2.2. Функциональное понимание права Т. Парсонса И Г. Бредемейера

Как и для Р. Паунда, для Т. Парсонса довольно актуальна была проблема социального контроля. Социальный контроль Т. Парсонс связывал с понятием социализации. «В одной из статей на эту тему он обобщает классические положения о социализации Дюркгейма, Фрейда и Кули, анализирует актуальные теоретические положения Мида, представителей бихевиоризма и определяет социализацию как „процесс приобретения индивидами диспозиций, необходимых для того, чтобы исполнять роли, предписанные им обществом. В свою очередь, роли определяются нормами, связанными с общезначимыми, институционализированными ценностями, они соотносятся друг с другом в системах взаимодействия“»[120].

По мнению Т. Парсонса, экономические и политические институциональные комплексы устанавливают образцы поведения и структуру санкций, налагаемых в связи с этим. Они побуждают индивида следовать нормативным образцам, сформировавшимся в обществе. Однако в сфере мотивации поведения есть иные институциализированные механизмы для этого. В современном обществе, утверждал автор, особое значение имеют профессии, связанные с такими областями, как медицина, право и работа в социальной сфере. Автор признавал, что религия и идеология в настоящее время все-таки оказывают меньшее воздействие, но они по-прежнему являются механизмами ценностной «обработки» и поддержки. В ряде случаев их значение усиливается, как, например, при возрождении протестантского движения в западном мире. Ярким примером такой ситуации автор считал «советское идеологическое манипулирование, называемое агитацией».

Несомненно, социальный порядок и социальный контроль, являющиеся прежде всего социологическими категориями, подробно исследовались Т. Парсонсом. Однако, так как он является признанным автором структурно-функционального метода, можно сделать вывод о том, что Т. Парсонс выступает сторонником функционального подхода к праву.

Право представляет собой явление культуры, один из наиболее важных институтов общества, в котором оно выполняет определенные функции. Функциональное же изучение права – отправной пункт для понимания его как социального явления.

Социологическое направление в теории права основывается главным образом на эмпирических исследованиях, касающихся функционирования правовых институтов, их динамики. При социологическом подходе наблюдается попытка исследовать сущностные вопросы права с помощью структурно-функционального анализа. В отличие от формально-догматической трактовки права как системы нормативных предписаний, установленных государством, право понимается как хотя и относительно самостоятельный, но все же лишь один из многих факторов социальной действительности. Социологический подход с его структурно-функциональным анализом позволяет эффективно исследовать сущность права, его социальное назначение в многоаспектном плане, во взаимосвязи с другими элементами сложной социальной структуры общества, изучать реальные механизмы действия права.

Обращение к функциональному методу в процессе познания государственно-правовых явлений можно обнаружить еще в античной политико-правовой мысли, где не существовало четкого разграничения функций права и функций государства. Полис рассматривался в качестве некой функциональной системы, в рамках которой целый комплекс политико-правовых функций осуществлялся разными социальными группами – земледельцами, ремесленниками, торговцами, военными, правителями (Платон, Аристотель).

Средневековье представляло собой тот этап развития европейской политико-правовой мысли, на котором не было внесено сколько-нибудь существенного вклада в развитие функционального подхода к понятию политико-правового феномена. В средневековых учениях сущность государства и права связывалась прежде всего с божественным волеустановлением, а основными функциями государства и права выступало выражение божественной, «небесной» воли в «Граде земном» (Св. Августин, Фома Аквинский).

В эпоху Возрождения и Нового времени государственно-правовые явления начинают рассматриваться по аналогии с функционирующей системой биологических органов (Т. Гоббс, Г. Спенсер).

В юридической науке функциональный подход изначально был обусловлен системным пониманием феномена «государство». Но к началу XX в. в рамках функционального подхода к государственно-правовым явлениям выделяется теория функций права, что связывается, прежде всего, с появлением знаменитого труда французского юриста Л. Дюги «Государство, объективное право и позитивный закон» (1901 г.). Примерно в этот же исторический период структурно-функциональный подход активно начинает применяться в рамках немецкой и австрийской юридических школ. Особенно значимой является работа известного австрийского юриста К. Реннера «Правовые институты права собственности и их социальные функции» (1905 г.).

В конце XIX – начале XX в. структурно-функциональный метод в процессе познания государственно-правовых явлений широко использовался российскими юристами. С различной степенью конкретизации и на основании разных критериев обособленные направления го су дарственно-правового воздействия выделяли П. Г. Виноградов, К. М. Кор кунов, И. В. Ми хай ловский, Л. И. Петражицкий, П. А. Со ро кин, В. Ф. Та ра новс кий, Е. Н. Трубецкой, В. М. Хвостов, Г. Ф. Шершеневич и др.

Но окончательно функциональный подход к исследованию государственно-правовых явлений оформился лишь в рамках политико-правовых воззрений Т. Парсонса, Р. Мертона, К. Дэвиса и ряда других ученых, в концепциях которых краеугольным камнем стал собственно метод структурно-функционального анализа, используемый в целях изучение структур и механизмов, обеспечивающих устойчивость социальных систем.

Особый вклад в развитие функционального подхода к праву в рамках американской социологической юриспруденции внес создатель теории социального действия и структурного функционализма Толкотт Парсонс. Хотя в известных работах ученого мало упоминается о праве, он довольно глубоко изучил роль правовой системы в ряде своих трудов и в исследованиях о социальной эволюции[121]. Чтобы лучше уяснить социологию права Т. Парсонса, в первую очередь следует рассмотреть его взгляды на подсистемы и эволюцию общества.

К началу ХХ столетия родоначальники культурной антропологии создали свою функционалистскую теорию. «Так, Бронислав Малиновский (1884–1942) и Альфред Риджинальд Рэдклифф-Браун (1881–1955) выступили с критикой исторического подхода в социальных науках и обосновали необходимость “исследования значения культурных явлений для повседневного существования общества”. Они полагали, что общество представляет собой своего рода организм, в котором отдельные компоненты выполняют конкретные функции для сохранения всей общественной системы. Далее, согласно их воззрениям, все общества, большие и малые, стремятся к состоянию равновесия, поэтому функциональный вклад отдельных частей общества осуществляется, как правило, бесконфликтно и без помех»[122].

«Другому представителю функционализма в культурной антропологии Рэдклиффу-Брауну принадлежит мысль о том, что функциональные связи отдельных частей общества представляют собой социальную структуру. Он определяет социальную жизнь как „функциональную роль социальной структуры. Функция любой повторяющейся деятельности, например, наказания преступников или церемония погребения, является частью социальной жизни всего общества и вносит вклад в сохранение его структуры“»[123].

Идея взаимосвязи структуры и функции оказала существенное влияние на теорию Парсонса. В своих работах он применял структурно-функциональный метод для выяснения способа обеспечения в обществе социального порядка. В таких крупных произведениях, как «Структура социального действия» (1937) и «Социальная система», автор конструирует формализованную модель системы действия, которая включает культурную, социальную, личностную и органическую подсистемы (поведенческий организм), находящиеся в отношениях взаимообмена. Для поддержания своего существования каждая подсистема должна удовлетворять четырем системным потребностям, или функционально необходимым условиям: адаптации, целедостижению, интеграции и воспроизводству образца. При этом социальная подсистема отвечает за функцию интеграции, а культурная, личностная и органическая выступают по отношению к ней как компоненты ее окружающей среды.

Т. Парсонс приводил следующую таблицу, наглядно отображающую его представление социальной системы.

Таблица

Общество (или более обобщенно – социальная система)[124]

В приведенной схеме предпринята попытка представить в более развернутом виде четырехфункциональную парадигму применительно к обществу или любой другой разновидности социальной системы, играющей роль интегративной подсистемы в общей системе действия. При этом функцию адаптации выполняет экономическая подсистема, играющая роль связующего звена между социумом и природным окружением; функцию целедостижения – политическая система, включающая все формы принятия решений, формирования целей и мобилизации ресурсов на их достижение; функцию воспроизводства образца – система ценностей, в которую входят мораль, верования, институты семьи и образования; функцию интеграции – правовые институты социального контроля, обеспечивающие выход из ситуаций коллективного напряжения и смягчение потенциальных конфликтов.

Социальная теория Т. Парсонса основывается на системе взглядов, которые раскрывают, как функционируют общества или как может обеспечиваться социальный порядок. Ученый использовал понятие системы и относил к ней все, что состоит из взаимосвязанных частей, которые выполняют определенные функции по отношению друг к другу и способствуют сохранению целого. Как уже было сказано, выделяя функции адаптации, целедостижения, интеграции и воспроизводства образца, американский социолог отмечал, что в современных обществах существуют четыре относительно самостоятельные подсистемы, выполняющие одну из указанных функций. Это соответственно экономика, политическая система, социетальное сообщество и фидуциарная система, или система ценностей. Каждая подсистема, утверждал Т. Парсонс, выполняет определенную функцию по отношению к другой подсистеме, как и по отношению к социальной системе в целом.

Т. Парсонсу принадлежит концепция социальной эволюции, которая указывает на доминирование и растущий универсализм системы ценностей. Он говорил об эволюционном процессе, в результате которого религиозные вопросы о сверхъестественном постепенно начали отделяться от социального и природного мира и привели к функциональному разделению на особые секуляризованные подсистемы. Наряду с этим процессом, подчеркивал Т. Парсонс, ценности фидуциарной подсистемы стали носить более общий, универсальный характер. Он описывал этот процесс, основываясь на нескольких изменчивых моделях, указывающих на тенденцию, согласно которой социальные действия все больше базируются на личных достижениях, универсальных стандартах квалификации, присущих специфической деятельности особенностях и на определенных частных интересах.

Своей главной задачей Т. Парсонс считал описание в рамках социологической теории и исторического эмпирического знания ряда существенных черт немногочисленной, но растущей группы обществ, которые можно назвать индустриальными. При этом автор останавливался на рассмотрении процесса их развития, а также на их структурных характеристиках, как экономических, так и иных. Но экономические факторы, по его мнению, несомненно, являются очень важными в жизни индустриального общества и обладают некоторым приоритетом, так как оно в определенный период времени придало «особые контуры» развитию экономики. Это в свою очередь означает, что, придавая относительную значимость внутреннему, т. е. ценностям, религии, частному интересу, собственной интеграции, такое общество ориентировано на господство внешнего. Не менее важен и политический момент. Если экономическое воздействие связано с материальной стороной и благополучием, вызванным торговыми отношениями с другими обществами, то политическое влияние возможно, когда политически организованное общество, или государство, опирается на силу. Но здесь стоит разграничивать политическое влияние, оказываемое внутри общества и в экономических рамках, например, в вопросе управления экономикой.

При рассмотрении индустриальной экономики автор руководствовался теорией известного экономиста Альфреда Маршалла, который использовал функциональный подход, заключающийся в том, что все экономические явления находятся между собой не в причинно-следственной, а в функциональной зависимости[125]. Прежде всего, Т. Парсонс обратил внимание на различие между производством и потреблением. Естественно, что в индустриальном обществе существует разделение труда. Различные единицы производства (фирмы, предприятия) обеспечивают товарами его членов, а это приводит к необходимости формирования системы рынков – это и рынок потребительских товаров, и рынок труда. Такая рыночная система требует промежуточного звена в виде денег или какого-либо эквивалента. При этом должны быть гибкие экономические механизмы для распределения производственных факторов. Вслед за А. Маршаллом автор отнес к ним землю, труд, капитал и структурное устройство.

Земля – это производственный фактор из числа природных ресурсов, его количественная характеристика фиксирована. Поэтому в данном случае происходит распределение неизменного количества ресурса. Кроме того, тесную связь с землей имеет ряд элементов, представляющих особый интерес для социологов. Это так называемые культурные ресурсы. К ним относится, во-первых, технологическое знание, которое должно быть особенно развито, так как индустриальная экономика отличается высоким уровнем производительности. Этому способствуют неэкономические факторы, а особую роль играют два процесса: исследование и образование. Второй компонент автор соотносил с ценностями, которые воздействуют на экономику эмпирически в результате процесса снабжения, обслуживая членов общества.

При всей значимости земли и иных природных факторов применительно к производству они выступают в роли более пассивного фактора, чем труд и капитал. Все дело в том, что природные ресурсы, будучи в основном исходным сырьем, претерпевают превращение в материалы и далее в основные средства производства, которые уже и выступают в качестве собственно активных, созидающих факторов.

Трудовой фактор представлен в процессе производства трудом занятых в нем работников. Соединение труда с остальными факторами производства инициирует производственный процесс как таковой. В факторе «труд» воплощено все многообразие видов и форм трудовой деятельности, направляющей производство, сопровождающей его и представляющей его в виде непосредственного участия в преобразовании вещества, энергии, информации. Следовательно, все участники, прямо или косвенно задействованные в производстве, вносят в него свой труд, а от этого общего труда зависит и ход производства, и его конечный результат.

Труд – это прежде всего конкретная деятельность индивида, вовлеченного в производство, включая все факторы, которые определяют эту деятельность. Сюда можно отнести и ценностную мотивацию человека, исходя из которой он затрачивает тот или иной объем энергии, необходимый для производственных целей. Учитывая выраженную ресурсную природу экономических факторов производства, довольно часто в виде производственного фактора рассматривают не сам труд как затраты физической и умственной энергии человека или рабочего времени, а трудовые ресурсы, численность занятых в производстве либо трудоспособное население. Особо следует подчеркнуть, что трудовой фактор производственной деятельности сказывается не только в количестве работников и затратах труда, но и в качестве и эффективности труда, в трудовой отдаче. Отсюда важны те обстоятельства, которые могут детерминировать производительность трудового фактора, например, вознаграждение, предоставляемое индивиду за его труд.

Фактор капитала представляет собой заимствованные в производстве и непосредственно участвующие в нем средства производства. Они в отличие от труда созданы именно для производства и целиком отдают себя ему. В этом смысле капитал как фактор производства стоит даже выше трудового фактора.

Капитализация – это, в сущности, превращение результата производства в форму средств для следующего процесса производства. Чтобы подняться с доиндустриального уровня, экономика нуждается в значительных капиталовложениях из внутренних источников либо извне, а также в гибкости массы капитала, направленной на производство, при его распределении.

И наконец, четвертый фактор, по Т. Парсонсу, связан со структурной организацией, которая касается как политического устройства, так и экономического, где главным институтом является предпринимательство. В том, что предпринимательская инициатива сказывается благоприятным образом на итогах производственной деятельности, сомневаться не приходится. Она повышает отдачу трудового фактора в производстве. От того, какова организация в обществе, какое место занимает в нем экономика, каковы полномочия государства в этой сфере, зависит степень внутреннего контроля над факторами производства.

Т. Парсонс, будучи сторонником структурного функционализма, считал, что развитие индустриального общества прослеживается не только в изменении его ценностных ориентаций, но и в совершенствовании структуры его институциональных систем. В качестве первого ее элемента автор назвал правовую систему. Отдавая должное рыночным отношениям, мобильности и содержанию факторов производства, он признавал, что существенные предпосылки индустриализации современных обществ прежде всего коренятся именно в этом институте, который сформировался в ходе промышленной революции.

В настоящее время основу правовых систем индустриальных обществ составляет, по Т. Парсонсу, модернизированное римское право и английское общее право. Это связано с тем, что именно они закрепили принципы, охватывающие наиболее широкий круг общественных отношений и соответствующие основным институциональным требованиям индустриальной экономики. Конечно, между системами общего права и римской существуют значительные различия, но они имеют и общие черты, в то время как исламская, китайская или индусская правовые системы абсолютно несопоставимы.

К числу общих черт относится то, что эти западные правовые системы институциализировали устойчивые модели прав и обязанностей, которые в рамках политически организованных единиц общества пересекли границы, установленные традиционными основами социальной солидарности, и в результате этого стали независимыми от них. Примерами такой солидарности, по мнению Т. Парсонса, выступают «кровное родство, „феодальные“ типы политической принадлежности и солидарность небольших территориальных общностей. А этнические виды солидарности сходны с кровным родством, но более обширны»[126].

В противоположность таким основам солидарности данные правовые системы заключали в себе принципы универсализма и специфичности. Под универсализмом автор понимал то, что нормы формулируются и применяются к индивидам или сообществам на общих основаниях, независимо от их статуса в «этих партикулярных солидарностях». При этом стороны, например, могут вступать в договорные отношения, последствия которых определяются независимо от кровного родства либо сложившихся внутри того или иного сообщества локальных правил. Если же обратиться к политической сфере, то возлагаемые на граждан обязанности не зависят от их дифференциации, осуществляемой этими «партикулярными солидарностями».

Принцип специфичности, по Т. Парсонсу, означает, что правовые нормы закрепляют права и обязанности, абстрагируясь от статуса и положения, продиктованного «партикулярной солидарностью», но и не нарушая ее.

В качестве основных областей правовой институциализации выступают экономическая и политическая. При этом, отмечал автор, важная особенность западных правовых систем состоит в их относительной свободе от управленческой структуры и процессов. Наличие определенной интеграции между правовой системой и органами управления (если касаться сферы отправления правосудия и наложения санкций) – вполне естественное положение вещей в правовом обществе. «Право – это прежде всего право политически организованного общества»[127], – писал Р. Паунд. Но из этого не следует, что оно представляет собой лишь средство управления. Его действие в социальной структуре гораздо более сложное. Т. Парсонс подчеркивал, что даже в самых «централизованных и „абсолютистских“ ситуациях» в США сохранялась некоторая независимость судебной ветви государственной власти от законодательной и исполнительной. Автор полагал, что именно отсутствие этой характерной черты в советском государстве (а в большей степени в восточных государствах) создало благоприятные условия для господства органов управления в ходе индустриального развития. Главный же лозунг американцев, по Т. Парсонсу, звучит так: «Правление законов, а не людей»[128].

Исходя из представлений Т. Парсонса о праве, о правовой системе, можно сделать следующий вывод: характеристику права как средства реализации интегративной функции через нормативное регулирование ученый считал центральной, так как, основываясь на этом, можно установить функциональные потребности социального процесса, которому суждено существовать. Другими словами, если право «интегрирует», то необходимо исследовать его глубже и выяснить, как право достигает этой цели. Следовательно, анализ права – одновременно анализ проблем, которые должна разрешать любая правовая система, регулирующая социальное взаимодействие.