§ 1. Понятие и основные принципы тактики применения и использования огнестрельного оружия

§ 1. Понятие и основные принципы тактики применения и использования огнестрельного оружия

Правовые нормы, регламентирующие основания и порядок применения огнестрельного оружия, программируют основное содержание действий правоприменителя в конкретных ситуациях. Однако процесс реализации нормы не исключает определенной свободы усмотрения. Специфика применения огнестрельного оружия как меры воздействия состоит в том, что субъект ее осуществления самостоятельно принимает решение о применении огнестрельного оружия при наличии законных оснований к тому, а также выбирает наиболее целесообразный вариант своих действий, способный привести к прекращению противоправных действий.

Решение о применении оружия и примерный вариант действий формируется в сознании сотрудника в зависимости от фактического содержания протекающей на глазах конкретной общественно опасной ситуации. Это требует от него определенного профессионального мастерства, умения строить абстрактно и практически осуществлять систему действий, соответствующую целям применения огнестрельного оружия в каждой конкретной ситуации. Применение огнестрельного оружия должно всегда производиться на основе закона по установленной процедуре, но разнообразие ситуаций в рамках конкретного основания его применения и видов поведения правонарушителей позволяет говорить о необходимости познания закономерностей, приводящих к необходимости и характеризующих сам процесс применения данной меры воздействия.

Огнестрельное оружие применяется для достижения строго установленных законом правоохранительных целей, которые определяются основаниями (т. е. установленными законом случаями) его применения.

Разнообразие конкретных обстоятельств, вызывающих необходимость применения оружия в установленных законом случаях, определяет возможность использования различных приемов и способов его применения, т. е. позволяет говорить о тактике применения огнестрельного оружия.

Тактика разрабатывается наукой применительно к различным сферам человеческой деятельности.

Под тактикой в самом общем абстрагированном смысле понимается совокупность средств, приемов, способов того или иного вида деятельности и применение наиболее целесообразных из них, позволяющих при наименьших затратах достигать поставленной цели[323]. К примеру, наука тактики как составная часть военного искусства исследует природу боя, изучает его закономерности и разрабатывает на этой основе способы и формы ведения боевых действий[324].

Наиболее важным выводом военной науки – ценным для разработки проблем тактики применения огнестрельного оружия сотрудниками – является то, что тактика не дает готовых рецептов. Она вырабатывает только главные, наиболее важные положения и правила, следуя которым, субъект принимает самостоятельное решение, соответствующее конкретным условиям обстановки[325].

К общим признакам любой тактики можно отнести следующие:

а) она является совокупностью или системой приемов, методов и в целом направлением, линией поведения в определенной сфере общественной практики для достижения намеченной цели;

б) она присуща тем видам практической деятельности, которые связаны с сопротивлением, противодействием, борьбой[326];

в) ее характеризует гибкость, подвижность тактических приемов, выбор и применение которых всегда обусловлены необходимостью учитывать оперативную обстановку, особенности быстро меняющихся ситуаций, личности и поведения «противников».

Понятие тактики всесторонне разработано и применяется также в юридической науке, особенно в криминалистике. В интересующем нас аспекте из определения тактики в криминалистике можно выделить следующие ее существенные стороны:

– это система научных положений и разрабатываемых на их основе рекомендаций, по определению линии поведения лиц, осуществляющих судебное исследование, и приемов проведения отдельных процессуальных действий[327].

– основой тактики является тактический прием – рекомендация, разработанная на основе данных специальных наук, а также обобщения практики[328].

– тактический прием определяется как «наиболее рациональный и эффективный способ действий или наиболее целесообразная линия поведения»[329] при осуществлении тех или иных действий.

Тактика предполагает не только наличие совокупности типовых приемов и правил действия, но и возможность их (творческого) альтернативного применения. «Тактика всегда предполагает возможность маневрирования одним из двух или более возможных, не противоречащих нормам УПК, приемов на основе оценки всех обстоятельств дела»[330]. Следовательно, задачи тактики– наметить основные возможные формы и пути маневрирования приемами в сложной ситуации в рамках, допускаемых правовыми нормами. Иными словами, тактика имеет место там, где есть элементы усмотрения. А реализация административного усмотрения предполагает «выбор органом (должностным лицом) одного из допускаемых нормативными актами вариантов решения, являющегося, по его мнению, оптимальным в данной ситуации»[331].

Если с этих позиций рассматривать применение и использование оружия, то все случаи его применения (использования), несмотря на бесчисленное разнообразие конкретной обстановки и личности правонарушителей, объединяет один общий и обязательный признак – высокая степень их общественной опасности. Этот признак, независимо от конкретного предметного содержания ситуации, в которой он проявляется, в конечном счете, определяет необходимость применения (использования) огнестрельного оружия в предусмотренных законом случаях.

Таким образом, усмотрение в случаях применения (использования) сотрудниками огнестрельного оружия проявляется, прежде всего, в решении вопроса применять или нет оружие в ситуации, когда для этого имеются законные основания, или действовать иным способом, применять физическую силу, специальные средства, любые подручные средства.

Кроме того, характерной особенностью норм, регламентирующих основания, порядок и пределы применения огнестрельного оружия, является то, что в них закреплены нормативно-тактические правила и способы действий, которые имеют обязательный характер и тем самым также сужают пределы усмотрения при применении огнестрельного оружия.

Так, например, Закон «О милиции» и УППС МОБ закрепляет следующие тактические правила и способы действий сотрудников: обязанность предупреждать о намерении применить огнестрельное оружие, при его применении стремиться причинить минимальный ущерб, при оказании мер доврачебной помощи соблюдать меры личной предосторожности.

Большое значение для тактики применения огнестрельного оружия, наряду с нормами, предусматривающими основания и порядок его применения, имеют также уголовно-правовые нормы о необходимой обороне, крайней необходимости и правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, и разработанные теорией уголовного права условия правомерности осуществления действий в указанных состояниях. Закрепленные этими нормами правила и принципы устанавливают пределы правовой активности субъекта применения огнестрельного оружия и таким образом составляют правовую основу тактических принципов приемов и способов применения оружия.

Вместе с тем, несмотря на то, что многие тактические правила либо прямо закреплены в законе, либо непосредственно вытекают из требований закона, они не утратили при этом своего тактического содержания. Закрепленные в нормативных актах и имеющие обязательный характер тактические принципы, правила и приемы не перестают быть именно тактическими. Закрепление тактических принципов и приемов в нормативных актах– высший критерий их полезности для практики. Нормативная регламентация тактического приема означает, что законодатель признал его наиболее эффективным способом действия. В этом случае обязательность есть выражение оценки тактического принципа, приема, правила законодателем как самого эффективного способа действий в конкретной ситуации. Нормативное урегулирование тактического приема и «есть осознанно необходимый выбор данного приема во всех случаях типичной ситуации».

Нормы права содержат, как правило, только наиболее общие и принципиальные предписания по осуществлению определенных действий, например, в состоянии необходимой обороны, а общетактический прием или способ по своей сущности обычно в каждом случае индивидуален. Уместно отметить здесь, что никакой закон или иной нормативный акт по своей специфике не может регламентировать все возможные способы тактических действий в различных ситуациях.

Таким образом, усмотрение при применении огнестрельного оружия проявляется, прежде всего, при решении вопроса о необходимости применения оружия в случаях, когда закон допускает его применение, и выборе, в рамках предусмотренной законом процедуры применения оружия, наиболее целесообразного и эффективного варианта поведения в контакте с правонарушителем, исходя из складывающейся обстановки.

Анализ конкретных фактов применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия показывает, что при его применении в немалом количестве случаев неизбежно возникает необходимость конкретизации установленных законом правил применительно к сложившейся ситуации. Здесь-то и приобретают большое практическое значение разрабатываемые теорией тактики общетактические приемы и способы действий, отличительной чертой которых является их зависимость от конкретной, складывающейся на месте события обстановки.

Тактический прием– это элемент тактики, наиболее рациональный, эффективный, соответствующий закону способ действия или наиболее целесообразная в данных условиях линия поведения лица, применяющего огнестрельное оружие, избранная им на основе собственных оценок всех обстоятельств и являющаяся оптимальной для достижения предусмотренной законом цели.

Как уже было сказано, применение оружия состоит в использовании сотрудником силы огнестрельного оружия, его огнестрельных свойств, для пресечения противоправных действий либо для устранения грозящей опасности, а также для задержания лица, совершившего преступление.

Учитывая данное обстоятельство, под приемом применения огнестрельного оружия следует понимать, прежде всего, технику стрельбы из различных видов огнестрельного оружия, состоящего на вооружении органов внутренних дел, и в различных условиях[332]. Например, приемы стрельбы из пистолета складываются из приемов удержания пистолета в руке (руках), именуемых хватами, изготовок (приемов принятия положения стреляющим, прицеливания) и производства выстрела по цели[333]. Это различные приемы ведения прицельной стрельбы из различных положений (с одной руки, с двух рук, стоя, с колена, лежа, из автомобиля, из-за укрытия и т. д.)[334], приемы ведения неприцельной стрельбы[335] (например, стрельба «навскидку», «в упор», «от бедра» и т. д.)[336].

Имея в виду, что в теории тактики прием определяется как отдельное действие, а способ – как система каких-либо действий[337], то способ применения огнестрельного оружия включает в себя, наряду с техникой стрельбы, совокупность иных элементов, оказывающих воздействие на правонарушителя в момент применения сотрудником (иным уполномоченным должностным лицом, работником) огнестрельного оружия (подача различных команд, выбор момента и направления выстрела в поражаемую цель, использование укрытия, ведение стрельбы снайпером[338] и т. д.).

Таким образом, общетактические приемы и способы применения огнестрельного оружия, конкретизируя нормативные предписания, развивают их применительно к сложившейся обстановке. В таких случаях можно уверенно (но условно) говорить о нормативнотактических комплексах, т. е. о наличии определенных групп взаимосвязанных правил: одни из которых определены нормами закона, а другие разрабатываются теорией тактики.

На основании изложенных основных характеристик тактики и присущих ей особенностей, вытекающих из сущности применения огнестрельного оружия, можно сформулировать, как представляется, следующую дефиницию.

Тактика применения огнестрельного оружия– это совокупность приемов, способов и правил по оптимальному и наиболее эффективному использованию боевых свойств огнестрельного оружия при устранении опасности в предусмотренных законом случаях с учетом установленного порядка применения и разнообразия складывающейся обстановки.

Применение оружия в зависимости от ситуации имеет специфические особенности, но в своей основе оно базируется на общих принципах, определяющих наиболее эффективное выполнение тактических приемов и способов с учетом боевых свойств огнестрельного оружия. Эти принципы отражают общие закономерности применения данной меры воздействия, обеспечивая соблюдение охраняемых законом прав граждан и выполнение основных требований закона при применении огнестрельного оружия и, прежде всего, закономерности правового регулирования применения данной меры воздействия, а также объективные моменты социальной реальности (практики), характеризующие применение огнестрельного оружия в конкретных ситуациях. В них концентрируются основополагающие рекомендации, соблюдение которых необходимо во всех случаях применения огнестрельного оружия.

Можно выделить две группы принципов: организационноправовые и организационно-тактические.

Организационно-правовые принципы отражают закономерности правового регулирования применения огнестрельного оружия. К ним следует отнести следующие:

– обеспечение безопасности сотрудников (иных уполномоченных должностных лиц, работников) и окружающих (т. е. непричастных к конфликту лиц);

– первоочередность психического воздействия над физическим;

– причинение (по возможности) минимального вреда правонарушителю.

Группа организационно-тактических принципов определяется особенностями применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия в конкретной ситуации. Она включает в себя следующие принципы:

– индивидуальный подход и самостоятельность в оценке ситуации и принятии решения о применении оружия;

– выбор оптимального тактического приема, способа;

– наступательность и активность действий;

– предвосхищение (опережение) действий правонарушителей;

– уклонение от столкновения в невыгодных условиях, при неблагоприятном соотношении сил и средств.

Рассмотрим подробнее каждый из перечисленных принципов.

Принцип обеспечения безопасности сотрудников (иных уполномоченных должностных лиц, работников) и окружающих предполагает отбор и использование при применении огнестрельного оружия таких тактических приемов и способов, которые максимально снижали бы риск причинения ущерба здоровью и жизни сотрудников (иных уполномоченных должностных лиц, работников) в результате совершаемых в отношении их противоправных действий, а также обеспечивали бы безопасность непричастных к конфликту лиц, находящихся вблизи места события. В отношении преступников оружие может быть применено лишь в тех случаях и условиях, которые исключают риск неосторожного ранения окружающих. При наличии такого риска (за исключением случаев крайней необходимости) следует повременить с применением оружия либо иным способом пресекать противоправные действия. К примеру, в ст. 233 Устава патрульно-постовой службы милиции РСФСР 1963 г. указывалось, что «работник милиции может применять огнестрельное оружие на многолюдных улицах, площадях, в местах массового отдыха граждан и других общественных местах только в исключительных случаях, будучи твердо уверенными, что от этого не пострадают посторонние лица». А также запрещалось применять оружие в отношении граждан, имеющих при себе детей.

Наличие условий для правомерного применения оружия не исключает необходимости выбрать такую линию огня, при которой пуля полетит в сторону, свободную от жилых построек, прохожих ит.д. Особенно осмотрительно должен поступать сотрудник (иное уполномоченное должностное лицо, работник), применяя оружие на территории расположения хранилища горючего, взрывоопасных и других подобных материалов, попадание в которые может вызвать катастрофические последствия[339].

В литературе справедливо отмечается, что, например, если проводится операция по освобождению заложников, то огонь ведется так (в частности, при помощи снайперов), чтобы не поразить заложников; если кроме застигнутого при совершении тяжкого преступления против жизни, здоровья и собственности лица в автомобиле находятся посторонние, когда об этом известно сотруднику милиции, огонь ведется по колесам транспортного средства, но не по салону; если задерживаемое лицо находится на многолюдной остановке общественного транспорта, возле многоквартирного дома, огнеопасного или взрывоопасного склада или хранилища, попадающих в сектор обстрела, сотрудник милиции должен воздержаться от применения оружия и продолжать преследование до безопасного места; если оружие применяется для пресечения массовых беспорядков, то огонь ведется не просто по толпе, а только по тем ее участникам, которые непосредственно осуществляют погромы, разрушения, поджоги, самосуды, иные насильственные действия, оказывают вооруженное сопротивление силам охраны порядка; если происходит групповая драка, т. е. взаимное нанесение побоев, то огнестрельное оружие для ее пресечения, как правило, не применяется, за исключением случаев, когда один или несколько участников драки, стремясь причинить более тяжкий вред, прибегают к таким способам или средствам нападения, которые по своей опасности явно превосходят способы и средства нападения, применяемые их противниками; если оружие применяется возле границы, зданий и территорий, занимаемых дипломатическими и консульскими учреждениями иностранных государств, огонь ведется так, чтобы пули не пересекали государственную границу и не пострадали пограничные наряды, представители и имущество иностранных государств; если сотрудник (иное уполномоченное должностное лицо, работник) находится в самолете (вертолете), осуществляющем полет, оружие, как правило, не применяется, кроме случаев отражения вооруженного нападения, угрожающего жизни пассажиров и членов экипажа, и т. д.[340]

При использовании огнестрельного оружия для остановки транспортного средства сотрудник (иное уполномоченное должностное лицо, работник) также обязан принять все зависящие от него меры, чтобы не пострадали окружающие. Стрельба ведется, как правило, по задним колесам преследуемого транспортного средства, с возможно более близкого расстояния, позволяющего гарантировать безопасность водителя и пассажиров, на относительно ровном и прямом участке дороги, свободном от встречного транспорта и пешеходов, где есть возможность беспрепятственного съезда по обе стороны дороги.

Принцип первоочередности психического воздействия перед физическим вытекает из требования закона, обязывающего сотрудника (иное уполномоченное должностное лицо, работника) перед применением огнестрельного оружия предупреждать о намерении его применить, предоставив при этом достаточно времени для выполнения своего требования. Психологическое воздействие на правонарушителей с целью склонить их к отказу от продолжения противоправного действия оказывается в различной форме (обнажение оружия, угроза о намерении применить оружие, производство предупредительного выстрела, демонстрация огневой мощи). Эти действия следует рассматривать как способы убеждения преступников, воздействия на их психику (вызывая таким образом у них чувство страха, безнадежности, растерянности и т. п.), а с другой стороны, как проявление гуманности. Им предоставляется еще одна возможность изменить свою линию поведения с учетом возможных последствий в случае невыполнения законных требований сотрудника (иного уполномоченного должностного лица, работника). Кроме того, игнорирование этих требований свидетельствует о серьезности намерений правонарушителя, а следовательно, обоснованности применения к нему физического воздействия в данной ситуации.

Вместе с тем предупреждение правонарушителя о возможном применении огнестрельного оружия на поражение должно иметь место только в том случае, если для этого действительно есть основания. При этом в действиях сотрудника (иного уполномоченного должностного лица, работника) должна прослеживаться последовательность и решительность. Если преступники предупреждаются о применении оружия, то в случае невыполнения законных требований в установленный срок указанные действия непременно должны последовать.

Принцип причинения (по возможности) минимального вреда правонарушителям. Нарезное огнестрельное оружие является мощным огневым средством. И если встать на более легкий путь достижения цели, то сотрудник (иное уполномоченное должностное лицо, работник) в состоянии в ряде случаев в считанные секунды подавить противодействие правонарушителя, лишив его жизни. Однако основная задача милиции в подобных случаях состоит в том, чтобы пресечь противоправные действия, задержать лицо, их совершившее, и обеспечить возможность решения вопроса об его наказании в судебном порядке. С этой целью оружие применяется для поражения не жизненно важных органов, чтобы ослабить его и получить таким образом необходимый перевес в силе. Исключение из этого правила составляют только те ситуации, когда преступники сами проявляют исключительную агрессивность, причиняя или создавая реальную угрозу причинения вреда жизни или значительного вреда здоровью сотрудника милиции либо третьих лиц, или осуществляют иные опасные действия (например, поджигают дом). Данный принцип нашел правовое закрепление в ст. 12 Закона «О милиции». Соблюдение этого принципа является гарантией правомерности причинения вреда в результате применения оружия.

Содержание организационно-тактических принципов определяется характером общественных отношений, которые обусловливают необходимость применения огнестрельного оружия сотрудниками (иными уполномоченными должностными лицами, работниками), и состоит в следующем.

Индивидуальный подход и самостоятельность в оценке ситуации и принятии решения о применении или использовании оружия.

В пределах предоставленных полномочий сотрудники милиции самостоятельно принимают решение о применении или использовании оружия. Данная особенность исследуемых мер принуждения (защиты) вытекает, как показано в первой главе, из правовой природы данных мер, цель применения которых состоит в немедленном пресечении, прекращении противоправных действий на месте и в момент их совершения.

Однако на характер действий сотрудника милиции, применяющего оружие, большое влияние оказывает складывающаяся обстановка, обстоятельства, в которых происходит воздействие, а также личностные качества лица, применяющего оружие. В одних и тех же условиях и обстановке разные сотрудники будут действовать по-разному, в зависимости от своих знаний, особенностей психики, физических возможностей. Поэтому субъект применения огнестрельного оружия при выборе средств принуждения и тактического приема сознательно или интуитивно осуществляет действия, в зависимости от индивидуальной подготовленности.

Решение о применении огнестрельного оружия принимается сотрудником милиции самостоятельно на основе собственной оценки имеющих место юридических фактов, сравнивая совершаемое деяние с законными основаниями применения данной меры, а также общественной опасности складывающейся конкретной ситуации.

Предоставленное сотруднику (иному уполномоченному должностному лицу, работнику) законом право самостоятельно оценивать юридические факты в совокупности с индивидуальными личностными особенностями обеих сторон данного правоотношения образует важную предпосылку формирования тактических действий по применению огнестрельного оружия.

Вместе с тем характер современной преступности, тяготеющей к концентрации правонарушителей в устойчивые преступные группы, хорошо оснащенные и вооруженные современным стрелковым (и не только им) оружием, делает необходимым коллективные действия сотрудников милиции по применению оружия, вплоть до ведения, по сути, настоящего боя. В этих ситуациях большая ответственность ложится на руководителей группы (наряда) милиции. Однако и в этих случаях подчиненные не должны превращаться в слепых исполнителей команд на открытие огня и в соответствии с ч. 2 ст. 42 УК РФ несут уголовную ответственность за исполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения.

Принцип выбора оптимального тактического приема, способа (целесообразной линии поведения) предусматривает применение приемов и способов применения огнестрельного оружия исходя из особенностей конкретной обстановки ситуации. При этом поставленная цель будет достигнута быстрее и легче, если из известного множества тактических приемов будут выбраны наиболее целесообразные, простые и эффективные. Необходимо учитывать, что одни и те же тактические приемы в различных ситуациях могут оказаться более или менее эффективными, а при определенном стечении обстоятельств вообще неприемлемыми.

К примеру, опыт работы западногерманской полиции свидетельствует, что обращение типа: «Полиция! Руки вверх!», – ни в коем случае не подходит для ситуации, когда в руках у преступника находится оружие. Напротив, оклик: «Полиция! Не двигаться!», – четко объясняет подозреваемому, что от него требуется. Ему должно быть ясно, что при любом движении его руки с оружием раздастся выстрел. Напротив, окрик «Руки вверх!», – как бы провоцирует неконтролируемость движений руки подозреваемого с оружием.

Если в момент задержания правонарушитель не имеет в руках оружия, правильным будет использование команды «Руки вверх!». В результате этой команды подозреваемый вынужден застыть с поднятыми руками без движения. В таком положении он не сможет выхватить оружие, которое, возможно, спрятано у него между лопатками, на шее и т. д. Именно туда он мог бы положить руки, выполняя неверное в такой ситуации требование полицейского не двигаться»[341].

Принцип наступателъности и активности действий заложен в требованиях опережения замыслов преступников и проведения решительных действий, не ожидая пассивно противодействия преступников. Причем надо упреждать принятие контрмер преступниками, не давать им возможности и времени для подготовки к действиям. Успех во многом зависит от умения своевременно оценить и использовать благоприятные для пресечения противоправных действий условия, используя при этом огнестрельное оружие.

Наступательность и активность действий при применении оружия предполагает быстроту их осуществления. Выиграть время – это значит предельно сократить сроки осуществления каждого из предусмотренного процедурой применения оружия действий, а следовательно, дать меньше времени и возможности правонарушителю продолжать противоправные действия.

Предвосхищение (опережение) действий правонарушителя. Вооруженный сотрудник (иное уполномоченное должностное лицо, работник) в зависимости от ситуации должен упреждать по возможности действия правонарушителя, например, вовремя приготовиться к применению оружия, не дать преступнику выстрелить первым либо первым нанести удар. Данный принцип согласуется с условиями правомерности причинения вреда при необходимой обороне, так как его причинение является правомерным уже при наличии реальной угрозы жизни или здоровью, определяется упреждающим характером необходимой обороны.

Сказанное позволяет сделать вывод о допустимости в некоторых случаях внезапного открытия огня сотрудниками милиции из засады. В первую очередь это целесообразно делать при попытке деблокирования окруженных преступников извне их сообщниками. Такая тактика представляется разумной также при явном численном превосходстве преступников, наличии у них автоматического оружия (в том числе пулеметов), гранат и гранатометов. Следует также учитывать, что сотрудники милиции обладают незначительным ресурсом боеприпасов, не рассчитанным на ведение длительной перестрелки.

Уклонение от столкновения в невыгодных условиях, при неблагоприятном соотношении сил и средств.

Следует, например, избегать пользоваться оружием при наличии угрозы реального осложнения оперативной обстановки на месте происшествия. Это может быть связано с преследованием и задержанием преступника в местах значительного скопления граждан, отрицательно воспринявших действия наряда милиции либо открыто поддерживающих правонарушителя и оказывающих сопротивление представителям власти.

От применения огнестрельного оружия следует воздерживаться также при неблагоприятном соотношении сил и средств и осложнении оперативной обстановки в случаях разбирательства по факту совершения лицом административного правонарушения. Как показывает практика, это может привести к трагическим последствиям.

Так, вечером 12 июля 1996 г. в г. Челябинске подполковник милиции Матаев и сержант милиции Попков около 23 ч, проезжая по улице Братьев Кашириных, остановили ехавший по проезжей части мокик (разновидность мопеда), которым управлял мальчик на вид не старше 12 лет. На заднем сиденье мопеда сидела девочка примерно того же возраста. Поручив разбирательство с подростками сержанту милиции Попкову, подполковник милиции Матаев ненадолго отлучился попить воды. В ходе разбирательства Попков взял у мальчика ключи от мокика и попросил девочку сходить за документами на мопед или привезти кого-либо из взрослых. В этот день родители этих подростков праздновали день рождения (именинницей была их мать) и к моменту, когда дочь сообщила родителям и гостям о том, что ее с братом задержали милиционеры и требуют документы на мопед, выпитое спиртное уже ощутимо подействовало на участников празднования. Далее события развивались следующим образом. К Попкову вместе с девочкой подошли четверо мужчин. Все были в состоянии алкогольного опьянения. Отец детей (как позже выяснилось, А. М. Кулюков) свое общение с милиционером начал с требований немедленно вернуть ключи от мокика, а затем просто вырвал ключи из рук Попкова и передал сыну. Дети сели на мопед и уехали. Далее Кулюков заявил, что он подполковник Вооруженных Сил и какой-то сержант милиции ему не указ, и в ходе словесной перепалки ударил милиционера ладонью по лицу. В это время к месту происшествия возвратился подполковник милиции Мазаев и потребовал от Кулюкова прекратить противоправные действия и предложил пройти в машину. Требованиям сотрудников милиции Кулюков не подчинился и, более того, направил одного из своих приятелей за подмогой со словами: «Зови всех наших, сейчас мы с ними разберемся». Отправив приятеля за подмогой, Кулюков попытался ударить подполковника милиции Матаева кулаком по лицу. Тот увернулся от удара и, проведя Кулюкову загиб за спину, повалил его на землю. Вскоре к милицейской машине прибежали человек десять гостей – мужчин и женщин, праздновавших день рождения у жены. Все были полны решимости во что бы то ни стало отбить своего приятеля у сотрудников милиции. Чувствуя свое значительное превосходство, они попытались напасть на сотрудников милиции. Перед толпой заметно подвыпивших, возбужденных людей встал милиционер Попков и потребовал остановиться и успокоиться. Его слова не подействовали. Тогда он достал табельный пистолет и предупредил о том, что может его применить, произвел выстрел в воздух, а затем в землю, и потребовал не подходить ближе двух метров. Однако предупредительные выстрелы действия не возымели.

На Попкова набросился заметно выпивший мужчина (как впоследствии выяснилось, В. Никитин, также военнослужащий), Попков выстрелил ему под ноги, но тот не отреагировал. Схватил милиционера за руку с пистолетом, другой рукой за форму возле горла. Потеряв равновесие, Попков произвел еще один (по всей видимости, неприцельный) выстрел. Пуля попала Никитину в живот, причинив тяжелые повреждения внутренних органов, отчего наступила смерть.

Даже произошедшая трагедия не остановила нападавших. На Попкова сразу же набросились несколько человек, наносили удары, пытались душить. Вырвавшись, Попков попытался добраться до машины, чтобы по рации связаться с отделом и доложить о случившемся. К нему подбежал Кулюков, который с помощью своих приятелей освободился от Матаева. Кулюков был разъярен, выкрикивал угрозы, ругался. Попков дважды выстрелил ему в ноги. Одна из выпущенных пуль достигла цели. Кулюков отскочил в сторону, задрал штанину и увидел кровь на ноге. После этого с криком: Я вас всех поубиваю», – бросился на Матаева. Тот крикнул, что будет стрелять, но Кулюков не отреагировал. Матаев выстрелил, утверждает, что тоже целился в ноги, однако произошла еще одна трагедия. Пуля попала Кулюкову в живот, и от полученного огнестрельного ранения он умер[342].

Таким образом, в ходе разбирательства по факту нарушения подростками правил дорожного движения (управление транспортными средствами лицами, не имеющими права управления транспортными средствами), которое влечет наложение на родителей с соответствии с ч. 1 от. 164 КоАП РСФСР административного взыскания в виде предупреждения или штрафа в размере до 0,3 МРОТ, отцу подростков Кулюкову и его знакомому Никитину были причинены смертельные ранения.

Необходимость применения огнестрельного оружия в ходе данного разбирательства возникла в результате действий сотрудников милиции, которые с точки зрения закона являются правомерными, однако с точки зрения тактики их нельзя признать безупречными.

Во-первых, остается непонятным, чем руководствовался милиционер-водитель Попков, принимая решение направить девочку за паспортом на мопед или родителями? Какой информацией о правонарушителях он располагал? Выяснил ли он установочные данные подростков, место их жительства, сведения о родителях и месте их нахождения?

Во-вторых, почему сотрудники милиции, имея служебный транспорт, решили произвести разбирательство в общественном месте, почему не запросили помощи, когда к месту разбирательства прибыла во главе с отцом подростков первая группа мужчин в количестве четырех человек, находившихся в состоянии алкогольного опьянения?

Думается, что нет смысла продолжать перечень подобных вопросов, сформулированных, что называется, «задним числом», т. е. на основе детального анализа случившегося. Ясно одно, что действия оружием в сложившейся обстановке только обострили ситуацию, в результате чего два человека погибли, а оба сотрудника милиции оказались на скамье подсудимых.

Оценить правомерность применения огнестрельного оружия сотрудниками милиции на последней стадии конфликта, только на основе сведений, изложенных в газетной статье, не представляется возможным. Однако можно сделать однозначный вывод, что главной причиной (основанием) использования и применения огнестрельного оружия сотрудниками милиции стало неадекватное, агрессивное и противоправное поведение отца подростков, находившегося в нетрезвом состоянии.

К сожалению, вынося окончательное решение по данному делу, суд, по-видимому, оценивал действия сотрудников не с точки зрения их правомерности на последней стадии конфликта, а в контексте данного разбирательства в целом, т. е. не с точки зрения их законности[343], а с точки зрения их целесообразности, что само по себе является отступлением от принципа законности.

В ходе первоначальной проверки, проведенной работниками районной прокуратуры г. Челябинска, действия сотрудников милиции были признаны правомерными, и, соответственно, было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции.

Однако после многочисленных жалоб и обращений родственников и иных заинтересованных лиц в вышестоящие инстанции полгода спустя Челябинская городская прокуратура возбуждает в отношении Попкова и Матаева уголовное дело по ст. 102 УК РСФСР (Умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах), а также ч. 2 ст. 171 УК РСФСР (Превышение власти и служебных полномочий).

Следствие продолжалось несколько месяцев, затем начался судебный процесс, и в марте 1998 г. судебной коллегией по уголовным делам Челябинского областного суда под председательством В. Л. Сыскова сотрудникам милиции Матаеву и Попкову выносится обвинительный приговор. Однако суд снял обвинения по ст. 102 и ст. 171 УК РСФСР, в действиях Матаева и Попкова суд усмотрел лишь превышение пределов необходимой обороны. По приговору суда обоим было назначено наказание в виде двух лет лишения свободы условно за совершение убийства при превышении пределов необходимой обороны. На суде ни Попков, ни Матаев виновными себя не признали.

Однако судебная тяжба кончилась, родственники потерпевших обратились в Верховный Суд с кассационной жалобой. И судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации под председательством Ю. А. Свиридова своим определением отменила приговор Челябинского областного суда в отношении Попкова и Матаева как необоснованно мягкий. Дело милиционеров было направлено на рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

И вот в очередной раз начался судебный процесс. Первого апреля судебная коллегия по уголовным делам Челябинского областного суда вынесла свой приговор сотрудникам милиции.

На этот раз их действия квалифицируются по-иному. Матаев признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 171 УК РСФСР и п. «г» ст. 102 УК РСФСР, и приговорен к шести годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Попков признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 171 УК РСФСР и и. «в» ст. 102 УК РСФСР, и приговорен к пяти годам лишения свободы и исправительной колонии общего режима.

Жалобы Попкова и Матаева Верховный Суд Российской Федерации не удовлетворил. Приговор вступил в законную силу.

Данный случай является ярким примером того, что при сложившейся системе правосудия соблюдение тактических принципов применения огнестрельного оружия имеет очень важное значение не только для достижения оптимального конечного результата при пресечении противоправного поведения, но и для правовой оценки действий самих сотрудников милиции.

Рассмотренные тактические принципы определяют линию поведения сотрудника (иного уполномоченного должностного лица, работника), принявшего решение применять огнестрельное оружие лишь в самом общем виде, учитывая единообразие общественно опасных ситуаций, вызывающих необходимость применения огнестрельного оружия, и составляют основу тактики его применения. Их соблюдение и учет будет способствовать оптимальному достижению цели применения огнестрельного оружия в установленных законом случаях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.