1.4. О необходимости установления специального правового режима совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью

Вопрос о необходимости установления специального правового режима для крупных сделок и сделок с заинтересованностью является дискуссионным среди российских специалистов. Встречаются мнения в пользу полной отмены институтов крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, в российском праве. Более умеренные критики выступают за максимальное сужение сферы действия данных режимов и приоритетную защиту стабильности имущественного оборота. Эти специалисты предлагают обеспечивать права миноритариев альтернативным путем – за счет косвенных исков к директорам о взыскании причиненных обществу убытков.

Так, А.В. Асосков исходя из анализа зарубежного опыта полагает, что «сфера применения российского института крупных сделок и сделок с заинтересованностью должна быть существенно сужена. De lege ferenda оспаривание акционерами сделок, совершенных обществом с третьими лицами, следует допустить лишь для сделок с заинтересованностью с формализованным перечнем таких заинтересованных лиц». Ученый считает, что данное предложение может быть осуществлено либо через изменение правил корпоративного законодательства о сделках с заинтересованностью, либо через развитие нормы п. 2 ст. 174 ГК РФ с одновременной отменой правил корпоративного законодательства о крупных сделках и сделках с заинтересованностью. По его мнению, «защита миноритарных акционеров должна обеспечиваться, прежде всего, не за счет «опрокидывания» сделок с третьими лицами, а за счет развития средств правовой защиты во внутренних корпоративных отношениях – например, через поощрение исков о взыскании убытков с директоров, развитие института страхования ответственности директоров, расширение возможностей акционеров требовать принудительного выкупа акций обществом, введение обязанности мажоритарных акционеров действовать в интересах общества и установление возможности привлечения акционеров (участников) за нарушение этой обязанности и т. п.»[19].

По мнению сторонников сохранения в российском праве специальных норм о крупных сделках и сделках с заинтересованностью, рассматриваемые институты являются крайне важным и адекватным времени инструментом обеспечения прав акционеров и борьбы со злоупотреблениями в сфере корпоративного управления.

Так, Т.С. Бойко считает, что «абсолютный отказ от механизма оспаривания сделок с заинтересованностью и переход в плоскость оценочных средств защиты (взыскания убытков с директоров, выкупа акций несогласных акционеров) будет безусловным шагом назад в российских реалиях, т. к. лишит миноритарных участников хоть каких-то более или менее адекватных механизмов защиты своих интересов от притеснения со стороны мажоритариев»[20].

С нашей точки зрения, нужно иметь широкую палитру способов защиты нарушенных прав. Необходимо также учитывать российскую специфику, заключающуюся в том, что институты имущественной ответственности директоров, ее страхования, а также фидуциарных обязанностей и ответственности контролирующих акционеров пока не получили надлежащего развития.

Закон от 3 июля 2016 г. № 343-ФЗ существенно изменяет правовой режим совершения так называемых экстраординарных сделок – крупных сделок, сделок с заинтересованностью, а также сделок, одобрение которых требуется в соответствии с уставом хозяйственного общества. Указанные изменения, вступающие в силу с 1 января 2017 г., касаются как критериев квалификации таких сделок, порядка их внутрикорпоративного согласования, раскрытия информации о них, так и оснований обжалования таких сделок.

Возобладала взвешенная позиция: в корпоративном законодательстве остался особый правовой режим совершения ряда сделок – с крупными активами и при наличии конфликта интересов, но этот режим с 1 января 2017 г. существенно видоизменен в сторону либерализации оснований квалификации, порядка согласования таких сделок и приближения процедуры их обжалования к общим нормам Гражданского кодекса о признании сделок недействительными.

Так, Закон от 3 июля 2016 г. № 343-ФЗ системно сужает круг сделок, требующих одобрения по правилам о крупных сделках, рассматривая в качестве таковых только сделки, совершение которых способно изменить вид и масштаб деятельности, а также сделок с заинтересованностью, отказавшись от применения понятия «аффилированность» для определения заинтересованности; увеличивает пороговое значение для применения порядка согласования сделок с конфликтом интересов; в качестве общего правила вместо получения согласия на совершение сделки вводит особый порядок информирования о сделках с заинтересованностью; для непубличных обществ указанный Закон предусматривает возможность единогласным решением участников отказаться или изменить порядок одобрения сделок с заинтересованностью.

Таким образом, российское законодательство идет не по пути полного отказа от регламентации особенностей совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью, а развивается в сторону сокращения оснований признания сделок экстраординарными и облегчения порядка их согласования.