2. Риски обязательного страхования профессиональной ответственности врача[19]

2. Риски обязательного страхования профессиональной ответственности врача[19]

Необходимость использования обязательного страхования профессиональной ответственности врачей (ОСПОВ) обсуждается с начала девяностых годов.

Под ОСПОВ, очевидно, следует понимать возможность возмещения (компенсации) вреда здоровью (жизни) и убытков, причиненных пациенту вследствие дефектов медицинской помощи, за счет страхования профессиональной ответственности врача, допустившего дефекты.

В начале февраля 2007 г. министр здравоохранения и социального развития РФ М.Ю. Зурабов объявил, что в Государственную Думу РФ внесен соответствующий законопроект.

Желание врачебного сообщества быть имущественно защищенным в конфликтах с пациентами понятно. Внешне страхование выглядит очень позитивно и, безусловно, сыграет положительную роль в снятии эмоционального напряжения в обществе по поводу качества медицинских услуг и нежелания системы здравоохранения нести ответственность за дефекты помощи.

Однако более глубокий анализ проблемы показывает, что введение подобного страхования может стать «прокрустовым ложем» здравоохранения.

Количество исков, которые предъявляются в подавляющем большинстве случаев к ЛПУ, а не к врачу, ежегодно не превышает 2000. Из них около 700 – в системе ОМС. Здесь заканчивается решением около 350 дел, 230 – в пользу пациентов. Средняя сумма возмещений – 27 тыс. руб.

Следует отметить, что в РФ свыше 600 тыс. врачей, около 20 тыс. ЛПУ (включая ФАПы – фельдшерско-акушерские пункты).

Уже из этого видно, что проблема страхования является надуманной, поскольку на текущий момент риск врача понести реальную и ощутимую ответственность минимален (почти не существует).

Но в то же время представляется весьма опасным стимулировать иски наличием страховки врача. Сегодня социологические опросы показывают, что не менее половины граждан сталкивались (либо сами, либо члены их семей), как они считают, с врачебной ошибкой. Нетрудно предположить, что стимулирование исков системой ОСПОВ приведет к реализации этих конфликтов, объем и количество которых огромно. Вряд ли система здравоохранения это выдержит, и суды к этому не готовы.

Конечно, это не повод продолжать политику игнорирования конфликтов, которая порождает общее недовольство системой здравоохранения, но политика в этой сфере должна быть деликатной, последовательной и продуманной.

Это связано с возникновением почти неуправляемых рисков, которые могут причинить сокрушительный вред здравоохранению, а значит, и пациенту, что никак не окупается снятием эмоционального напряжения на первых порах после введения ОСПОВ. Вот примерная сущность этих рисков.

Традиционно медицинскую помощь в СССР, а затем и в РФ, оказывали медицинские учреждения (ЛПУ). Это то, что принципиально отличает российскую систему здравоохранения от западной. Российский врач в этих отношениях не является субъектом гражданских прав, и до сих пор не он, а ЛПУ вступает в сделку и в гражданско-правовые отношения с пациентом, – тогда он не может и отвечать за действия другого лица, ЛПУ, в гражданско-правовом поле. Врач состоит в трудовых отношениях с медицинской организацией, являясь «работником» юридического лица – исполнителя услуг. Именно этот исполнитель обеспечивает площади, оборудование, лекарственные средства, работу персонала (включая и медсестер) для оказания медицинских услуг и отвечает перед пациентом за свои действия. В этом смысле предлагать страховать ответственность врача все равно, что обязать фрезеровщика авиационного завода нести личную имущественную ответственность перед пассажирами за безопасность работы всего самолета, или сотрудника страховой компании – нести имущественную ответственность перед застрахованными за своевременность и полноту выплат. Никому и в голову не придет предъявлять иски к этим работникам – они будут предъявлены в случае правонарушений юридическим лицам.

Пациент почти всегда обращается за услугой не к конкретному врачу, а к юридическому лицу, и ему все равно, какой именно врач его обслуживает, – тем более что информация о квалификации врача сегодня недоступна.

Это предопределяет реализацию права пациента на предъявление исков не к врачу, а к медицинской организации – право, которое может быть использовано пациентом в любом случае и до той поры, пока пациент не поймет, что выплаты по страховке врача сопоставимы в денежном выражении с выплатами по искам к медицинской организации. Но такое право – предъявление иска к ЛПУ – останется все равно, даже если будет введено страхование ответственности врача, поскольку это – основы гражданских норм. Но тогда страховать ответственность врача бессмысленно, ведь все равно ответчиком окажется ЛПУ.

Именно потому, что врач не является субъектом гражданско-правовых отношений, он сегодня не лицензируется (исключение составляют частнопрактикующие врачи). Лицензирование потребует наличия помещения для работы, материалов, инструментов, оборудования и пр. – ничего этого у врача нет. Уменьшать в этой ситуации лицензионные требования неверно, поскольку это снизит требования к порогу безопасности при оказании медицинской помощи пациенту. Чтобы решить эту проблему, врача надо обеспечить всем необходимым, что потребует колоссальной работы по формализации отношений между администрацией медорганизации и врачом. А если администрация не создала необходимых условий, кто несет ответственность за этот аспект правонарушений? Не врач. Тогда надо страховать и ответственность администраторов? Или ответственность ЛПУ?

Попытка возложить на врача гражданско-правовую ответственность посредством дополнительных договоров в рамках трудовых отношений врача с ЛПУ несостоятельна, поскольку противоречит смыслу трудовых отношений.

Помимо этого, диагностика и лечение сегодня – сложный технологический комплекс мероприятий, осуществляемый порой не только не одним врачом, а несколькими медицинскими организациями.

Кто из них будет нести ответственность при наступлении страхового случая? Из практики «Лиги пациентов», включая и судебную, можно утверждать определенно: если пациент находится в стационаре более 8 часов и при этом возникают дефекты помощи с последующим ухудшением здоровья, то одного виновного врача найти невозможно – все, кто подходил к пациенту, так или иначе причастны к «вреду». А если пациент находится в стационаре неделю, то виновных может быть от 10 человек и больше, включая заведующего отделением, заместителя главного врача по лечебной части и, в случае вмешательства в лечебный процесс, главного врача. В этом смысле страховать ответственность врача означает насильственно разорвать существующую в сегодняшней практической медицине иерархию, связанную с обучением кадров во время работы, когда сложные проблемы и случаи обсуждаются с более опытными коллегами, руководителями. Никто из нынешних консультантов (членов консилиума) не захочет брать на себя ответственность из-за опасения потерять страховку, оставляя молодого врача один на один с проблемой. И кто несет ответственность в случае необоснованного и неверного решения, принятого консилиумом? Весь консилиум или старший в нем по статусу? Тогда как быть с понятием «лечащий врач», который и несет по закону ответственность за здоровье пациента? Получается, что лечащий врач противопоставляется всей существующей административно-командной системе здравоохранения и иерархии, которая его всегда «прикрывала». Теперь эта самая система вдруг расстается со своим патронажем, за счет которого она и существовала. Но так ли это просто и безболезненно, хотя отчасти и необходимо?

В США ряд клиник уже приостановили свою деятельность, поскольку страховщики отказались страховать профессиональную ответственность врачей. Такое страхование в США является необходимым для получения лицензии, т. е. права на медицинскую деятельность, что логично. Произошло это вследствие своеобразного «закипания цен в замкнутой системе». Этот эффект возник из-за того, что стимулирование судебных разбирательств с помощью наличия страховки привело как к увеличению количества исков, так и к увеличению сумм удовлетворенных требований. Эти увеличения неизбежно удорожают стоимость медуслуг, а значит, и стоимость страховки, что снова стимулирует увеличение количества и величину исков. Возникает замкнутая система, которую невозможно разорвать простыми способами, но тенденция ведет к коллапсу этой модели. Нужно ли начинать ее строить?

В Европе указанный феномен сейчас вызывает серьезные опасения из-за точно таких же тенденций. Необходимо отметить, что попытка государства отрегулировать эти вопросы административным путем (ограничить размеры выплат по искам, как это было сделано в США несколько лет назад) будет вечным поводом для давления общества на власть, политических интриг и роста социальной напряженности.

Приведенные аргументы показывают, насколько сложно и небезопасно прививать российской системе здравоохранения страхование профессиональной ответственности врача. Сложность задачи, требующая изменения – можно сказать, «ломки» – целого ряда правовых норм и даже самого менталитета профессии (не худшей из его сторон), не обоснована положительными сторонами введения институции такого страхования («цель не оправдывает средства»).

По крайней мере, главная задача страхования, как следует понимать – перенос выплат по искам пациентов с государства и муниципалитетов на страховщиков, – может быть достигнута введением институции обязательного страхования ответственности исполнителей медицинских услуг, т. е. медицинских организаций и частнопрактикующих врачей, что имеет и свои традиции в частной медицине, и логику, и почти готовые нормы в законодательстве. Такое решение в любом случае можно рассматривать как первый этап осуществления этой части реформы здравоохранения.

При разработке законодательных актов необходимо предусмотреть решение вопроса о конфликте интересов страховых компаний, возникающем, когда одна и та же страховая компания страхует и пациента по ОМС (или ДМС), и профессиональную ответственность врача (или медицинской организации). Это важно, поскольку в ситуации конфликта, возникшего между пациентом и исполнителем услуг, страховая компания будет исходить из соображений экономической выгоды, что недопустимо. Представляется, что одна и та же страховая компания не может заниматься и страхованием по ОМС (ДМС), и страхованием ответственности врача (медицинской организации), и превентивные антимонопольные меры здесь вполне уместны.

И последнее… Страхование ответственности врача – это попытка перевести конфликты в денежное русло. Представьте себе, что в деле Сони Куливец (двухмесячная девочка, потерявшая руку по вине врачей) главным были бы деньги. А если взять семью, где ребенок и вовсе погиб – тоже будем деньгами мерить? Для русского человека, слава богу, деньги в таких вопросах – не главное. Они могут помочь решить конкретные проблемы с лекарствами, протезами и т. п., но они не имеют отношения к понятию справедливости. Подавляющая часть приходящих к нам с жалобами людей ждут не денег – они хотят, чтобы навредивший им врач не вредил бы и дальше, т. е. не работал. Это справедливо, но такие решения не относятся к разряду имущественных, они принадлежат к категории административных или уголовных дел.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.