2. Установление виновности «в соответствии с законом». Стандарт и бремя доказывания. Nulla crimen sine culpa [251]

2. Установление виновности «в соответствии с законом». Стандарт и бремя доказывания. Nulla crimen sine culpa[251]

Статья 6, § 2, упоминает, что виновность лица должна быть установлена «в соответствии с законом». Эту фразу некоторые понимают как устанавливающую требование «процессуальной законности» (в дополнение к «материально-правовой законности», которую закрепляет статья 7 Конвенции, — nulla crimen sine lege[252]). Такое толкование, однако, не нашло подтверждения в практике Европейского суда и Комиссии. Не всякая незаконность является несправедливостью в смысле статьи 6, § 1, — незаконность тех или иных процессуальных действий не ведет к нарушению статьи 6 до тех пор, пока она не нарушает других, закрепленных в данной статье принципов справедливого судопроизводства.

Следующим проявлением презумпции невиновности является требование, чтобы виновность доказывалась по определенному, достаточно высокому стандарту.

Отсутствие единства в терминологии, определяющей достаточную степень уверенности в виновности — понятие стандарта доказанности

Вопрос о стандарте доказанности (виновности в преступлении) — один из самых сложных в практике Европейского суда. Заявители в жалобах в Суд часто утверждают, что в их деле выводы суда об их виновности не соответствуют стандарту доказанности «вне разумных сомнений», т.е., по их мнению, их вина вообще не была доказана или не была подтверждена достаточными доказательствами, чем, соответственно, нарушена презумпция невиновности. Такого рода жалобы часто выражены в словах «я осужден за преступление, которого не совершал».

Большинство подобных жалоб обречены на неудачу. Во-первых, в странах Европы нет единства в определении стандарта доказанности (или стандарта доказывания, существует и такая разновидность этого термина) по уголовным делам. Во всяком случае, нет единства в терминологии, употребляемой в разных странах для определения той степени уверенности, которая позволяет судье сделать вывод о виновности лица; соответственно, очень трудно вывести некий общий стандарт, применимый в равной степени ко всем странам. Во-вторых, поскольку речь идет о субъективной убежденности судьи в виновности, дать четкое определение стандарта доказанности сложно. Какие сомнения считать «разумными»? Любая попытка описать, формализовать умственную деятельность судьи в этой сфере была бы обречена на неудачу: о стандарте доказанности можно говорить лишь приблизительно, в общих чертах, в остальном полагаясь на усмотрение судей, что Европейский суд и делает.

Русский процессуалист СВ. Познышев писал: «Оценка доказательств есть внутренний психический процесс, не поддающийся постороннему наблюдению. Судья может поступить недобросовестно. Но современный законодатель обставляет получение судейского места и деятельность судьи такими условиями, при которых такая недобросовестность может быть лишь редким исключением. Притом, от нее не застрахована никакая система доказательств. Законодатель должен доверять судье»[253]. И далее: «Судебная достоверность не есть та безусловная достоверность, которую иногда называют математической. Она есть достоверность, доступная эмпирическим и историческим исследованиям, достоверность практическая... Работа судьи во многом сходна с работой историка: оба по оставшимся следам должны восстановить картину прошедших событий. Но ученый может подождать делать окончательный вывод: он может признать, что при настоящем состоянии знаний нельзя сделать точного вывода. Судья же должен решить Дело»[254].

Европейский суд оставляет национальным судам максимальную свободу усмотрения в решении вопроса о доказанности какого-либо факта, о наличии или отсутствии «разумных сомнений».