Глава 6. Использование в доказывании непроцессуальных познавательных мероприятий
Глава 6. Использование в доказывании непроцессуальных познавательных мероприятий
1. Формирование в стране правового государства привело к необходимости принятия ряда нормативных актов, с тем чтобы более строго, чем прежде, урегулировать познавательную деятельность, связанную с установлением правонарушений. Такая деятельность помимо доказывания в уголовном процессе осуществляется в других различных формах: а) административного производства, направленного на установление факта административно-правовых правонарушений; б) оперативно-розыскной деятельности, имеющей целью выявить путем оперативно-розыскных мероприятий признаки преступления и лиц, его совершивших; в) частной детективной деятельности, предусматривающей сбор сведений на договорной основе с заинтересованными лицами, в том числе по уголовным делам. Познавательная деятельность, осуществляемая в этих сферах, регламентирована в соответствующих нормативных актах (Законе об ОРД, Кодексе РФ об административных правонарушениях (КоАП РФ), Законе РФ от 11 марта 1992 г. № 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» и в определенной мере в Таможенном кодексе РФ (ТК РФ), с изменениями и дополнениями данных актов).
Данное явление отражает закономерность, присущую российскому государству на нынешнем этапе его развития: стремление определить правовую форму (т. е. установить соответствующие ограничения) деятельности, так или иначе затрагивающей законные интересы личности, охране которых Конституция РФ придает приоритетное значение. Вместе с нормативными актами, регулирующими доказывание, т. е. познавательную деятельность в сфере уголовного судопроизводства, вышеуказанные нормативные акты формируют некий познавательный комплекс, который хотя и различается (и весьма существенно) задачами и способами познания в различных сферах, имеет в то же время и некоторые общие черты. Системный анализ элементов, образующих данный комплекс, представляет немалый научный интерес.
2. Одной из общих черт комплекса является сходство приемов получения нужной информации, а также сходство результатов этой деятельности. Так, КоАП РФ, регламентируя процедуру установления правонарушений[128], определяет: обстоятельства, подлежащие выяснению, т. е. предмет доказывания (событие административного правонарушения, лицо, его совершившее, виновность и т. д. — ст. 26.1); доказательства, которыми устанавливается правонарушение (любые фактические данные, устанавливающие обстоятельства, подлежащие доказыванию, — ст. 26.2); виды доказательств, используемых в этих целях, — объяснения правонарушителя, показания потерпевшего и свидетелей (ст. 26.3), заключение эксперта (ст. 26.4), вещественные доказательства (ст. 26.6), документы (ст. 26.7). Эти доказательства оцениваются субъектом, производящим административное расследование, по внутреннему убеждению (ст. 26.11).
Соответственно мерами обеспечения производства по делу об административных правонарушениях, т. е. способами получения доказательств, в соответствии со ст. 27.1 КоАП РФ являются: 1) досмотр (личный, вещей, транспортного средства, помещений, территорий, находящихся там вещей и документов); 2) изъятие вещей и документов; 3) медицинское освидетельствование на состояние опьянения; 4) арест товаров, транспортных средств и иных вещей; 5) привод и ряд других мер. Кодекс предусматривает и такие способы установления правонарушений, как направление запросов и поручение совершения отдельных действий (ст. 26.9), истребование необходимых сведений (ст. 26.10).
Также и ТК РФ предусматривает в ст. 366 определенные формы осуществления таможенного контроля: таможенный осмотр помещений и транспортных средств, таможенный досмотр товаров и транспортных средств, личный досмотр, осмотр помещений и территорий, таможенную ревизию, а гл. 36 ТК РФ предусматривает при проведении таможенного контроля назначение экспертиз и исследований.
Все эти нормы устанавливают достаточно детализированную систему административно-правового доказывания.
Обращает на себя внимание определенное сходство этих приемов доказывания и полученных доказательств с доказательствами и способами их получения, применяемыми в уголовном процессе.
Нечто подобное устанавливается и нормами Закона об ОРД. Одной из задач ОРД является выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений (ст. 2), для решения которой предусмотрено получение необходимой информации. Видами проводимых для этого ОРМ являются в соответствии со ст. 6 Закона об ОРД: опрос граждан, исследование предметов и документов, наблюдение, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений и ряд других. И здесь нельзя не заметить определенного сходства названных приемов с такими следственными действиями, как допрос, назначение экспертизы, предъявление для опознания, осмотр, обыск, выемка.
Закон РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» разрешает применять в целях сбора искомых сведений такие приемы, как опрос граждан и должностных лиц (с их согласия), наведение справок, изучение предметов и документов (с письменного согласия их владельцев), внешний осмотр строений, помещений и других объектов, наблюдение, а также кино- и фотосъемку, видео- и аудиозапись (ст. 5). Здесь также просматривается некоторое сходство со следственными действиями.
Общность указанных приемов и, в известной мере, полученных результатов, не должна вызывать недоумения. В любом познавательном процессе, направленном на установление правонарушения, предметом исследования являются следы, оставленные событием, а само исследование представляет собой отражательный процесс. Как уже отмечалось в литературе, заключенная в следах информация обладает определенными типическими свойствами. Поэтому для ее извлечения могут быть применены соответствующие особенностям следов приемы «фактофиксирующего» познания, хорошо изученные в гносеологии, — распрос, наблюдение, сравнение, измерение, эксперимент, моделирование и описание[129]. Однако форма применения этих приемов будет различной в разных сферах познания, что находит объяснение в более или менее строгом режиме получения знаний в каждой из них. В целом можно утверждать, что только в сфере доказывания, осуществляемом в судопроизводстве, эти приемы облечены в строгую форму и подкреплены достаточными гарантиями, имеющими целью обеспечить получение достоверной информации, необходимой для решения более ответственных социально значимых задач. Например, допросы, экспертизы по уголовному делу осуществляются по значительно более сложным правилам, нежели аналогичные приемы в административном производстве. Также и изъятие нельзя отождествлять с выемкой, а допрос — с обыском. В сфере же ОРД форма применения сходных приемов в законе не регламентирована вообще (они проводятся в порядке, предусмотренном ведомственными подзаконными актами). Полностью отсутствует правовая форма применения познавательных приемов при осуществлении частной детективной деятельности.
3. Тем не менее непроцессуальная информация может быть использована в доказывании по уголовному делу. Не претендуя на всестороннее освещение этой проблемы, которой в каждой из обозначенных выше сфер правоприменения посвящена обширная литература, попытаемся выявить то общее, что позволяет использовать результаты, полученные в каждой сфере, для установления истины. Самым общим аргументом в пользу суждения о возможности использования непроцессуальных познавательных мероприятий в целях доказывания служит получение с их помощью информации, которая обладает одним из свойств уголовно-процессуальных доказательств — свойством относимости, ибо указывает на факты, образующие предмет доказывания по уголовному делу. Так, при осуществлении административно-юрисдикционной деятельности нередко выявляются признаки правонарушения, за совершение которых установлена не административная, а уголовная ответственность. Так бывает в случаях, когда выясняется, что правонарушение, которое, как предполагалось, носит административно-правовой характер, в действительности содержит в себе признаки преступления. К примеру, в момент выявления факта незаконного оказания финансовой поддержки избирательной кампании (ст. 5.20 КоАП РФ) не всегда ясен размер поддержки, в то время как ее крупный размер образует состав преступления (ст. 141 Уголовного кодекса РФ (УК РФ)).
Также не всегда ясно, осуществлялась ли подделка подписей избирателей единолично лицом, осуществлявшим сбор подписей (ст. 5.46 КоАП РФ), или группой лиц (ст. 142 УК РФ). Подобно этому порой трудно определить размер незаконно приобретенных, хранимых, перевозимых, изготавливаемых, перерабатываемых наркотических средств (ст. 6.8 КоАП РФ), в то время как их крупный размер при аналогичных действиях образует состав преступления (ст. 228 УК РФ). От характера последствий нарушения санитарно-эпидемиологических правил, не всегда очевидных, зависит отнесение их к административным правонарушениям (ст. 6.6 КоАП РФ) либо к преступлениям (ст. 236 УК РФ). Как известно, мелкое хищение (ст. 7.27 КоАП РФ) отличается от кражи (ст. 158 УК РФ) размером похищенного, который не всегда очевиден. Сходные пограничные ситуации обнаруживаются при анализе экологических правонарушений (порча земли, лесонарушений и т. д.), правонарушений на транспорте и в области дорожного движения (нарушение правил дорожного движения и др.), в сфере предпринимательской деятельности и таможенного дела (фиктивное или преднамеренное банкротство, контрабанда и проч.), против порядка управления и общественной безопасности (самоуправство, хулиганство и т. п.).
В подобных случаях возникает проблема перехода от административного к уголовно-процессуальному производству.
Согласно Закону об ОРД оперативно-розыскная деятельность изначально нацелена не только на получение данных, важных для подготовки и проведения следственных действий, выявление признаков преступлений, становясь поводом и основанием возбуждения уголовного дела (ст. 11), но и на раскрытие преступления, т. е. на получение данных, подтверждающих факт совершения преступления и указывающих на лиц, их совершивших (ст. 2). Последнее означает, что результаты ОРМ могут содержать относимую доказательственную информацию и поэтому при определенных условиях быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, как это определено ст. 11 Закона об ОРД.
Закон РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» одним из видов этой деятельности называет сбор сведений по уголовным делам на договорной основе с участниками процесса (п. 7 ст. 3). Исследовав ряд существенных признаков частной детективной деятельности, В. Г. Семенов обоснованно, на наш взгляд, определяет ее как предусмотренный законодательством отдельный вид юридической лицензируемой деятельности по оказанию услуг юридическим и физическим лицам на возмездной договорной основе в целях защиты их прав и законных интересов[130].
Рассматриваемый Закон не устанавливает обязанности частных детективов передавать органам расследования и суду полученные ими в ходе сыскной деятельности сведения по уголовному делу. Эти органы лишь уведомляются частным детективом письменно в течение суток о заключении контракта с клиентом на сбор таких сведений. Частное детективное предприятие отчитывается о результатах проделанной работы только перед клиентом (ст. 9). Но по логике вещей клиент вправе просить управомоченный государственный орган использовать собранные детективом сведения в целях доказывания. Полученные им от детектива результаты опроса, изучения предметов и документов, результаты осмотра объектов, данные фотокиносъемки, видео- и аудиозаписи могут быть представлены органу расследования с ходатайством придать им доказательственное значение. Таким образом, возможность использования непроцессуальной информации в целях доказывания возникает и здесь. С учетом этого целесообразно дополнить положения ст. 86 УПК РФ правом неофициальных участников процесса собирать предметы и документы с помощью частного детектива, как это предложено в литературе[131].
4. Однако проблема эта весьма непроста. Важно подчеркнуть, что традиционное для теории доказательств отрицание доказательственного значения непроцессуальной информации в ее первоначальном виде сохраняет свое значение и сейчас. Взятые сами по себе данные, полученные в результате оперативно-розыскной, административно-процессуальной и частной детективной деятельности, доказательствами не являются, ибо не соответствуют нормативному определению доказательства, а также предписаниям ст. 89 УПК РФ, согласно которой в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ[132].
Обязательным свойством доказательства помимо относимости является свойство допустимости, означающее, что доказательство получено из надлежащего источника, управомоченным лицом, законным способом и облечено в надлежащую форму. Свойство допустимости настолько важно, что оно впервые в истории нашей страны получило закрепление в Конституции РФ, а затем и в УПК РФ (ст. 75). И это не удивительно. Требование допустимости имеет своей целью обеспечить надежность, достоверность используемых в процессе доказательств, неправомерность использования в доказывании информации об обстоятельствах дела, полученной с нарушением процессуальной формы и поэтому порождающей неустранимые сомнения в своей достоверности. Следовательно, допустимость доказательств — это существенная гарантия установления истины. В принципе возможно, что недопустимое по форме доказательство объективно содержит достоверные сведения. Однако сомнения в их достоверности, обусловленные нарушением процессуальной формы, всегда сохраняются, что приводит к непригодности такого доказательства для целей установления истины.
Любой вид непроцессуальной информации не обладает свойством допустимости. В первую очередь это объясняется способами ее получения, свободными от формы, накладываемой уголовно-процессуальным законом на приемы познания, вследствие чего полученные результаты всегда являются менее надежными, чем полученные процессуальным путем.
5. Поэтому введение в уголовный процесс непроцессуальной информации в качестве доказательства возможно лишь при условии неуклонного соблюдения основных постулатов доказательственного права и теории доказательств, в частности требований, определяющих допустимость доказательств.
Одним из них является требование проверяемости доказательства. Статья 70 УПК РСФСР ранее устанавливала, что все собранные доказательства подлежат тщательной, всесторонней и объективной проверке со стороны лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда. Действующий УПК РФ выделяет требование о проверке доказательств в отдельную норму (ст. 87). Это значит, что управомоченные органы должны иметь возможность проследить весь путь формирования доказательств, чтобы убедиться в надежности источника и в том, что в этом процессе не произошло искажение сведений, содержащихся в доказательстве. Из нормативного определения доказательства и положения п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ вытекает общее правило: фактические данные неизвестного происхождения ни при каких условиях не могут стать доказательствами. Применительно к результатам ОРД эта мысль с достаточной определенностью выражена в Инструкции от 17 апреля 2007 г. Согласно приложению 2 к Инструкции в постановлении оперативно-розыскного органа о представлении этих результатов адресатам должно быть указано: когда, где, в результате какого оперативно-розыскного мероприятия и какие именно получены результаты. Это положение представляется особенно важным при разрешении проблемы преобразования в доказательства данных, полученных посредством ОРМ. Последние в значительной своей части являются негласными и осуществляются на строго конфиденциальной основе, а многие из полученных сведений в соответствии со ст. 12 Закона об ОРД составляют государственную тайну, причем рассекречивание возможно лишь на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД. Кроме того, на рассекречивание требуется согласие лиц, внедренных в организованные преступные группы, штатных негласных сотрудников органов, осуществляющих ОРД, а также лиц, осуществлявших им конфиденциальное содействие. Поэтому в случае невозможности рассекречивания сведения, при всей их значимости, не могут быть преобразованы в доказательства. Органу расследования придется искать другие пути установления интересующих его фактов. Важнейшим в рассматриваемом аспекте является положение о том, что представляемые доказательства должны иметь форму, предписанную уголовно-процессуальным законом, т. е. относиться к одному из закрепленных в законе видов доказательств (ч. 2 ст. 74 УПК РФ).
6. Какими же доказательствами могут стать результаты ОРД? В известной мере об этом говорит сам характер проводимых с этой целью оперативно-розыскных мероприятий (ст. 6 Закона об ОРД). Так, опрос граждан и наведение справок могут выявить свидетелей по делу, подлежащих допросу. Проверочная закупка, производимая для установления сбыта оружия, наркотиков, фальсификации продаваемого товара или иных преступлений в сфере финансовой либо торговой деятельности, может сопровождаться письменной фиксацией акта закупки, а также аудио- и видеозаписью. Результаты этого ОРМ могут быть представлены следователю в качестве иных документов, а также приобретенных предметов. Наблюдение, т. е. фиксация поведения и действий лица, подозреваемого в преступной деятельности, его связей, образа жизни, может быть отражено в каком-либо оперативном служебном документе, а также с помощью киносъемки, видеозаписи и средств электронного наблюдения. В этом случае речь также может идти о представлении иных документов.
Отождествление личности, т. е. идентификацию лица или трупа, а также похищенных вещей, орудий преступления и т. д., учитывая конспиративный характер данного ОРМ, неправомерно приравнивать к предъявлению для опознания (ст. 193 УПК РФ). Оперативное отождествление документируется, однако наиболее надежной формой реализации его результатов в доказывании станет процессуальное действие — допрос лица, негласно отождествившего соответствующий объект[133].
Негласным оперативно-розыскным путем может производиться обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств. При этом оперативным работником могут быть обнаружены следы преступления, орудия совершения преступления, иные предметы, имеющие отношение к делу. В этом случае следователю могут быть представлены вещественные результаты оперативного обследования, в частности предметы, документы либо слепки, оттиски следов, видеозаписи, киносъемки, которые могут стать вещественными доказательствами и иными документами.
В результате контроля почтовых отправлений, т. е. конспиративного их просмотра, оперативный работник может представить следователю изъятый документ — письмо, телеграмму, иное отправление, содержащее важную для дела информацию, либо изготовленную его копию, а также оперативно-служебный документ, отражающий содержание проведенного ОРМ. Представленные почтовые отправления станут иным документом, а предметы — вещественным доказательством.
Особой сложностью отличается оперативный эксперимент. В науке не сложилось четкого определения этого ОРМ. Наиболее распространенным является представление о нем как об опытном действии, направленном на проверку данных о намерении лица совершить тяжкое преступление и о легендированных шагах навстречу его желанию (например, получить взятку), с тем чтобы осуществить захват с поличным непосредственно при совершении преступления. Результатом этого ОРМ может быть изъятие предметов (например, меченых купюр). Следователю могут быть представлены изъятые предметы, аудиозаписи переговоров оперативного работника, другого лица с потенциальным обвиняемым и иные документальные материалы. Кроме того, возможен допрос участников оперативного эксперимента об обстоятельствах его проведения[134].
В той или иной мере изложенные соображения относятся и к другим ОРМ, предусмотренным ст. 6 Закона об ОРД.
С учетом сказанного непроцессуальная информация может быть введена в дело не в виде любого доказательства, а только в виде вещественных доказательств и иных документов. Это объясняется тем, что предметы и документы вводятся в уголовный процесс при определенном преобразовании доказательственной информации, но с сохранением своей изначальной формы, между тем как любая другая информация, содержащаяся в следах события, в ходе следственного действия всегда полностью преобразуется, принимает иную форму (образы памяти, «предметная» информация преобразуются в описание). Не случайно закон говорит о представлении обвиняемым и другими неофициальными участниками процесса именно предметов и документов (ч. 2 ст. 86, ст. 286 УПК РФ). По логике вещей непроцессуальная информация не может быть интерпретирована как показания обвиняемого, подозреваемого, заключение эксперта, протокол следственного действия, ибо все эти виды доказательств формируются на основе непосредственного или опосредованного восприятия следов события, обнаруженных процессуальным (не оперативно-розыскным) способом.
Наконец, важнейшим условием трансформации непроцессуальной информации в доказательства определенного вида является применение предусмотренного законом способа получения доказательств. Этот момент специально подчеркивается в ст. 11 Закона об ОРД: «Результаты оперативно-розыскной деятельности могут… использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства РФ, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств». Заметим, что принятый ранее, 13 марта 1992 г., Закон об ОРД решал этот вопрос иначе. Статья 10 данного Закона устанавливала, что результаты ОРД могут быть использованы в качестве доказательства «после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством». Из этого следовало, что результаты ОРД изначально как бы считались доказательством, которое оставалось только проверить. Теперь же акцент в новой формуле следует сделать на собирании доказательств, ибо именно на этом этапе доказывания происходит их формирование. Данное положение Закона об ОРД вполне применимо, на наш взгляд, к доказательственным материалам, полученным в процессе административного производства и частной детективной деятельности.
Подтверждение этому находим в ТК РФ, ст. 392 которого устанавливает: «Результаты проведения таможенного контроля… могут быть признаны в качестве доказательств по уголовным… делам… наряду с другими доказательствами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации…» Можно считать, что последняя часть этой формулы, соответствующая ст. 11 Закона об ОРД, означает, что полученные в ходе таможенного контроля доказательственные материалы — результаты таможенного осмотра, досмотра товаров и транспортных средств, осмотра помещений и территорий, заключения экспертов и т. п. — должны быть преобразованы в доказательства по уголовному делу с применением уголовно-процессуальных средств, предназначенных для собирания доказательств.
7. Вопрос о способах преобразования непроцессуальной информации в доказательства в уголовно-процессуальном смысле заслуживает более подробного освещения.
Решение этого вопроса зависит от того, на какой стадии уголовного процесса в поле зрения органа расследования появляется значимая непроцессуальная информация.
Она может появиться в стадии возбуждения уголовного дела. На этом этапе процесса прокурор и органы расследования рассматривают поступившие к ним сообщения и определяют, содержатся ли в них достаточные данные, указывающие на признаки преступления, т. е. основания к возбуждению уголовного дела. Можно спорить о том, есть ли в этой стадии доказывание (или оно начинается лишь в стадии предварительного расследования), но бесспорно, что для решения вопроса о возбуждении уголовного дела необходимы убедительные фактические данные, указывающие на признаки преступления. Поскольку такие данные получены законными способами, они, на наш взгляд, обладают нормативно-определенными признаками доказательств.
Деятельность органов милиции, пограничной и таможенной службы, госпожнадзора, госнаркоконтроля, обнаруживших в процессе административного разбирательства при описанных выше ситуациях признаки преступления, представляет собой один из поводов к возбуждению уголовного дела, а именно непосредственное обнаружение управомоченным органом признаков преступления (такой смысл повода вытекает из анализа ст. 143 УПК РФ). Следует подчеркнуть, что использование материалов административной деятельности этих органов в целях доказывания обычно ограничивается именно стадией возбуждения уголовного дела, ибо неясность в «принадлежности» правонарушения административному или уголовному процессу возникает в начальный момент производства по делу, при выявлении признаков правонарушения.
Как известно, уголовно-процессуальный закон, раскрывая содержание оснований возбуждения уголовного дела, не предписывает данным о признаках преступления строго определенной формы. Можно считать, что такой формой являются поводы к возбуждению уголовного дела, и в частности письменные или устные сообщения (ст. 141 УПК РФ), материалы, непосредственно обнаруженные органами, осуществляющими административную деятельность, а также материалы, полученные в ходе предусмотренной законом (ч. 1 ст. 144 УПК РФ) проверки наличия оснований для возбуждения уголовного дела.
В соответствии с ч. 2 ст. 11 Закона об ОРД результаты ОРД «могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела». Согласно ст. 7 Инструкции от 17 апреля 2007 г. они представляются в виде рапорта об обнаружении признаков преступления или сообщения о результатах ОРД, а ст. 10 требует наряду с этим и вынесения постановления оперативного органа об их представлении, один экземпляр которого остается в материалах оперативного органа, а второй направляется адресату — процессуальному органу[135]. К рапорту или сообщению, в соответствии со ст. 17 названной Инструкции могут прилагаться «вещественные» результаты ОРМ — фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы, кассеты видеозаписи, носители компьютерной информации, чертежи, планы, схемы, акты, справки, другие документы, а также иные материальные объекты. Такими материалами могут выступать результаты различных ОРМ, в том числе и таких, как проверочная закупка, контролируемая поставка, оперативный эксперимент и др. Большая часть этих материалов в качестве поводов и оснований возбуждения уголовного дела выступает в форме документов — сообщений о совершенном или готовящемся преступлении (п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ).
Что же касается материалов, полученных в процессе деятельности частных детективных предприятий, они, судя по имеющимся данным, обычно попадают в поле зрения управомоченных органов на более позднем этапе процесса — в стадии предварительного расследования.
8. Иной является процессуальная форма введения в уголовный процесс непроцессуальной информации на стадии предварительного расследования.
Как уже отмечалось, закон устанавливает, что помимо непосредственного собирания и истребования доказательств органом расследования, прокурором и судом доказательства могут быть представлены подозреваемым, обвиняемым, защитником, обвинителем, а также потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями. Фактически представление — это единственный канал получения в уголовном процессе доказательств извне. Следовательно, любой участник процесса, а также орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность для введения в уголовный процесс ее результатов может использовать именно данный канал. Не случайно Инструкция от 17 апреля 2007 г. именуется Инструкцией о порядке представления результатов ОРД. Поэтому вызывает возражение позиция Е. А. Доли, полагающего, что производство следственных и судебных действий является единственным законным способом собирания доказательств в уголовном процессе[136]. Следуя такому представлению, автор считает, что материалы оперативной видеозаписи должны быть восприняты в ходе ее просмотра в рамках следственного осмотра[137]. Полагаем, однако, что факт представления видеограммы и ее содержание должны быть отражены в протоколе ее представления (необходимость составления такого протокола в подобных ситуациях обоснована в гл. 5 монографии). Осмотр для этой цели неприменим, ибо он не предусматривает отражения: 1) факта представления видеограммы; 2) лица, представившего ее; 3) происхождения видеограммы.
Полемизируя с автором настоящей работы по этому вопросу, А. Б. Соловьев поддерживает позицию Е. А. Доли[138], но, как и Е. А. Доля, не учитывает того, что в соответствии с законом (ч. 1 ст. 86 УПК РФ) доказательства могут собираться «путем производства следственных и иных процессуальных действий» (выделено мной. — С. Ш.). Таким процессуальным действием и является представление (и, соответственно, принятие) доказательств органом расследования.
Как отмечено в гл. 5 монографии, сотрудники оперативно-розыскных органов обязаны, при наличии необходимых условий, представлять доказательства органам, ведущим производство по делу, в то время как применительно к неофициальным участникам речь идет о праве представления доказательств. Общим в этих случаях является лишь то, что фактически представляются не доказательства, а предметы и документы, которым еще предстоит получить статус доказательств.
По-видимому, исходя из государственной обязанности оперативно-розыскных органов принимать меры для выявления и раскрытия преступлений (ст. 2 Закона об ОРД), установлена специальная форма представления результатов ОРМ, о которой умалчивает УПК РФ: оно осуществляется на основе постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД. Из содержания Инструкции от 17 апреля 2007 г. видно, что в постановлении должны быть приведены обстоятельства получения фактических данных, которые будут определять допустимость доказательства. В нем должно содержаться и предложение приобщить представляемые материалы к делу.
В то же время постановление само по себе не предопределяет введение данных оперативно-розыскного происхождения в систему доказательств. Вопрос о принятии этих данных должны решать следователь, прокурор, суд. Они могут вынести постановление (определение) об отказе в приобщении материалов ОРД, если найдут их не относящимися к делу или не удовлетворяющими требованиям допустимости (например, при неизвестности происхождения тех или иных данных). Наряду с этим лицо, производящее расследование, и суд вправе истребовать из оперативно-розыскного органа значимые для дела результаты ОРД, полученные по их заданию. По-видимому, такое истребование будет возможным лишь в случае, когда не будут нарушены требования конспирации или когда оперативно-розыскной орган согласен на рассекречивание сведений.
9. С учетом сказанного выше правила представления результатов ОРД оперативными органами и принятие их органами расследования можно рассматривать как нормативный комплекс, охватывающий как предписания Закона об ОРД, так и нормы УПК РФ и вытекающие из них положения. Этот комплекс должен, как представляется, удовлетворять следующим требованиям:
— предметы и документы должны быть получены оперативным органом с соблюдением Закона об ОРД (в частности, там, где необходимо по решению суда)[139];
— факт их получения оперативным органом должен быть удостоверен соответствующим оперативно-служебным документом (рапортом);
— предметы и документы направляются органу расследования с постановлением оперативного органа, в котором обосновывается доказательственное значение и происхождение представляемого объекта;
— при получении материального объекта он должен быть осмотрен следователем (дознавателем), фонограмма прослушана, кинофильм или видеограмма просмотрены с участием понятых. Эти действия должны быть отражены в протоколе представления предметов и документов с отражением происхождения и отличительных признаков объектов;
— признав результат ОРД относимым и удовлетворяющим требованиям допустимости, следователь (дознаватель) выносит постановление о приобщении его к делу, а в противном случае — отказывает в этом. Решению может предшествовать проведение следственных действий, направленных на проверку допустимости объекта (например, проведение фоноскопической экспертизы фонограммы). В такой ситуации момент принятия материала и момент приобщения к делу могут не совпадать.
Что же касается материалов, полученных от предприятий, осуществляющих частную детективную деятельность, их использование неофициальными участниками процесса в целях доказывания реализуется в виде представления клиенту отчета детективной службы и приложенных к нему кино- и фотоснимков, видео- и аудиозаписей и последующего ходатайства участника процесса о приобщении этих материалов к делу либо о производстве соответствующих следственных действий.
Применительно к представлению доказательственных материалов органом, осуществляющим ОРД, и принятых расследованием, возникает вопрос: сохраняют ли предметы и документы свое первоначальное качество? Представляемыми предметами могут быть результаты оперативной фото- и киносъемки, звуко- и видеозаписи. Полагаем, что материалы наглядно-образного отображения значимых для дела фактов (фото- и киносъемка, видеозапись) должны приобщаться к делу в качестве вещественных доказательств, а звуковые отображения (звукозапись) — в качестве иного документа, так как в отличие от вещественных доказательств в последнем случае информация передается с помощью знаков — слов[140]. В процессе последующего доказывания эти материалы сохранят свое первоначальное качество, т. е. останутся вещественными доказательствами и документами.
Могут быть представлены и письменные документы, полученные в процессе проведения ОРМ, — справки о результатах исследования предметов и документов, а также протоколы таких ОРМ, как проверочная закупка, наблюдение, отождествление личности, исследование помещений и других объектов, контроль почтовых и телеграфных сообщений. К этим документам могут быть приложены и предметы — ксерокопии почтовых отправлений, накладных, отражающих движение ценностей, впоследствии уничтоженных преступниками, и т. д.
И в этом случае представленные материалы станут либо иными документами (справки и протоколы), либо вещественными доказательствами (приложения) и останутся впоследствии в деле в этом процессуальном качестве.
Наряду с представлением предметов и документов орган, осуществляющий ОРД, может направить следователю (дознавателю) сообщения, которые могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий (ч. 1 ст. 11 Закона об ОРД). Но представление сведений, которые несут лишь ориентирующую информацию, нельзя отождествлять с представлением доказательств[141]. Тем не менее такие сведения также могут способствовать успеху расследования. Так, сообщение о том, что лицо, оказывающее содействие оперативно-розыскным органам на конфиденциальной основе, наблюдало значимые для дела обстоятельства, может стать основанием для допроса этого лица в качестве свидетеля. Может также быть допрошен и оперативный работник об обстоятельствах получения информации при проведении им ОРМ. Точно так же сообщение о месте совершения преступления, хранения похищенных ценностей и т. п. может стать частью оснований проведения осмотра, обыска и выемки. Процессуальная форма представлений сведений такого рода может ограничиваться письменным сообщением, направляемым органу расследования.
В целях проверки представленных предметов и документов следователь, дознаватель могут проводить следственные действия, направленные на получение новых доказательств. Так, звуко- и видеозапись могут быть подвергнуты экспертизе на предмет отождествления голоса и изображения, для проверки справки о результатах проведенного специалистом исследования следователь может назначить экспертизу и получить новое доказательство — заключение эксперта. Точно так же для проверки протоколов ОРД (например, наблюдения, обследования помещений) могут быть допрошены свидетели, произведен осмотр или обыск соответствующего объекта[142]. Но было бы неправильным считать, что ранее представленные доказательства преобразуются этим в новую процессуальную форму. В действительности вновь сформированные доказательства существуют наряду с ранее представленными, сохраняющими свое значение вещественными доказательствами и иными доказательствами и могут подтверждать (или опровергать) подлинность первых[143].
10. Заключая изложенное, сформулируем краткие выводы.
А. Непроцессуальная познавательная деятельность наряду с доказыванием в уголовном процессе образует своеобразный познавательный комплекс, элементы которого, различаясь принадлежностью к различным сферам фактоустанавливающей деятельности, имеют некоторые общие черты, обусловленные общими закономерностями познания.
Б. Результаты административно-процессуальной деятельности милиции, таможенных и других органов, ведущих эту деятельность, могут быть введены в уголовный процесс главным образом как результаты непосредственного обнаружения признаков преступления органом дознания, а в процессе доказывания могут приобрести значение вещественных доказательств и иных документов.
В. Результаты частной детективной деятельности могут быть представлены клиентом детективного предприятия — участником процесса органу расследования в качестве документов с ходатайством о приобщении их к делу либо с ходатайством о допросе свидетелей, выявленных детективом.
Г. Результаты ОРД могут на основании постановления органа, ее осуществляющего, также быть представлены органу расследования в целях придания им доказательственного значения. Принятие этих материалов органом расследования в качестве доказательств будет возможным, если при их получении были соблюдены требования Закона об ОРД и удалось выявить происхождение доказательственной информации.
Д. Представленные оперативными органами, доказательственные материалы могут быть приняты органом расследования только в качестве вещественных доказательств (ст. 82 УПК РФ) и иных документов (ст. 84 УПК РФ). Проведенные в процессе доказывания следственные действия по проверке этих доказательств не преобразуют их процессуальной формы и не вытесняют их из доказывания, а имеют целью посредством получения новых доказательств подтвердить или опровергнуть содержащиеся в вещественных доказательствах и иных документах сведения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.