§ 21. Санкт-Петербургский криминологический клуб

1. Сначала были семинары. В 1981 г. кафедрой уголовного права юридического факультета университета автору настоящих строк было поручено систематически проводить научные семинары по криминологии. Прежде эта работа велась профессором H. С. Лейкиной, а еще раньше – профессором М. Д. Шаргородским. Собрания криминологов уже тогда сыскали значительную популярность, на них собирались видные специалисты из разных городов Советского Союза. Председательствуя на университетских криминологических семинарах, автор старался сохранять традицию глубокого осмысления научных проблем, возникающих в обществе в связи с существованием в нем преступности, развивать творческие контакты в данной научной отрасли, всячески способствовать движению вперед криминологической мысли. По мере того, насколько позволяла изменяющаяся к лучшему в стране политическая ситуация, мы содействовали преодолению таких пороков, обусловленных марксистско-ленинской идеологией, как классовая ограниченность советской криминологии. При этом проявлялась полная терпимость к мнению всех высказывавшихся на семинарах, что давало возможность использовать в научном обороте многие ценные знания и представления, которые были накоплены в науке не в самое подходящее для нее советское время.

2. С 1992 г. семинары стали проводиться в рамках Санкт-Петербургского криминологического центра, учрежденного решением Ученого совета юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. В 1999 г. центр преобразован в Санкт-Петербургский криминологический клуб, действующий «на общественных началах» в качестве структурного подразделения факультета.

Учредителями Клуба в качестве структурного подразделения факультета были известные петербургские криминологи В. Н. Бурлаков, Я. И. Гилинский, С. Ф. Милюков, Д. А. Шестаков.

Д. А. Шестаков был объявлен президентом Клуба.

3. Взгляды В. Н. Бурлакова, Я. И. Гилинского, С. Ф. Милюкова и Д. А. Шестакова заметно отличаются как в профессиональном отношении, так и в политическом, играющем, как известно, весьма значительную роль в криминологии.

В. Н. Бурлаков, весьма осторожный в общих политических суждениях, относит себя к приверженцам классической школы криминологии, которая не разделяла китайской стеной науки уголовного права и криминологии. Он видит в криминологии научную дисциплину, посвященную прежде всего проблемам практической реализации общей и частной превенции. Пристальное внимание уделяет В. Н. Бурлаков подготовке для МВД РФ специалистов в области профилактики преступного поведения, не без основания считая, что важным условием такой подготовки является хорошее знание типологии преступников. Главный упрек в адрес социологической школы криминологии, по его мнению, состоит в том, что она уводит криминологические исследования в сторону от практического решения проблем предупреждения преступлений. В отношении государственного реагирования на преступность он идет в ногу с официальной уголовной политикой, не стремясь опередить время в отношении ее смягчения. Обострение криминогенной обстановки, полагает В. Н. Бурлаков, порой может требовать введения в практику предупреждения «элементов борьбы с преступностью». Он стоит за сохранение смертной казни в нынешних российских условиях.

Я. И. Гилинский в политическом отношении придерживается либерально-демократических установок с тяготением к либерализму. Он справедливо подчеркивает значение таких абсолютных ценностей, как жизнь каждого человека, его свобода, невмешательство в частную жизнь индивида, его ответственность за свою судьбу. Индивидуализм ставит выше коллективизма. Один из главных его постулатов – неприменение насилия. Поэтому, будучи атеистом, из всех религий отдает предпочтение буддизму. Согласно криминологическим воззрениям Я. И. Гилинского, преступность конвенциональна. Он полагает, что есть онтологически нерасчлененный процесс жизнедеятельности по удовлетворению потребностей. Социум же наклеивает ярлыки на поведенческие формы, поступки: «преступление», «проступок», «подвиг» и т. п. Наказание, по его справедливому убеждению, не лучшее, а худшее средство социального контроля. Оно вынужденно, пока и поскольку не научились применять нерепрессивных средств. Я. И. Гилинский не видит смысла в сохранении в России сильной государственности, рассматривая, например, действия по разоружению банд в Чечне как проявление Россией злой воли.

С. Ф. Милюков придерживается, по его словам, принципов разумного консерватизма, историзма и патриотизма. В том, что бо?льшую часть XX столетия власть в России находилась в руках коммунистов, видит закономерное следствие процессов, начавшихся на Руси во времена Ивана Грозного, Великой смуты начала XVII в. и получивших ускорение в эпоху Петра Первого. Любимая цитата из М. Волошина: «Великий Петр был первый большевик». В криминологии он отталкивается от марксизма. Игнорируя явно не подтвержденные практикой марксистско-ленинские положения, которые непосредственно касаются причин и перспектив преступности, опирается на общие места, связывающие рост преступности в России с конца 80-х годов XIX в. с обострением социальных противоречий и столкновением общественных групп. С. Ф. Милюков стоит за суровые меры репрессии, включая смертную казнь, оправдывая их принципом приоритета интересов законопослушного населения. Это такой принцип, в соответствии с которым, по-видимому, уголовная политика признается тем гуманнее, чем жестче карает она преступников.

Председательствующий на семинарах автор настоящих строк исходит из представления о преступности как о свойстве общества воспроизводить опасные для него самого деяния, предопределяющем введение уголовно-правовых запретов и воплощающемся в массе преступлений. Преступность существует в любых общественных системах, во всех странах. Общая ее тенденция к росту и ухудшению главных показателей отражает некую более широкую, не охватывающуюся рамками криминологической проблематики тенденцию человечества к саморазрушению (сюда же относятся ухудшающаяся во всем мире экологическая ситуация, положение дел с алкоголизмом, наркоманией, самоубийствами). На протяжении истории человечества люди пока не научились эффективно реагировать на преступность, хотя многие, в том числе и ученые-криминологи, пребывают на этот счет в плену иллюзий, значительно переоценивая роль уголовной репрессии. На характер преступности в России существенное отрицательное влияние оказала коммунистическая власть: бесчеловечная политика ленинского и сталинского террора, а также участие в войнах стали причиной повышенной агрессивности россиян, в значительной мере предопределившей рост насильственной преступности. Целенаправленная ликвидация аристократии, вообще культурных слоев общества, обладавших высокой духовностью, разрушение церквей и религиозного сознания – все это, вместе взятое, повлекло за собой длительный упадок русской культуры, привело к образованию вакуума, который заполнился стяжательством, устремленностью к одним материальным благам, располагающих к корыстной преступности. На протяжении многих лет проведения криминологических семинаров их председатель потратил немало сил, заостряя внимание на некоторых пороках советской криминологии, и в частности на монопольном господстве марксистского подхода, которому постоянные оппоненты председателя – С. Ф. Милюков и Я. И. Гилинский – сохранили верность, каждый по-своему, вследствие чего автор настоящих строк ощущал себя на заседаниях между двух огней, пылающих слева и справа и сообщающих научным собраниям в Санкт-Петербурге завидную живость. По нашему мнению, не было более чуждых и губительных для России идей, чем те, которые содержались в марксистско-ленинской инфекции, искусственно занесенной в тело России, ослабленное на рубеже XIX и XX столетий рядом экономических процессов и политических событий.

Доктрина диктатуры пролетариата и построения коммунизма не только в целом оказалась разрушительной для гигантского организма страны, но и отдельные, частные ее положения, использованные «марксистской криминологией», такие, как высказывание К. Маркса о «родимых пятнах капитализма» или не менее абсурдный прогноз отмирания преступности в социалистическом обществе, предначертанный В. Лениным, завели данное отпочкование науки о преступности в тупик и придали ей в глазах специалистов оттенок, мягко говоря, наивности. Многое из сказанного сейчас в изменившейся идеологической ситуации воспринимается как само собой разумеющееся. Не так было каких-нибудь 15 лет назад, когда сама постановка вопроса о пересмотре политической доктрины и организация соответствующей дискуссии требовали известной решительности. Полагаем, не будет преувеличением сказать, что криминологические семинары в Санкт-Петербурге в этом отношении шли в авангарде событий.

Коммунистический подход к борьбе с преступностью начисто игнорировал русскую философскую (Н. А. Бердяев, В. В. Розанов, В. С. Соловьев и др.) и уголовно-правовую (В. Д. Спасович, H. С. Таганцев, И. Я. Фойницкий) традицию, характеризующуюся, как известно, пониманием необходимости отказаться от принципа возмездия за совершенные преступления. Председатель криминологических семинаров всегда был солидарен с теми, кто при оценке гуманности карательной системы за точку отсчета принимает отношение ее к преступнику. Как и Я. И. Гилинский, автор настоящих строк – непримиримый противник смертной казни, неизбежность отмены которой в недалеком будущем видится мне совершенно отчетливо, а сопротивление этому естественному процессу представляется бессмысленным.

Позиция председателя семинаров близка к позиции С. Ф. Милюкова в отношении признания положительной исторической роли России. Хотя, разумеется, проводимая последним аналогия между петровской и сталинской эпохами, думается, не выдерживает критики в силу того, что Петр был созидатель будущего, а сталинская бесчеловечная политика не дала стране никаких перспектив. Так же как В. Н. Бурлакову и представителям школы новой социальной защиты, нам импонирует идея сближения криминологии и уголовного права. По-видимому, криминология должна стать общетеоретической дисциплиной по отношению к правовым наукам криминалистического цикла. От нее ожидается разработка принципов и перспектив реагирования со стороны государства на преступность. Контроль же за преступностью, реальное влияние на нее со стороны общества более действен тогда, когда базируется на правовых нормах, и в частности на так называемом криминологическом законодательстве, включающем положения, направленные на предотвращение преступлений.

Думаем, что возможности общества управлять преступностью, в принципе, весьма и весьма ограничены. Это особенно ощутимо во всем мире сейчас на фоне отмеченной выше обострившейся тенденции человечества к саморазрушению. В конечном итоге либо в недрах человеческого общества естественным порядком выработается иммунитет против этого губительного процесса, либо человечество погибнет. Хочется верить в лучшее, и люди не должны упускать даже очень скромных возможностей для того, чтобы уменьшить размер имеющегося в мире зла, предупреждая какую-то часть преступлений, с одной стороны, и относясь по-христиански к оступившимся людям, преступникам – с другой… Вот такие исходные криминологические воззрения отстаивал автор этих строк, полемизируя с докладчиками и другими участниками семинаров.

4. В 2001 г. при поддержке юрфака СПбГУ Клуб издал первый номер «Криминологии в развитии» – первого в истории России криминологического журнала.

В таком качестве Клуб просуществовал недолго. 1 сентября 2001 г. в связи с возникшими между Д. А. Шестаковым и кафедрой разногласиями, касающимися организации преподавания криминологии, он ушел из СПбГУ. Санкт-Петербургский криминологический клуб приобрел самостоятельный статус, оформленный в 2002 г. в форме некоммерческого партнерства. Учредителями Клуба в новом качестве являются Я. И. Гилинский, С. Ф. Милюков, Д. А. Шестаков.

Тогда же Клуб получил поддержку от Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, на юридическом факультете которого было открыто соответствующее структурное подразделение – Санкт-Петербургский криминологический клуб. Офис Клуба переместился с 22-й линии Васильевского острова на набережную Мойки. Клуб решает возложенные на него задачи в тесном сотрудничестве с РГПУ, Санкт-Петербургским университетом МВД, Институтом изучения проблем семейного насилия (г. Индиана, США), Институтом зарубежного и международного уголовного права им. М. Планка (Фрайбург, ФРГ). Криминологические семинары и конференции теперь регулярно проводятся в стенах юрфака РГПУ.

Журнал преобразован в Труды Санкт-Петербургского криминологического клуба «Криминология: вчера, сегодня, завтра». При поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) к концу 2002 г. издано пять номеров Трудов. Журнал продолжает свою деятельность. В разные годы его ответственными секретарями являются В. Н. Бурлаков, С. У. Дикаев, А. Л. Сморгунова.

7 октября 2003 г. на собрании членов Клуба избран его президентом Д. А. Шестаков сроком на пять лет.

5. Можно констатировать, что в течение четверти века на почве Клуба сложилось особое содружество криминологов, для которого характерен критический подход как к устоявшимся в криминологической науке основным понятиям, например, понятию преступности, так и к традиционным мерам противодействия ей. В целом для Клуба характерно стремление к гуманизации уголовного права и системы уголовных наказаний, совершенствованию уголовно-правовых институтов. Деятельность Санкт-Петербургского криминологического клуба и издаваемого им журнала положительно оценена коллегами.[188]

Клуб поддерживает развитие новейших отраслей криминологии, в частности, исследующих взаимосвязь преступности и других саморазвивающихся социальных подсистем. Часть из этих отраслей (семейная криминология, политическая криминология, криминология религии, криминология закона) зародилась в Клубе в результате научной работы его членов.

Клубу свойствен плюрализм взаимодополняющих научных методологий и подходов. Этим объясняется острота протекающих в нем дискуссий.

Научные связи Клуба охватывают Европу, Азию, Америку, Африку.

6. На заседаниях Клуба обсуждались проблемы воспроизводства преступности в обществе, криминологической политики и контроля над преступностью, ставились новые для криминологии проблемы, обсуждались вопросы методики исследований и преподавания: рассматривалось положение дел с преступностью и его изменение в стране и регионе. По последнему вопросу обычно с докладами выступали руководители прокуратуры (В. В. Васильев, И. В. Градусов, В. Н. Поруков, Е. В. Шарыгин). Специальные заседания посвящались анализу отдельных видов преступности: насильственной (Э. Ф. Побегайло), неосторожной (В. С. Квашис), организованной (В. С. Афанасьев), преступности несовершеннолетних (И. В. Волгарева, Н. П. Грабовская, А. В. Комарницкий, С. П. Минина, Д. А. Сепс). Кроме того, обсуждалась детерминация преступности (Н. А. Беляев, Я. И. Гилинский, И. Н. Даныпин, Д. В. Ривман, Д. А. Шестаков) и значение, которое в рамках детерминации имеют отдельные криминогенные факторы, такие, как социальный паразитизм (В. Г. Павлов), алкоголизм (Г. В. Антонов-Романовский), наркотизм (Я. И. Гилинский) и др.; поднимались вопросы о личности преступника (H. С. Лейкина), о психологических закономерностях ее развития (Ю. М. Антонян), о типологии преступников (В. Н. Бурлаков).

Соотнесение политики и преступности занимало на семинарах важное место. Так, 27 февраля 1991 г. состоялось заседание на тему «Криминология политики», на котором автором настоящей книги был введен в научный оборот термин «криминологическая политика». Начало 90-х годов XX в. характеризовалось чрезвычайно большими изменениями в жизни страны. Не удивительно, что это нашло отражение на криминологических семинарах. Более того, криминологическая постановка ряда политических проблем на наших семинарах нередко опережала развитие политических событий. В докладе «Перестройка криминологии и криминология перестройки» (июнь 1990 г.) автор книги высказался за скорейшее изменение некоторых сторон отечественного криминологического мышления, застывшего в рамках так называемой социалистической криминологии, которая противопоставила себя криминологии как таковой. Было заявлено, что пришла пора признать ошибочными три марксистско-ленинских положения, составлявших концептуальное ядро социалистической криминологии: о «родимых пятнах капитализма» как о причинах преступности, об эксплуатации и нужде масс как о коренной причине преступности, о прогнозе отмирания преступности при коммунизме. В том же докладе поставлен вопрос о необходимости уголовно-правовой и криминологической оценки коммунистического террора в России.

Позднее этому вопросу было посвящено специальное заседание (Я. И. Гилинский, В. К. Глистин, Д. А. Шестаков). В области реагирования на преступность были сформулированы принципы отказа от возмездия и от рентабельности. Среди вопросов уголовной политики уделялось внимание криминологическим основам системы наказания, пределам, в которых уголовное наказание способно оказывать влияние на преступность. Речь шла также о пороках института наказания, о противоречивом влиянии, которое оно оказывает на общество в целом, об этических основах уголовного права (Я. И. Гилинский, С. Ф. Милюков, Д. А. Шестаков, В. С. Устинов, И. В. Шмаров).

Рассматривался вопрос о скорейшей отмене смертной казни (Я. И. Гилинский, В. К. Глистин, В. С. Прохоров, Д. А. Шестаков), обсуждались проекты важнейших уголовно-правовых законодательных актов: Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик, Уголовного кодекса РФ (Н. А. Беляев, А. И. Бойцов, Б. В. Волженкин, В. К. Глистин, С. Г. Келина и др.), а также проекты криминологического законодательства, и в частности проект Закона РФ о предупреждении насилия в семье (А. П. Дьяченко, Г. Л. Касторский, Я. Я. Соотак, И. Б. Степанова и др.).

Не обойдены вниманием на криминологических семинарах и следующие вопросы: о социальном контроле над преступностью, о соотношении нравственности и предупреждения преступлений (В. С. Устинов), об уголовной политике и профилактике преступлений (Н. А. Беляев), о прогнозировании преступности (Б. Д. Овчинников), о планировании предупреждения преступлений (В. В. Орехов), о виктимологической профилактике (Д. В. Ривман), о методической и правовой основах профилактики (О. В. Филимонов), о специальной подготовке специалистов для осуществления профилактической работы (В. Н. Бурлаков). Заслушивались результаты конкретных исследований об организации предупреждения преступлений на отдельных объектах (С. М. Маргаритова, К. А. Моралева, И. А. Ребане). Обсуждалось значение типологии преступников для предотвращения преступного поведения (В. Н. Бурлаков, H. С. Лейкина). Были заслушаны доклады о деятельности профилактической службы МВД (В. И. Гуськов, Г. Н. Соловьев).

Криминологические семинары откликаются как на новые для криминологической науки проблемы, так и на новые подходы к старым проблемам. Участники семинаров пытались пересмотреть дефиницию преступности, не сводя ее вопреки традиции к сумме преступлений (Д. А. Шестаков). К числу новых криминологических проблем относятся: зарождавшиеся научные отрасли семейной криминологии (Н. В. Гаврилова, Э. Гондолф, Г. Л. Касторский, Е. А. Костыря, О. Д. Малькова, Д. А. Сепс, К. Сессар, Я. Я. Соотак, Д. А. Шестаков), криминопенологии (О. В. Старков) и экономической криминологии (Ван Ян, В. В. Колесников); правовой и социальный аспекты реагирования со стороны государства на проституцию (А. В. Андрианов, А. П. Дьяченко, Д. А. Корецкий); криминологическая сторона жизнедеятельности неформальных молодежных групп (Н. В. Кофырин); перспективы экономических преступлений в области бизнеса в условиях перехода к рыночной экономике (Ван Ян); роль частных детективных и охранных структур в правопорядке (В. В. Лукьянов).

Обсуждаются на семинарах и вопросы методологии и методики криминологических исследований (Г. В. Антонов-Романовский, Д. С. Ковалев, В. С. Потемкин), а также преподавания криминологии (В. Н. Бурлаков, Я. И. Гилинский, А. И. Долгова, Н. Ф. Кузнецова, Д. А. Шестаков).

7. После обретения Клубом статуса юридического лица, по новому его адресу на Мойке регулярно организуются теоретические семинары и «круглые столы». Проводятся годовые международные конференции: «Кризис наказания и проблема ресоциализации личности» (май 2002 г.), «Террор и терроризм в контексте мирового социального насилия – Балтийский криминологический семинар» (октябрь 2003 г.), «Совместная работа полиции и юстиции в Европе» (июнь 2004 г.), «Противодействие преступности несовершеннолетних, законодательные проблемы» (май 2005 г.). В мероприятиях Клуба участвуют специалисты из разных регионов России, а также Беларуси, Казахстана, Киргизстана, Китая, Литвы, США, Украины, ФРГ, Чехии, Эстонии, ЮАР[189].

8 февраля 2004 г. учреждено Киргизское отделение Клуба. Офис этого отделения размещается в Бишкеке.

В июне 2002 г. Клуб провел международную конференцию «Кризис наказания и проблема ресоциализации личности» с участием специалистов из разных регионов России, а также Беларуси, Казахстана, США, ФРГ, Чехии, ЮАР. В октябре 2003 г. – международная конференция «Террор и терроризм в контексте мирового социального насилия». Регулярно осуществляются теоретические семинары.

Отсутствие единомыслия или, как выражались в недавнем прошлом, «морально-политического единства», при том что каждый из участников криминологических собраний является в области криминологии крупным специалистом, не только не разъединяет, но, кажется, напротив, способствует профессиональному сплочению криминологов вокруг Санкт-Петербургского криминологического клуба. Свидетельством тому служат две монографии, опубликованные авторским коллективом, состоящим исключительно из активных участников семинаров: первая посвящена проблемам семейной криминологии, вторая – насильственной преступности.[190]

Научные собрания клуба – это заметное явление криминологической жизни. На них реагируют телевидение, радио, периодическая научная[191] и обычная[192] печать в России и за рубежом. Обычно на семинарах собирается значительное число как петербургских криминологов, так и гостей из разных концов России, всего бывшего Советского Союза и дальнего зарубежья. С докладами в Петербурге выступили Х.-Й. Альбрехт (ФРГ), Ван Ян (КНР), Э. Гондолф (США), З. Ламмих (ФРГ), Маргаритова (Болгария), К. Сессар (ФРГ), В. Хаеслер (Швейцария), Б. Хубер (ФРГ), и др.

Схема 2.1

Школа «преступных подсистем»

Схема 2.2

Перспектива школы

Контрольные вопросы

1. Как соотносятся между собой в криминологии понятия: «период развития», «научное направление», «научная школа», «теория»?

2. Назовите первые в истории криминологии эмпирические исследования.

3. Охарактеризуйте известные Вам научные криминологические школы.

4. Какие идеи Чезаре Беккариа оказали влияние на развитие уголовного права?

5. Разъясните термины «норма преступности» и «функция преступности».

6. Каковы основные направления деятельности Санкт-Петербургского криминологического клуба?