§ 5. Право на беспрепятственную коммуникацию обвиняемого с выбранным или назначенным защитником

§ 5. Право на беспрепятственную коммуникацию обвиняемого с выбранным или назначенным защитником

Непосредственное общение обвиняемого и защитника

Элементом права на получение юридической помощи в уголовном судопроизводстве является право на беспрепятственную коммуникацию обвиняемого с выбранным или назначенным защитником.

Практика ЕСПЧ по делам против России и других государств — участников Конвенции

По делу «Campbell and Fell v. United Kingdom» Европейский суд пришел к выводу, что отсутствие возможности для защитника и подзащитного встретиться наедине является нарушением права доступа в суд, что несовместимо со статьей 6, п. 1, Конвенции.

Защитник обвиняемого (подсудимого) должен иметь неограниченный и конфиденциальный доступ к любому из своих клиентов, находящихся в условиях предварительного заключения, для обсуждения всех аспектов дела. Система, в которой требуется разрешение судьи или прокурора на посещение обвиняемого защитником, нарушает указанное положение (постановление ЕСПЧ по делу «Moiseev v. Russia» от 9 октября 2008 года).

В деле «S. v. Switzerland» (постановление от 28 ноября 1991 года) заявитель утверждал, что при всех его встречах с адвокатом присутствовал тюремный служащий. Время от времени он делал какие-то пометки в своем блокноте, а однажды даже прекратил встречу, ссылаясь на то, что адвокат со своим клиентом стали говорить на отвлеченные темы. В этом деле ЕСПЧ указал, что право обвиняемого общаться со своим адвокатом является одним из основных требований справедливого судебного разбирательства. Если у адвоката нет возможности получать от клиента конфиденциальную информацию и давать ему советы, то помощь защитника в значительной мере теряет смысл. Такое право обвиняемого может быть ограничено только в том случае, если есть неоспоримые доказательства того, что адвокат вступил в преступный сговор со своим подзащитным.

В постановлении по делу «Castravet v. Moldova» (от 13 марта 2007 года) Европейский суд исследовал условия в комнате свиданий, в которой заявитель был отделен от своего адвоката стеклянной перегородкой. Суд обратил внимание на то, что через перегородку можно было переговариваться, повышая голос, но нельзя было передать документы. По мнению Суда, это затрудняло работу адвоката. Основываясь на этих двух аргументах, Суд пришел к выводу о нарушении права заявителя на защиту применительно к § 4 статьи 5 Конвенции.

В упомянутом выше постановлении по делу «Moiseev v. Russia» ЕСПЧ установил, что адвокаты заявителя должны были испрашивать специальные разрешения у суда для того, чтобы посетить заявителя для беседы. Разрешения суда были действительны только на одно посещение, и попытки адвокатов увеличить срок их действия оказались безуспешными. Необходимость обращаться за отдельным разрешением на каждое посещение создавала значительные практические трудности в осуществлении права на защиту, поскольку отнимало время и силы от реализации основной цели защиты. Проанализировав положения Закона РФ «О содержании и под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», ЕСПЧ пришел к выводу, что требование получения специальных разрешений для свиданий защитников с подсудимым не имело под собой правовых оснований.

Российское регулирование права на свидание с защитником

Российское уголовно-процессуальное законодательство и судебная практика в целом соответствуют рассмотренным позициям Европейского суда.

УПК РФ предусматривает право подсудимого иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности (п. 9 ч. 4 статьи 47 УПК РФ). Конкретизируя механизм применения данной нормы, Федеральный закон от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» закрепляет, что подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности, за исключением случаев, предусмотренных УПК РФ. Свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Истребование у адвоката иных документов запрещается. Свидания подозреваемого или обвиняемого с его защитником могут иметь место в условиях, позволяющих сотруднику места содержания под стражей видеть их, но не слышать (статья 18).

В ч. 1 той же статьи 18 содержится указание на то, что защитнику запрещается проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись. На территорию места содержания под стражей защитник вправе проносить копировально-множительную технику и фотоаппаратуру (только для снятия копий с материалов уголовного дела) и компьютеры и пользоваться такой техникой, фотоаппаратурой, компьютерами только в отсутствие подозреваемого, обвиняемого в отдельном помещении, определенном администрацией места содержания под стражей.

Переписка и другие формы опосредованного общения обвиняемого и защитника

Право на коммуникацию со своим адвокатом включает в себя право общаться опосредованно (например, посредством переписки или телефонной связи).

В деле «Domenicini v. Italy» (постановление от 15 ноября 1996 года) ЕСПЧ постановил, что осуществление тюремными властями перлюстрации писем заявителя к его адвокату является нарушением сразу двух статей Конвенции (статьи 8 и п. «b» ч. 3 статьи 6). Конвенция предполагает, что любое ограничение, накладываемое на право обвиняемого или задержанного лица общаться со своим адвокатом, должно быть предписано законом, являющимся «точным и определенным» и четко формулирующим условия, при которых подобные ограничения допустимы.

В постановлении от 21 февраля 1975 года по делу «Golder v. the United Kingdom» Европейский суд счел нарушающим статью 8 Конвенции запрет заявителю на отправку письма адвокату и подчеркнул, что «воспрепятствование вступлению в переписку — это наиболее радикальная форма вмешательства в осуществление права на корреспонденцию»[416].

В постановлении от 9 октября 2008 года по делу «Moiseev v. Russia» Европейский суд установил, что адвокаты заявителя и сам заявитель должны были получать специальное разрешение от администрации следственного изолятора на передачу любых документов. В этой связи ЕСПЧ указал, что переписка с адвокатами, независимо от ее цели, всегда является привилегированной и что чтение писем заключенного, направляемых адвокату или получаемых от него, позволительно в исключительных случаях, когда у властей есть разумные основания полагать, что этой привилегией злоупотребляют в том смысле, что содержание письма угрожает безопасности пенитенциарного учреждения, безопасности других или носит криминальный характер какой-либо другого рода. Практика ознакомления со всеми документами, которыми обменивались заявитель и его защита, имела следствием то, что обвинение знало заранее стратегию защиты. Это вопиющее нарушение конфиденциальности отношений между клиентом и адвокатом не могло не нанести ущерб праву заявителя на защиту и в большой степени лишить получаемую правовую помощь ее пользы.