Сценарий № 4

Дело по обвинению Соломатина Сергея Викторовича, Пономарева Анатолия Дмитриевича в преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ

Лица, участвующие в судебном заседании:

судья – председательствующий,

присяжные заседатели,

секретарь судебного заседания,

прокурор,

адвокат – защитник подсудимого Соломатина С. В.,

адвокат – защитник подсудимого Пономарева А. Д.

подсудимый Соломатин С. В.,

подсудимый Пономарев А. Д.,

свидетель Соломатина Г. Ю.,

судебно-медицинский эксперт Ремезова Ю.А.

Сценарий судебного разбирательства процессуально аналогичен сценарию № 1.

Приложение:

• показания подсудимого Соломатина С. В.;

• показания подсудимого Пономарева А.Д.;

• показания свидетеля Соломатиной Г. Ю.;

• заключение эксперта Ремезовой Ю.А.;

• проект вопросного листа в отношении подсудимого Соломатина С. В.;

• проект вопросного листа в отношении подсудимого Пономарева А. Д.

Показания подсудимого (он же потерпевший) Соломатина Сергея Викторовича

Мне 21 год, я студент четвертого курса Института менеджеров. Соломатина Галя – моя жена. Мы в браке один год, детей нет. Пономарев Анатолий – мой друг, с детства живем в одном дворе, в одном доме. Все мы знакомы с детства. Галя тоже жила с родителями в нашем доме. Так получилось, что я и Анатолий одновременно ухаживали за ней, но в конце концов она отдала предпочтение мне и мы поженились. Дружить и встречаться продолжали все вместе и после свадьбы.

Летом прошлого года я со своей группой студентов ездил в Прибалтику на три дня по приглашению латвийских студентов аналогичного института. Возвратившись в Петербург, я заметил, что поведение Гали изменилось, она была какая-то виноватая, избегала смотреть в глаза, уклонялась от интимной близости, а Анатолий перестал приходить к нам и не звонил.

Я заподозрил неладное, пытался поговорить с ним, с Галей, узнать в чем дело, но это мне сделать не удалось, пока наша общая подруга Тамара Костина не рассказала мне, что когда я отсутствовал, Анатолий переспал с моей женой. Произошло это у нас дома.

Для меня это было сильнейшим ударом, так как мы любили друг друга, во всем доверяли друг другу и Анатолию. Я потребовал объяснений, и Галя во всем призналась, она рыдала, просила прощения, говорила, что это было какое-то затмение.

Я не мог ничем заниматься, я думал только об одном – о предательстве жены и друга. Я стал обдумывать варианты мести, даже хотел их обоих убить. А потом решил, что жить в таком состоянии просто не могу, надо что-то делать.

Я всё-таки заставил Анатолия встретиться со мной. Мы поговорили на повышенных тонах, даже схватились было, но по ходу ссоры я потребовал разрядить эту ситуацию дуэлью.

Он как-то безразлично согласился. Все это происходило спонтанно, у меня дома. Гали при этом не было. Я сказал, что будем драться на ножах. Все это было как в бреду каком-то, но вполне серьезно. Анатолий и я понимали, что в этот день, а все это происходило 20 июля, кто-то из нас будет убит.

Потом я проанализировал все это и полагаю, что если бы мы назначили дуэль на другой день, то она могла бы вообще не состояться, но в тот момент все было обострено до предела, и я не дал Анатолию выбора.

Ножи эти – хозяйственный набор, шведский. Мы отобрали два одинаковых по размеру – большие, лезвие 20–22 сантиметра. Взяв в руки ножи, мы стали друг против друга на расстоянии двух метров. Опыта драки на ножах у нас не было, специальными приемами не владели. Это мы оба знали.

Стол в комнате отодвинули в сторону, комната у меня большая – 26 метров. Мы стояли и вот-вот готовы были начать, как Анатолий сказал: «Cepera, давай до первой крови». И я неожиданно для себя ответил: «Ладно».

Я сделал выпад, он отскочил. Потом он сделал то же самое, и я уклонился от ножа. Но уже следующим движением я задел ножом его руку и порезал ее. Анатолий остолбенел, и я вдруг почувствовал такую ярость, что бросился на него.

В этот момент я ни о чем не думал, я хотел его убить. Куда я бил, не помню, но оказалось – прямо в грудь. Я даже не почувствовал, что в этот момент получил удар ножом в живот.

Анатолий вскрикнул, побледнел и стал падать. Я понял, что все кончено. Только после этого я увидел у себя на рубашке расплывающееся пятно крови. У меня помутилось в глазах, все поплыло, но сознание я не потерял.

В дверь кто-то барабанил изо всех сил. Я как во сне подошел, открыл ключом дверь, в комнату вошла Галя. Она была вся в слезах, что-то кричала. Что было потом, я не помню. Очнулся в больнице.

Показания подсудимого (он же потерпевший) Пономарева Анатолия Дмитриевича

Мне 21 год, я студент Финансово-экономического института, четвертый курс. Я подтверждаю, что причиной конфликта с Сергеем стало то, что мы с Галей провели совместно ночь, когда он уезжал в Латвию.

Получилось это случайно. Как обычно, мы встретились у нее дома вечером – просто так посидеть. Распили бутылку сухого вина, болтали о том, о сем, и как-то нечаянно я ее обнял, а она прижалась ко мне, и дальше все произошло бурно и бессознательно.

Утром мы оба были не в себе от того, что натворили, но решили, что это был первый и последний раз. Когда я уходил, то на лестничной площадке столкнулся с нашей общей знакомой Тамарой Костиной, которая пришла к Гале.

Тамара сразу все поняла, но мне ничего не сказала. О чем она говорила с Галей, я не знаю, но по обстановке в комнате ей наверняка стало все ясно.

А потом было все, как рассказал Сергей. Почему я согласился на дуэль? Во-первых, из чувства вины. Во-вторых, не по-мужски было бы струсить. В-третьих, все случилось так быстро, выбора у меня не было.

Что я думал – не знаю, но боязни не было. Вначале казалось, что это не всерьез. А потом, когда в руке появился нож, и я увидел глаза Сергея, холодные, злые, мелькнуло: «А ведь может и убить».

Как обычно в драке, я предложил до первой крови, и он согласился. Мог ли я убить его? И мысли такой не было, я защищался, хотя выпады делал, но это для того, чтобы его остановить.

Когда он мне порезал руку, я обалдел и не знал что делать, а он вдруг с ревом прыгнул на меня. Как он попал мне ножом в грудь, а я ему в живот – объяснить не могу.

Показания свидетеля Соломатиной Галины Юрьевны

Мне 20 лет, я работаю дизайнером в фирме, с Сергеем и Анатолием дружили с детства. Вначале мне нравился Анатолий, и он даже предлагал пожениться, но потом мы с Сергеем полюбили друг друга. Это не повлияло на наши хорошие отношения.

Тамара Костина – наша общая знакомая, даже подруга. Недавно она вышла замуж за иностранца и уехала в Австралию.

В прошлом году в июле Сергей уехал на три дня в Латвию и сказал Анатолию: оставляю Галю на твое попечение. Мы все дни были вместе, гуляли, ходили в кино, обедали, а накануне приезда Сергея поужинали у меня дома, выпили и внезапно по какому-то дикому порыву оказались в постели. Нет, это не любовь, а какой-то животный инстинкт.

Утром нас «застукала» Тамара. Она и рассказала Сергею. А на следующий день (20 июля) я ушла на работу. Но на душе было неспокойно.

Звонила домой, на трубку Сергею и на трубку Анатолию, но они не отвечали. Такого никогда не было.

В обед я помчалась домой. Войдя в квартиру, услышала крики в комнате, грохот мебели, стоны. Дверь была заперта, я стала орать, бить кулаками в дверь. Ее открыл муж. В руке у него был окровавленный нож, глаза безумные, бледный, на животе кровь. На полулежал окровавленный Анатолий.

Я вызвала скорую, а кто-то, не знаю кто – милицию. Сергей был в сознании, он прошептал, что у них была дуэль из-за меня. Мы по-прежнему продолжаем семейно-брачные отношения, с Анатолием не общаемся.

Заключение судебно-медицинского эксперта Ремезовой Юлии Андреевны

Экспертизой установлено, что Пономареву Анатолию Дмитриевичу причинена проникающая колото-резаная рана левой половины грудной клетки с повреждением сердечной мышцы.

Глубина раневого канала и характер телесного повреждения свидетельствуют о том, что удар нанесен колюще-режущим предметом, которым мог быть представленный в качестве вещественного доказательства нож, сверху вниз и со значительной силой. Это исключает возможность «самонатыкания».

Данное телесное повреждение является опасным для жизни в момент нанесения и относится к разряду тяжкого вреда здоровью.

Соломатину Сергею Викторовичу причинена проникающая колото-резаная рана брюшной полости с повреждением верхней части печени.

Глубина раневого канала и характер телесного повреждения свидетельствуют о том, что удар колюще-режущим предметом, которым мог быть представленный в качестве вещественного доказательства нож, нанесен снизу вверх и со значительной силой. Это исключает возможность «самонатыкания».

Кроме того, у Пономарева А. Д. обнаружена резаная поверхностная рана руки в области предплечья, которая могла быть нанесена ножом. Это телесное повреждение относится к легким, но повлекшим кратковременное расстройство здоровья, то есть оно является легким вредом здоровью.

Все указанные телесные повреждения и механизмы их образования могут относиться по времени к 20 июля и объясняться обстоятельствами, инкриминируемыми подсудимым.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.