5. Очная ставка на следствии и возможность ссылаться на нее в качестве основания для отказа от допроса в суде

5. Очная ставка на следствии и возможность ссылаться на нее в качестве основания для отказа от допроса в суде

Показания на очной ставке и замена ими допроса в суде

В ряде стран (Италия, Франция) предварительное следствие находится в руках следственного судьи. Это специфическая фигура, которая по статусу и ряду других характеристик принадлежит к судебной власти, хотя многие авторы полагают, что он скорее выполняет функцию обвинителя. Во всяком случае, присутствие следственного судьи на первоначальных стадиях процесса приближает процедуру получения показаний к судебной и, следовательно, может компенсировать отсутствие полноценного исследования свидетельских показаний «настоящим» судьей (рассматривающим дело по существу).

В уже упоминавшемся деле «Isgr? v. Italy» приговор в отношении заявителя был построен на показаниях свидетеля, которого не удалось допросить в суде, так как он исчез и его розыски ни к чему не привели. Вместе с тем этот свидетель был дважды допрошен на предварительном следствии следственным судьей с участием заявителя, который имел возможность задать свидетелю вопросы. В этом деле Суд отдельно отметил, что беспристрастность следственного судьи сторонами не ставилась под сомнение. Суд также отметил, что приговор в отношении заявителя строился и на других показаниях.

Интересно, что при очной ставке с участием заявителя его адвокат отсутствовал, но Суд решил, что в связи с этим обстоятельством никаких вопросов по статье 6 не возникнет, так как прокурор тоже отсутствовал. Этот аргумент (отсутствие прокурора), на наш взгляд, абсолютно неуместен. Присутствие или отсутствие государственного обвинителя важно при определении того, было ли соблюдено процессуальное равенство сторон (статья 6, § 1), однако право на помощь адвоката не должно зависеть от присутствия прокурора — это самостоятельное право по Конвенции, гарантированное статьей 6, § 3 (c).

Суд, рассматривая процедуру очной ставки, также отметил, что предмет очной ставки не требовал помощи адвоката. Похоже, Суд обратил внимание на то, что сутью очной ставки было выяснение фактических несоответствий в показаниях свидетеля и самого обвиняемого (заявителя). Однако эта позиция тоже не кажется убедительной. Адвокат нужен в процессе не только для помощи по вопросам права — он во всех случаях имеет право присутствовать и при выяснении вопросов факта, помогая своему подзащитному в их исследовании.

Особой проблемой, возникающей перед защитой в связи с допросом на очной ставке, является неполнота информации об обвинении и обвинительном материале. В российском процессе (как и во многих других странах) сторона защиты получает допуск к материалам уголовного дела только после окончания предварительного следствия. Соответственно не всегда на стадии предварительного следствия у защиты есть возможность сформулировать все вопросы, которые она могла бы задать перед судом (отчасти эта проблема была отмечена в деле «Bricmont v. Belgium», постановление от 7 июля 1989 года). С этой точки зрения очная ставка также является ненадлежащей заменой допроса свидетеля в ходе судебного разбирательства.

В деле «Vladimir Romanov v. Russia» (постановление от 24 июля 2008 года) заявитель имел возможность поговорить со свидетелем на очной ставке, но после этого свидетель изменил свои показания, и именно его новые показания были положены в основу приговора. Европейский суд в этом деле нашел нарушение статьи 6, § 1, в связи с отсутствием этого свидетеля в судебном разбирательстве.

Представляется, что даже допрос защитой свидетеля на следствии или на предыдущем судебном процессе, перед лицом другого суда, не может заменить допроса перед лицом того суда, который рассматривает дело и в конечном счете решает, говорит ли свидетель правду. С этой точки зрения недостаточно того, что Европейский суд ранее фокусировал свое внимание не на отношениях «судья — свидетель», а на отношениях «подсудимый — свидетель»[391]. Однако ситуация в этом смысле меняется. В недавнем деле «Melnikov v. Russia» (постановление от 14 января 2010 года) Суд решил, что показания сообвиняемого, даже подтвержденные на очной ставке, не могут быть твердым основанием для обвинительного приговора. Как заметил ЕСПЧ, в этом деле адвокат обвиняемого не присутствовал на очной ставке. Более того, очная ставка проходила перед лицом следователя, а не судьи (как в деле «Isgr?», например), у суда же, рассматривавшего дело заявителя, не было возможности оценить поведение свидетеля и сделать выводы о его правдивости. Наконец, в этом деле суды не приложили достаточных усилий к поиску свидетеля. Европейский суд нашел в этом деле нарушение статей 6, § 1 и 3 (d), Конвенции. Европейский суд сосредоточился как раз на отношениях «судья — свидетель» и на вопросе правовой помощи в большей степени, чем на вопросе о том, была ли у подозреваемого возможность выслушать свидетеля обвинения лично.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.