2.5. Иерархия и равенство как факторы государственного устройства России
2.5. Иерархия и равенство как факторы государственного устройства России
В предыдущем разделе мы дали характеристику равенства в качестве важнейшей конституционно-правовой ценности, с юридическим закреплением и практическим воплощением которой связывается идеальная модель правового государства. На вопрос какая из категорий в большей степени соответствует правовому порядку – равенство или неравенство, абсолютное большинство опрошенных отвечают: «Конечно равенство». Соответственно, равенство представляет позитивную правовую категорию, а неравенство – негативную. Вместе с тем, мы подчеркивали то, что в реальности складывается обратная ситуация. Неравенство изначально заложено в систему общественных отношений и представляет собой объективное явление, в то время как равенство существует лишь как идеал, целеполагание, не достижимое в практической жизнедеятельности.
Если рассматривать категории «равенство» и «неравенство» применительно к механизмам государственного устройства России на различных этапах ее исторического развития, следует прежде всего выделить три этапа (цикла) отечественной политической истории: имперский, советский, постсоветский[203].
Государственное устройство Российской империи основано на узаконенной иерархии (неравенстве), не только не воспринимаемой в качестве ограничения либо нарушения правового статуса субъектов общественных отношений, но являющейся базовой ценностью государства, «краеугольным камнем» сложившегося порядка имперского общежития.
Империя представляет собой специфическую форму административно-территориального устройства, которая не может быть сведена ни к унитарному, ни к федеративному государству. С одной стороны, основной административной единицей Российской Империи являлись губернии и области, формировавшиеся по политико-территориальному принципу и не обладавшие сколько ни будь значительной автономией и самостоятельностью. Губернско-областное структурирование территории государства, позволяет говорить о России «единой и неделимой». С другой стороны в состав Империи входили: Европейская Россия, Привисленский край (Царство Польское), Кавказский край, Сибирь, Степные и Среднеазиатские области, Великое княжество Финляндское. Перечисленные территориальные образования обладали различной степенью автономности и национально-правовой идентичности (так, к примеру, в Финляндии и Польше действовали национальные конституции). Анализируя территориальное устройство Российской империи можно говорить о центральных и окраинных регионах, но ни в коем случае, о метрополии и колониальных владениях. «Россия никогда не была «колониальной державой» в общепринятом смысле и тем качественно отличалась от западноевропейских империй. У нее никогда не было метрополии как таковой: исторический центр был, а метрополии не было. Российская территориальная экспансия носила главным образом стратегический характер, диктовалась потребностями военной и государственной безопасности»[204].
Социальную основу империи составляли возглавляемая императором царствующая династия и подданные, которые в свою очередь разделялись по сословному принципу, предполагающему выделение элитарных (дворянство, духовенство) и простых (буржуазия, купечество, крестьянство, пролетариат) сословий, принадлежность к которым была важной социально-правовой характеристикой населения страны. Переход из одного сословия в другое регламентировался сложным сводом правил и представлял самостоятельную сферу правового регулирования. Сословное неравенство, в частности, проявлялось в межличностных отношениях. К представителям низжих сословий обращались «на ты», те в свою очередь при обращении к «благородным» использовали «вы».
Российская Империя представляла собой «русское» государство, в котором сосуществовали и в целом мирно соуживались «русские» и «инородцы». При этом, важно подчеркнуть, что «национальный вопрос», в современном его понимании, в Империи не стоял. Отношение к русским/инородцам, определялось не столько фактом принадлежности к той или иной национально-языковой группе, сколько вероисповеданием. Русский в Российской Империи – это носитель Православной веры. «Русскими нас сделала Православная вера… Православная государственность превратилась в нашу отличительную черту, в то, что отличало нас от других народов»[205]. «В народном восприятии Святая Русь сливались с Вселенским Православием. Святая Русь есть везде, где есть православная вера»[206]. В процитированных тезисах содержатся очень важные положения.
Прежде всего не следует отождествлять «Святую Православную Русь» и государство Россию. Русь – это народ объединенный Православной верой. Государство Россия – это формализованная структура характеризующаяся обособленной территорией, административным/государственно – бюрократическим устройством, стратифицированным населением (российским обществом/нацией). В таком понимании можно и нужно говорить о более чем тысячелетней истории Руси, но не имеет смысла говорить о столь же значительном отрезке государственной истории России, получившей статус централизованного суверенного государства не ранее XVI века.
Говоря о Российской Империи как о русском государстве следует разделять два типа русских людей: «державных» и «имперских»[207]. «Державные русские» – это представители Православной веры и основные адепты идеи России как «Святой Руси». «Имперские русские» – все иные жители России, признающие ее в качестве государства устанавливающего общий имперский порядок и присягающие ей на верность, т. е. становящиеся «верноподданными» Российской Империи. При таком понимании инородцы/иноверцы (имперские русские), не являясь равными православным (державным русским), вместе с тем, не рассматривались в качестве «лиц второго сорта», ущемленных в своих субъективных правах. Переход «инородца» в статус «державного» русского – это вопрос принятия им Православной веры[208]. По сути, процесс тождественный, в современных условиях, принятию российского гражданства. Сегодня, Россию, наряду с полноправными гражданами, населяют иностранцы и лица без гражданства, которые в своем правовом статусе ограничены в отношении определенных правомочий (в частности не имеют права заниматься перечисленными в законодательных актах видами деятельности, замещать должности в аппарате государственной власти и др.). Принятие российского гражданства, такие ограничения устраняет. То же самое происходило в Российской Империи, когда человек принимал Православие. Так, для того, что бы стать русской императрицей, принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатрис Гессен-Дармштадтская, немка по рождению и лютеранка по вероисповеданию, приняла православие и русское имя – Александра Федоровна, «восприняла русскую веру, принципы и устои царской власти»[209].
Православие в Российской Империи имело официальный статус государственной религии. Император носил титул защитника Русской православной церкви (РПЦ), государство выделяло средства на её содержание, признавало за церковными праздниками статус государственных, православные священники были представлены в школах и в армии. Другие традиционные вероисповедания составляли «признанные терпимые», представленные значительной частью населения империи: католики, протестанты, мусульмане, иудеи и буддисты. Они имели право свободно отправлять культ, вести религиозное обучение, владеть имуществом.
Наряду с государственной и признаваемыми религиями, в Российской Империи выделялись не признаваемые государством конфессии, которые именовались сектами и разделялись по степени их «вредности» на «вреднейшие», «вредные», и «менее вредные»[210].
«Менее вредные» или «терпимые непризнанные» – это, в первую очередь, старообрядцы («раскольники»), которые подвергались различным ограничениям, но принадлежность к которым сама по себе не считалась преступлением. В статье 60 Устава о предупреждении и пресечении преступлений говорилось: «Раскольники не преследуются за мнения их о вере; но запрещается им совращать и склонять кого-либо в раскол свой под каким бы то видом».
Отправление религий отнесенных к «непризнанным, нетерпимым и вреднейшим» квалифицировалось как противоправное и влекло государственное преследование в уголовном и административном порядке. Подобным преследованиям в Российской Империи подвергались: молокане, духоборы, хлысты (объявлены «особо вредными»), мормоны, штундисты (запрещены в 1894 году, будучи объявлены «сектою особенно вредною в церковном и общественно-государственном отношениях»), адвентисты седьмого дня (легализованы в 1906 году) и др.
Институт семьи в Российской Империи был основан на религиозной традиции и представлял собой «микромодель» государства, в котором муж – император, жена – императрица, дети – народ (любимый и бесправный).
Октябрьская социалистическая революция 1917 г. кардинальным образом изменила систему ценностных постулатов составлявших основу миропонимания российского общества. Идея иерархии была объявлена «пережитком проклятого прошлого» и заменена «прогрессивным» марксистско-ленинским учением основанном на постулате о «всеобщем равенстве». Причем, так же как иерархия в Империи, равенство (точнее «уравниловка») проявлялось практически во всех сферах государственной и общественной жизни советской России.
Уничтожение императорской семьи, ликвидация сословий, классовый террор имели своей целью формирование «нового» общества «мы», в котором безликие обращения «товарищ» и «гражданин», несли в себе качественно отличные смысловые нагрузки. Товарищ, означало принадлежность к «своим», единомышленникам и соратникам в борьбе за «светлое будущее» человечества. Гражданин – индивид, исключенный из коллектива «сотоварищей». Отсюда: «товарищ командир» и «гражданин начальник». Противопоставление товарищей и граждан, наглядно показывает раскол постреволюционного общества на две враждебных группировки: «революционеров и контрреволюционеров», «красных и белых», «представителей нерушимого блока коммунистов и беспартийных и врагов народа». Причем бескомпромиссность такой дифференциации, на первых этапах построения социализма, нередко приобретала гротесковые формы. К примеру, уголовный элемент объявлялся классово близким и идейно сочувствующим революции, в то время, как представители «эксплуататорских классов», поголовно относились к «врагам народа», с соответствующими последствиями.
Государственная власть перестает быть уделом элитарных сословий. Любую должность, включая и пост главы государства, в советской России мог занять любой гражданин не зависимо от своего происхождения. Сращивание коммунистической партии с советским политическим и хозяйственным аппаратом, обусловило формирование специфической системы получения властных полномочий, в которой партийная карьера, являлась неотъемлемой составляющей карьеры политической и хозяйственной. Глава партии, одновременно являлся главой государства.
Лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь», стал основой уравнивания русских пролетариев с инонациональными «товарищами» по борьбе. При этом отнесение советским государством всех религий к числу «вреднейших и недопустимых», одномоментно исключил конфессиональную подоплеку национального деления, сведя его к пресловутому «пятому пункту». Введение в оборот интернационального понятия «многонациональный советский народ», по сути уравнивало правовые статусы русского народа (переставшего в СССР быть титульной нацией) и нерусских национально-этнических групп.
Формирование общества «равных», предполагало прежде всего материальное уравнение его членов. Частная собственность объявлялась «вне закона». Распределение материальных благ среди членов советского общества осуществлялось под неусыпным контролем государства, по принципу: «От каждого по возможности, каждому по способности». При этом определение значимости, а стало быть и «оценочной стоимости» тех или иных способностей «строителей коммунизма», также являлось государственной прерогативой.
Объявление России, а затем и СССР федеративной республикой, имело следствием формирование равных по политико-правовому статусу (союзная республика – государство) субъектов. С точки зрения формального равенства статус РСФСР, ничем не отличался от статуса Эстонской, Молдавской, Таджикской и т. п. республик.
Институт брака и семьи, перестав быть религиозным, стал рассматриваться в качестве гражданско-правового отношения, в рамках которого правовые статусы супругов уравнивались. Следствием такого уравнения стало в том числе право одного из супругов (прежде всего, жены), жаловаться на действия «второй половины» в «компетентные» государственные органы и просить защиты нарушенных семейных прав. Таким образом государство, получило законную возможность вмешиваться в семейные дела и осуществлять их коррекцию.
Кризис коммунистической идеологии и социалистической экономики, повлекли распад СССР и разрушение мировой системы социализма. На постсоветском пространстве возникли новые суверенные государства, идентифицирующие себя в качестве демократических, правовых. К числу таких государств относится, в том числе и Россия (Российская Федерация). Объявив себя правопреемником Советского Союза, современная Россия, вместе с тем, считает себя «наследницей» и Российской Империи. Насколько можно говорить о правопреемстве государства возникшего на обломках разрушенного им же предшественника вопрос философский. Нас, в первую очередь, интересует как в постсоветской России соотносятся идеи иерархии и равенства.
Перестав быть советской и социалистической, утратив ряд окраинных национальных регионов, Россия, не стала «русским» государством. На смену многонациональному советскому, пришел многонациональный российский народ, в котором статус русских, ничем не отличается от статуса «инородцев». Более того, точно так же как в Советском Союзе, в Российской Федерации сохраняются национальные субъекты, в которых проживают представители титульных национальностей (в Ингушетии живут ингуши, в Чечне – чеченцы, в Бурятии – буряты и т. д.)[211]. Эти субъекты, опять таки по примеру СССР получили конституционный статус республик-государств и имеют свои национальные конституции.[212] Русские, так же как и в советской России, своей национальной автономии не имеют, а попытки представить русскую культуру в качестве синонима российской, на наш взгляд малопродуктивны.
Отказ от общегосударственной коммунистической идеологии, не привел к восстановлению России как «Великой Руси» – носительницы и хранительницы Вселенской Православной Веры. Объявление россиян многоконфессиональным народом, позиционирование РПЦ всего лишь как одной из религиозных организаций, означает ее формально-юридическое уравнивание не только с традиционными мировыми конфессиями, но и с религиозными организациями сектанского типа, которые в Российской Империи относились к числу «нетерпимых, вреднейших». При такой ситуации, вполне естественно возрастает активность «ловцов душ человеческих», в своих действиях далеко не всегда руководствующихся добродетельными и созидательными мотивами.
Принцип уравниловки был основополагающим в механизме приватизации государственной собственности, когда отчужденным, на протяжении ряда поколений, от частной собственности российским гражданам было заявлено, что они являются коллективными собственниками единого государственного богатства и предложено самостоятельно воспользоваться своей виртуальной долей в виде ваучера. Итоги приватизации хорошо известно. При этом государство практически ничего не сделало для того что бы защитить права, тех кто этого сам был сделать не в состоянии. Речь идет о пенсионерах, детях, инвалидах. Общество было поставлено в ситуацию, цинично охарактеризованную «великим комбинатором» О.Бендером: «Дело спасения утопающих, дело рук самих утопающих».
Закрепление на конституционном уровне «человека, его прав и свобод» в качестве основной ценности, без всяких оговорок, по сути уравнивает права всех российских граждан. Применительно к семье, это означает, что права и интересы, несовершеннолетних детей, равны по своей значимости родительским. А раз так, то ребенок может требовать от родителей соблюдения его прав, а в случае их нарушения, самостоятельно обращаться к государству за защитой. В свою очередь государство, через органы ювенальной юстиции, может в инициативном порядке вмешиваться в процессы семейного воспитания и применять меры административного воздействия, вплоть до изъятия детей из «неблагополучных» семей.
Проведенный сравнительный анализ соотнесения иерархии (неравенства) и равенства в системе социально-политического устройства России позволяет утверждать, что субстанционально, российское государство всегда было и остается империей, со свойственной для этого типа государств «тягой» к централизации и иерархизации отношений во всех важных сферах жизнедеятельности.
Социалистическая революция 1917 г. уничтожила Российскую (Русскую) Империю основанную на ценности иерархии и воздвигла на ее месте Советскую (интернациональную) империю, провозгласившую в качестве основной ценности уравниловку. Однако, как уже отмечалось нами, неравенство есть объективная реальность, в то время как равенство – идеальная категория. «Благими намерениями устлана дорога в ад». Верность этой фразы, неоднократно подтверждала история. Формально отказавшись от иерархии, советское государство «равных», тут же иерархию восстановило. На смену благородным сословиям пришла «новая элита» – партийно-хозяйственная номенклатура, «красная» профессура и советский генералитет. Уничижение религии, сопровождалось возвеличиванием коммунистической идеологии, которой предназначено было стать духовной основой будущего общемирового порядка. В отличие от Российской Империи (Империи Великой Руси), Советская Империя претендовала на монополизацию истины, в последней инстанции и позиционировала себя в качестве государства – форпоста человеческого прогресса и мировой культуры. Несостоятельность такой позиции была доказана временем.
Разрушение двух империй Российской (русской Православной) и Советской (интернациональной, коммунистической), не привело к образованию третьей. Современная Россия, является одним из других равных государственных образований современного мира. Точно так же, как в самой России равным статусом и равными правами (но не обязанностями) обладают Алтайский Край и Республика Алтай, Краснодарский край и Республика Адыгея, так и на международной арене сегодняшняя Россия (бывшая РСФСР) по своему государственному статусу (члена ООН) равна таким вновь образованным государствам как Эстония, Латвия, Молдавия и др. Это не принижает политико-правового статуса Российской Федерации, но и не возвеличивает его. В государственном и социальном устройстве Российской Федерации по прежнему возобладает идея равенства, ранее ставшая гибельной для двух Великих Империй. О современной России как об империи руководствующейся в своей жизнедеятельности имперской идеей говорить не только не принято, но и чревато. Недопустимость единой государственной идеологии закреплена на конституционном уровне. Но ведь без единой национальной идеи нет единой нации, а без иерархии нет государства в буквальном его понимании.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.