§ 2. Квалификация совокупности преступлений

По современному законодательству квалификация совокупности преступлений основывается на ст. 17 УК РФ. В ней сказано:

«1. Совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено…

2. Совокупностью преступлений признается и одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса». Соединительный союз «и» в данной части ст. 17 УК РФ подчеркивает, что в ней и части первой сформулированы разные виды совокупности преступлений.

Совокупность преступлений, отраженную в части первой ст. 17 УК РФ, принято именовать реальной, а в ч. 2 – идеальной²⁵⁴. Их признаками по закону являются: 1) совершение двух или более преступлений, 2) ни за одно из которых лицо не было осуждено (ч. 1 названной статьи), а также: 1) совершение одного действия (бездействия), 2) которое содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями Уголовного кодекса (ч. 2).

Из содержания ст. 17 УК РФ складывается впечатление, что между видами совокупности преступлений не много общего. В части первой подчеркнуто отсутствие осуждения за совершение преступлений, но нет указания на количество действий (бездействия), которыми они совершаются, и статей, которыми они предусматриваются. В ч. 2 отмеченные указания имеются, но ничего не сказано по поводу осуждения за совершение преступления. Однако толкование закона позволяет восполнить недостающие признаки в каждом виде совокупности. Конечно, такое регулирование не украшает уголовное законодательство, поскольку его буква всегда предпочтительнее смысла.

Из того, что в ч. 2 ст. 17 УК РФ отдельно урегулирована совокупность преступлений, образующаяся совершением одного действия (бездействия), вытекает, что в части первой предусмотрена совокупность преступлений, образующаяся совершением двух или более (нескольких) действий (бездействия). Причем в обоих случаях речь идет о совершении не менее двух преступлений. Одинаковые они или разные, оконченные или неоконченные, совершенные единолично или в соучастии, а также их сочетание и категории роли не играет. Важно только то, что каждое преступление самостоятельно предусмотрено уголовным законом. Последнее следует из положений ч. 2 ст. 17 УК РФ о действии (бездействии), содержащем признаки преступлений, «предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса». Тот же вывод вытекает и из предписаний части первой ст. 17 УК РФ о том, что при совокупности преступлений лицо несет уголовную ответственность за каждое совершенное преступление «по соответствующей статье или части статьи настоящего Кодекса». Наконец, в ч. 2 ст. 17 УК РФ, по нашему мнению, подчеркнуто лишь отличие идеальной совокупности от реальной, из чего ясно, что при идеальной совокупности также ни за одно из преступлений лицо не должно быть осуждено.

Получается, что совокупности преступлений как таковой свойственны следующие признаки: а) совершение двух или более преступлений, самостоятельно предусмотренных Уголовным кодексом (позитивный признак), б) лицо не было осуждено ни за одно из них (негативный признак). По данным признакам и должна происходить квалификация совокупности преступлений.

Вместе с тем квалификация совокупности преступлений затруднена в связи с тем, что не всегда просто решить, имеется в конкретном случае последняя или единичное преступление. Дело в том, что в соответствии с ранее изложенным несколько действий (бездействия) может образовать не только совокупность преступлений, но и сложное единичное преступление, а при конкуренции норм уголовного права одно преступление предусмотрено двумя или более статьями Особенной части уголовного законодательства.

В результате при квалификации нужно разграничивать совокупность преступлений и единичное преступление. Понятие данного преступления в законе отсутствует, а теория, хотя и выводится, но вопреки возникающим порой утверждениям²⁵⁵ общепризнанного определения не существовало ранее и не существует сейчас²⁵⁶.

С учетом криминологической природы единичного преступления мы соглашаемся с тем, что «единичным преступлением в законодательстве признается такое сочетание актов поведения, которое обладает известной распространенностью либо представляет повышенную опасность именно в данной форме», и потому «с точки зрения юридической формы единичным следует считать такое деяние, которое содержит признаки одного состава преступления»²⁵⁷, т. е. отражено в одной статье или части статьи уголовного законодательства. Лишь при данных условиях можно понять, почему в части первой ст. 17 УК РФ из совокупности преступлений исключаются случаи, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание, и, наоборот, в ч. 2 признается совокупностью преступлений совершение одного действия (бездействия), содержащего признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями Уголовного кодекса.

Следовательно, единичное преступление всегда предполагает квалификацию одного или более действия (бездействия) по одной статье или части статьи Уголовного кодекса, причем только один раз. Любой другой вариант влечет квалификацию совокупности преступлений.

Тем самым, на наш взгляд, требует уточнения утверждение о том, что «общее правило квалификации преступных деяний при их реальной совокупности состоит в том, что каждое из совершенных преступлений квалифицируется по самостоятельной статье (пункту, части статьи) Особенной части УК»²⁵⁸. Слово «самостоятельный» в русском языке означает «существующий отдельно от других, независимый»²⁵⁹. Тем самым оно не применимо в ситуации, когда «каждое из совершенных преступлений квалифицируется» по одной и той же «статье (пункту, части статьи) Особенной части УК»²⁶⁰, хотя очевидно, что по действующему уголовному законодательству речь идет именно о совокупности преступлений.

По нашему мнению, общее правило квалификации преступных деяний при их реальной совокупности состоит в том, что каждое из совершенных преступлений самостоятельно квалифицируется по статье (пункту, части статьи) Особенной части Уголовного кодекса. Это как раз тот случай, когда не корректна аналогия с тем, что при перемене мест слагаемых сумма не меняется.

При совершении двух или более действий (бездействия) квалификация совокупности преступлений происходит, во-первых, в случае совершения таких действий (бездействия), которые не охватываются полностью признаками ни одного состава преступления²⁶¹. Так, в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 3 апреля 2008 г. № 3 сказано, что «дезертирство военнослужащего с оружием, вверенным ему по службе, …подлежит квалификации… при наличии признаков хищения – по совокупности преступлений, предусмотренных соответствующей частью ст. 226 и ч. 2 ст. 338 УК РФ»²⁶². В п. 29 постановления того же Пленума от 9 февраля 2012 г. № 1 говорится, что, «если отдельные члены незаконных вооруженных формирований объединились в устойчивую вооруженную группу (банду) в целях нападения на граждан или организации (в том числе и для совершения террористической деятельности), руководят такой группой (бандой), а также участвуют в совершаемых ею нападениях, содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 208 и 209 УК РФ»²⁶³.

Правда, для квалификации совокупности преступлений совершения действий (бездействия), которые не охватываются полностью признаками ни одного состава преступления, еще недостаточно. Например, если лицо из одного и того же источника одним и тем же способом (скажем, тайно) совершает несколько раз хищение чужого имущества, трудно безоговорочно квалифицировать содеянное именно по совокупности преступлений, а не в качестве единичного преступления. Последнее будет налицо, если, как отмечено в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29, выполнено «продолжаемое хищение, состоящее из ряда тождественных преступных действия, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление»²⁶⁴.

Только самостоятельно возникающий каждый раз умысел является показателем совокупности преступлений. Значит, для разграничения совокупности преступлений и единичного преступления важен характер умысла (неосторожности)²⁶⁵.

При совершении двух или более действий (бездействия) квалификация совокупности преступлений происходит, во-вторых, в случае наличия самостоятельного умысла (неосторожности) на совершение каждого действия (бездействия). Единство умысла (неосторожности) – показатель единичного преступления. Исключениями являются единичные преступления, совершаемые с двумя формами вины, которые включают умысел и неосторожность (ст. 27 УК РФ), а также сопряженные преступления (скажем, п. «в», «з» и «к» ч. 2 ст. 105), при которых единство умысла факультативно.

Особняком находятся единичные преступления, совершаемые в отношении двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105, п. «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ). Положение о единстве умысла²⁶⁶ применительно к ним в последнее время начало пересматриваться. Некоторыми авторами оно стало считаться необязательным²⁶⁷, что, как правило, связывается с исключением из уголовного законодательства неоднократности преступлений (ст. 16 УК РФ), якобы дающим основание для расширения трактовки преступлений, совершаемых в отношении двух или более лиц. Практика пошла по аналогичному пути²⁶⁸. Она получила окончательное закрепление в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 (в редакции от 3 апреля 2008 г.), в котором разъяснено, что «в соответствии с положениями ч. 1 ст. 17 УК РФ убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по пункту «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам ч. 2 данной статьи, при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден»²⁶⁹.

На самом деле отказ от неоднократности преступлений повлиял лишь на совокупность и рецидив²⁷⁰. В них были введены внешние и внутренние перемены.

Внешнее влияние отразилось на регламентации совокупности преступлений. Г. В. Назаренко считает, что «реальная совокупность расширила свой объем за счет включения в совокупность однородных и тождественных преступлений»²⁷¹. В действительности в нее были введены только те случаи неоднократности, которые не связаны с наличием судимости за ранее совершенное преступление (ст. 16, 17 УК РФ).

Внутреннее влияние отразилось на содержании рецидива преступлений. К нему без какой-либо правки ст. 18 УК РФ фактически отошла неоднократность умышленных преступлений, связанная с осуждением за ранее совершенное деяние.

Иных последствий изъятия из уголовно-правового регулирования неоднократности преступлений мы не видим. Не случайно А. И. Рарог – сторонник расширения понимания преступлений, совершаемых в отношении двух или более лиц, – для подкрепления своей позиции вынужден был предложить внести в ч. 1 ст. 17 УК РФ дополнение, позволяющее не признавать совокупностью «совершение тождественных преступлений», предусмотренных «в качестве квалифицирующего признака в статье Особенной части настоящего Кодекса»²⁷². В то же время необходимость изменения закона для усиления теоретической позиции, по нашему мнению, свидетельствует о ее несоответствии действующим предписаниям.

Выходит, что, несмотря на исключение из Уголовного кодекса неоднократности, признак совершения преступления в отношении двух или более лиц остался тем же самым, каким был до этого. Отсюда его понимание на практике желательно вернуть к первоначально содержащемуся в п. 5 постановления от 27 января 1999 г. № 1 разъяснению, согласно которому по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ «следует квалифицировать убийство двух или более лиц, если действия виновного охватывались единым умыслом…»²⁷³. В противном случае, на наш взгляд, в современный период речь должна идти о квалификации совокупности преступлений.

Тем самым мы не согласны с определением по делу О., который был осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а», «и» ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала последнюю квалификацию излишней. Между тем О., совершив покушение на убийство из хулиганских побуждений незнакомых ему Я., С., Л. и Д., «покинул кафе. Увидев через некоторое время на улице незнакомого ему З., О. без какого-либо повода выстрелил в него из того же пистолета»²⁷⁴. Конечно, приведенное решение основано на действующем разъяснении Пленума того же Суда, но самостоятельность умысла в последнем случае очевидна, что явно требовало отдельной квалификации.

Единство умысла со всеми вытекающими последствиями для квалификации преступлений налицо, по нашему мнению, помимо не вызывающих сомнений ситуаций, в следующих случаях:

а) если умысел реализуется по частям. Так, по делу Пасько единичным преступлением Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ посчитала вынос похищенного за два приема²⁷⁵. Если умысел был единым и лишь реализовывался по частям, возражения отсутствуют. В п. 21 постановления Пленума данного Суда от 9 июля 2013 г. № 24 разъяснено, что при получении взятки в несколько приемов, «если общая стоимость полученных должностным лицом имущества, имущественных прав, услуг имущественного характера превышает двадцать пять тысяч рублей, сто пятьдесят тысяч рублей либо один миллион рублей, то содеянное может быть квалифицировано как получение взятки соответственно в значительном, крупном либо особо крупном размере лишь в том случае, когда принятие всех ценностей представляло собой эпизоды единого продолжаемого преступления»²⁷⁶.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел реализуется по частям, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по сумме всех выполненных частей;

б) если умысел реализуется совершением двух или более действий, предусмотренных несколькими пунктами одной части статьи или несколькими альтернативными признаками, когда часть статьи (статья, не поделенная на части) не содержит пунктов. Не случайно в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 разъяснено, что «убийство, совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных двумя или более пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ, должно квалифицироваться по всем этим пунктам»²⁷⁷. В определении Судебной коллегии по уголовным делам того же Суда по делу Б. сказано: «Диспозиция ч. 1 ст. 222 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за незаконные приобретение, передачу, сбыт, хранение или ношение основных частей огнестрельного оружия и боеприпасов. Совершение любого из указанных в диспозиции действий в отношении одного и того же предмета преступления образует единое преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 222 УК РФ»²⁷⁸. Тем самым при совершении нескольких таких действий не требуется квалификация совокупности преступлений.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел реализуется совершением двух или более действий, предусмотренных несколькими пунктами одной части статьи или несколькими альтернативными признаками, если часть статьи (статья, не поделенная на части) не содержит пунктов, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по всем выполненным действиям;

в) если умысел реализуется совершением двух или более действий, отраженных несколькими частями одной и той же статьи. Именно такой подход, по нашему мнению, позволил Пленуму Верховного Суда РФ в п. 17 постановления от 27 декабря 2002 г. № 29 указать, что «в случае совершения кражи, грабежа или разбоя при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных несколькими частями статей 158, 159 или 162 УК РФ, действия виновного при отсутствии реальной совокупности преступлений подлежат квалификации лишь по той части указанных статей Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой предусмотрено более строгое наказание. При этом в описательной части приговора должны быть приведены все квалифицирующие признаки деяния»²⁷⁹.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел реализуется совершением двух или более действий, отраженных несколькими частями одной и той же статьи, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по действиям, влекущим наиболее строгое наказание;

г) если умысел продолжает реализовываться дополнительными действиями. Скажем, в названии постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу М. сказано, что «действия виновного в отношении одного и того же потерпевшего, направленные на достижение единого преступного результата, совершенные в короткий промежуток времени и объединенные одними и теми же целями и мотивами, не требуют дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 30 УК РФ, поскольку полностью охватываются ч. 3 ст. 30 УК РФ»²⁸⁰. По делу Жемчугова «квалификация действий виновного по ч. 1 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ признана излишней, поскольку они охватываются оконченным составом преступления (п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ)»²⁸¹. Тот же Президиум исключил из судебных решений осуждение по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, «поскольку умысел Кайсина на лишение жизни потерпевшей был полностью реализован и в результате его действий наступила смерть потерпевшей»²⁸². Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пояснила, что «действия лица, охватывавшиеся единым умыслом на причинение вреда здоровью средней тяжести и выразившиеся в последовательном, без разрыва во времени, причинении здоровью потерпевшего сначала легкого, а затем средней тяжести вреда, излишне квалифицированы по ч. 1 ст. 115 УК РФ»²⁸³. В п. 5 постановления Пленума данного Суда от 27 декабря 2002 г. № 29 разъяснено, что, «если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия – как разбой»²⁸⁴.

Выполнение дополнительных действий, именно которыми продолжается реализация умысла, проявляется в сохранении направленности посягательства на тот же самый объект. Если возникает умысел в отношении другого объекта преступления, о единстве умысла говорить уже не приходится, ибо тем самым начальный умысел, по существу, заменяется новым.

В теории возникла дискуссия по поводу достаточности квалификации действий лица лишь по соответствующей части ст. 105 УК РФ, если умысел на причинение смерти возник после причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего. А. В. Корнеева посчитала, что «объекты убийства (жизнь) и причинения вреда здоровью (здоровье) являются однородными, при этом здоровье выступает в качестве необходимого условия обеспечения жизни, т. е. по существу является составной ее частью», что означает конкуренцию части и целого и содеянное «полностью охватывается ст. 105 УК РФ и не требует дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ»²⁸⁵.

Вместе с тем объекты убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, судя даже по наименованию главы 16 УК РФ – «Преступления против жизни и здоровья», – самостоятельные. Пока осуществляется посягательство только на здоровье, смерть наступить не может. Она может наступить исключительно при посягательстве именно на жизнь. Стало быть, без квалификации содеянного еще по соответствующей части ст. 111 УК РФ в рассмотренной ситуации не обойтись²⁸⁶.

Нужно отметить, что по материалам опубликованной практики трудно судить о правильности или неправильности квалификации в соответствующих случаях лишь по ст. 105 УК РФ. Так, С. был осужден по ч. 1 ст. 112 и ч. 1 ст. 105 УК РФ. Президиум Верховного Суда РФ указал, что «содеянное виновным должно быть квалифицировано как одно преступление, совершенное с единым умыслом, и по фактически наступившим более тяжким последствиям, т. е. по ч. 1 ст. 105 УК РФ»²⁸⁷. Против такого решения не возразить, только если умысел на причинение смерти существовал уже на момент причинения потерпевшему вреда здоровью средней тяжести.

Действия А. и Л. были квалифицированы по ч. 1 ст. 116 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Президиум Верховного Суда РФ ч. 1 ст. 116 исключил, мотивировав свое решение следующим образом: «А. и Л. в процессе длительного совместного употребления с потерпевшим спиртных напитков поссорились с ним и стали наносить ему удары кулаками и ногами по различным частям тела. В дальнейшем их действия, фактически непрерывные и начатые как побои, переросли в более тяжкое преступление – убийство потерпевшего»²⁸⁸.

Перерастание действий в более тяжкое преступление, на наш взгляд, не является синонимом доведения умысла до конца. Если это так, то появляется новый объект преступления, причинение вреда которому первоначальным умыслом не охватывалось. Тем самым квалификация совокупности преступлений все-таки нужна.

Аналогично наше отношение к давно выработанной на практике позиции, согласно которой, «если виновный совершил ряд непрерывных и взаимосвязанных действий, каждое из которых образует состав самостоятельного преступления против порядка управления (например, оскорбление и сопротивление, сопротивление и посягательство на жизнь), то все содеянное надлежит квалифицировать по статье закона, предусматривающей ответственность за наиболее тяжкое преступление.

Такие же действия, совершенные в разное время, должны квалифицироваться по совокупности преступлений, если даже они совершены в отношении одного и того же работника милиции, народного дружинника или военнослужащего»²⁸⁹. Появление иных дополнительных объектов исключает единичное преступление и требует квалификации совокупности преступлений независимо от времени совершения соответствующих действий.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел продолжает реализовываться дополнительными действиями, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по результатам последних действий;

д) если умысел продолжает реализовываться после совершения оконченного преступления (кроме ст. 174.1 УК РФ). Например, в заголовке постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу Волкова, Площадных и Шишкина, в частности, отражено, что «уничтожение похищенного имущества, являющееся способом распоряжения этим имуществом, не требует дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 167 УК РФ»²⁹⁰. Содеянное Осмининым получило уголовно-правовую оценку, в том числе, как разбой и покушение на кражу в отношении одного и того же имущества. Президиум названного выше Суда указал, что действия, «квалифицированные судом как покушение на кражу, явились реализацией первоначального преступного намерения, связанного с разбойным нападением, поэтому квалификация его действий как покушение на кражу является излишней»²⁹¹. По делу Жгилева и Щебенькова Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пришла к выводу, что «лицо, умышленно причинившее потерпевшему тяжкий вред здоровью, не может нести ответственность за оставление его в опасности»²⁹². Та же Судебная коллегия по делу Топчигренко и других приняла решение, что «использование заведомо подложного паспорта лицом, совершившим его подделку, охватывается ч. 1 ст. 327 УК РФ, и дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 327 УК РФ не требуется»²⁹³. В наименовании постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу Дегоева значится, что «по смыслу уголовного закона не образует признаков состава преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ, укрывательство лицом совершенного им преступления»²⁹⁴. В п. 5 постановления от 27 декабря 2007 г. № 51 Пленум данного Суда разъяснил, что «последующая реализация прав, удостоверенных тайно похищенными ценными бумагами на предъявителя (то есть получение денежных средств или иного имущества), представляет собой распоряжение похищенным имуществом и не требует дополнительной квалификации как кража или мошенничество»²⁹⁵.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел продолжает реализовываться после совершения оконченного преступления, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по действиям, приведшим к совершению оконченного преступления (ч. 1 ст. 29 УК РФ). Отмеченное лишний раз свидетельствует, на наш взгляд, о неточности уже упоминавшегося мнения, что «поведение виновного после окончания преступления не может выступать составной частью данного оконченного преступления»²⁹⁶.

Во всех остальных ситуациях, по нашему мнению, единство умысла отсутствует. Соответственно происходит квалификация совокупности преступлений. Так, в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 разъяснено, что «совершение должностным лицом или лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, за взятку либо незаконное вознаграждение при коммерческом подкупе действий (бездействие), образующих самостоятельный состав преступления, не охватывается объективной стороной преступлений, предусмотренных ст. 290 и ч. 3 и 4 ст. 204 УК РФ. В таких случаях содеянное взяткополучателем подлежит квалификации по совокупности преступлений как получение взятки за незаконные действия по службе и по соответствующей статье Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий, служебный подлог, фальсификацию доказательств и т. п.»²⁹⁷. При этом решения по конкретным делам в том же Суде принимаются и иные.

Квалификация действий врача-хирурга, заключающихся в том, что он совершал служебные подлоги из корыстных побуждений и неоднократно получал взятки за выдачу фиктивных листков нетрудоспособности, по ст. 290 и 292 УК РФ не вызвала возражений у Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ²⁹⁸. Напротив, Президиумом того же Суда обвинение доцента кафедры вуза по ст. 292 УК РФ исключено, поскольку действия по внесению в экзаменационные ведомости и зачетные книжки студентов ложных сведений «составляли объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ»²⁹⁹.

Квалификация действий должностного лица, получившего взятку за злоупотребление служебными полномочиями, по ст. 290 и 285 УК РФ в одних случаях не вызывает неприятия у Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ³⁰⁰. В других случаях ею же приняты решения о ненужности квалификации по ст. 285 УК РФ³⁰¹.

В сущности, ч. 3 ст. 290 УК РФ устанавливает ответственность лишь за само получение взятки. Совершение соответствующих действий в интересах взяткодателя лежит вне состава данного преступления. Причем на их совершение должен быть самостоятельный умысел. Поэтому мы солидарны с позицией Пленума Верховного Суда РФ и ученых, высказывающихся применительно к рассмотренным случаям за совокупность преступлений³⁰², и возражаем иной практике по конкретным делам и противоположной позиции в теории³⁰³.

В соответствии с ч. 2 ст. 17 УК РФ при совершении одного действия (бездействия) квалификация совокупности преступлений происходит лишь тогда, когда оно предусмотрено двумя или более статьями Особенной части Уголовного кодекса. Следуя закону, Пленум Верховного Суда РФ в п. 9, 18, 19 постановления от 27 января 1999 г. № 1 разъяснил, что, если в результате примененного виновным общеопасного способа убийства наступила не только смерть определенного лица, содеянное надлежит квалифицировать «в случае причинения другим лицам вреда здоровью – по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по статьям УК, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью.

В тех случаях, когда убийство путем взрыва, поджога или иным общеопасным способом сопряжено с уничтожением или повреждением чужого имущества либо с уничтожением или повреждением лесов, а равно насаждений, не входящих в лесной фонд, содеянное, наряду с п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, следует квалифицировать также по ч. 2 ст. 167 или ч. 2 ст. 261 УК РФ.