«Изменник Родины»
«Изменник Родины»
Человек героической и вместе с тем трагической судьбы, коммунист и дипломат Сергей Сергеевич Александровский бежал из фашистского плена, воевал с оккупантами в партизанском отряде и в «награду» за все свои подвиги был расстрелян в застенках НКВД.
Прежде чем непосредственно обратиться к событиям, связанным с побегом Александровского, хочется немного рассказать о его жизни, которая была полностью подчинена служению России.
Сергей Александровский родился в 1889 году в семье следователя царской прокуратуры. Когда юноше исполнилось пятнадцать лет, он вступил в группу содействия социал-демократической партии. Это было в 1904 году. В то время многие молодые люди начинали таким образом свой революционный путь. Во второй половине 1908 года Сергей Александровский был впервые арестован и приговорен к полутора годам заключения. Он отсидел весь срок и вышел из тюрьмы в 1910 году, после чего по поручению партии выехал в Новониколаевск (ныне Новосибирск). Но в Новониколаевске Сергей прожил недолго: через несколько месяцев его послали на подпольную работу в Курск. Вскоре охранка напала на след курской организации большевиков, и Александровский по решению комитета эмигрировал в Германию.
В 1914 году Европу охватила война. Германская полиция приказала всем русским эмигрантам явиться на регистрационные пункты. Лагерь для интернированных в Донауэшингене, куда попал Сергей Александровский, стал местом заключения для многих русских из Карлсруэ, Манненгейма и Гейдельберга. Выбраться из этого лагеря удалось лишь одному человеку, который симулировал сумасшествие и был отправлен через нейтральную страну в Россию. Сергей Александровский вышел из лагеря только в 1918 году. В том же году он женился на примадонне Венской оперы Кларе Давидовне Спиваковской.
К. Спиваковская
Не прошло и года, как Сергей опять попал в заключение: после Ноябрьской революции в Германии и последовавшего за ней контрреволюционного путча он был арестован и помещен в крепость Моабит. Лишь в январе 1920 года после трудных переговоров по настоянию советского полпреда Александровский был выпущен на свободу и назначен секретарем Бюро Российской Советской Республики по эвакуации русских военнопленных из Германии. Этот день положил начало дипломатической деятельности Сергея Сергеевича Александровского.
С. Александровский
Через некоторое время Александровский был направлен в Россию, где, проработав несколько лет, он снова уехал в Германию. В Берлине его назначили советником полпредства. Итак, семья Александровских (к тому времени их сыну Саше было уже четыре года) в декабре 1931 года прибыла в Германию. В 1932 году Клара Давидовна отдала сына в пансион. Справляясь о здоровье и учебе мальчика, родители часто звонили хозяйке, которая каждый раз сухо отвечала, что мальчик гуляет или что он заснул после обеда. К телефону она по непонятным причинам ребенка не звала. Родители были обеспокоены, и Клара поехала в пансион. То, что она там увидела, едва не лишило ее чувств: маленький Саша, полуживой, лежал на кровати. Он был настолько слаб и так сильно похудел, что не мог самостоятельно передвигаться. Выяснилось, что ребенка почти не кормили, зато обильно потчевали ревеневым киселем. Хозяйка пансиона оказалась нацисткой. Родители забрали мальчика домой, и два месяца ребенок не вставал с постели.
30 января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером Третьего рейха. С этого дня в полпредстве, особенно в выдававшем визы консульском отделе, где работал Сергей Александровский, дел стало невпроворот. Ежедневно из Германии уходили поезда с политическими эмигрантами. Уезжали профессора и врачи, физики и химики, математики и биологи, писатели и юристы, художники и коммерсанты… После захвата власти нацистской партией осложнилось положение не только сотрудников полпредства, но и всей русской колонии в Германии.
В июле 1933 года Сергея Александровского направили работать в Прагу, где он был назначен полпредом. Обстановка в Европе все более осложнялась: вооружавшаяся фашистская Германия все откровеннее заявляла о своем стремлении перекроить всю политическую карту Европы. Эти события заставили правительство Чехословакии рассмотреть предложение СССР о взаимной помощи. В 1935 году министр иностранных дел Эдуард Бенеш и Сергей Александровский подписали в Праге Советско-Чехословацкий договор о взаимной помощи, согласно которому обе стороны взяли на себя обязательство оказывать друг другу помощь в том случае, если одна из сторон станет объектом нападения любого из европейских государств.
С. Александровский с сыном Сашей
В 1938 году Александровский был вызван в Москву и не вернулся. Среди его знакомых в Праге распространились слухи, что будто бы он арестован. Вскоре в Москву приехали Клара Давидовна и Саша. Оказалось, что Сергея никто не арестовывал, ему просто отказали в возвращении за границу, не предложив взамен никакой конкретной должности. Народный комиссар иностранных дел Молотов вызвал полпреда и сказал, что оставляет его в резерве Наркоминдела и если он будет нужен, то его найдут. Подождав некоторое время, Александровский устроился на работу в юридическую контору.
В первый же день войны Сергей Александровский пошел в военкомат. Из-за огромной толпы народа до военного комиссара ему добраться не удалось, и свое заявление Сергей передал дежурному: «Прошу направить меня рядовым в действующую армию. Член партии с 1906 года. Владею винтовкой и пулеметом». Александровского вызвали в военкомат 26 июня. Военный комиссар спросил: «Вы не назвали свою граждан скую специальность. Кем работали последние годы?» «Партийным работником, а затем дипломатом – чрезвычайным и полномочным послом», – ответил Александровский. После его ответа военком отрезал: «Не могу выполнить вашу просьбу. Обратитесь выше».
Александровский последовал совету военкома и обратился «выше». Вскоре вопрос был решен положительно, и Сергей с очередной маршевой ротой отбыл на фронт.
С. Александровский – солдат-ополченец
В октябре 1941 года ополченская дивизия, в которой сражался Сергей Александровский, вела бой в окружении и отступала в район Семлёва (Смоленская область). В октябре под Вязьмой, Семлёвом и Дорогобужем в немецком плену оказались сотни тысяч русских солдат и офицеров. Среди пленных был и Сергей Александровский.
На первом же допросе Сергей назвался Семеном Николаевичем Тюриным, учителем немецкого языка. «Тюрин» был направлен в концлагерь № 6, располагавшийся в городе Борисове Минской области. Бараки, обнесенные тремя рядами колючей проволоки, казались надежной защитой от побегов. Как и все фашистские концлагеря, лагерь, в который был помещен Александровский, значился только в секретных документах под соответствующим номером. Пленным здесь была уготована только одна участь – смерть.
О побеге заключенных из концлагеря № 6 стало известно из трофейных документов, захваченных советскими войсками при наступлении в районе города Великие Луки. Вот некоторые выдержки из них.
«Строго секретно!
Господину генералу СС Глобоцнику.
Докладываю о побеге из лагеря № 6.
Ночью при не выясненных еще до конца обстоятельствах из лагеря бежала группа русских военнопленных в количестве 17 человек. По имеющимся данным, организатором побега был военнопленный Тюрин. Вечером в канун побега в лагерь прибыл представитель РОА капитан Ложкин. Бунт произошел в бараке № 13…
Ведется тщательное расследование обстоятельств побега, о чем вашему превосходительству будет доложено.
Специальная моторизированная часть прочесывает местность в радиусе тридцати километров».
Так что же все-таки произошло в тот день в лагере № 6? Как удалось Александровскому и другим узникам сбежать со строго охраняемой территории фашистского концлагеря? Известно, что в один из январских дней 1943 года военнопленных согнали на аппельплац, где на используемый вместо трибуны грузовик поднялись начальник лагеря и человек в необычной форме. Последний был некто капитан Ложкин, который прибыл по поручению РОА (Русской освободительной армии, воевавший на стороне фашистов). Он подробно рассказал о деятельности РОА, добавив, что прибыл по поручению своего командующего Власова. В лагере Ложкин намеревался отобрать «обманутых русских людей» для РОА. Всем вступившим в ряды организации Ложкин обещал выдать обмундирование, продукты и отправить в спецшколу, где они после обучения обязаны будут сражаться против Советского Союза. Полномочный представитель РОА особо подчеркнул, что после того, как «доблестная немецкая армия во главе с Гитлером» покончит с СССР, солдаты и офицеры РОА будут вознаграждены по заслугам: получат земельные участки или станут бургомистрами.
О дальнейших событиях, произошедших в лагере № 6, известно немногое. Вот некоторые выдержки из показаний немецкого военнопленного, бывшего охранника русских узников лагеря № 6.
«Я был вблизи аппельплаца и оказался свидетелем бунта. После речи начальника лагеря среди пленных воцарилась тишина. Русский, который стоял на грузовике, дал команду выйти из строя тем, кто готов служить в РОА…
Сначала из толпы не вышел никто. Русский, уже со злостью, повторил команду, после чего из центра толпы выскочил коренастый, очень худой человек с длинной седой бородой. Он швырнул в грузовик какой-то предмет. Раздался жуткий взрыв. Скорее всего, это была противотанковая граната…
Грузовик взорвался, а все, кто там находился, погибли… Толпа пленных, воспользовавшись паникой, ринулась к бараку охраны, который уже горел. Узники захватили оружие. В возникшей перестрелке я был ранен. О том, что нескольким пленным удалось бежать, я узнал только в лазарете».
Уже спустя полвека после окончания войны с фашистской Германией на всю эту историю пролила свет бывшая партизанка Александра Ивановна Столярова, которая в 1943 году участвовала в организации побега из лагеря № 6 Сергея Александровского и других заключенных. В 1988 году, после того как по телевидению был показан фильм «Прошедшее вернуть», в последних кадрах которого выступил сын Александровского, рассказавший о трагической судьбе своих родителей, Столярова написала Александру Сергеевичу Александровскому письмо (текст письма был впервые опубликован в книге З. С. Шейниса «Товарищ Сергей»).
«Это было в 1943 году, – писала бывшая партизанка. – Я была связана с рядом партизанских отрядов, выполняла поручения партизанских разведок, проводила работу среди населения и среди военнопленных советских солдат.
В городе Борисове был большой лагерь военнопленных. Однажды ко мне пришел связной лагеря… и сообщил, что в лагере среди военнопленных находится очень важный человек по фамилии Александровский, бывший наш полпред в Чехословакии. У него в руках была картотека военнопленных, его нужно срочно переправить к партизанам и сообщить об этом в Москву…
Мы приступили к разработке операции. Выйти из лагеря в то время было не очень трудно: пленных посылали на различные работы по просьбе местных городских властей… Мы подобрали штатскую одежду, а в качестве документа решили использовать паспорт моего мужа Дедюшко Николая Фомича…
Сергей Сергеевич благополучно выбрался из лагеря и в установленное место пришел вовремя… Переодевался он буквально на ходу…»
Далее Столярова рассказывала в своем письме, что, благополучно пройдя немецкие посты, она забрала у Сергея паспорт своего мужа и бывший узник направился в партизанский отряд. Столярова хорошо запомнила, как, прощаясь с ней, Александровский сказал, что его хорошо знает Михаил Иванович Калинин. И как только его поставят в известность, что он (Александровский) находится у партизан, то сразу же пришлет за ним самолет.
А. И. Столярова
Расставаясь с бывшим узником, Столярова была уверена, что он вскоре будет переправлен на Большую землю. Уже после войны она часто вспоминала о нем, думая, что Александровский обязательно даст о себе знать. Однако многие годы Столярова о нем ничего не слышала. Во время одной из встреч бывших партизан в городе Борисове Столярова увиделась с Александром Мухиным и его женой Ксенией, сопровождавшими в 1943 году Александровского к партизанам. От них женщина узнала, что после освобождения Белоруссии в 1944 году Мухина вызвали к приехавшему из Москвы следователю НКВД для дачи показаний по делу Александровского. Мухин рассказал следователю все, что ему было известно о бывшем узнике, и, как он (Мухин) сам говорит, «еле унес ноги» после того, как спросил у энкавэдэшника о судьбе Александровского. «Вопросы здесь задаю я», – грубо оборвал Мухина следователь.
Жена и сын Александровского долго не знали ничего о его судьбе. Получив в 1941 году несколько писем от мужа, Клара Давидовна почти два года мучилась от неизвестности. Только в 1943 году она наконец получила письмо от Сергея. Вот некоторые выдержки из него.
«…Передаю тебе письмо из партизанского отряда. Был в плену, и только недавно мне удалось вырваться, и я снова у своих… Родная моя, ты не представляешь себе, как я ожил… Да, тяжко раненный, я попал в фашистский плен, за колючую проволоку. Ты меня не узнала бы – кожа да кости. Седую бороду я скоро срублю.
За свой плен я в неоплатном долгу перед Родиной. Этот долг я полностью оплачу. У меня снова в руках оружие, и враг получит свое…»
И опять долгие месяцы молчания. Клара Давидовна надеялась, что Сергей еще подаст о себе весточку или же сам приедет в Москву. Но от него не было никаких известий. Как-то Александровские получили письмо от того связного, который когда-то принес им долгожданное известие о Сергее. В кратком письме связной спрашивал о здоровье Сергея Сергеевича, а в конце письма были следующие строки: «Вы обещали писать, чего молчите? А я уже на „гражданке“… Пишите. Жду весточку. А может, и свидимся». Клара Давидовна и Саша не знали, что и думать. Получалось, что Сергей уже давно не в партизанском отряде. Тогда где он и что с ним? Впереди была неизвестность…
Только через много лет они узнали правду. Оказывается, за Сергеем Александровским действительно пришел самолет из Москвы. Прямо на аэродроме столицы Александровского ждала машина, на которой его подвезли к дому, где проживали его родные братья. «Мы вместе с вами пройдем в квартиру вашего брата Андрея Сергеевича, – сказал Сергею сопровождающий, – и вы ему скажете, что прибыли с фронта и направляетесь по делу в штаб партизанского движения». «К чему все это?» – спросил бывший узник. «На этот вопрос ответа не получите, – строго сказал сопровождающий. – Пойдемте».
Александровский поднялся в квартиру своего брата и сказал то, о чем просил его сопровождавший майор. После этого машина с Александровским направилась к большому зданию, вдоль которого ходил часовой с винтовкой. Проехав через открывшиеся глухие ворота в глубину двора, машина остановилась. Майор приказал Сергею выйти из машины и следовать за ним. «Куда вы меня привезли? Объясните, в чем дело?» – стал спрашивать Александровский. «Не разговаривать, – строго оборвал его майор. – Привезли, куда приказано».
Целый год Александровского водили от одного следователя к другому. На бесконечных допросах ему задавали одни и те же вопросы, и, когда ответы Сергея казались следователям не такими, какие они хотели услышать, они нещадно избивали узника. У каждого из следователей были свои особые приемы «выбивания» у заключенных признаний: одни били Сергея по голове, другие – ногами в живот, третьи – дубинкой по ногам, а четвертые превращали его лицо в кровавое месиво… После побоев Александровского обливали ледяной водой и волокли в одиночную камеру. От него требовали признания в государственной измене.
Как-то Сергея Александровского повели на высочайший допрос, где вопросы задавал не кто иной, как сам Лаврентий Павлович Берия. Маленький плешивый человек в пенсне, пронизывая насквозь своим злобным взглядом узника, говорил: «Вы зря упорствуете, Александровский. Расскажите всю правду: как вы попали в плен, как вас завербовали в лагере и устроили вам побег, как вам удалось втереться в доверие к партизанам… Признайтесь во всем».
Александровский повторил Берии то, что до этого неоднократно говорил другим следователям. Видимо, Сергей Сергеевич надеялся, что Берия поверит ему и наконец правда восторжествует, его отпустят, и он вернется к своей Кларе и сыну. Но Берия, как и его предшественники, допрашивавшие Александровского, не поверил ни одному слову узника. Все еще надеясь выбить признания Сергея в измене Родине, Берия подверг его самым изощренным пыткам. Допрос длился очень долго, до тех самых пор, пока измученный пленник не потерял сознание от боли. После этого подручный Берии оттащил Сергея в одиночную камеру.
Через три недели Александровского опять привели к Берии, который снова задавал подследственному те же вопросы. Узник так же упорно рассказывал правду и, к неудовольствию палача в пенсне, так и не признался в государственной измене. После допроса Александровского увели в подвалы Лубянки.
4 августа 1945 года Сергей Сергеевич Александровский, обвиняемый в шпионаже в пользу фашистской Германии, был приговорен к расстрелу. В тот же день приговор был приведен в исполнение. В том же году органы НКВД арестовали жену и сына Сергея Александровского. Постановлением Особого совещания НКВД Клару Давидовну и Александра Александровских как жену и сына «изменника Родины» выслали в Красноярский край.
Клара Давидовна, узнавшая о смерти мужа, долго пыталась выяснить, где и когда погиб ее Сергей, где он похоронен. Одна из справок, пришедших на ее запросы, говорила о том, что ее муж, Сергей Александровский, скончался от паралича сердца 18 ноября 1949 года. Только после реабилитации Клара Давидовна узнала правду: ее муж был расстрелян в застенках НКВД…
К. Александровская в последние годы жизни
В сентябре 1956 года жена и сын Александровского были реабилитированы за отсутствием состава преступления. Тогда же Клара Давидовна получила документ, в котором было написано, что «постановление Особого совещания при НКВД СССР от 2 ав густа 1945 года в отношении Сергея Сергеевича Александровского отменено, дело за отсутствием состава преступления прекращено и он посмертно реабилитирован». Материалы следствия были признаны фальсифицированными.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.