8. Социологическая юриспруденция

8. Социологическая юриспруденция

Социологическая школа в правоведении сложилась в XIX в. в ходе изучения и обобщения роли социальной среды в истории права отдельных народов (Древний Рим, страны Востока,

средневековая и современная Европа) на стадии возникновения права в примитивных обществах и в дальнейшей эволюции источников права. В XX в. социологическая школа юриспруденции подразделилась на множество течений и методологических ориентаций и усилила внимание к особенностям социального функционирования и результативности права, его роли в обеспечении социального контроля, порядка, справедливости. Подъему социологического правоведения отчасти способствовало недовольство ограниченностью формально-догматической юриспруденции с ее лейтмотивом «закон есть закон» и другими упрощениями, а также переоценка наследия школы естественного права.

Еще Ш. Л. Монтескьё в работе «О духе законов» (1748) и «Персидских письмах» (1721) обосновал тезис о том, что законы и правосудие у разных народов предопределяются специфическими факторами среды их обитания (климат, географическое расположение), которые, однако, не являются неизменными в отличие от тех факторов, которыми оперируют существующие теории права, прежде всего теории естественного права. О. Конт в «Системе политической философии» (1851 — 1854) отнес существующие законы к разряду социальных фактов, подчиняющихся действию закономерностей причин, следствий и взаимодействия с другими социальными фактами. Для него понятия о сущности, об идеальном назначении права относились к прошедшей и устарелой стадии в умственной эволюции человечества — метафизической стадии, которая сменяется научной стадией. Позднее Ч. Дарвин с его «Происхождением видов путем естественного отбора» (1859) и позитивизм Г. Спенсера сделали популярной биологическую модель саморазвития организмов, которым уподобили общество, государство и правовые институты, связав их существование и эволюцию с потребностями выживания и приспособления в изменяющейся социальной обстановке.

Антропологическое изучение примитивных обществ также выявило зависимость человеческой жизнедеятельности от среды обитания и взаимодействие разных культурных сфер (языка, первобытных религий, права). Исследования роли психологических побуждений и мотивации тоже сильно повлияли на правоведение и способствовали изживанию ряда естественно-правовых построений. Определенный вклад сделала также историческая школа права, изучавшая право как, по сути дела, обычное право, действующее с незапамятных времен и подвергающееся определенным эволюционным изменениям.

Генри Джеймс Самнер Мэн (1822—1888), автор книги «Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям» (1861) сравнил римский и английский правовой опыт и обнаружил новую область изучения, которую назвали исторической юриспруденцией. Расширив предмет сравнительного анализа индусским правом и некоторыми другими, он занялся поиском и формулированием «законов» развития права, которым, по его мнению, подвержены все без исключения правовые системы. Он обратил особое внимание на перемены в институтах права, в способах правового принуждения и стремился определить распознаваемые стадии их роста от примитивной стадии родообщинного устройства до зрелых и комплексных форм торгово-промышленного общества в Европе. В его работах заметно влияние аналогий из области биологических и социальных перемен, а также гегелевской философии истории.

В российском правоведении эта исследовательская ориентация была, с некоторыми изменениями, поддержана в работах А. Н. Стоянова, П. Г. Виноградова и М. М. Ковалевского. Определенное влияние на развитие социологической юриспруденции оказала также марксистская интерпретация истории, которая обозначила тесную взаимосвязь правовых отношений с экономическими при доминировании, однако, над всеми экономических факторов.

В целом для социологических исследований и истолкований права характерна попытка объяснять право, исходя из общественного бытия индивида, социальных групп и отдельных народов. Исходя из этих представлений, Р. Иеринг связал возникновение и существование права с социальным интересом и стал рассматривать его как результат борьбы людей и групп за осуществление своих интересов и целей (право как защищенный интерес).

Для социологического подхода в целом характерен акцент не на том, что есть право, а на том, как право действует. С этим связано и противопоставление «права в жизни» и «права в книгах».

В 1913 г. австрийский правовед Е. Эрлих (1862—1922) объявил, что право коренится не в текстах законов, а в жизни. «Центр тяжести развития права в наше время, как и во все времена — не в законодательстве, не в юриспруденции, не в судебной практике, а в самом обществе» (Основы социологии права, 1913).

Концепция Эрлиха получила название свободного права, поскольку для нее стал характерным «свободный подход к праву», который, согласно автору, можно обнаружить в практике судебного разбирательства и вынесения решения, где имеет место свобода судейского усмотрения в выборе правового требования. Чтобы изучить истоки, развитие и существо права, следует прежде всего изучить порок, существующий в общественных союзах: в семье, торговых товариществах, общинах и государстве. Все попытки объяснять право, исходя из существующих правовых предписаний, являются несостоятельными. И в далеком прошлом, и в современном обществе право представляет собой порядок, существующий в родах, семьях, а также в нормах и предписаниях различных ассоциаций. Если, к примеру, гражданский и торговый кодекс не дают конкретных предписаний к разрешению данного конкретного конфликта, то следует обращаться к уставу соответствующей ассоциации, где содержатся правовые нормы, имеющие прямое отношение к данному правовому факту. Эти нормы и эти факты и есть «живое право».

В своих исторических обобщениях Эрлих во многом солидаризуется с выводами немецкого юриста Отто фон Гирке, который в своей фундаментальной работе о праве ассоциаций (вторая половина XIX в.) уделил большое внимание внутренней жизни и деятельности различных ассоциаций и групп как области активности, в которой возникает множество обязывающих социальных норм.

Эти идеи были подхвачены затем представителями институционализма. Институционализм в социологическом правоведении помимо Л. Дюги и М. Ориу представлен также именами Г. Гурвича и П. Сорокина. Под институциями (институтами) понимаются в данном случае первичные элементы, из которых состоят политические и социальные структуры общества. Институция, по М. Ориу, — это всякое длительное существующее объединение людей или обстоятельств социального характера (брак, семья, война, революция). Институция не есть результат материальной деятельности, это скорее «организующая идея», некое представление о цели, которую желают или вынуждены достигнуть. В такой трактовке видны следы влияния дюркгеймовской социологической теории, в которой есть близкая по смыслу категория «коллективные представления», аналогичная «организующей идее «институционалистов».

Во второй половине XX в. идеи институционалистов ожили в концепциях «диффузии власти», «плюрализма», «полиархии» и др. Институционалисты не признают монополии государственно-властных структур на изготовление правовых норм; они исходят из предположения, что право коренится в обществе (в общественных институтах и их внутренних нормах-требованиях). По этой логике всех правоведов можно поделить на две категории: на монистов (лишь государство имеет правотворческую компетенцию) и на плюралистов (каждая социальная группа в принципе имеет «свое право»). Такова позиция французского этнографа и правоведа Люсьена Леви-Брюля (1857—1939), который традиционную иерархию источников представляет в виде триады «созидающий обычай — закон — судьи». В самом же праве он выделяет в качестве характерных и существенных следующие особенности: оно есть совокупность правил-требований; оно устанавливается каждой социальной группой; оно пребывает в состоянии постоянных изменений.

В 30-е гг. на базе институционалистского правового плюрализма была сформулирована концепция «социального права», автором которой стал русско-французский правовед Г. Гурвич. Воплощением социального права он считал социальное законодательство. В более поздних толкованиях социальное право — это право, зафиксированное в высших формах общественного взаимодействия людей; это «социабельное право», содействующее объективной интеграции в межличностных отношениях. Своеобразным уточнением юридического институционализма стала концепция П. А. Сорокина, согласно которой всякая данная институция не сама выступает главным и конституирующим элементом группы людей или права этой группы, а именно правовая норма образует ядро, скелет, сердце и душу всякой организованной группы или института.

Социологическая юриспруденция как разновидность юриспруденции интересов наибольшее распространение получила в США. Глава этого направления Роско Паунд (1870—1964) начал разрабатывать проблематику еще в первой четверти XX в. и обобщил свои взгляды в 5-томной «Юриспруденции» (1959). Суть нового направления была охарактеризована им как «инструментальный прагматический подход», в котором право стало восприниматься как «инструмент социального контроля». Сама концепция права как инструмента социального контроля была в основных чертах разработана датским юристом Альфом Россом и помимо концепции Паунда стала структурным компонентом множества социологических концепций права, общества и политики.

Характерная черта социологической юриспруденции в трактовке Паунда, как, впрочем, и многих его предшественников из числа создателей социологизированной версии правоведения, сводится к следующему. Право как неотъемлемую часть процесса социального преобразования и контроля следует изучать многими путями, в частности не только социологическим, психологическим и философским, но также в его взаимосвязи с этикой, экономикой и политикой, а также историей. С прагматической (инструменталистской) точки зрения социологическая юриспруденция воспринималась Паундом как прикладная наука, как помощница в урегулировании общественных отношений, направленном на сохранение и поддержание порядка, в сдерживании внутренних, по Фрейду — врожденных «агрессивных», побуждений индивидов. Мораль и религия также включались им в состав средств социального контроля, однако право в этом взаимодействии доминирует, поскольку опирается на государственную монополию применения силы.

Социальный контроль предстает у него в трех внешних проявлениях: как правопорядок, как нормативное начало правовых предписаний и как идеальное начало в праве (в последнем случае имеется в виду идеал как основа толкования и применения правовых предписаний, которая отражает цель права на данной стадии общественной эволюции). Несовпадение ценностных характеристик защищаемых правом интересов (индивидуальных, публичных и социальных) требует расширения свободы усмотрения для тех, кто применяет право, поскольку нормативный компонент права в конкретной жизненной ситуации не исчерпывает всего возможного правового воздействия и его, идя навстречу растущей сложности общественных отношений, необходимо дополнять эмпирическим опытом, интуицией и целесообразностью действий правоприменяющих учреждений.