Правовые парадоксы, или закон о трансфертном ценообразовании[436]

Правовые парадоксы, или закон о трансфертном ценообразовании[436]

Сущность Закона «О трансфертном ценообразовании» весьма проста – если вы продали товар на внешнем рынке по цене ниже рыночной, налоговый орган произведет «корректировку объекта налогообложения», т. е. посчитает, что товар был продан по рыночной цене, исчислив разницу между ценой фактической продажи и некой ценой, объявленной «рыночной». Это обернется вам доначислением суммы налога, начислением пени и наложением штрафа, т. е. означает наступление для налогоплательщика явно отрицательных экономических последствий.

Фактически это означает, что внешнеэкономические сделки во избежание неблагоприятных налоговых последствий должны осуществляться резидентами по ценам не ниже рыночных.

Объясняется это необходимостью «предотвращения потерь государственного дохода в международных деловых операциях».

Для начала рассмотрим экономическую составляющую данного Закона.

Основой рыночной экономики является свободная конкуренция товаропроизводителей. С экономической точки зрения свобода установления предпринимателями цен есть важнейший принцип рыночной экономики, и именно это выступает основой частного предпринимательства.

Более того, в условиях конкурентной борьбы применение цен ниже рыночных выступает основным движителем экономического прогресса: применение одним товаропроизводителем цен ниже рыночных заставляет других товаропроизводителей либо также идти на снижение цен, что можно достичь за счет, например, снижения себестоимости, либо повышать качество товаров. Поэтому все цивилизованные государства всячески содействуют импорту национальных товаров и продвижению их на мировой рынок, устанавливая для этого всякого рода налоговые льготы и преференции. Мы же имеем прямо противоположную картину.

Устанавливая правило, в соответствии с которым национальный товаропроизводитель должен осуществлять реализацию своего товара во внешнеэкономических сделках по ценам не ниже рыночных, государство тем самым лишает этих производителей конкурентного преимущества на мировом рынке перед другими товаропроизводителями.

Поэтому политика, ориентированная на принуждение национальных хозяйствующих субъектов применять в своей внешнеэкономической деятельности лишь те цены, которые соответствуют рыночным, – это не только неправомерная, но и экономически (да и идеологически) ошибочная политика. Она приносит экономике Казахстана гораздо больше вреда, чем те мнимые фискальные выгоды, которые получит государство в результате «корректировки объекта налогообложения» на основе формального сопоставления цены сделки с рыночной ценой. Поэтому искусственно создаваемые препоны для реализации национальных товаров на зарубежных рынках имеют не только антирыночный, но и антинациональный характер.

Создается даже впечатление, что данный Закон написан по заказу тех стран, которые являются конкурентами Казахстана на мировом рынке. Во всяком случае, то, что данный Закон выполняет для стран-конкурентов роль их антидемпингового законодательства, совершенно очевидно.

И надо бы проверить, не пролоббирован ли этот Закон соответствующими зарубежными компаниями, которые заинтересованы в подавлении своих конкурентов из Казахстана или, по крайней мере, в изгнании их из мировых рынков.

Если это не так, то механизм «корректировки трансфертных цен» – это типичный пример того, когда мелкие фискальные интересы чиновников из налогового ведомства ставятся выше интересов национальной экономики, нанося ей ощутимый вред.

Одновременно отметим, что в соответствии с п. 2 ст. 1 Конституции основополагающим принципом деятельности Республики Казахстан является экономическое развитие на благо всего народа.

Таким образом, данный Закон следует рассматривать не только как антирыночный и антинациональный, но и антиконституционный.

Вызывает большие сомнения в достижении объективности предусмотренная Законом процедура определения рыночных цен. Между тем показатель рыночной цены имеет во всей этой конструкции решающее значение. Именно этот показатель будет отправным при решении вопроса о соответствии цены конкретной сделки рыночной. По результатам этого сопоставления цен будет запущен в действие механизм принудительной корректировки объекта налогообложения с соответствующим доначислением налога, начислением пени и наложением штрафа.

Начнем с того, что Закон определяет рыночную цену как цену товара (работы, услуги), сложившуюся при взаимодействии спроса и предложения на рынке идентичных (а при их отсутствии – однородных) товаров (работ, услуг) в сопоставимых экономических условиях в соответствии с принципом «вытянутой руки» (пп. 11) ст. 2 Закона).

Первый вопрос, который возникает, глядя на данное определение, о цене на каком рынке идет речь. Как известно, рынки могут быть местными, локальными, региональными, национальными (внутригосударственными), континентальными, мировыми. Понятно, что любая рыночная цена определяется как нечто среднее, сложившееся на том или ином рынке. К какому виду рынку относится дефиниция «в сопоставимых экономических условиях»? Применительно к какому виду рынка следует применять категорию «рыночная цена»? На эти вопросы в Законе нет никакого ответа. Между тем даже школьнику понятно, что цены на рынке, скажем, Китая, на порядок отличаются от цен на североамериканском или европейском рынках.

Впрочем, на самом деле все обстоит гораздо проще. Чтобы понять это, надо обратиться к содержащемуся в Законе определению понятия «трансфертная цена (трансфертное ценообразование)». Это – «цена, которая формируется между взаимосвязанными сторонами и (или) отличается от объективно формирующейся рыночной цены с учетом диапазона цен при совершении сделок между независимыми сторонами, подлежащая контролю в соответствии с настоящим Законом».

Но поскольку из этого определения ничего понять невозможно, надо обратиться к определению понятия «диапазон цен» (пп. 14) ст. 2 Закона).

Согласно Закону «диапазон цен – две и (или) более рыночные цены, опубликованные в официальных источниках информации» (пп. 2) ст. 2 Закона). Что такое «официальный источник информации», Закон не разъясняет. Но зато он содержит определение понятию «цена из источников информации», а именно – это «цена, полученная из официально признанных источников информации, данных о биржевых котировках, от уполномоченных органов, а также из других источников информации» (пп. 1) ст. 2 Закона).

Остается теперь выяснить, что такое «уполномоченный орган». В данном случае Закон весьма четок и конкретен: «уполномоченные органы – органы налоговой службы и таможенные органы Республики Казахстан» (пп. 16) ст. 2 Закона).

Наконец-то, шагая от одного определения к другому, мы добрались до истины: рыночная цена – эта та цена, которую назовет рыночной орган налоговой службы или таможенный орган.

Обратим внимание на следующее обстоятельство: устанавливать, какие цены являются рыночными, будет не центральный орган налоговой службы, чей уровень компетентности достаточно высок. Исходя из текста Закона, этим правом пользуется любой орган налоговой службы, вплоть до районного комитета. Однако возникает естественный вопрос, откуда люди, которые по роду своей деятельности не занимаются внешнеэкономическим маркетингом и вопросами ценообразования на различных рынках, почерпнут необходимые сведения. Совершенно очевидно, что вынесенное им решение о том, какая цена является рыночным, будет суждением дилетантов.

Но дело даже не в этом. Дело в том, что Закон придал всем этим «уполномоченным органам» статус «источника информации». В силу этого сведения о рыночных ценах, предоставленные этим органом, приобретают статус «официального источника информации», т. е. приобретают свойство достоверной и непогрешимой истины, обязательной к исполнению, даже при том, что эти сведения были высосаны данным «источником информации» из пальца или списаны с потолка.

Иначе как глумлением над основами правопорядка всю эту «правовую конструкцию» назвать нельзя. Это то же самое, что предоставить регулировщику дорожного движения право устанавливать правила этого движения, квалифицировать на этой основе те или иные действия участников дорожного движения в качестве «нарушений правил» и штрафовать их беспощадно. Или это то же самое, как предоставить судье право признавать деяние лица преступлением на основе собственного представления о преступном и не преступном без всякой оглядки на Уголовный кодекс. И сажать в силу этого человека в тюрьму.

Таким образом, реальное применение Закона будет выглядеть следующим образом: налоговый орган берет те цены, которые использует проверяемый субъект, называет некую собственную цену, объявляя ее «рыночной ценой» и выступая для самого себя «официальным источником информации». На этой основе он производит корректировку объекта налогообложения, исчисляет недоимку, пени и штраф, и все это взыскивает в бесспорном порядке. Просто, удобно и никаких хлопот.

Столь вопиющего попрания норм о конституционной законности, о статусе правового государства, о принципе разделения властей и многого другого придумать крайне сложно, даже если специально поставить перед собой задачу нарушить Конституцию и весь правопорядок в целом.

После всего этого содержащееся в Законе утверждение, что «законодательство Республики Казахстан о трансфертном ценообразовании основывается на Конституции Республики Казахстан» (п. 1. ст. 1 Закона), звучит откровенной издевкой.

Картину всего этого беззакония и полнейшего административного произвола, основанного на правовом беспределе, дополняет еще одна весьма любопытная конструкция – «соглашение по применению трансфертного ценообразования», под чем понимается «письменный договор между уполномоченными органами и участником сделки, устанавливающий метод определения рыночной цены и источник информации, применяемый для определения рыночной цены, на определенный период» (пп. 15) ст. 2 Закона).

Короче, всегда можно «договориться». И надо, пожалуй, быть благодарным Закону за то, что он предоставил предпринимателям эту легальную возможность спасти свой бизнес от применения всякого рода «трансфертных» и «официально признанных рыночных цен». Это именно тот случай, когда коррупция спасает экономику.

При всех обстоятельствах роль государства в данной ситуации лицемерна, двулична и элементарно непорядочна. С одной стороны, оно, вроде бы руководствуясь принципами рыночной экономики и конституционно провозглашенной свободой предпринимательской деятельности, не осуществляет государственного регулирования цен внешнеэкономических сделок, отдавая решение этого вопроса на усмотрение сторон. С другой, в случае несовпадения цены сделки с рыночной наступают весьма жесткие экономические и юридические последствия, вплоть до признания этого деяния если не уголовным, то, по крайней мере, административным правонарушением.

Отдельного разговора заслуживает содержащаяся в Законе категория «официальный источник информации».

Как отмечалось выше, Закон не дает определения данной категории.

Тем не менее понятно, что «официальный источник информации» играет решающую роль в определении того, какая цена была рыночной в тот или иной период на том или ином рынке. Иначе говоря, сведения, почерпнутые из «официального источника информации», представляют собой не просто некий ориентир в мире цен, а то, что выступает юридически значимым показателем рыночной цены, выступающим в качестве критерия того, имело место отступление цены сделки от рыночной или нет. Это, в свою очередь, предоставляет уполномоченному органу осуществлять право (юридическое полномочие) производить корректировку объекта налогообложения со всеми вытекающими отсюда последствия (доначислить налог, начислить пени и штраф). Следовательно, официальный источник информации играет роль критерия, на основе которого выстраивается вся конструкция «корректировки объекта налогообложения».

В соответствии с п. 2 ст. 18 Закона перечень официально признанных источников информации о рыночных ценах утверждается Правительством Республики Казахстан. Что же выступает «источником информации о рыночных ценах»? Закон не дает ответа на этот вопрос. Однако практика применения показывает, что в этом качестве выступает то или иное зарубежное периодическое издание, посвященное мировой торговле, анализу конъюнктуры на мировых рынках и цен, складывающихся на нем. Как правило, в этих изданиях отображаются цены на континентальных рынках. (Речь в первую очередь идет о североамериканском и европейских рынках, другие рынки исследуются гораздо хуже). При этом надо отметить, что сегодня в мире существуют тысячи фирм, маркетинговых компаний, исследовательских центров, специализирующихся на вопросах формирования цен на мировых рынках. Они издают тысячи публикаций об этих рынках и ценах на них. И, как свидетельствует практика, очень часто сведения, содержащиеся в них, носят противоречивый характер, что обусловлено использованием различных методик проведения анализа. К этому надо добавить, что внешнеэкономические сделки обслуживают сотни товарных бирж. Кроме того, большая часть сделок совершается напрямую в цепи «продавец – покупатель», вообще без публикации сведений о цене купли-продажи. Разобраться в этом море публикаций крайне сложно. Не менее сложно выбрать в огромном количестве изданий, которые зачастую содержат взаимно противоречивую информацию, то издание, которое наиболее достоверно и объективно.

Отметим, что, как показывает наша практика, выбор такого издания носит весьма случайностный характер и производится на уровне дилетантизма. Однако признание его в качестве «официального источника информации» лишает проверяемое лицо возможности ссылаться на какое-нибудь альтернативное издание, которое действительно является более достоверным и объективным, в обоснование того, что его сделка соответствовала среднерыночным ценам.

Полагаем, что с юридической точки зрения порочна сама идея признания какого-то частного зарубежного издания в качестве официального, т. е. придания ему характера государственного нормативного правового акта.

Спор о ценах должен разрешаться судом, где каждая из сторон (уполномоченный орган и участник) должна самостоятельно обосновывать свои доводы на принципе равенства сторон.

Устанавливая механизм принудительного доначисления налога в случае, когда цена сделки будет ниже рыночной, Закон тем самым фактически обязывает граждан и юридические лица осуществлять внешнеэкономические сделки по ценам, которые соответствуют рыночным.

В итоге под видом государственного контроля при применении трансфертных цен фактически внедрено государственное регулирование цен, применяемых в международных деловых операциях. Это государственное регулирование выражается в том, что применение цен, отличающихся от рыночных в сторону занижения, обернется для хозяйствующего субъекта целым рядом негативных последствий: перерасчетом налоговой базы и доначислением суммы налога, взысканием пени, наложением штрафа.

Между тем в соответствии с Гражданским кодексом, который устанавливает принцип свободы договора, «исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон». При этом оговаривается, что «в предусмотренных законодательными актами случаях применяются цены (тарифы, расценки, ставки и т. п.), устанавливаемые или регулируемые уполномоченными на то государственными органами» (п. 1 ст. 385 ГК). Однако каких-либо законодательных актов, устанавливающих обязанность субъектов внешнеэкономической деятельности осуществлять сделки по ценам не ниже рыночных, не существует. Нет на этот счет (и не может их быть) каких-либо решений каких-либо уполномоченных органов.

Исходя из этого, граждане и юридические лица, совершая внешнеэкономические сделки, не обязаны наводить справки, какие цены являются рыночными на том рынке, на котором они собираются приобрести или продать свой товар. Они имеют право применять в процессе осуществления международных деловых операций любые договорные цены, которые могут совпадать с рыночными, но могут от них и отличаться в сторону как занижения, так и завышения.

Отметим также, что право на совершение внешнеэкономических сделок по ценам, установленным соглашением сторон, вытекает из принципа свободы предпринимательской деятельности, предусмотренного п. 4 ст. 26 Конституции. В соответствии с п. 1 ст. 39 Конституции это право может быть ограничено только законами и лишь в той мере, в какой это необходимо для защиты конституционного строя, охраны общественного порядка, прав и свобод человека, здоровья и нравственности населения. Поскольку законов, предписывающих совершать внешнеэкономические сделки по ценам не ниже рыночных, не существует, установление данным Законом отрицательных последствий за совершение таких сделок является грубейшим нарушением ст. 26 и 39 Конституции.

Данный Закон порождает в правовой системе Казахстана серьезную правовую коллизию. Это выражается в том, что существует явное противоречие между гражданским законодательством, предоставляющим право осуществлять внешнеэкономические сделки по ценам, установленным соглашением сторон, и налоговым законодательством, предусматривающим наступление явно неблагоприятных последствий за совершение сделки по цене ниже рыночной. Вплоть до привлечения к юридической ответственности в виде штрафа.

Между тем, в соответствии с элементарными принципами правовой системы сделка, являющаяся правомерной с точки зрения гражданского законодательства, не может породить отрицательные последствия с точки зрения налогового законодательства.

В равной мере данная ситуация, порождая использование государством двойных стандартов при оценке правовых последствий совершения одной и той же сделки (один стандарт – с точки зрения гражданского законодательства, второй – с точки зрения налогового законодательства, призванного обсуживать собственные имущественные интересы государства), приводит к нарушению п. 1 ст. 1 Конституции, согласно которому Республика Казахстан утверждает себя правовым государством.

Правовое государство должно устанавливать единые правила поведения и не держать в кармане два противоречащих друг другу закона, доставая в нужный момент, подобно карточному шулеру, тот из них, который выгоден самому государству.

Предусмотренная Законом корректировка объекта налогообложения основана на том, что цена сделки ниже рыночной цены. Наличие отрицательных последствий такого применения цены сделки (вплоть до привлечения к юридической ответственности за совершение налогового правонарушения) означает, что налогоплательщик применил неправомерную цену сделки. В равной мере это означает, что, рассчитывая объект налогообложения и беря при этом цену сделки равной рыночной цене, налоговый орган по существу производит корректировку цены самой сделки, беря за основу ту цену, которая соответствует рыночной цене.

Между тем, цена есть продукт гражданско-правового отношения, регулируемого гражданским законодательством. Установление Налоговым кодексом и принятым в его развитие Законом «О трансфертных ценах» порядка, в соответствие с которым налоговые органы могут взять за основу ту цену сделки, которая соответствует рыночной, что фактически означает корректировку цены сделки, есть фактическое регулирование данным Кодексом отношений, составляющих предмет Гражданского кодекса.

Но это означает, что, во-первых, Налоговый кодекс вышел за пределы своего предмета правового регулирования, предусмотренного ст. 1 данного Кодекса, присвоив себе функцию акта гражданского законодательства. Отсюда, во-вторых, действует правило, предусмотренное п. 2 ст. 3 ГК, согласно которому в случае противоречия норм гражданского права, содержащихся в иных актах, положениям Гражданского кодекса применяются положения Гражданского кодекса.

Установление порядка, в соответствии с которым, с одной стороны, лицо может производить международные сделки по ценам, определяемым соглашением сторон, но с другой стороны, уполномоченный орган может, производя корректировку объекта налогообложения, произвести дополнительное налогообложение, приводит к тому, что нарушается один из основополагающих принципов налогообложения, установленный ст. 6 НК, – принцип определенности налогообложения.

Это выражается в том, что до момента осуществления международной сделки налогоплательщик не знает и не может знать реального размера своего налогового обязательства перед государством, вытекающего из этой сделки.

Поэтому настоящий Закон, устанавливая механизм налогообложения на основании корректировки объекта налогообложения, осуществляемого налоговым органом уже после совершения сделки, противоречит Налоговому кодексу, и поэтому с юридической точки зрения является недействительным.

При применении трансфертных цен имеет место налогообложение при отсутствии такого элемента налога, как объект налогообложения (ст. 25 НК). Налогоплательщик платит налог на доход, который он не получал, не мог получить и не обязан был получать.

За лукавой формулой, которую употребляет Закон, «корректировка объекта налогообложения» на самом деле кроется корректировка налогового обязательства. Объект налогообложения – это объективная величина, которая выражена той суммой денег или иных материальных ценностей, которые налогоплательщик получил в результате проведения международной операции. Объект налогообложения можно откорректировать лишь в том случае, когда заявленные налогоплательщиком к обложению ценности не соответствуют реальным, т. е. имеет место укрытие объекта обложения. В этой ситуации уполномоченный орган действительно правомочен откорректировать объект налогообложения, включив в него те ценности, которые налогоплательщик попытался «спрятать» от налогообложения. В нашей ситуации объект налогообложения формируется исходя из тех реальных цен, которые были определены соглашением сторон. Изменить его («откорректировать»), если только налогоплательщик что-то не «припрятал», невозможно.

Разница между реальной ценой сделки и ее якобы «рыночной ценой», которая и включается уполномоченным органом в объект обложения, – это мифическая величина, за которой нет ни одного тенге реальной стоимости. Поэтому в результате этой корректировки налогом облагается пустота, нуль, ничто. За этим, с пользования сказать, «объектом» нет никакой стоимости, никакой реальной ценности. Но пустота, нуль, ничто не могут быть объектом обложения.

В рассматриваемой ситуации отсутствует и такой элемент налогообложения, как налоговая база (ст. 26 НК). Налоговая база, рассчитанная уполномоченным органом на основе корректировки объекта налогообложения, носит виртуальный характер, поскольку этого объекта реально как явления материального мира не существует и существовать не может. А если нет объекта обложения, не может быть и налоговой базы.

Отсутствует и источник выплаты налога, т. е. отсутствует тот доход, за счет которого налогоплательщик может уплатить сумму налога. Реальных денег в виде разницы между ценой сделки и рыночной ценой налогоплательщик не получал и получить не мог. Поэтому установление налога на неполученную сумму денег приводит к нарушению принципа экономической обоснованности налогообложения, который хотя и не обозначен в Налоговом кодексе, что лишь свидетельствует о его несовершенстве, но является общепризнанным как в теории, так и практике налогообложения.

Все это приводит к нарушению ст. 35 Конституции, в соответствии с которой уплата налогов выступает обязанностью налогоплательщика лишь в том случае, если налог является законно установленным. Налог считается установленным лишь в том случае, когда определены и существуют реально все его существенные элементы.

По существу имеет место обложение налогом того дохода, который налогоплательщиком реально не получен, причем не получен вполне обоснованно и правомерно. Не существует ни одного правового акта, который, как отмечалось выше, обязывал бы получить этот доход за счет обязанности реализации продукции по ценам не ниже рыночных.

Отметим, что с точки зрения налоговой теории в данном случае происходит замена имущественного налога на личностный налог (типа подушевого), когда налог выплачивается вне всякой связи с полученным доходом и без учета платежеспособности налогоплательщика. Иначе говоря, субъект платит налог не в силу того, что он в результате внешнеэкономической сделки получил налогооблагаемый доход, а лишь в силу того, что он является лицом, осуществляющим внешнеэкономические сделки по ценам ниже рыночных. Но мировая цивилизация не знает подушевых налогов уже несколько веков. Не предусмотрен он и налоговой системой Казахстана. Это означает, что в данном случае применяется налог, которого не существует.

В итоге нарушаются не только основные постулаты налогообложения, но и имеет место тот правовой цинизм, при котором данное обложение становится элементарным грабежом, лишь слегка легализованным настоящим Законом.

В качестве последствий корректировки объекта налогообложения Закон предусматривает не только начисление дополнительного налога, но и начисление пени на сумму этого налога (п. 6 ст. 10 Закона).

Исчисление в данном случае пени на сумму дополнительно начисленного налога не только обоснованно, но и противоправно, так как основано на элементарном непонимании структуры налогового обязательства и механизма налогообложения.

Пени может применяться лишь в том случае, когда возникает недоимка. Недоимка – это начисленная и неуплаченная в срок сумма налога. Признание недоимкой налога, начисленного на сумму разницы между ценой сделки и рыночной ценой, означает, что налоговое обязательство в части этой суммы возникает с момента исполнения внешнеэкономической сделки. Между тем, налогового обязательства в части суммы, представляющей разницу между ценой сделки и рыночной ценой, в момент самого исполнения данной сделки вообще не возникает. Потому что нет самого объекта налогообложения. Поэтому-то налогоплательщик не обязан вести учет объекта обложения, выраженного этой разницей. Не обязан он и исчислять налоги на данную сумму, а также исполнять какие-либо другие обязанности налогоплательщика, обусловленные суммой этой разницы.

Указанная разница становится объектом налогообложения, порождая налоговое обязательство, лишь после того, как уполномоченный орган на основании проведенной проверки по вопросам трансфертного ценообразования произведет корректировку объекта налогообложения, самостоятельно исчислит сумму налога и вручит налогоплательщику уведомление об уплате налога. Таким образом, в данном случае имеет место начисление пени на недоимку, которой нет и не может быть, поскольку не было и самого налогового обязательства, на основании которого налогоплательщик был обязан что-то платить. Начисление пени на сумму налога, которого налогоплательщик не обязан был уплачивать, на недоимку, которой не существует, настолько одиозно, что противоречит всем представлениям о налогообложении. Поэтому данная конструкция начисления пени является продуктом юридического невежества разработчиков проекта данного Закона.

В качестве последствий корректировки объекта налогообложения, что влечет начисление дополнительного налога, Закон предусматривает не только начисление пени на сумму этого налога, но и наложение штрафа (п. 6 ст. 10 Закона).

Применение штрафа в данной ситуации столь же необоснованно и неправомерно, как и пени.

Штраф – это мера юридической ответственности за совершение административного налогового правонарушения или уголовного налогового преступления. Штраф выступает мерой наказания правонарушителя за совершение противоправного деяния.

Естественно, что в данном случае речь идет об административном штрафе, правом наложения которого пользуется сам уполномоченный орган. Правонарушение – это деяние, которое выражает нарушение закона. Совершение внешнеэкономической сделки по цене ниже рыночной не выражает собой правонарушения, так как нет такого закона, о чем говорилось уже неоднократно, который бы обязывал гражданина или юридическое лицо совершать свои внешнеэкономические сделки по ценам, равным рыночным.

Нет и закона, который бы признал это деяние в качестве правонарушения, установив за его совершение юридическую ответственность. Так, КоАП не содержит специального состава, посвященного данной ситуации, что юридически вполне разумно. Поэтому упоминание в данном Законе о применении штрафа как последствии корректировки объекта не только неуместно и юридически безграмотно, но и провокационно, поскольку оно толкает работников уполномоченного органа на применение этого штрафа, т. е. на совершение противоправных действий.

И действительно, как свидетельствует практика, налоговые органы, осуществляя проверку «трансфертных цен» и доначисляя налог на сумму «скорректированного объекта налогообложения», начисляют штраф, как это и предписано рассматриваемым Законом. При этом они, не напрягая себя излишним мудрствованием, применяют по аналогии составы КоАП, связанные с сокрытием объекта обложения. И мало того что им невозможно доказать, что такое деяние, как реализация продукции по цене ниже рыночной не формирует состава правонарушения, невозможно это доказать и суду при подаче жалобы на решение налогового органа. Все как стеной закрываются нормой Закона о трансфертном ценообразовании.

Таким образом, деяние в виде международных деловых операций, осуществляемых по ценам ниже рыночных, фактически трактуется Законом как административное правонарушение.

Между тем с юридической точки зрения наложение штрафа, основанного на корректировке объекте обложения, как это предусмотрено рассматриваемым Законом, есть произвол, основанный на извращении таких понятий, как «правонарушение», «юридическая ответственность» и «наказание». Неправомерность взысканий штрафов за деяние в виде «совершения международной сделки по цене ниже рыночной» настолько очевидна, что доступна даже для малограмотного человека. И государству следовало бы вернуть налогоплательщикам все штрафы, которые оно когда взыскало с них по данным основаниям. Этим оно хотя бы в какой-то степени реабилитировало себя.

Принятие данного Закона объясняется, как это вытекает из его преамбулы, целью «предотвращения потерь государственного дохода в международных деловых операциях и сделках, связанных с международными деловыми операциями». О каких же потерях идет речь? Обложение налогом денежных средств, которые налогоплательщик не получил и в силу закона не обязан был получить, не может выразить собой потерю государственного дохода. С таким же основанием можно облагать подоходным налогом сумму прибыли, которую предприниматель хотя и не получил, но мог получить при определенной своей предприимчивости и изворотливости. Обложение налогом доходов, которых не существует и не может существовать, выражает лишь необоснованное и незаконное налогообложение, но не «предотвращение потерь государственного дохода». Государство, тем более позиционирующее себя в качестве правового, не может и не должно получать доходы, используя неправомерные методы. Государственным доходом может быть только то, что государство получает на правомерной основе. Компенсация «потерь государственного дохода» путем установления незаконных и антиконституционных методов собирания доходов есть отрицание самого признака правового государства.

Если государство не хочет терять своего дохода в силу того, что граждане и юридические лица совершают свои «международные операции» по ценам ниже рыночных, то оно должно прямо и честно издать предписание, обязывающее этих лиц совершать внешнеэкономические сделки по ценам не ниже рыночных. Одновременно оно должно установить порядок, в соответствии с которым доход, не полученный в результате соблюдения этого предписания, будет рассматриваться как умышленное уклонение от получения дохода, в силу чего он будет облагаться налогом наравне с реально полученным доходом. Государство может даже установить штраф (и даже тюремное заключение) за деяние в виде совершения внешнеэкономических сделок по ценам ниже рыночных. Что из этого получится, это уже другой вопрос. Но при всех обстоятельствах это было бы во сто крат правомернее, чем маскировка такой системы налогообложения неким «контролем за трансфертными ценами».

Поэтому тезис, лежащий в основе данного Закона, столь же лицемерный, сколько и неправомерный. Все это «трансфертное ценообразование» в том виде, в котором оно сконструировано рассматриваемым Законом, есть лишь государственный произвол, основанный на попрании собственных законов и собственной Конституции.

Осуществляя обложение налогом доходов, которых налогоплательщик не получал и не мог получить, Закон устанавливает приоритет (верховенство) фискальных интересов государства над интересами личности и частных предпринимателей. Это влечет за собой откровенное нарушение конституционного принципа равенства государственной и частной собственности, установленного п. 1 ст. 6 Конституции, который предусматривает, что «в Республике Казахстан признаются и равным образом защищаются государственная и частная собственность». Нарушена ст. 26 Конституции, в соответствии с которой граждане Республики Казахстан могут иметь в частной собственности любое законно приобретенное имущество, собственность гарантируется (п. 1 и 2).

Взимай с граждан (в том числе объединенных в юридические лица) налог с суммы разницы между ценой сделки и рыночной ценой, т. е. с объекта, которого не существует, государство обрекает налогоплательщиков выплачивать налог за счет того имущества, которое было приобретено ранее и относится категории, как говорит Конституция, «законно приобретенного имущества». В результате государство не только не обеспечивает конституционного положения, согласно которому «собственность гарантируется», а выступает нарушителем этого положения.

По существу имеет место не налогообложение, а реквизиция.

Фактическое установление данным Законом приоритета фискальных интересов государства над интересами граждан и реализация этого интереса посредством установления механизма их незаконного налогообложения противоречит п. 1 ст. 1 Конституции, согласно которому высшими ценностями государства являются человек, его права и свободы.

Государство должно решать свои фискальные проблемы только законным путем.

Нет никакого сомнения в том, что совершение внешнеэкономических сделок по ценам ниже рыночных использовались, используются и могут использоваться в будущем для отмывания «грязных денег», «перекачки» валюты за рубеж, уклонения от налогообложения или получения необоснованных налоговых выгод. И для этого не в меру предприимчивые предприниматели действительно могут применять механизм искусственного завышения или занижения цен на экспортируемые (импортируемые) товары (работы, услуги), что приводит к уменьшению объектов налогообложения и сокращению тех налоговых поступлений, на которые государство могло бы рассчитывать при должном соблюдении стороной данной сделки своего налогового обязательства. И нет никакого сомнения, что государство должно бороться с такого рода явлениями, используя для этого налоговый контроль в сфере международных операций. Но этот контроль не должен сводиться к проверке формального соотношения договорных и рыночных цен с преследованием тех, кто это соотношение не соблюдает. Он должен быть контролем за надлежащим исполнением налогового обязательства во всех его компонентах, включая пресечения использования цен как способа уклонения от уплаты налога.

При этом корректировка объекта налогообложения (за чем стоит корректировка налогового обязательства) на основе того, что сделка совершена по ценам ниже рыночных, должна производиться, во-первых, при наличии умысла налогоплательщика на получение материальных выгод, укрываемых от налогообложения, во-вторых, это требует переквалификации сделки, что может быть осуществлено, в-третьих, только судом.

Даже с грязными налоговыми технологиями государство должно бороться чистыми с юридической точки зрения методами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.