в течение которого происходит осознание индивидом или обществом этой потребности. Вместе с тем думается, что правосознание общества будет всегда опережать уровень позитивного права и в этом смысле всегда останется между позитивным и идеальным правом (абсолютным правовым идеалом).

Говоря о правосознании, следует еще раз отметить, что гипотетически только в относительно однородном обществе (назовем его обществом высшего уровня демократического развития) можно говорить с известной степенью условности об одном уровне правосознания всего общества. Однако жизненные реалии свидетельствуют о том, что такое положение вещей возможно разве что в теории.

В последнее время в отечественной правовой науке стала считаться чуть ли не крамольной мысль о классово-волевом характере правосознания. В известной мере это объяснимо. Частично открывшаяся историческая правда об антигуманной политике в отношении своего народа, осуществлявшейся в нашей стране в период диктатуры партократии под лозунгом классовой борьбы пролетариата, привела к тому, что все разговоры о классовой борьбе в обществе стали вызывать раздражение. Но ведь в пылу благородных порывов вместе с водой можно выплеснуть и ребенка. Вряд ли ошибочно утверждение, что «в правосознании по законам отражения возникает определенный гносеологический образ общественных отношений. Однако содержание этого образа будет зависеть не только от объекта отражения, но и еще от двух моментов: во-первых, от субъекта, отражающего действительность, и, во-вторых, от предмета отражения, т. е. по существу от той классовой позиции, того угла зрения, ракурса, с которым субъект подходит к объекту, выделяя и моделируя его в процессе познания и отражения. В подтверждение приведем следующее соображение: в классово-антагонистическом обществе на базе одних и тех же экономических отношений у каждого из классов возникают свои экономические взгляды и теории, правовые взгляды и теории, этнические взгляды и теории и т. д. Объект – один и тот же, но, как мы видим, при единстве объекта отражения у разных субъектов, в данном случае классов, возникают различные по своему содержанию теории…Это связано с классовой позицией субъекта»[111]. Сам процесс регулирования общественной жизни возникает ранее раскола общества на классы и вызывается характером общества как сложного суперцелого. Причины, вызывающие уже в условиях родового строя регулирование общественной жизни, организация этого регулирования рассмотрены в работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства»… Важно лишь отметить, что раскол общества на классы кардинально меняет направленность общественного регулирования. Если органы общественного самоуправления руководили обществом в интересах всего общества, то появление экономически господствующего класса, который захватывает в свои руки власть, приводит к тому, что руководство обществом превращается в эксплуатацию народных масс[112]. В этом смысле право как производная общественного правосознания в обществе, разделенном на классы, касты, иные образования, имеющие противоположные интересы (одни – удержать в своих интересах с помощью аппарата принуждения политическую власть в своих руках, другие – изменить положение вещей, отобрать эту власть, перераспределить собственность, изменить суть производственных отношений) так же, как и правосознание, носит классово-волевой характер.

Таким образом, можно утверждать, что понятие «общественное правосознание» в известном смысле чрезмерно абстрактно. Тем не менее в интересах научного осмысления такого явления социальной действительности, как правосознание, последнее можно с определенной степенью условности разграничить на два уровня – эмпирический и теоретический. Условность состоит в том, что в реальности теоретический уровень как более высокий содержит в себе в качестве необходимой составляющей эмпирический уровень, а последний, в свою очередь, содержит элементы теоретического.

Правосознание формируется на основе повседневной социальной практики людей, в процессе которой они постоянно соприкасаются с позитивным правом и другими правовыми явлениями. В рамках этих связей и отношений оформленное право воздействует на общественное сознание. При этом социальная практика, проявляясь в реальных отношениях (в правоотношениях, где взаимодействуют субъективные права и юридические обязанности), находится в правовом поле, представляющем собой правила, модели поведения, закрепленные в законе (в широком смысле).

Разнообразные ежедневные отношения и связи, подвергающиеся правовой регламентации юридически закрепленными нормами, служат основой для формирования в общественном сознании представления о праве как о тождестве закону. Эмпирический уровень правового сознания выражается в человеческой оценке, проявляющейся в отношении к действующему позитивному праву, регулирующему общественные отношения через посредство правовых норм, в связи с возникновением, изменением и прекращением конкретных правоотношений, в рамках которых конкретные субъекты выступают носителями субъективных прав и юридических обязанностей.

На этом уровне правовое сознание «ограничивается» восприятием происходящих событий, индивидуальными и коллективными ощущениями от действия права в обществе, субъективной оценкой справедливости законов, не выходя за рамки эмпирического восприятия, и тем самым не поднимается до уровня теоретического осмысления этого явления в поисках причин, а, ограничиваясь следствием, отождествляет право с законом. На эмпирическом уровне правосознание не может подняться до понимания связи «право – общественные отношения», а останавливается на понимании связи «закон – государственная власть», в результате чего острие критики эмпирического правосознания направляется на форму, а не на содержание. В свою очередь, регулятором общественных отношений является право. Нормы права (правила поведения) моделируют поведение людей в рамках их социальной деятельности в целях придания стабильности отношениям, угодным известной части общества. В этом смысле к формуле «народ имеет то правительство, которое заслуживает» с определенной степенью условности следует добавить: «и то право, которое заслуживает», имея в виду в том числе и низкий теоретический уровень общественного правосознания.

Если же, гипотетически оценивая общественное правосознание как правосознание всего общества, достигшего максимального уровня демократических преобразований, исходить из того, что оно представляет собой теоретическое осмысление жизненных реалий данного общества, можно утверждать, что общественное правосознание является восприятием общественных отношений подавляющей частью общества; возникает на основе комплекса знаний, отражающих действительность; содержит оценку тех отношений, которые затрагивают коренные интересы общества; создает желательный образ (идеальные модели) нужных обществу отношений; формирует представления об этапах (процедуре) трансформации устаревших отношений в новые и те правила поведения (нормы), которые должны обеспечить как преобразование старых, так и возникновение новых отношений.

Безусловно, высшим уровнем теоретического правосознания, достигаемым немногими (а потому и не выделяемым специально), является научный уровень. На этом уровне осознания права не только можно, но и до?лжно создавать самые, на первый взгляд, невероятные концепции вплоть до отождествления права с каким-либо социальным явлением или утверждения возможности существования современного общества без права. Наука – это та область работы человеческой мысли, где должны быть созданы условия для полета человеческой фантазии. Монополия на истину для науки губительна. Только разные точки зрения, только борьба этих разных позиций и концепций, только научный спор могут создать благоприятные условия для более точного осмысления действительности. Где наука – там должен быть спор, поскольку, как известно, только в споре рождается истина. Но здесь, как и в любом деле, нельзя забывать о мере[113].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.