А. Территория Московского государства

А. Территория Московского государства

1. Элементы, из которых составилась территория Московского государства, суть: а) севернорусские земли: Суздальская (с отделившейся от нее Тверской), Рязанская, Псковская, Новгородская (с Вяткой и колониями на финском северо-востоке) и Смоленская; б) поволжские, донские и сибирские татарские страны. – Таким образом следует иметь в виду, во-первых, образование единой государственной территории (единодержавия) из севернорусских земель, во-вторых, расширение территории на страны нерусские. Первое совершилось в XIV и XV вв., второе – в XVI и XVII вв.

2. Начало единодержавия; государственный строй Северной Руси в XIV в. Зерном Московского государства послужила земля Суздальская; в XIV в. государственное единство простиралось только на одну эту землю, и только одна она именовалась Московским государством; в XV в. единодержавие распространилось на прочие севернорусские земли.

Объединение Суздальской земли. Суздальская земля была наиболее цельной из всех русских земель 1-го периода; она сохранила свое единство при Юрии Владимировиче (сыне Мономаха) и его детях: Андрее Боголюбском и Всеволоде III; но в XIII в. она разделилась на четыре главных княжества, а именно: Ростовское, занимавшее север этой земли (Ярославль, Углич, Белоозеро); Суздальско-Нижегородское, занимавшее восток ее – по низовьям Оки и по Волге (в потомстве сына Александра Невского – Андрея); Московское в центре и на юге Суздальской земли (в потомстве сына Невского – Даниила) и Тверское (в потомстве брата Невского – Ярослава). Каждое из этих княжений стремилось к полной самостоятельности, и некоторые из них именовались великими княжениями. Каждое из них претендовало на все внутренние и внешние суверенные права: право войны и мира, право высшего суда и управления. Но полной самостоятельности и совершенного выделения из Суздальской земли достигло лишь великое княжество Тверское.

Каждое из этих княжеств делилось на свои удельные княжества, что было неизбежно при частном (вотчинном) наследовании всех членов княжеского рода. Вотчинный взгляд на княжества был естественным последствием торжества принципа наследования столов, с устранением уже всякого участия в преемстве князей со стороны населения. Народные веча являются только в виде восстания масс преимущественно против татар (мы видели, что татарами было истребляемо именно городское население, собиравшееся прежде на веча). Высшие классы населения оставались еще при прежних своих правах (право выхода бояр с сохранением отчин); и вообще на население вотчинные права князей еще не простирались; князья имели лишь государственные права суда и управления; но зато этими последними распоряжались по частным сделкам (по завещаниям, по купле, залогу и т. д.). Владения дробились более и более и сделались чересполосными, так что государство должно было, по-видимому, исчезнуть в мелких вотчинах. Поворота к целости государственной (земской) территории нельзя было ожидать от интересов самих князей, так как сильный князь, овладев большим участком, снова дробил его между своим потомством.

Однако, целость земли Суздальской (равно и других: Рязанской, Тверской) не была разрушена этой дробностью владений и вскоре восстановлена еще с большей крепостью. Идея единого государства сохранилась в сознании о политическом единстве земли; такое сознание, выработанное историей в 1-м периоде, и теперь сохранилось как в населении, так и в князьях. Измельчание княжеств, обессиливая их, лишь облегчало их присоединение. Упомянутая идея выражалась в существовании одного старшего, стольного города и понятия о власти князя этого города над пригородными, – князя, называемого теперь великим. В целой прежней Суздальской земле был сначала общий стольный город Владимир (в Рязанской – Переяславль, в Тверской – Тверь). В XIV в. в Суздальской земле совершилось перемещение такого центра из Владимира в Москву по следующей причине. Местные князья считали свои наследственные земли отчиной, потомственной собственностью, и, делаясь великими, не переходили уже на жительство во Владимир и не уступали своих прежних уделов другим младшим, а старались перенести символы власти старшего города из Владимира в свой удел: так, при Калите суздальский князь Александр Васильевич хотел перенести старинные символы общеземской власти в свой Суздаль, но неудачно: «Сий князь Александр из Володимеря вечьный колокол св. Богородици возил в Суждаль, и колокол не почал звонить, якоже был во Володимере; и виде Александр, яко съгрубил св. Богородици, и повеле его паки везьти во Володимер; и поставиша его в свое место и пакы бысть глас, якоже и прежде, богоугоден». Это, однако, удалось князю Московскому. За великокняжеское достоинство и за обладание городом Владимиром шла постоянная борьба между упомянутыми местными княжествами: между Тверским и Московским (1304–1328 гг.), и между Суздальским и Московским (1359–1364 гг.). Борьба кончилась победой Московского княжества, в котором целый ряд князей потомственно обладал одинаковыми качествами ловкости, осторожности и практической мудрости (Даниил Александрович – 1303 г., Юрий Данилович – 1325 г., Иван Данилович Калита – 1341 г., Симеон Иванович Гордый – 1353 г., Иван Иванович – 1359 г., Дмитрий Иванович Донской – 1389 г., Василий Дмитриевич – 1435 г.). Великое княжество Владимирское почти постоянно принадлежало этому роду, с незначительными перерывами (в начале века и в малолетство Дмитрия Ивановича). В течение этого времени все символы великокняжеской власти перешли окончательно в Москву, что, впрочем, означало лишь новую победу пригорода над старшим городом подобно тому, как в XII в. город Владимир оттеснил собою Ростов и Суздаль. Это передвижение для правовой истории совершенно безразлично, т. е. все равно, станет ли во главе будущего государства тверской, суздальский или московский князь. Во всяком случае значение старшего города и соединенное с ним великокняжеское достоинство утвердилось за Москвой.

Кто владел старшим городом, тот был и именовался великим князем и имел некоторые значительные права над князьями местными (удельными). Права эти образовались еще в 1-м периоде и теперь укреплены с помощью татар. Когда Семен Иванович Гордый был утвержден в Орде великим князем, то «вси князи рускии под руце его даны» (Воскр. лет., 1341 г.). О Дмитрии Ивановиче Донском пишется, что он «призва вся князи руские земли, сущая под властию его» (Там же, под 1389 г.). Сношения иностранные (с Ордой) принадлежат великому князю, но не удельным, особенно платеж выхода в Орду, что служило к обогащению великих князей и усилению их военного могущества и влияния; хотя удельные князья и содержат свои военные дружины и нередко вступают в войну как между собой, так и с великими князьями, но это право не признается за ними в договорах и есть восстание против власти великого князя. И внутренние права их суда и управления подлежат ограничениям; в судебных делах иногда апелляция и доклад идут к великому князю, а к удельному только тогда, когда он – в Москве (см.: Губн. Моск. запись XV в.); право уголовного суда иногда вовсе не принадлежит удельным. Удельные князья, более могущественные и имевшие своих «подудельных», более или менее высвобождались фактически из-под такой зависимости, но никогда вполне не отрицали прав и власти великого князя.

Такое значение князей старших городов одинаково как в Московском великом княжестве, так и в Рязанской и Тверской землях: в 1340 г. великий князь Рязанский, Иван Коротопол, встретил князя Пронского (удельного) Александра Михайловича, который вез в Орду выход; великий князь схватил его, ограбил и приказал потом убить в своем стольном городе. В 1412 г. великий князь Тверской, Иван Михайлович, противопоставляет притязаниям своего удельного князя Юрия следующий принцип: «Ярлык царем дан ми есть на всю землю Тверскую, и сам Юрий в ярлыце царем дан ми есть» (П. Сб. рус. лет. XV, 480). Впрочем, следует заметить, что в других землях по разным обстоятельствам (многочисленности членов княжеского рода) объединение власти совершалось гораздо медленнее и с меньшим успехом, чем в Московском княжестве.

Московские великие князья не только успешно укрепляли старинную власть великого князя над удельными, но и удачно пользовались ею для увеличения своего наследственного удела на счет прочих княжеств, что при вотчинных началах государства совершалось большей частью частными средствами, именно: куплей (так Белоозеро, Углич и Галицкое княжество куплены у владетельных князей этих стран Иваном Калитой); приобретением по завещанию (так Переяславское княжество досталось Даниилу Александровичу в 1302 г. по завещанию последнего местного князя) и, наконец, завладением без войны: «наста насилование много, сиречь княжение великое Московское досталось Ивану Даниловичу, купно же и Ростовское к Москве. Увы, увы тогда граду Ростову, паче же и князем их, яко отъяся от них власть, и имение, и честь, и слава и потягнуша в Москве»… (Иов. о св. Сергии в Никон, лет. IV, 204). Полное уничтожение самостоятельности всех ростовских князей относится ко времени великого князя Василия Дмитриевича; тень самостоятельности ярославских князей продолжалась до Ивана III. В 1392 г. присоединено обширное княжество Суздальско-Нижегородское по ярлыку ханскому: «бояре московские, въехав в город (Нижний Новгород), ударили в колокола, собрали жителей, объявили Василия (Дмитриевича) их государем. Тщетно Борис (князь Нижегородский) звал к себе дружину свою» (Карамзин. Ист. гос-ва Российск. Т. V, 76). Население местных княжеств находило для себя более выгодным принадлежать одному сильному государству, способному защищать его. Таким образом к концу XIV в. вся прежняя Суздальская земля (кроме Твери), именуемая теперь Московским великим княжеством, соединилась вокруг Москвы, чем, впрочем, лишь восстановлено единство ее, бывшее при Юрии Долгоруком, Андрее Боголюбском и Всеволоде.

3. Отношение великого княжества Московского к прочим севернорусским землям (севернорусский союз). Вне Суздальской земли были еще совершенно самостоятельные великие княжества Тверское и Рязанское, были еще Новгород и Псков. На эти земли власть великого князя Московского не простиралась. Однако, начавшийся процесс развития единодержавия не остановился на пределах Суздальской земли, т. е. не ограничился тем, что было создано еще в 1-м периоде. Но и в дальнейшем движении единодержавия действовали начала, возникшие также в 1-й период. Рязань, Тверь, Новгород, Псков и сильнейшие княжества самой Суздальской земли (до их присоединения) не подлежат непосредственной власти великого княжества московского; между тем все эти земли составляют уже в XIV в. один тесный и постоянный союз, который по-прежнему опирается на родстве правящих князей, на княжеских съездах для решения общих дел (уже при участии ханского посла, который сообщает решениям съездов внешнюю обязательность), на церковном единстве, но всего больше на единстве национальном.

Признаки действительного существования такого союза можно извлечь (из многочисленных договорных грамот того времени) следующие: а) единство политических интересов. Хотя фактически войны между членами союза не прекращаются, но между ними установлен постоянный третейский суд (третьим назначается незаинтересованный член союза), если приговор третейского судьи не исполнен одной стороной, то противная сторона может привести его в исполнение силой, каковой поступок уже не считается нарушением прав союза: «а то ему не в измену». Союз имеет оборонительный характер против иностранных государств: Орды, Литвы и немцев: при нападении татар на одного члена союза другие обязаны защищать его, как себя; решение наступательной войны против татар, или уплаты им «выхода» – дани – должно быть по общей «думе» (соглашению); б) Единство действия гражданского и уголовного права во всех частях союза: боярин, переходящий на службу в другое княжество, не лишается в прежнем своих земельных владений (за исключением бояр Великого Новгорода, что служит признаком большей государственной обособленности этого государства). Власти одного княжества обязаны исполнить приговоры судов другого: «суженое, положеное, даное, поручное… суд от века»; каждый из граждан одного государства может преследовать должника или холопа на территории другого государства: «татя, разбойника и душегубца выдати по исправе». При исках граждан одного княжества перед властями другого устанавливаются одинаковые везде судебные пошлины. Для решения пограничных распрей между гражданами двух или нескольких государств устанавливаются суды общие из судей, назначенных обеими сторонами; если общие судьи, по несогласию, не решат дела, то оно переносится в высшую инстанцию, именно к князю третьего, незаинтересованного государства; в) Все севернорусские государства составляют постоянный торговый союз: «а мыта ти держати и пошлины имати по старой пошлине у наших гостей и у торговцев: а путь им дати чист» (см. Договорную грамоту вел. кн. Дмитрия Ивановича Московского с вел. кн. Михаилом Александровичем Тверским 1368 г. в нашей Хрестоматии по истории русского права. Вып. II). – Хотя каждое из этих отношений может существовать и в международном праве, но совокупность их образует такой тесный (особенно для тогдашних времен) союз, который приближается уже к государственному единству.

В союз включаются ^государства Северной Руси (Москва, Рязань, Новгород, Псков), так что в частный договор между двумя княжествами обыкновенно включаются и все прочие.

Основания союза те же, какие были указаны в 1-м периоде для всех древнерусских земель (см. «Начала объединения»), с той разницей, что на более тесном пространстве одной Северной Руси начала объединения проявляются с большей энергией[36]. Общего наименования для союза, как одного государства, еще не подыскано; он называется иногда: «Наша братья князья», чем указывается на старый принцип единения Руси – родовое единство князей, которое теперь становится большей частью фиктивным, т. е. степень зависимости одного князя от другого определяется названиями степеней родства («брат младший, сын» и т. д.). Иногда союз называется: «Вси князи рустии крестьяньстии», в отличие от государств западных (в том числе Литвы) и басурманских. В этом выразилось, что государство сознается прежде всего, как христианский (православный) союз. Церковное единство предупредило государственное, послужило образцом для него и отчасти вызвало его к жизни. Митрополиты, жившие в Москве, ради церковных интересов настаивали на установлении государственного единства и помогали в том всеми средствами (церковной клятвой, поучениями, посланиями). Но большей частью союзу усвояется именование: «Русская земля» или «Русь»: «Обычай бо поганых, – говорит летопись (под 1319 г.), – и до сих пор вмещуще вражду межи братьи князей русских… И бывше пре (спору) велице межи ими, и бысть тягота велика в русской земли»; в 1328 г. сел на великом княжении князь Иван Данилович, «и бысть тишина велика христианом по всей Русской земли». От этого великие князья Московские уже в XIV в. называют себя великими князьями русскими или даже «всея Руси» (со времен Ивана Калиты), хотя их власть (относительная) простиралась только на одну Суздальскую землю и лишь отчасти на другие севернорусские земли. Отсюда следует заключить, что главным основанием союза было сознание национального единства в самом населении; создание единого государства было вызвано национальной потребностью. Жители не видели иностранца в другом сильнейшем русском князе, который смещал их мелкого владетеля, и в худшем смысле оставались лишь равнодушными (за исключением высших классов Новгорода и Пскова, дороживших своим свободным государственным устройством). Это и облегчало переход от союзного государства к единодержавному в XV в.

4. Установление единодержавия в XV в. Союзная организация государства, несмотря на кажущуюся ее плотность, была очень шатка: между членами союза происходили частые войны и распри. К тому же уже сначала обнаружилось неравенство сил между членами союза: прежняя Суздальская земля (великое княжество Московское) превышала и населенностью и величиной великие княжества Рязанское и Тверское, а также Псков. Великий Новгород страдал внутренней слабостью борьбы партий. Как в мире физическом сила притяжения увеличивается по мере увеличения объема тела, так и в мире политическом более сильное княжество приобретало тем самым новые силы: в Москву стекались выходцы из разоренных земель Киевской, Черниговской и др. Этим воспользовались великие князья Московские, руководясь большей частью личными и династическими интересами, но иногда возвышаясь и до сознания великих общерусских задач; таковые были: Василий Дмитриевич, сын Донского (1389–1425), который противодействовал Витовту расширить пределы своего государства за счет великого княжества Смоленского, Новгорода и Пскова; Василий Васильевич Темный (1425–1462), при котором восстановлено (силами населения и духовенства) единодержавие внутри великого княжества Московского, когда оно было нарушено борьбой среди самого потомства Калиты (с дядей его, Юрием Дмитриевичем, и его сыновьями); но всех более дело установления единодержавия принадлежит Ивану Васильевичу III (1462–1505) и сыну его Василию (1505–1533). В то время сила двух государств Московского и Литовского возросла до того, что прочим севернорусским землям предстоял уже выбор не между независимостью и подчинением Москве, а между подчинением тому или другому из названных великих княжеств; Великий Новгород давно уже управлялся, вместо самостоятельных князей, наместниками того, кто был великим князем в данное время, т. е. в XIV в. великого князя Московского, который тем не менее издавна старался присоединить к своей родовой отчине пограничные Новгородские волости: Торжок, Бежецкий Верх и северную Двинскую землю; здесь везде боярский класс стоял за Новгород, а черные люди тянули к Москве (например, в Торжке, при Симеоне Гордом). Не раз между Великим Новгородом и Москвой происходила открытая война, но большей частью Новгород откупался деньгами. В 1470 г. новгородцы (боярская партия) решились примкнуть к Литве. Такое отступление Новгорода было признано изменой русским национальным и религиозным интересам; победами 1471 г. при Шелони и в Двинской земле Иван III заставил Великий Новгород отказаться от союза с Литвой, но оставил ему еще внешние атрибуты государственной независимости. В 1477 г. и в 1478 г. при новом военном походе Иван III уничтожил политическую независимость Новгорода (вече, посадничество) и присоединил его к великому княжеству. – В 1489 г. покорена новгородская колония Вятка. – Подобно Новгороду, и Тверское великое княжество, хотя колебалось между Москвой и Литвой, но постепенно приводимо было к покорности великому княжеству Московскому: в 1484 г. последний князь Тверской Михаил Борисович задумал прибегнуть к литовскому великому князю, но Иван III предупредил его, занял Тверь, а местный князь бежал к Казимиру. – При Иване III уничтожена и государственная самобытность внутренних уделов в самом великом княжестве Московском: власть удельных князей равнялась уже власти провинциальных правителей, назначаемых государством.

Сын Ивана III – Василий (1505–1533) довершил дело основания единодержавия присоединением Пскова (1509) и Рязанского великого княжества (1520), и то и другое без всякой борьбы, так как и прежде упомянутые земли сохранили лишь тень независимости.

Два русских государства (Московское и Литовское), уже вполне сложившиеся, не могли мирно поделить между собой русскую землю, тем более что одно из них (Московское) выставило на своем знамени объединение «всея Руси». Пограничные между ними земли Смоленская и Черниговская были постоянным предметом раздора. Великому князю Василию Ивановичу удалось отнять Смоленску Литвы (1514) и присоединить к своему государству. Еще при Иване III черниговские и северские князья (выходцы из Суздальской земли) сами перешли к великому князю Московскому со своими владениями; при Василии их уделы непосредственно присоединены к государству Московскому. Тогда между Московским и Литовским государствами установилась граница по Днепру (приблизительно), и силы обоих находились в равновесии. Но уже при Иоанне Грозном начинается между ними борьба за самое бытие того или другого государства, – борьба, склонившаяся в начале XVII в. к победе Литвы (когда сама Москва была уже во власти Литвы и Польши), а с половины XVII в., т. е. со времени Богдана Хмельницкого и присоединения Малороссии (1654 г.), к победе Москвы. Окончательно вопрос о бытии одного или двух русских государств решен уже в период империи.

5. Расширение территории Московского государства на Восток. Территория Московского государства сложилась окончательно к половине XVI в. Дальнейшее расширение ее означает уже не внутренний рост государственного организма, а лишь внешнее его приращение (что, впрочем, не осталось без влияния и на внутренний характер, введя в состав населения огромный процент азиатских народов и давши в руки московских государей новые громадные силы). Приращение совершается за счет восточных стран. Татарское иго ослабевало постепенно, вследствие внутреннего падения Орды и усиления Москвы; в то время как Северная Русь сплачивалась в одно государство, Орда распадалась на разные царства; важнейшие из них: Кипчакское (Золотая Орда), Казанское и Крымское. Последний поход на Москву хана Золотой Орды Ахмата (1480 г.) окончился бегством татар без битвы; платеж дани татарам прекращен. Тогда начинается обратное движение русских на Восток по течению Волги и Дона. Уже при Иване III русские совершили несколько походов под самую Казань, но затем начали медленно подвигаться к ней острожками (укреплениями) и подчинением окрестных инородцев (черемис); окончательный удар ей нанесен был Иоанном Грозным в 1552 г.; падение Казани привлекло к Московскому государству все племена Восточной Европы, подчиненные и неподчиненные Казанскому хану; в 1554 г. покорена и (в 1557 г.) присоединена Астрахань; в 1555 г. начали предлагать свое подданство кавказские владельцы; в 1586 г. присоединена Башкирия (южноуральские страны). Вслед за покорением Казани началось распространение государственных границ на среднем и северном Уральском хребте и в Сибири. Пермская земля покорена была еще Иваном III в 1472 г. После падения Казани сибирский хан сам прислал к Иоанну IV с предложением дани, но подданство его было лишь номинальное; сибирские наездники беспокоили на Каме русские колонии Строгановых, которые вызвали для защиты их отряд своевольных волжских казаков под предводительством Ермака Тимофеевича, и в 1581 г. двинулся этот отряд в наступательный поход; столица хана – город Сибирь — была взята (1582 г.). С тех пор русские завоевания и колонизация в Северной Азии продолжались постепенно в течение всего XVII в., пока не достигли берегов великого океана и не перешли в Америку.

Как здесь, так и на Дону частная предприимчивость отдельных лиц и общин (казаков) шла всегда впереди государственной. На Дону уже издавна (еще при существовании великого княжества Рязанского) выходцы из государства, большей частью недовольные новым государственным строем, основывали свободные казацкие общины, ведя борьбу с татарами на свой собственный риск, и, наконец, в низовьях Дона сплотились в одну большую землю, которая вступила в союз с Московским государством, не теряя своей самостоятельности; но в 1549 г. донские казаки уже именуются подданными, и затем земля их инкорпорирована государством с незаметной постепенностью.

6. Неполнота принципа единодержавия в Московском государстве.

С XVI в. единодержавие, т. е. неделимость государственного организма, было уже признано и укреплено. Тем не менее до конца существования Московского государства начало это не было вполне выдержано. Смутное время показало, что сцепленные части государства еще не вполне срослись, и некоторые из них готовы были идти опять порознь: Новгород признал своим государем шведского королевича; Псков примкнул к отдельному самозванцу. Но именно Смутное время было эпохой, когда государство воссоздано было вновь уже силами самого населения и по его собственному почину. Однако, в законодательном языке царство Московское представлялось еще суммой разных государств: цари избираемы были на «все государства российского царства», в чем выразилось понятие, сходное с характером Германской Империи. Некоторым провинциям оставлены атрибуты государственной власти: так, сношения со шведами предоставлялись исключительно новгородским властям. Но всего более отступает от принципа единодержавия тот вид государственной унии, на котором была присоединена Малороссия (с сохранением почти полного внутреннего суверенитета).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.