Мы оставляем следы повсюду, где платим деньги

Мы оставляем следы повсюду, где платим деньги

Еще одна богатейшая информационная база – средства электронной коммуникации. Вы когда-нибудь задумывались, почему на Западе к человеку, который расплачивается наличными деньгами, относятся подозрительно? Все дело в том, что там добропорядочные люди предпочитают пользоваться кредитными карточками. А что такое для преступника воспользоваться «кредиткой»? Это все равно, что позвонить в полицию и назвать свое точное местонахождение.

Спецслужбы всего мира активно пользуются информацией, которую они получают от банков, пейджинговых компаний, телефонных станций и компаний сотовой связи. Конечно, перечисленные организации хранят всю информацию вовсе не для спецслужб, а для собственной бухгалтерии. Бухгалтерия для преступника – страшнее любой милицейской базы данных. Каждый звонок, любой набранный номер, всякое соединение и его продолжительность – все это остается в электронной памяти компьютера. Надо только уметь пользоваться этой информацией.

Сотовые телефоны. В начале 1990-х годов прошлого тысячелетия в России появилась общедоступная мобильная связь. Что практически сразу позволило оперативным службам использовать, к примеру, данные петербургского сотового оператора «Дельта» в служебных целях. Дело в том, что любой оператор сотовой и пейджинговой связи в мире и, разумеется, в России подчиняется правилам, установленным СОРМом – системой оперативно-розыскных мероприятий. И именно СОРМ предусматривает, что любая интересующая правоохранительные органы информация перекачивается с компьютеров сотовой связи в компьютеры специальных управлений технических служб этих ведомств. Без этой услуги компании на рынок не выйдут, притом что самим компаниям эта услуга не нужна. Более того, на нее они тратят время, силы, средства.

Сами операторы специально никаких учетов также не ведут. Вся их информация, хранящаяся на мощных серверах и касающаяся наших переговоров, архивируется лишь как глобальная бухгалтерия. Она создана для того, чтобы считать, сколько мы с вами наговорили, где находились и так далее. То есть – только лишь для того, чтобы корректно получать с нас деньги за услугу связи и обслуживать сложнейшую аппарауру, расположенную на всей территорией страны.

Однако же СОРМ не подразумевает, что сотрудники правоохранительных органов могут пользоваться всеми этими массивами информации исключительно по своему усмотрению. Они не могут просто так прийти в свои технические подразделения и «зачерпнуть» себе информации. На все предусмотрена соответствующая процедура: со временем она менялась и усложнялась, все больше и больше защищая наши с вами интересы.

Так, например, на заре сотового рая сотрудник уголовного розыска порой звонил или приезжал в компанию «Дельта» со странными запросами, написанными на коленке, и ему выдавали так называемую тарификацию. То есть данные – куда звонил абонент и с кем он разговаривал.

В самом начале XXI века подобные запросы должны были быть подписаны только следственными органами МВД, ФСБ или прокуратуры. А сегодня и вовсе требуется постановление суда. При этом без разницы, кто оперативнику или следователю выдает документ, в простонародье называемым «распечаткой»: будет ли это служба безопасности «МТС» или «Мегафона» или Управление специально-технических мероприятий ГУВД СПб и Ленобласти.

Если для тарификации наших разговоров необходимо разрешение суда, то для прослушивания наших переговоров и подавно. Кратко о трудоемкости процедуры: оперативный сотрудник в рамках своей разработки по конкретному уголовному делу обязан вынести постановление, которое согласовывает и утверждает его руководство, и лишь потом везет его в суд, где оно рассматривается и подписывается. Любой иной алгоритм является незаконным, и полученные результаты не принимаются ни следствием, ни судом.

Применительно к нашей теме: журналист не может сам взять распечатки соединений сотового телефона интересующего его человека, но он может попросить об этом знакомого следователя прокуратуры. (Записей самих разговоров, как уже говорилось, в компаниях не делают, если речь не идет о применении СОРМ на сетях электронной связи.) Получив распечатки интересующего вас сотового телефона, можно вычислить, по каким телефонным номерам и сколько раз звонили с этого телефона. Вы увидите, например, что один номер набирался тридцать раз, другой – двадцать пять и т. д. Таким образом вы очертите круг лиц, с которыми интересующий вас объект общается регулярно. Сотовая связь позволяет не только анализировать характер телефонных контактов абонента, но и попытаться установить место, откуда клиент совершил звонок. Соединения в сети стандарта GSM осуществляются через антенны, координаты которых также фиксируются во внутренней документации, отражающей характеристики контакта. Например, на Северо-Западе России находится порядка двух десятков тысяч антенн сети «Мегафон». Их плотность выше в крупных населенных пунктах. Связь осуществляется через ближайший к абоненту передатчик. Следовательно, проанализировав звонки за определенный период, можно составить даже примерную картину передвижений человека.

Другое дело, что использование данных мобильных операторов журналистами при своих расследованиях, будучи возможным, а порой и необходимым, при этом абсолютно незаконно и крайне трудоемко. Если лет пять-шесть тому назад знакомые сотрудники органов по знакомству или за вознаграждение еще и доставали распечатки, то сегодня это крайняя редкость. Также в свое время некоторые девушки, работающие в сотовых компаниях, имели доступ к информации и – «подрабатывали». В том числе обслуживали и журналистов. Сегодня такую красавицу можно найти с огромным трудом, и долго она таким образом не проработает, в связи с тем, что службы безопасности компаний чрезвычайно пристально отслеживают информационные трафики внутри своих компьютеров.

Но! Необходимо честно сказать, что и в прошлом журналистами использовалась эта возможность крайне редко. И не только по причине того, что достать чужую, нужную распечатку – дорого, долго, сложно. Но еще и потому, что данная работа требует не столько терпения, сколько своеобразного менталитета, знаний. В противном случае все по Шварцу: «Требую слова!» – «А что ты с ним делать будешь?»

Типичная распечатка – скучная штука. В ней, как в таблице Брадиса, отражаются тысячи знаков и цифр, о большинстве которых журналист обыкновенный не имеет ни малейшего понятия. Как, например, номера антенн, которые ловили сигнал, азимут, который показывает, где с точки зрения 360 градусов находился абонент, номер самого телефона, а не только сим-карты. Все это распознается быстро и интересно лишь в голливудском фильме «Враг государства» либо в омерзительных по своему дилетантству российских сериалах.

Подытоживая шершавым языком армейского плаката, можно смело сделать вывод: исходя из вышеизложенного и руководствуясь здравым смыслом, а также уровнем профессиональной подготовки усредненного журналиста РФ, считать трату сил и средств на приобретение чужих биллингов нецелесообразным. В случае, если какой-либо коллега считает напечатанное выше обидным, мы настоятельно советуем найти среди своих знакомых рабочего оперативника и взять у него несколько мастер-классов, прежде чем «засовывать пальцы в розетку».

Междугородняя телефонная связь. Междугородка, фиксирующая соединения и их продолжительность для бухгалтерских расчетов, дает схожие варианты по анализу телефонных контактов абонентов. Те же возможности появляются с введением повременной оплаты региональными операторами телефонной связи.

Вот лишь одна иллюстрация того, как эти возможности могут использоваться. Зная номер абонента, можно запросто узнать, с кем он общается по телефону. Достаточно позвонить на телефонный узел, представиться этим самым абонентом и попросить уточнить счет за последние разговоры.

Пейджеры. В пейджинговых компаниях фиксируется не только сам факт обращения к тому или иному пейджеру, но и хранятся сообщения, которые передаются абоненту. При известной сноровке получить распечатку таких сообщений несложно. Часто преступники свои пейджинговые сообщения шифруют, разрабатывают особый код, договариваются между собой о словах-сигналах, а подписываются псевдонимами. Однако и в этом случае можно найти выход.

Уникальный случай произошел в ноябре 2000 года. В наше Агентство обратился военнослужащий, у которого похитили дочь. История была очень непроста, а в милицию он категорически не хотел обращаться. Изучение записных книжек дочери, фотографий ее друзей ничего не дало, но вдруг отец девушки вспомнил, что как-то раз дочь пошутила по поводу того, что ее знакомый необычно подписывает свои сообщения на пейджер: Зелибоба. Знакомый хакер аж подпрыгнул от радости: «Да с таким прозвищем я его точно разыщу!» Гений компьютерной мысли проделал огромную работу, но Зелибоба был найден. И что отрадно – с пленницей.

Между тем все вышеизложенное практически потеряло свою актуальность по причине постепенного отмирания моды на пейджинговую связь. Хотя в некоторых организациях (в крупных госпиталях, например) пейджеры по-прежнему широко распространены даже в Европе.

Таксофонные карточки. Многие горожане, в том числе телефонные хулиганы, убеждены, что «в этом городе все прослушивается». Единственное, что спасает от преследования, по их мнению, это городской карточный таксофон. Но это очередной миф. В таксофонных компаниях, как и везде, ведется бухгалтерия. Компьютер «запоминает» номер самой таксофонной карты, номер таксофона, телефонный номер, по которому «звонила» карта, продолжительность соединения. Был случай, когда злоумышленник, воспользовавшись таксофонной картой, позвонил домой гражданину С. и угрожал ему расправой. Гражданин С. точно запомнил время звонка и попросил знакомых сотрудников милиции обратиться в ЗАО «Санкт-Петербургские таксофоны» с вопросом, с каких таксофонных карт в такое-то время были звонки на его домашний телефон, а также куда еще «звонили» те карты. Проанализировав распечатки звонков заинтересовавшей их в результате карты, милиционеры легко установили злоумышленника, так как с той же карты он звонил себе домой и на работу.

Или вот еще пример. В феврале 2000 года владельцу универсама Г. поступил звонок с банальным требованием денег. В случае неуплаты злодей в стиле Бени Крика обещал неприятности. Звонок был произведен с таксофона, так как АОН зафиксировал номер, начинающийся с восьмерки. Журналисту АЖУРа пришла в голову мысль, что это козни его собственной дочери, о коей многие были наслышаны. Мы предложили Г. осмотреть ее личные вещи, когда та уйдет в университет. В сумочке дочери он обнаружил таксофонную карту. Переписав номер, Г. обратился через знакомого милиционера в телефонную компанию, откуда получил исчерпывающий перечень всех звонков с этой карты. Сомнений быть не могло – именно с нее и шли звонки с угрозами.

Вот еще пример, как сотрудникам АЖУРа удалось выйти на след преступников исключительно благодаря анализу звонков с таксофонных карт и сотовых телефонов. Работа с этими материалами оказалась настолько плодотворной, что в данной теме практически не потребовалась работа с источниками информации.

9 января 2001 года неизвестные преступники плеснули кислотой в лицо Наталии К., главному врачу крупнейшего в Петербурге профильного государственного медицинского учреждения, которое мы будем называть Диспансер. Это произошло в тот момент, когда Наталия К., возвращаясь с работы, вошла в подъезд дома, где располагалась ее квартира, в Красногвардейском районе Петербурга.

12 января, то есть через 3 дня, кто-то поджег снаружи входную дверь квартиры, где проживала главный экономист Диспансера Людмила А. Поджог был неопасным – злоумышленник просто плеснул на обшивку двери бензин и кинул горящую спичку. После этого Людмиле А. угрожали физической расправой по телефону, она не стала ждать дальнейшего развития событий и уволилась из Диспансера.

В тот же день, 12 января, аналогичный эпизод произошел с заместителем главного врача Диспансера Татьяной М. Похожим способом была подожжена обшивка входной двери квартиры, где проживают она с мужем и дочерью. Через несколько дней после поджога Татьяне М. также звонили домой с угрозами, но она не стала увольняться, а написала заявление в милицию и обратилась в Агентство журналистских расследований.

Учитывая тот факт, что Диспансер – единственное в Петербурге государственное медицинское учреждение такого профиля, мы заинтересовались этой проблемой: как правило, лечение больных не сопровождается столь частыми криминальными проявлениями,направленными против первых лиц лечебного заведения. Естественно, сотрудники АЖУРа опросили немалое количество людей, имеющих то или иное отношение к медицине, благодаря чему у нас появилось не менее десятка версий, каждая из которых, в принципе, могла привести к столь некрасивому развитию событий. С точки зрения журналистики, видимо, было целесообразно развить каждую из них, но мы решили пойти другим путем.

На домашнем телефоне Татьяны М. имелся автоматический определитель номера. Один из звонков с угрозами на нем зафиксировался. Это было 16 февраля 2001 года около полуночи. Перед этим Татьяна М. довольно долго беседовала по телефону с подругой, звонок злоумышленника раздался практически сразу после того, как она повесила трубку, – видимо, угрожавший непрерывно до нее дозванивался. На дисплее определителя номера высветилось такое число: 8347008.

Непосвященному человеку может показаться, что это – ошибка. В Петербурге нет телефонов, номера которых начинались бы с цифры «8». На самом деле это не совсем так. 8347008 – номер карточного таксофона компании «Санкт-Петербургские таксофоны». С обычного городского телефона на этот номер позвонить невозможно, но каждый таксофон обязательно имеет свой номер, иначе он не смог бы функционировать в рамках общей городской телефонной сети. Мы связались с нашим знакомым, работающим в акционерном обществе «Санкт-Петербургские таксофоны», и вот что выяснили.

Номер 8347008 принадлежит карточному таксофону, расположенному по адресу: улица Авиаконструкторов, дом 21/4. 16 февраля 2001 года с этого таксофона действительно был сделан звонок по домашнему телефону Татьяны М. в 23 часа 58 минут. Разговор длился 72 секунды, звонивший пользовался таксофонной картой № 611374744. Мы рассказали об этом Татьяне М., и у нее не возникло сомнений в том, что именно во время этого звонка ей угрожали физической расправой. Дело в том, что в тот вечер она телефоном пользовалась только дважды: один раз сама звонилаподруге, другой раз выслушивала угрозы. Другие члены ее семьи в тот вечер телефоном не пользовались.

Итак, у нас были основания считать, что в тот вечер заместителю главного врача Диспансера Татьяне М. угрожал хозяин таксофонной карты № 611374744. Учитывая прочие события, можно было предположить, что угрожавший имел отношение к поджогу ее двери, поджогу двери главного экономиста Диспансера Людмилы А. и к жестокому поступку по отношению к главврачу Диспансера Наталье К. Два последних предположения мы сделали, исходя из простого соображения, что серия криминальных проявлений по отношению к руководителям одной организации, произошедшая примерно в одно и то же время, вряд ли может быть просто совпадением. Руководство Агентства журналистских расследований приняло решение разобраться в этой ситуации.

С помощью знакомого, работающего в «Санкт-Петербургских таксофонах», мы получили распечатку всех звонков, которые были сделаны с таксофонной карты № 611374744. Оказалось, что всего с этой карты было сделано 16 звонков. Вот они:

1. 16.02.01 в 20.59 по телефону 520-02-…

2. 16.02.01 в 23.48 по телефону 340-58-…

3. 16.02.01 в 23.51 по телефону 446-36-…

4. 16.02.01 в 23.58 по телефону 306-72-… (это и есть звонок с угрозами)

5. 18.02.01 в 15.07 по телефону 528-86-…

6. 19.02.01 в 21.35 по телефону 938-26-…

7. 19.02.01 в 22.02 по телефону 110-18-…

8. 23.02.01 в 19.54 по телефону 340-58-…

9. 26.02.01 в 14.09 по телефону 446-36-…

10. 26.02.01 в 14.10 по телефону 164-47-…

11. 27.02.01 в 20.53 по телефону 930-51-…

12. 06.03.01 в 14.23 по телефону 168-32-…

13. 06.03.01 в 17.41 по телефону 446-36-…

14. 07.03.01 в 00.35 по телефону 446-36-…

15. 07.03.01 в 00.36 по телефону 446-36-…

16. 07.03.01 в 00.37 по телефону 446-36-…

Теперь нам предстояло проанализировать полученную информацию. Для этого нам, прежде всего, необходимы были две вещи. Во-первых, в таких случаях всегда исходят из того, что чаще всего люди звонят к себе домой и на работу (или коллегам по работе, в зависимости от характера профессиональной деятельности). Во-вторых, нам предстояло установить абонентов тех телефонных номеров, с которыми созванивался обладатель интересующей нас таксофонной карты.

Жирным шрифтом мы выделили соединения с наиболее часто используемым номером – «446-36-…», а курсивом – соединения со вторым по частоте использования номером – «340-58-…». Мы сделали предположение, что один из этих номеров установлен по месту жительства хозяина таксофонной карты, а второй имеет отношение к его профессиональной деятельности. Далее мы попробовали установить личности людей, которые этими номерами пользуются.

Вообще, способов установить реальных владельцев телефонных номеров много. Для этого можно пользоваться услугами знакомых сотрудников телефонных компаний, знакомых сотрудников милиции, базами данных и так далее. Но самый надежный способ – убедить пользователей зафиксированных телефонных номеров рассказать о себе и о тех, кто живет или работает вместе с ними и, следовательно, тоже может этими номерами пользоваться.

Правда, способ этот не только самый надежный, но и самый сложный, ведь к каждому человеку нужно найти подход, чтобы он выдал требуемую информацию (а он вовсе не обязан это делать). Порой приходится придумывать самые невероятные причины, чтобы люди по телефону представились и рассказали о том, кто еще их телефонами пользуется. Кому-то придется сказать, что вы проводите социологическое исследование, другим, что ремонтируете телефонную линию, и так далее. На профессиональномязыке это называется «выяснить под залегендированным предлогом».

Нам удалось выяснить, что телефон с номером «446-36-…» установлен по адресу: «Народная улица, дом 22, квартира …» и что по этому адресу проживает молодая девушка со своей бабушкой. Не исключено, что девушка эта – дама сердца владельца таксофонной карты № 611374744, но – не будем спешить с выводами.

Так же «под залегендированным предлогом» мы получили информацию и по второму часто используемому номеру «340-58-…». Телефон с таким номером установлен в квартире … дома 59/1 по Шуваловскому проспекту. В этой квартире зарегистрирована Мария Михайловна, которая на самом деле проживает в другой квартире того же подъезда, а ту квартиру сдает внаем. Мария Михайловна сообщила корреспонденту Агентства журналистских расследований, что в квартире № … проживает 26-летняя племянница ее подруги Елена вместе со своим молодым человеком Дмитрием. Мария Михайловна оказалась женщиной обстоятельной, она на всякий случай переписала его паспортные данные и номер пейджера. Все это она нам любезно продиктовала.

Так как все остальные номера телефонов использовались владельцем таксофонной карты № 611374744 по одному разу, мы решили временно прекратить устанавливать других его собеседников, чтобы попробовать отследить его маршрут в тот день, 16 февраля, когда он угрожал заместителю главного врача Диспансера Татьяне М. Напомним, 16 февраля эта таксофонная карта «звонила» 4 раза:

16.02.01 в 20.59 по телефону 520-02-…

16.02.01 в 23.48 по телефону 340-58-…

16.02.01 в 23.51 по телефону 446-36-…

16.02.01 в 23.58 по телефону 306-72-… (звонок с угрозами)

Судя по времени, логично предположить, что звонки делались по дороге домой. С помощью нашего знакомого в компании «Санкт-Петербургские таксофоны» мы выяснили, что первый звонок был сделан из таксофона, расположенного по адресу: улица Коммуны, дом 58, второй – из таксофона, расположенного у дома 27 по улице Королева, третий – оттуда же. Татьяне М. владелец таксофонной карты звонил, как мы уже писали, из таксофона, расположенного по адресу: проспект Авиаконструкторов, дом 21/4. Мы отметили эти 3 адреса на карте Петербурга и соединили их стрелочками: от звонка к звонку. Получилось, что владелец таксофонной карты № 611374744, периодически отзваниваясь, приближался к тому месту, где установлен телефон с номером «340-58-…» (Шуваловский проспект, дом 59/1, квартира …).

Итак, в соответствии с нашей первой аксиомой, из которой следует, что всякий человек чаще всего звонит себе домой и на работу, мы уже на этом этапе сделали предварительный вывод, что искомый владелец таксофонной карты – не кто иной, как Дмитрий, который по дороге домой трижды останавливался у таксофонов, чтобы сделать нужные ему звонки. О содержании трех других телефонных разговоров можно лишь догадываться, но понятно, почему он не звонил Татьяне М. из дома, – ему не хотелось, чтобы его сожительница знала о том, что он кому-то угрожает физической расправой.

Что касается часто используемого хозяином таксофонной карты № 611374744 номера телефона «446-36-…», установленного по адресу: Народная улица, дом 22, квартира …, где проживает некая молодая девушка с бабушкой, – то ни к какому окончательному выводу мы так и не пришли. Впрочем, в данном случае это и не повлияло на дальнейшие события. Мы попытались установить других собеседников владельца нашей таксофонной карты.

Владелец первого телефона из нашего списка определился довольно просто. В одной из приобретенных на рынке «телефонных баз» значилось, что номер «520-02-…» соответствует адресу: улица Коммуны, дом 44/1, квартира …, по которому зарегистрированы Вадим Викторович, 1947 года рождения, и его жена Нина Михайловна. По очереди два наших сотрудника позвонили по этомуномеру, спросили сначала Вадима Викторовича, а потом Нину Михайловну, в обоих случаях результат был положительный – по данному адресу действительно проживали эти люди. Сама по себе эта информация нам ничего не дала, в дальнейшем нам так и не пришлось ею воспользоваться.

Про второй, третий и четвертый звонки мы уже все знали, следующим требующим установки собеседником владельца интересующей нас таксофонной карты был обладатель телефона с номером «528-86-…».

Начали мы с самого простого – опять заглянули в установленную в компьютере «телефонную базу». Этот номер оказался записанным на Олега Львовича, 1962 года рождения, а установлен этот телефон, судя по информации в базе, в квартире дома 16/12 по Новочеркасскому проспекту. Так же, как и в предыдущем случае, мы прозвонили этот номер, и нам подтвердили: там действительно проживают Олег Львович и его жена Ирина Николаевна. Ввиду того, что сама по себе эта информация нам ничего не давала, мы зафиксировали ее и перешли к установлению шестого собеседника хозяина интересующей нас таксофонной карты, а именно – владельца сотового телефона с номером «938-26-…».

Наш сотрудник с солидным голосом позвонил по этому номеру и «под залегендированным предлогом» убедил владельца этого телефона представиться. Оказалось, что сотовым телефоном с номером «938-26-…» пользуется Олег Львович. Таким образом, хозяин таксофонной карты № 611374744 звонил Олегу Львовичу столь же часто, сколь и по телефону «340-58-…». Если верно наше предположение о том, что хозяина карты зовут Дмитрий, а телефон «340-58-…» установлен в квартире на Шуваловском проспекте, где он живет с девушкой Еленой, то можно предположить, что Олег Львович – его коллега по работе.

Изучение оставшихся собеседников владельца нашей таксофонной карты никакой пользы не принесло. За номером «110-18-…» (он в нашем списке седьмой) «скрывался» спортивный клуб. Телефон с номером «164-47-…» (десятый по списку) установлен в большойкоммуналке. Сотовый телефон «930-51-…» (в списке одиннадцатый) в то время, когда мы проводили эту работу, был «вне зоны действия сети». А телефон с номером «168-32-…» (двенадцатый), как выяснилось, установлен в одном из кабинетов Северо-Западного управления внутренних дел на транспорте. Остальные номера нам уже были известны, поэтому мы решили, что настала пора показать список установленных нами фамилий нескольким сотрудникам Диспансера – для дальнейшего журналистского расследования хотелось хотя бы приблизительно понимать, как владелец таксофонной карты мог быть связан с этим заведением. Если бы ни одного из собеседников интересующего нас человека в Диспансере не узнали, то дальнейшая работа была бы бессмысленной. Но нам повезло.

В Диспансере сразу отреагировали на словосочетание «Олег Львович». Вот что нам удалось выяснить про этого Олега Львовича и его интересы в Диспансере. Перед вами – фрагмент из публикации в газете «Ваш тайный советник» (от оригинала текст отличают только сокращенные до первых букв фамилии и названия):

«Олег Львович стал появляться в Диспансере с легкой руки ближайшей соратницы Наталии К., тогдашнего главного бухгалтера Диспансера Ольги Е. После нападения на Наталию К. она боялась, что нечто подобное может произойти и с ней, и, видимо, поделилась своими страхами с Олегом Львовичем, с которым была до того знакома. После этого Ольга Е. стала появляться в Диспансере в сопровождении охранников, а еще через какое-то время у ГНД появился договор с охранным предприятием „П“. Со стороны Диспансера этот замечательный документ подписала исполняющая обязанности главного врача ГНД Ирина Р., со стороны „П“ – как и полагается, его директор Виктор X. Ирина Р. сообщила нашему корреспонденту, что договор на подпись ей принесла Ольга Е. Виктор X. сказал нам, что посреднические услуги в подписании этого договора ему оказывал Олег Львович.

На самом деле между „П“ и Диспансером заключено почему-то два договора, согласно которым „П“ должно получить за этот годболее полумиллиона рублей. В принципе, по меркам охранного бизнеса, сумма не такая уж и крупная, однако то, за что именно Диспансер собирается платить эти деньги, не может не вызывать вопросов. Например, в соответствии с одним из договоров, охранное предприятие „П“ должно оказать Диспансеру такую услугу, как „проведение независимой экспертизы на предмет возможных угроз для кадровой и материально-технической базы“. Или еще услуга: „взаимосвязи элементов деятельности ГНД с внешней средой и их внутренние взаимосвязи“. Это – буквальные цитаты из договора, причем не выдернутые из контекста, а полные. Что бы это значило? Как трактовать этот набор плохо согласованных друг с другом слов с точки зрения самых обычных правил грамматики русского языка?

А, например, совершенно нормальный вроде бы пункт о консультировании по вопросам правомерной защиты имущества Диспансера почему-то в обоих договорах повторяется дважды с соответственно двойным размером оплаты. Деньги „П“, заметим, получает из городского бюджета, конкретнее, из той скудной статьи этого бюджета, которая предназначена на лечение наркоманов и алкоголиков.

Чтобы быть правильно понятыми, уточним: мы абсолютно ничего против сотрудничества Диспансера с охранным предприятием „П“ не имеем. Таким объектам, как ГНД, просто необходима физическая защита, но скудные средства, которые выделяются нашим бюджетом на лечение больных, должны использоваться разумно: вот, например, пост охраны, вот оплата за него, если нужно несколько постов, значит, нужно. А договор, предметом которого являются „взаимосвязи элементов деятельности“, очень похож на документ, легализующий вытягивание бюджетных средств, которые, повторим, в городской медицине есть куда использовать…

Но вернемся к герою нашей статьи Олегу Львовичу. Про этого человека мы знаем очень мало. Он – подполковник милиции в отставке, уволился из органов в 1997 году с должности начальника одного учебного центра. Благодаря своему знакомству с главбухом Диспансера Ольгой Е., он после нападения на Наталию К. притянул к Диспансеру охранное предприятие „П“. Ничего плохого в этом, естественно, нет – по словам директора „П“ Виктора X., планировалось, что „П“ будет охранять все подразделения Диспансера, то есть постов охраны должно было быть несколько.

Этим планам помешало нападение на Наталию К., потому что оно повлекло за собой уход из Диспансера всех людей из ее команды, в том числе и Ольги Е. В ее лице Олег Львович потерял в Диспансере „своего человека“, переговорный процесс между „П“ и ГНД затормозился, что, скорее всего, нанесло ощутимый ущерб финансовым интересам Олега Львовича – поиск клиентов для охранной структуры наверняка неплохо оплачивается.

С другой стороны, Наталия К. с самого начала связывала нападение на себя с конфликтом, возникшим между нею и ее заместителями Людмилой А. и Татьяной М. У нас нет оснований связывать или, наоборот, не связывать нападение на Наталию К. с этими женщинами, но нет сомнений в другом. Обе они не скрывали неприязненного отношения к Наталии К. и ее людям и всячески старались „выдавить“ их из Диспансера. Люди Наталии К. привели в ГНД охранное предприятие „П“ и Олега Львовича, поэтому тот факт, что один из знакомых Олега Львовича угрожал Татьяне М. по телефону, нам представляется вполне логичным. Татьяна М. входила в группу тех, кто „выдавливал“ Наталию К. и ее товарищей из Диспансера. В конце января и середине февраля, когда неизвестный угрожал Людмиле А. и Татьяне М., как раз и решался вопрос о том, останутся ли Наталия К. и ее люди в Диспансере.

В связи с этим возникает логичный вопрос: не телефонный ли собеседник Олега Львовича, пользовавшийся той самой таксофонной картой, пытался с помощью угроз и поджогов дверей вынудить уйти из ГНД тех, кто предпринимал аналогичные попытки против Наталии К. и ее товарищей? А в том, что поджоги дверей и телефонные угрозы – дело рук одной и той же группы лиц, – сомнений нет. Ведь угрожавшие требовали, в частности, от Людмилы А. и Татьяны М., чтобы они забрали свои заявления из милиции. Заявления обе женщины писали именно в связи с поджогами своих дверей.

Что получается? Круг замкнулся, а в его центре оказался бывший милицейский подполковник Олег Львович? А вот еще вопрос: кто несет ответственность за появление этого человека в Диспансере? Не Наталия ли К., если учесть общемировую практику, которая учит нас, что руководитель отвечает за все? Впрочем, нет никаких оснований полагать, будто Наталья К. имеет отношение к таким некрасивым делам, как поджоги дверей и телефонные угрозы. Скорее всего, ей об этом даже не рассказывали…»

Вся эта история казалась сотрудникам Диспансера конфликтной, но не угрожающей. А так как они погрязли в собственных интригах, которыми в тот период были увлечены гораздо больше, нежели договорными отношениями с каким-то охранным предприятием, то и посчитали все произошедшие криминальные события происками их «внутренних врагов». И если бы не анализ активности таксофонной карты № 611374744, никому и в голову бы не пришло связать в сущности мелкий конфликт между представителем охранного предприятия и руководством Диспансера с нападением на главврача и поджогами дверей ее заместителей.

Позднее совершенно независимый от медицины источник по совершенно другому поводу рассказал нам, как Дмитрий вместе с одним из своих знакомых плеснул кислотой в лицо главного врача Диспансера Наталии К. Они же, по словам этого источника, подожгли двери квартир главного экономиста Диспансера Людмилы А. и заместителя главного врача Татьяны М. Наш источник утверждал, что руководил действиями этих людей Олег Львович. Оказалось, что Олег Львович надеялся, что раненая Наталия К. обратится к нему за защитой, а она просто испугалась и уволилась из Диспансера вместе с членами своей команды.

Эта «Таксофонная история» достаточно типична, однако не следует все же преувеличивать возможности поиска, связанные с изучением трафиков средств связи. Анализ затрудняется наличием множества систем связи и операторов, действующих на рынке. Для того чтобы восстановить всю картину, требуется долгая кропотливая работа.

Система «Экспресс». Любой человек, покупающий билеты на поезд или самолет, также попадает в соответствующую базу данных. Сотрудники милиции, зная паспортные данные и фамилию с инициалами разыскиваемого, могут запросить систему «Экспресс» и получить информацию о том, когда и куда тот покупал билеты.

…Май 1999 года. Возмущенный «самый-самый новый русский» просит нас написать статью, – но только правдивую, – как конкуренты воруют у него экспериментальные детали с производства и внедряют их в производство в Ростове. Недолго думая, мы проверили восемь его ближайших коллег на предмет покупки авиабилетов в Ростов. Чудес не бывает: начальник службы безопасности постоянно вылетал в Ростов, а в оправдание своих отлучек рассказывал коллегам истории в стиле Юрия Деточкина. Объяснить свои частые командировки в Ростов этот бывший сотрудник РУБОПа так и не смог. Думается, нынче он безработный.

Таким образом можно получать информацию не только о перемещениях тех или иных лиц, но и о том, кто путешествует вместе с ними, – если билеты на соседние места приобретались по одному заказу. Заметим, что сейчас некоторые коммерческие структуры представляют абонентский доступ к системе «Экспресс» через Интернет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.