4. Развитие подходов к срокам рассмотрения дел в зарубежном праве: краткий обзор

4. Развитие подходов к срокам рассмотрения дел в зарубежном праве: краткий обзор

Эффективность и качество судебного разбирательства в контексте статьи 6 Конвенции

В мировой процессуальной науке XX века вопросы справедливого судебного разбирательства непосредственно связываются с вопросами его эффективности[145]. Разумность же срока рассматривается как один из ключевых параметров качества судебного разбирательства, анализ которого проводится в ряде государств в рамках специальных программ[146]. Очевидно, что в данном контексте эффективность и качество правосудия можно считать синонимами.

При этом как качество, так и эффективность правосудия оценивается не только с точки зрения результата последнего (вынесение законного решения), но и с точки зрения факторов, которые так или иначе влияют на составляющие судебной деятельности и ее восприятие сторонами и другими лицами, участвующими в деле[147]. В исследовательских проектах отмечается, что законность является наиболее важным, ключевым критерием работы судов, но все же недостаточным критерием качества судебного разбирательства[148].

В общей концепции доступа к правосудию, как она была представлена ее основоположником Мауро Капелетти в рамках всемирного сравнительного правового исследования «Access to Justice» (так называемый Флорентийский проект), проводившегося в 60-е годы прошлого столетия, разумный срок судебного разбирательства также является одним из ключевых параметров[149].

Нормативный характер требование разумного срока судебного разбирательства получило после закрепления в статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, приобретя, таким образом, обязательное значение для всего европейского правового пространства и став одним из ключевых элементов права на справедливое судебное разбирательство («минимального стандарта правосудия»).

Эволюция подходов к срокам судебного разбирательства в судопроизводстве Англии

Эволюция подходов к временному фактору судебного разбирательства и регулированию процессуальных сроков «на пространстве всемирной истории»[150] шла разными путями. В наиболее ярком виде она проявилась в судопроизводстве Англии, где формально до середины XIX, а фактически до конца XX века сроки совершения сторонами отдельных процессуальных действий и тем более срок рассмотрения дела в целом никак не ограничивались[151].

Вопреки сложившемуся в отечественной процессуальной науке мнению о преобладании в англосаксонском процессе концепции «формальной», а не «материальной» истины[152] анализ работ ведущих английских ученых подтверждает, что чрезмерная, не ограниченная предельными сроками продолжительность судебного разбирательства исторически была обусловлена стремлением с максимально возможной точностью достичь истины по делу, т.е. знания об истинных фактах (true facts), для чего сторонам предоставлялись практически неограниченные возможности для представления и исследования доказательств; суд был не вправе вмешиваться в этот процесс[153].

Однако такая система судопроизводства показала себя неэффективной, что привело к попыткам ее реформирования: в конце XIX века английское законодательство наделяет суд полномочиями устанавливать сроки совершения сторонами отдельных процессуальных действий; формально истечение данных сроков погашало право на совершение соответствующего процессуального действия[154].

Реформы английского правосудия в 90-х годах ХХ столетия в сфере контроля суда за движением процесса

Несмотря на формальное закрепление в английском законодательстве права суда устанавливать сроки совершения сторонами процессуальных действий, вплоть до проведения реформ конца 90-х годов XX столетия (реформы Вульфа) английское правосудие исходило из приоритета рассмотрения дела по существу (justice on the merits), ориентированного на достижение истинных фактов (establishing true facts) и применение к ним норм права. Исходя из приоритета «разрешения дела по существу», суд зачастую был вынужден оставлять несоблюдение сторонами сроков совершения процессуальных действий без последствий, поскольку в противном случае невозможно было бы вынести истинное решение[155].

Как следствие, проблема длительности рассмотрения дел судом носила чрезвычайно острый характер. Согласно данным международных сравнительно-правовых исследований, которые проводятся с целью оценить эффективность правосудия и его доступность в различных странах, средние сроки рассмотрения дел в Англии до реформ Вульфа составляли: в Высоком суде — 161 неделя в Лондоне и 195 недель по стране; в судах графств — 70 и 90 недель соответственно[156]. Чрезмерный срок рассмотрения дела был назван в числе трех главных проблем английского правосудия наряду со стоимостью и сложностью процедуры (Cost, Delay & Complexity)[157].

Профессор Адриан Цукерман (Оксфорд), в свою очередь, также обозначил три измерения правосудия — стоимость, срок и истинность вынесенного решения (Cost, Delay & Truth) — и выдвинул тезис об их взаимозависимости: чем больше срок рассмотрения дела и вкладываемые в организацию судопроизводства финансовые ресурсы, тем больше вероятность вынесения «истинного решения», соответствующего фактическим обстоятельствам дела. Иными словами, хотя срок и стоимость рассмотрения дела не могут напрямую обеспечить истинность выносимых решений, они существенным образом влияют как на процесс отправления правосудия в целом, так и на индивидуальные результаты рассмотрения конкретных дел[158]. Так, любые сроки совершения процессуальных действий, а также срок рассмотрения дела потенциально ограничивают возможность полного и всестороннего исследования фактических обстоятельств дела[159].

Кроме того, временной фактор является принципиальным с точки зрения целесообразности решения: если спорный вопрос к моменту вынесения решения по нему уже утратит свою актуальность, это может свести на нет всю пользу от принятия решения (в этой связи нельзя не вспомнить известное выражение Justice delayed is justice denied, что означает «задержка правосудия — это отказ в правосудии»).

Подход к осуществлению правосудия в английской судебной системе претерпел радикальные изменения в конце XX столетия, когда отправление правосудия по существу (justice on the merits) перестало быть единственным приоритетом модели гражданского судопроизводства, принятой в результате реформ Вульфа. В соответствии с новой концепцией правосудие должно осуществляться с учетом всех критериев эффективности (срок судебного разбирательства, его стоимость, доступность правосудия). Цель достижения правосудия была дополнена концепцией соразмерности, согласно которой суд должен не просто достичь истинного решения, но достичь его в такой срок и с затратой таких ресурсов, которые соразмерны сложности и значению рассматриваемого дела[160]. Основные изменения, привнесенные реформами Вульфа, касаются не структуры процесса, а его философии и подходов к отправлению правосудия, в том числе возложения на суд основной обязанности по контролю за движением судебного процесса[161].

Развитие в США полномочий суда по контролю за движением дела

В другой стране общего права — США — в 20-х годах XX века начинается процесс наделения суда полномочиями по контролю за ходом судебного процесса, управлению сроками рассмотрения дела и контролем за своевременностью совершения сторонами процессуальных действий — эта система получила название case-management. Как указывает Е.А. Виноградова, «в ответ на общественное недовольство неограниченным абсолютным контролем сторон за ходом подготовки дела к разбирательству в судебном заседании, такие права сторон постепенно ограничиваются в пользу вводимого “контроля суда над всеми участниками процесса”. Именно с этой целью в 1926 году судья Айра Джейн из штата Мичиган, считавший, что “процесс можно изменить, только если инициативу возьмут на себя судьи”, начал использовать досудебные совещания [pre-trial conferences]»[162].

В настоящее время средняя продолжительность рассмотрения дел в США сильно колеблется от штата к штату, но остается достаточно существенной, что приводит к переоценке сложившейся философии процесса и функций суда, особенно с учетом позитивного опыта английских реформ. Основным компонентом намечающейся судебной реформы в США называют наделение суда большими полномочиями по контролю за ходом процесса. Например, суд получил право контролировать досудебное раскрытие доказательств (pre-trial discovery) — стадию, на которой в гражданском процессе ранее участвовали только стороны. Таким образом, здесь также прослеживается общая тенденция к постепенному внедрению и усилению судебного контроля за ходом судебного разбирательства (изменение привычного case-management на дифференцированную систему управления ходом движения дела — differentiated case-management)[163]. Для мониторинга временного параметра качества судебной деятельности в США применяются Стандарты деятельности и Система контроля деятельности судов первой инстанции (The Trial Courts Performance Standards and Measurement System), включающие пять областей: 1) доступ к правосудию (Access to Justice); 2) быстрота и своевременность (Expedition and Timeliness); 3) равенство, справедливость и честность (Equality, Fairness and Integrity); 4) независимость и ответственность (Independence and Accountability); 5) доверие общественности (Public Trust and Confidence). При этом во второй области (быстрота и своевременность) применяются три стандарта: а) ведение дела, б) соответствие расписанию, в) быстрое применение материальных и процессуальных норм[164].

Новая философия гражданского судопроизводства, вслед за Англией распространяющаяся по всему миру, заключается именно в распределительном характере правосудия, соразмерности затрачиваемых ресурсов — временных, человеческих и финансовых — сложности и значимости каждого конкретного дела и постепенно внедряется в большинстве процессуальных систем, направленных на повышение эффективности и рационализации судопроизводства[165].

Основные тенденции французской реформы гражданского судопроизводства

Реформы гражданского судопроизводства во Франции в течение последних пяти десятилетий выявили две основные тенденции: 1) расширение специализации судов путем передачи все большего количества дел в специализированные суды (дифференциация судопроизводства); 2) передача контроля за ходом процесса от сторон к суду. Как отмечают исследователи, во французском процессе стороны традиционно могли в значительной степени контролировать ход процесса (что опять-таки не подтверждает сложившееся в российской процессуальной науке представление о контроле хода процесса в странах общего права сторонами, а в странах континентального права — судом)[166]. С недавнего времени активность суда во французском процессе начала усиливаться, но такая же тенденция, как было показано выше, наблюдается в последние годы и в английском судопроизводстве. Важно подчеркнуть, что возрастание активности суда в части управления ходом движения дела — причем в системах как англосаксонского, так и континентального права — не означает вторжения суда в традиционные распорядительные полномочия сторон, в части определения пределов судебного разбирательства и границ материально-правового требования. Эти полномочия не только не подвергаются ограничениям в пользу суда, но даже расширяются.

Хотя процесс по-прежнему «принадлежит» сторонам (с точки зрения определения пределов спора), суду предоставлены значительные полномочия по контролю за ходом судебного разбирательства, а также по истребованию документов и принятию иных мер, направленных на получение доказательств[167]. Новый подход позволяет повысить степень сотрудничества между сторонами и судом в ходе судебного разбирательства. Кроме того, подобно английской модели, французский ГПК также устанавливает различные процедуры (треки) движения дела в зависимости от его сложности. В результате средняя продолжительность рассмотрения гражданского дела в суде большой инстанции (tribunal de grande instance) составляет 8,8 месяца, а в окружных судах (tribunal d’instance) около пяти месяцев в стандартных формах судопроизводства, однако, с учетом также срока рассмотрения дел в упрощенном производстве, реальный срок рассмотрения дела в обычном (исковом) производстве может быть намного больше. Срок рассмотрения дела в апелляции в среднем составляет 15,6 месяца[168].

Изменения в гражданском судопроизводстве Германии

В Германии, где гражданский процесс традиционно является в высокой степени состязательным, т.е. процессуальные права и свободы сторон могут быть ограничены лишь в минимальной степени[169], в последнее время наметилась тенденция к изменению этого подхода под влиянием растущего количества дел. Гражданское процессуальное уложение Германии не устанавливает сроков рассмотрения дел, однако содержит важнейшие положения о полномочиях суда по руководству процессом: п. 136 «Функции председательствующего по руководству процессом», п. 139 «Руководство рассмотрением дела по существу», п. 142 «Распоряжение о представлении документов», п. 143 «Распоряжение о представлении официальных документов» и др. Эти полномочия позволяют суду гибко подходить к срокам рассмотрения дела (в частности, в зависимости от сложности дела и его фактических обстоятельств предварительное заседание согласно § 272 «Определение вида производства» может проводиться в устной или письменной форме) и, как отмечают комментаторы, используются исключительно для затягивания процесса[170].

Средние сроки рассмотрения дел в судах Германии в целом укладываются в понятие разумных. В участковых судах (Amtsgerichte — нижний уровень судебной системы) около 50% дел рассматриваются в течение трех месяцев, 30% — в течение шести месяцев и 18% — в течение 12 месяцев. Средний срок рассмотрения дел в участковых судах составляет 4,6 месяца, при этом 4% дел рассматриваются более двух лет. Суды земель (Landsgerichte) рассматривают 40% дел в течение трех месяцев, 25% — в течение шести месяцев, 22% — в течение 12 месяцев, около 10% — в течение 24 месяцев[171].

Опыт судебной системы Финляндии по внедрению проекта качества правосудия

Интересен опыт судебной системы Финляндии по внедрению Проекта качества правосудия. В опубликованном введении к данному Проекту подчеркивалось, что предлагаемые в нем критерии качества правосудия предназначены не для мониторинга деятельности отдельных судей и не для применения к судьям мер дисциплинарного воздействия, а для постоянного улучшения работы судов и поддержания на должном уровне и дальнейшего совершенствования навыков и компетентности судей. В данном Проекте скорость рассмотрения дела была названа среди шести основных критериев оценки качества судебного разбирательства в силу ее особой значимости для сторон, однако подчеркивалось, что ее нужно рассматривать, сопоставляя с другими качественными критериями[172]. Под скоростью рассмотрения дела подразумевается, что дела рассматриваются и разрешаются в суде настолько быстро, насколько это возможно, без неоправданных задержек. Завершение судебного разбирательства в разумный срок является целью и внутреннего законодательства, и международных соглашений. Быстрота рассмотрения дела, согласно Проекту, определяется следующими качественными критериями:

а) дело должно быть рассмотрено в течение оптимального времени, установленного для организации работы суда (не должно быть периодов, когда с делом ничего не происходит);

б) при составлении графика рассмотрения дела необходимо учитывать значимость дела для сторон и продолжительность рассмотрения дела на более ранних стадиях (речь идет о выборе процедуры движения дела судьей в зависимости от сложности дела и иных его особенностей);

в) стороны должны чувствовать, что судебное разбирательство было быстрым;

г) сроки, установленные судом и согласованные со сторонами, должны соблюдаться[173].

Основные аспекты оценки качества судебной деятельности в Швеции

В Швеции в 1997 году был опубликован Отчет о качестве, определивший основные параметры качества судебной деятельности, среди которых были названы правильность решения и соответствие его закону, временной фактор, обращение с лицами, участвующими в деле, компетентность и профессиональная подготовка судей. Временной фактор предполагает, что дела должны рассматриваться и разрешаться настолько быстро, насколько это возможно. Как этого добиться? Судья должен использовать эффективные методы управления делом. Судебный процесс должен быть распланирован детально и последовательно. Должен осуществляться надзор за сроками рассмотрения каждого дела. Серьезное внимание должно уделяться очередности рассмотрения дел. В Отчете также обращалось внимание на возможные противоречия между стремлением к скорейшему разрешению дела и правильностью выносимого решения[174].

Программа модернизации правосудия в Нидерландах

В Нидерландах в 1998—2002 годах была реализована масштабная программа модернизации правосудия. Одним из ее направлений стала разработка и внедрение системы оценки качества работы судов по пяти секторам (беспристрастность и честность судей; компетентность судей; обеспечение процессуальной справедливости; справедливые действия суда; быстрота рассмотрения дела)[175]. Последний сектор предполагает оценку того, придерживаются ли судьи установленного плана рассмотрения дел; при этом контролируются как сроки рассмотрения дел и продуктивность работы судей при рассмотрении различных видов дел, так и сверхпродуктивность, которая может являться знаком перегрузки работы суда, что не отвечает потребностям «потребителей»[176]. В этих реформах были использованы наиболее удачные и зарекомендовавшие себя наилучшим образом институты как континентального процесса, так и процесса стран общего права, среди которых одним из главных стало закрепление полномочий суда по активному руководству движением дела (в качестве образца выступали процессуальные системы Англии и Германии)[177].

Основные выводы о современных тенденциях обеспечения разумных сроков судебного разбирательства в контексте эффективности гражданского судопроизводства

В современной концепции развития процессуального права срок судебного разбирательства рассматривается как один из ключевых параметров качества и эффективности правосудия, но соответствие этому параметру не должно достигаться в ущерб другим основополагающим параметрам, в первую очередь правильности выносимого решения.

Большинство современных процессуальных систем основаны на концепции соразмерности при определении разумности срока судебного разбирательства; соразмерность же определяется как соответствие продолжительности рассмотрения дела его сложности, индивидуальным особенностям и значимости для сторон. В то же время с точки зрения процедуры индивидуальный подход к определению продолжительности судебного разбирательства, соответствующей концепции соразмерности, обеспечивается расширением полномочий суда по управлению ходом движения дела в странах как общего, так и континентального права.

Таким образом, само по себе введение применительно к судебному разбирательству понятия разумности срока — посредством статьи 6 Европейской конвенции — повлекло за собой пересмотр роли суда в управлении ходом судебного разбирательства. У суда появились дополнительные полномочия по определению той оптимальной временной модели, которая требуется для рассмотрения и разрешения конкретного дела исходя из его сложности, значимости и других важных критериев.

При этом определяемый Европейским судом «разумный» срок по тем или иным делам не может быть принят за образец такой «оптимальной» модели, поскольку, как отмечалось выше, он представляет собой срок пограничный, т.е. такой, превышение которого уже означает нарушение.

Соответственно, сегодня перед всеми без исключения правовыми системами стоит задача выработать такую модель определения срока (вместе с механизмами ее реализации), которая, с одной стороны, обеспечивала бы полноценное рассмотрение каждого дела с учетом его индивидуальных особенностей, а с другой — не допускала бы такой ситуации, при которой итог рассмотрения дела мог быть обесценен чрезмерной длительностью ожидания результата определения судом прав и обязанностей каждой заинтересованной стороны.

Остается добавить, что безусловного внимания со стороны российской правовой системы заслуживают такие новейшие тенденции в данной области, как установление для дел разных категорий соответствующих гибких временных рамок, в пределах которых судья вправе самостоятельно (а иногда с учетом мнения сторон) определять сроки и последовательность совершения процессуальных действий участниками процесса[178].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.