Глава четвертая [4] . ХАРАКТЕРИСТИКА И ПОНЯТИЕ ГОСУДАРСТВА

Глава четвертая [4]. ХАРАКТЕРИСТИКА И ПОНЯТИЕ ГОСУДАРСТВА

Вопрос о сущности государства. Государство как политическая, структурная и территориальная организация классового общества. Общесоциальное и классовое в сущности государства. Связь государства с социально-экономическим строем. Типология государства. Формационный и цивилизационный подходы и их современная оценка. Рабовладельческое, феодальное, буржуазное, социалистическое государство. Государство азиатского способа производства. Смена типов государства. «Человеческое измерение» как критерий прогресса государственности.

Определить и объяснить основные характеристики государства, то есть указать его главные признаки и, тем самым, раскрыть природу государства, сформировать его понимание (понятие), — одна из основных задач теории государства. Познать природу государства — значит выявить главное и определяющее в его функционировании и развитии, в его социальной ценности и назначении. Это значит понять государство в единстве всех многообразных и противоречивых свойств, сторон и форм, как самостоятельный и целостный социальный институт. В главе второй уже рассматривалась характеристика государства как политической организации раннеклассового общества, т. е. рассматривалось это свойство на этапе возникновения и становления государства. Раскрытие природы государства на этапе его существования, функционирования и развития требует дальнейшего теоретического продвижения в этом направлении, предполагает анализ государства как политической организации зрелого, сформировавшегося классового общества. Таким образом, современная теория государства рассматривает два тесно взаимосвязанных, протяженных во времени процесса в государственной организации человечества — процесс происхождения государства и процесс его существования, функционирования и развития.

Ранее второй процесс в отечественной теории государства и права обозначался как описание, объяснение и определение сущности государства.

Само понятие «сущность государства» стало широко использоваться на предыдущем этапе отечественной теории государства и права, опиравшейся на материалистическую интерпретацию платоновской и гегелевской диалектики. В рамках этой интерпретации утверждалось, что научная мысль не должна останавливаться на восприятии лишь внешних, поверхностных, позитивистских сторон государства, а проникать вглубь любых явлений и процессов, в том числе и государства. И под сущностью государства понимались его классовая природа, использование государства для утверждения власти господствующего класса. Государство понималось как машина, орудие для насилия одного класса над другим, для обеспечения эксплуатации (кроме социалистическою государства). Утверждалось, что открытие классовой природы государства и тем самым его сущности — это великая научная заслуга марксистской теории государства и права, а характеристики формы государства, его функций — это хотя и важное, но все же вторичное для познания государства обозначение. Эти характеристики определяются сущностью государства.

При таком теоретическом понимании сущности государства становятся понятными и те практические следствия, выводы, которые были положены в основу деятельности властей на социалистическом этапе российской государственности. Это и использование государственного принуждения, насилия для ликвидации предыдущего общественного строя, в том числе его персонофицированных приверженцев, и насильственные формы социалистических преобразований. Да и вся устрашающая механическая система представлений о государстве — машина, орудие, механизм — работала исключительно на господство, власть одной партии, а затем и ее лидеров — генеральных секретарей.

За бортом рассуждений о сущности государства оставались многие иные его характеристики.

В первую очередь это касается того общесоциального содержания, которое заключено в государственной организации общества, той социальной ценности порядка, стабильности, которое несет с собой государство. Этот культурологический подход к государству добавляет и оценку роли государства как хранителя прав и свобод человека и гражданина, демократических процессов, позволяющих этносу выжить и воспроизводиться в современных условиях глобальных кризисов: экологического, демографического, энергетического, сырьевого и др.

Поэтому в рамках современной теории государства становится актуальным не столько догматическое и вульгаризированное описание классовой сущности государства, сколько всестороннее раскрытие его многогранного социального назначения, структурной и территориальной организации, других важных сторон жизни современного государства. При этом важно учитывать, что и сама-то классовая природа современных государств менялась весьма зримо в направлении выражения и обеспечения общесоциальных целей и интересов общества.

Именно всесторонняя характеристика государства, а не только сведение ее к классовой «сущности» ведет к необходимому пониманию и определению государства. Только такой подход позволяет отказаться от предыдущих застывших определений государства, которые в изобилии имеются у многих философов, юристов и политиков.

Вот почему, неизменно учитывая «классовый след» в природе государства, становится необходимым рассматривать и другие его характеристики, такие как, политическую, структурную, территориальную организацию, взаимосвязь с этнокультурными пластами, традициями, духовной жизнью и т. п. Государство оказывается не только машиной, орудием, механизмом принуждения, насилия, по и большой социальной и культурной ценностью, объективной организацией на этапе формирования раннеклассовых обществ, «городской революции» (города-государства), становления цивилизации. И сущность его не сводится только к классовой природе.

Существование государства в качестве политической организации в обществе связано прежде всего с тем, что оно является особой организацией политической власти. Политическая власть характеризуется способностью влиять на направление деятельности людей, социальных групп, слоев, классов посредством экономических, идеологических и организационно-правовых воздействий, а также с помощью авторитета, традиций, насилия. Это мощный фактор организации и регулирования совместной деятельности людей, средство упорядочения их взаимоотношений, способ обеспечения порядка и стабильности в обществе.

Политическая власть обладает концентрированной силой, превращающей ее в действенный фактор социального бытия. Такой силой выступают различные институты государства, организационно оформляющие власть и придающие ей постоянно функционирующий и общеобязательный характер. Этими институтами являются государственные органы власти с их материальными придатками в виде армии, карательных органов, тюрем, суда, а также правовые нормы.

Другими словами, главное отличие политической власти от власти вообще коренится в ее нерасторжимой связи с той или иной формой и степенью развития государственности.

Политическая власть, по сути дела, получает материальное воплощение в системе органов и учреждений, образующих ее механизм. Будучи воплощенной в государственно-правовые институты, политическая власть становится государственной властью. Вот почему эти два понятия, по существу, являются идентичными и в качестве таковых применяются в юридической литературе.

Политическую (государственную) власть отличает от социальной власти и то, что первая выражает потребности, интересы, волю не просто различных групп общества, а таких социальных групп, доминирующее положение среди которых на протяжении долгих веков занимали и продолжают занимать классы. Выражение в первую очередь именно классовых интересов придавало и придает сегодня власти, а вместе с ней и государству политический характер. Но это вовсе не значит, что если в ходе исторического развития вдруг исчезнут классовые различия, то, как утверждается в марксистской литературе, публичная власть полностью утратит свой политический характер.

Политический характер государства обусловлен не только тем, что оно выступает регулятором классовых отношений. Государство так или иначе регулирует отношения между всеми социальными группами, включая и классы. Политика — это прежде всего сфера отношений между социальными группами, а они существовали и будут существовать всегда. Классы возникли лишь на определенном этапе развития общества, когда произошло крупное разделение труда и на его основе имущественное разделение членов общества.

Социальные группы не перестанут существовать после гипотетического исчезновения классов, теоретически допускаемого в будущем (например, гипотезой коммунистического общества). В обществе всегда будет иметь место дифференциация интересов у различных индивидов и их разнообразных групп. Эти интересы были и будут разными у различных поколений общества, у мужчин и женщин, представителей различных профессий, регионов, религий, национальностей и т. д. Регулирование этих интересов и есть политика. А политика нуждается в иском арбитре, авторитете, т. е. власти, немыслимой без определенной силы, пусть демократически контролируемой или даже представленной самим населением. Организацией же этой силы является та или иная форма государственности, существующей реально либо в потенции (зародыше).

Политика и та или иная форма государственности — практически постоянные спутники социальной жизни общества на определенных этапах его существования.

В свое время Ф. Энгельс правильно заметил: «К государству стихийно сложившиеся группы одноплеменных общин в результате своего развития пришли сначала только в целях удовлетворения своих общих интересов (например, на Востоке — орошение) и для защиты от внешних врагов. Только после того, как произошел раскол на противоположные классы, у государства появляется еще одна, принципиально новая функция — посредством насилия охранять условия существования и господства правящего класса против класса угнетенного».

В дальнейшем, однако, в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, В. Ленина господствовала другая концепция генезиса государства. В соответствии с ней государство не может зародиться на почве, свободной от классов и классовых антагонизмов, государство — продукт и главное орудие классовой борьбы. И это была ошибочная концепция, сформированная на предыдущем уровне исторических знаний в условиях острой политической борьбы. Например, подчеркивая, что в классовом обществе политическая власть, как и государство, имеет не просто волевую, а классово-волевую природу, основоположники марксизма и их последователи гипертрофировали классово-насильственную природу политической власти, утверждали, что политическая власть в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления другого. Отсюда и марксистское определение государства как средства, орудия, инструмента и даже машины в руках господствующего класса для подавления сопротивления угнетенных классов. А В. Ленин писал, что государство есть машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы держать в повиновении одному классу прочие, подчиненные классы. В этом марксизм видел сущность государства.

Разумеется, вообще отбрасывать положения о классовой функции государства было бы неверно. Особенно когда речь идет о переломных периодах в человеческой истории, например в эпоху становления капитализма. Тогда доминантой общественного развития действительно была жесткая социальная ломка человеческого общества по классовым параметрам. На протяжении долгих столетий все многообразие типов и модификаций политической власти и соответственно государства имело общий источник — соотношение интересов не вообще социальных групп и слоев, а именно классов с интересами общества в целом.

Сегодня же классы как социальные группировки человечества во многих случаях постепенно начинают утрачивать свои всепроникающие, детерминирующие государственную власть способности. В первую очередь это относится к развитым странам Запада, по отношению к которым трактовка марксизмом государства как орудия политического господства одного класса над другим требует переосмысления, но, разумеется, без зряшного отрицания. И это не удивительно.

В частности, К. Поппер отмечал, что «современная частная собственность на средства производства выступает главным образом в акционерной форме, а в число крупнейших держателей акций на Западе входят пенсионные фонды, распоряжающиеся частью сбережений миллионов рабочих, которые таким образом становятся маленькими „капиталистами“».

Избрание в качестве основной детерминанты класса отношения к средствам производства, да и вообще принцип анализа общества, когда в основу кладется производственная деятельность людей, в наши дни трудно, если вообще невозможно применить к анализу современных развитых обществ, где лишь около 1/3 граждан заняты этой деятельностью и где обладание информацией, квалификацией, талантами приносит больше статус и власть, чем обладание овеществленными средствами производства, если вообще таких обладателей сегодня возможно вычленить в отдельную группу.

Таким образом, из сказанного можно сделать вывод, что политическая власть и сегодня должна рассматриваться в качестве конституирующего общего признака государства. Именно бытие государства в качестве основного орудия этой власти придает ей характер политической организации. Новое же в этой характеристике состоит в том, что политический характер государства не связан исключительно лишь с его классовой природой. Нет, политический характер государства не в меньшей степени обусловлен его бытием в качестве регулятора отношений между всеми индивидами, социальными группами, слоями, а не только отношений между классами.

Более того, характеризуя государство как политическую организацию общества, необходимо во многом пересмотреть такие постулаты марксистской теории, как «класс — основная единица общества и главный субъект истории». В современных условиях становится все более очевидным, что чем сильнее роль идеального фактора и слабее (или опосредованнее) базисная роль производственных отношений, тем уже объективные основы бытия класса как главной структурирующей единицы общества. Соответственно сужается и познавательная сила понятия «класс», что становится ясно, если эту категорию сопоставить с реальными процессами, развертывающимися в современном обществе — и внутри классовых общностей, и за их пределами. Применительно к самим классам данное понятие требует модификации для изучения слоев, косвенно участвующих в создании прибавочной стоимости (наука, просвещение, информатика). При исследовании лиц наемного труда, входящих в состав собственников, применение понятия «класс» становится проблематичным, ибо в наемном труде данных групп сняты черты классовой полярности.

Эта проблематичность резко возрастает, когда исследуется феномен классоподобных образований, т. е. общностей, природа которых определена не только и даже не столько их связью с общественным производством, но и иными факторами (власть и общественные функции). Подобное образование есть класс в одном отношении и не класс — в другом, что и выражается в антиномии: «и класс и не класс».

Природа государства как политической организации особенно ярко проявляется в его сопоставлении с гражданским обществом. Понятие «гражданское общество» — одно из основных в теоретическом наследии классиков государственно-правовой мысли — было долгое время забыто в отечественной юридической науке и практически сведено к понятию «производственные отношения». На самом же деле «гражданское общество» — категория гораздо более широкая, чем эти отношения. И она будет рассмотрена в специальной главе. Здесь же важно подчеркнуть, что она включает в себя все богатство общественных отношений за пределами политического государства: экономические, социальные, идеологические, нравственные, религиозные, культурные, семейные и др. Именно гражданское общество составляет реальную основу государства.

И в этой связи в познавательном отношении ценным является положение о том, что государство и гражданское общество предстают как единство формы и содержания, в котором форма представлена политическим государством, а содержание гражданским обществом. Как политическая форма, политическая оболочка общества государство рассматривается в трудах, например, Гегеля, считавшего, что политическое устройство общества «есть организация государства и процесс его органической жизни в соотношении с самим собой».

Таким образом, государство вообще и современное государство в частности представляют собой политическую организацию общества. Политический параметр государства глубоко раскрывает природу государства, хотя и далеко не исчерпывает ее. Не менее важно для понимания природы государства знание его иных принципиальных свойств.

Так, не менее важная характеристика государства состоит в том, что оно представляет собой особую структурную организацию. Это находит свое выражение, как уже отмечалось выше, в наличии у него специального аппарата в лице особого разряда людей, обладающих публично-властными полномочиями и профессионально занимающихся выполнением функций управления и руководства, охраной экономического, социального и политического строя общества, в том числе путем принуждения. Именно эта характеристика государства как организации публичной власти наряду с некоторыми другими его специфическими чертами делает государство не просто политической организацией классового общества, а его особой политической организацией. Ведь государство не единственное орудие осуществления политической власти. Наряду с ним имеются и другие достаточно эффективные средства реализации этой власти, которые носят негосударственный характер. Среди них политические партии и движения, профсоюзы, трудовые коллективы, религиозные учреждения и т. д. От них государство отличается четко структурированной системой специальных государственных органов, осуществляющих его многообразные внутренние и внешние функции, представляющих то, что обозначают как механизм государства.

До тех нор пока общество было экономически не дифференцировано и разделялось только социально, прежде всего с точки зрения половозрастных, региональных, этнических, религиозных и иных различий, т. е. на этапе присваивающей экономики, важные функции этого общества — оборона от внешних врагов и поддержание внутреннего порядка — могли в значительной, хотя и неполной мере, осуществляться коллективными усилиями без сознательного создания многочисленных специально выделенных социальных институтов. Положение изменилось в условиях производящей экономики, когда в результате развития производительных сил, разделения труда и накопления имущества в руках отдельных лиц и групп произошла более глубокая дифференциация общества и оно разделилось на классы и иные социальные образования, когда возникли города-государства.

После этого, как уже было показано во второй главе, произошло окончательное обособление существовавших ранее, в доклассовом обществе, в основном лишь в зародыше особых институтов. Отныне они стали осуществлять не просто потестарную власть, а политическую публичную власть, причем на определенных этапах своего дальнейшего развития, прежде всего (но не исключительно), в интересах господствующего класса. Ее разнообразные структуры и становились постепенно государством, придавая ему вид структурной организации классового общества. Основные органы государства — это правительственный аппарат, административная и финансовая системы, вооруженные силы, полиция, суд карательные учреждения.

Систему этих органов порой называют собственно государством. Государство сводится именно к такому выделенному из человеческого общества аппарату управления, писал В. Ленин. И хотя такое понимание природы государства, безусловно, неполно и односторонне, оно схватывает все же важный аспект его социального назначения, подчеркивая структурный характер его организации, наличие разветвленной системы самых разнообразных и тесно взаимосвязанных между собой государственных органов. Еще одной принципиальной характеристикой государства выступает его существование в качестве территориальной организации. Имеются в виду разделение населения по территориальному признаку и территориальная целостность государства. Если негосударственные организации в состоянии объединять людей по мировоззрению, политическим устремлениям, роду занятий, профессиональным интересам и т. д., то специфическая черта государственной организации состоит в объединении населения определенной территории с последующим разделением последней на административно-территориальные единицы. Другими словами, эта черта заключается в строгом ограничении государством своей территории. На эту территорию распространяются власть, правовые нормы государства, т. е. его юрисдикция.

Как уже отмечалось, до возникновения государства люди объединялись не столько на основе проживания на определенной территории, сколько по признаку родства. Однако со временем связь членов общин с определенной территорией усиливалась, а при переходе к земледелию стала основной. Исходным пунктом организации общества стало территориальное деление, и гражданам предоставили осуществлять свои общественные права и обязанности там, где они поселялись, уже, как правило, безотносительно к родственным отношениям. Организация населения по месту жительства стала основной во всех государствах.

С характеристикой государства как особой организации политической власти, как структурной и территориальной организации тесно связан и целый ряд других принципиально важных специфических черт государства, которые коренным образом отличают его от других элементов политической системы общества. Важнейшими среди них являются:

— монополия на принудительную власть в отношении населения. Никакая иная организация общества не имеет права на применение силы, во всяком случае, без санкции государства;

— суверенитет государственной власти, т. е. ее верховенство и независимость от какой-либо иной власти, право и возможность осуществлять внутреннюю и внешнюю политику от имени всего общества внутри и вне страны;

— издание законов и правил, обязательных для всего населения, для всех, без изъятия, граждан данного государства;

— взимание налогов и сборов с населения данной территории для содержания государственного аппарата, формирования общенационального бюджета.

Говоря о перечисленных атрибутах государства, многократно описанных в юридической литературе, вместе с тем очень важно не допустить формирования ошибочного стереотипа государства, представлений о нем как только о комплексе различных учреждений публичной власти, как административного аппарата, обособленного от общества и сверху управляющего им, как механизма, осуществляющего принудительную власть. Для теории государства такая абстракция мало пригодна, хотя она и возникла не на пустом месте. Государству действительно присуща кардинальная черта — быть публичной властью, непосредственно с населением не совпадающей и состоящей не только из чиновников, но и их вещественных придатков — различных учреждений, в том числе принудительных.

Но как справедливо подчеркивается в современных юридических изданиях, схватывая действительность государства лишь частично, эта абстракция ошибочно претендует па полное отображение государства во всей его многомерности. Между тем такое отображение невозможно также без характеристики государства как определенной коллективности, ассоциации, интегрируемой публично-властными отношениями и институтами.

Другими словами, когда речь идет о государстве, в первую очередь надо иметь в виду не столько государство как особый аппарат власти, сколько государственно организованное общество, или, иначе, политико-территориальную и структурно организованную форму общества. Если обобщить различные взгляды многих философов и теоретиков государства и права, то можно схематично представить следующие подходы к пониманию природы государства.

Государство — это союз, объединение людей для обеспечения их благоденствия, защиты и т. п. Основа этого союза, объединения может иметь разные формы правовые, нравственные, организационно-трудовые и т. д. С философским обоснованием такой позиции выступал еще И. Кант. «Государство, — писал он, — это объединение множества людей, подчиненных правовым законам». Благо государства, сточки зрения И. Канта, заключается в согласованности государственного устройства с правовыми принципами, объединяющими людей общей мерой их свободы с помощью категорического императива.

Государство — это определенная коллективность, ассоциация, создаваемая публично-властными отношениями и институтами. Так, в трактовке Гегеля, государство как нравственное целое выступало не в качестве агрегата атомизированных индивидов с их обособленными правами, не мертвого механизма власти, а живого общественного организма. Поэтому Гегель предполагает единство свободы, с одной стороны, индивида, гражданина, а с другой — государства, не противостояние их автономных и независимых прав и свобод, а органическую целостную свободу — свободу государственно организованного народа (нации), включающую в себя свободу отдельных индивидов и сфер народной жизни.

Иная позиция определяет государство как аппарат, особый слой людей, призванных управлять другими людьми.

Существуют позиции, определяющие государство как инструмент, машину, предназначенную для осуществления справедливости. Причем под справедливостью понимали в разные времена, начиная с Платона, самые разные социальные ценности — от власти сильного, власти мудрого, от господства элиты, распределения людей по кастам, сословиям, стабильности до равенства в распределениях, равенства в выборе, равенства в стартовых возможностях, в обеспечении свободы личности и т. д.

Определялось государство и как действительность нравственной идеи, живой развивающийся организм. А по «протекционистской» концепции К. Поп-пера государство — это институт для защиты граждан.

Марксистская концепция определяет государство как орудие господствующего класса, для подавления классовых противников.

По-видимому, каждый подход отражает ту или иную характеристику государства и только в совокупности эти подходы позволяют сформировать понимание государства как целостного социального института.

Вместе с тем на четких позициях по отношению к государству как в первую очередь политически, структурно, территориально организованному обществу стояли многие выдающиеся теоретики государства и нрава. Они также исходили из того, что государство следует рассматривать кик определенную ассоциацию, члены которой интегрируются в единое целое публично-властными структурами и отношениями.

Такой подход, как справедливо подчеркивается в современной отечественной политико-правовой литературе, облегчает проникновение в самое глубокое понимание государства. Во-первых, он дает возможность отобразить один из важнейших аспектов действительной структуры этого социального института. Во-вторых, благодаря ему облегчается устранение застарелого политического предрассудка, будто только служащие госаппарата и есть подлинное государство, а все остальные члены общества суть лишь пассивные объекты, испытывающие воздействие данного аппарата. И, наконец, в-третьих, подобный подход создает плацдарм для наступления на еще один предрассудок — веру в патернализм государства, якобы занимающегося мудрой опекой и отеческим облагодетельствованием своих граждан. Ведь именно отсюда берут начало еще недавно бесконечно повторявшиеся славословия в адрес государства: «государство заботится», «государство обеспечивает», «государство должно дать» и т. п.

Таковы самые общие, отправные характеристики государства. В своем единстве они представляют ту исходную теоретическую конструкцию, которая позволяет мысли двигаться дальше, ко все более полному, всестороннему и целостному воспроизведению рассматриваемого предмета. Движение теоретической мысли, направленное в конечном счете на выяснение подлинной природы государства, предполагает и выявление противоречий, характеризующих государство.

Как и любое явление социальной жизни, государство содержит противоречивые стороны и тенденции. Одно из противоречий заключается в том, что государство одновременно выражает классовые и общесоциальные интересы. Само это противоречие вытекает из того, что подавление сопротивления угнетаемых классов на определенных этапах развития государства отнюдь не единственная задача государства. Будучи официальным представителем всего общества, заведуя его общими делами, оно выражает и общенациональные интересы. Поэтому можно говорить о государстве как о носителе некой «общей функции», т. е. публичной власти, которая принадлежит не господствующему классу, а всему обществу и осуществляется с целью его поддержания.

Иначе говоря, социальную природу государства можно охарактеризовать только с учетом противоречивых задач государства, то, что оно является связующей силой цивилизованного общества, а не только машиной подавления угнетенного класса.

Указанное противоречие в деятельности государства, выражающего в одно и то же время классовые и общесоциальные интересы, реально существует в виде противоречия между государством и гражданским обществом. Как политическая форма этого общества государство есть выражение общности, тогда как гражданское общество, напротив, — выражение различия. Целью всякого государства выступает всеобщий интерес. Взаимоотношения между государством и обществом характеризуются конфликтом между общим интересом и частным интересом, расколом между политическим государством и гражданским обществом, что, однако, не выводит их за рамки единства. Тесно переплетаясь, обе стороны единства могут превращаться на какое-то время и политическую общность, в которой государственное становится неотличимым от общественного.

Гражданское общество и государство находятся в состоянии непрерывного противоречивого взаимодействия) характер которого во многом зависит от степени развития общества и его институтов, от возможности последнего контролировать действия государственной власти. В условиях недостаточной развитости гражданского общества государство может проглотить его, узурпировав права и свободы граждан.

Вот почему государство как форма должно отвечать своему содержанию — внутренним потребностям гражданского общества. Об этом писал еще И. Кант. «Гражданскую свободу нельзя сколько-нибудь значительно нарушить, не нанося ущерба всем отраслям хозяйства, особенно торговле, а тем самым не ослабляя сил государства в его внешних делах…». Чтобы функция государства как выражения общности сочеталась с его ролью как инструмента классового господства, оно вынуждено брать на себя миссию известного компромисса между различными общественными силами и их интересами, т. е. каждый раз находить форму разрешения своих противоречий.

Таким образом, анализ одного из противоречий государства показывает, что оно, будучи формой устройства общества, олицетворяет в своем лице как общие интересы (интересы нации или общества в целом), так и интересы специальные (интересы господствующего класса). В различные исторические периоды различны соотношения и приоритетность тех или других. Уяснение этого соотношения предполагает в каждом отдельном случае конкретно-исторический анализ.

Но в любом случае государство выступает не только бездушной машиной классового подавления, но и инструментом поддержания общественного порядка, выполнения общих задач. Отсюда прогрессирующее в XX веке возрастание регулятивной роли государства, разрастание всей системы соответствующих механизмов, призванных максимально ограничить сферу классового принуждения и насилия.

Дальнейшее, более глубокое выявление природы государства предполагает рассмотрение как вопроса о его соотношении с социально-экономическим строем, так и особенно проблемы типологии государства. Решение того и другого вопроса в отечественной теории государства ранее традиционно опиралось на марксистское учение об общественно-экономических формациях, т. е. на формационный подход.

В соответствии с марксистскими положениями о формационном подходе классовая сущность государства, как и других социальных институтов, в конечном счете определяется экономическим фактором, состоянием производственных отношений, способом производства в целом, а само государство является лишь надстройкой над экономическим базисом. Иначе говоря, и по существу, и по форме государство обусловлено экономическим строем общества. Оно вторично, экономика первична. Экономическая структура общества каждой данной эпохи, подчеркивал Ф. Энгельс, образует ту реальную основу, которой и объясняется в последнем счете вся надстройка правовых и политических учреждений. Отсюда производный характер государства от социально-экономического строя.

Сегодня наряду с формационным подходом к решению вопроса о соотношении государства и социально-экономического строя широко применяется и другой, получивший в общественных науках название цивилизационного подхода.

Понятие «цивилизация» утвердилось в европейской науке в эпоху Просвещения и с тех пор приобрело такую же многозначность, как и понятие «культура». С учетом этой многозначности и разрабатывается сегодня цивилизационный подход учеными Запада и Востока. В своих исследованиях они опираются на труды таких крупнейших представителей философско-социологической мысли, как О. Шпенглер, А. Тойнби, М. Вебер, С. Эйзенштадт, П. Сорокин, М. Зингер и др. В самом общем виде понятие «цивилизация» можно определить как социокультурную систему, обеспечивающую высокую степень дифференциации жизнедеятельности в соответствии с потребностями сложного, развитого общества и вместе с тем поддерживающую его необходимую интеграцию через создание регулируемых духовно-культурных факторов и необходимой иерархии структур и ценностей.

Цивилизационный подход к решению вопроса о соотношении государства и социально-экономического строя исходит из стремления покончить с абсолютизацией материально-экономического начала, из взгляда на государство с предельно широких позиций определяющего воздействия на него прежде всего духовно-нравственных и культурных факторов общественного развития. В отличие от формационной теории, обосновывающей наличие тотальной детерминации государства экономическими причинами, цивилизационная теория доказывает наряду с ней и существование столь же общей детерминации духовными факторами. Духовно-культурные и нравственные факторы могут блокировать или, наоборот, поощрять развитие государства. Но было бы неверным в характеристике и понимании государства стоять на позициях признания «равноправности» двух подходов, или представлений, что цивилизационное влияние на развитие государства, осуществляется в рамках формационного, базисно-надстроечного, социально-экономического подхода.

Сторонники такого подхода аргументируют это следующим. В основе государства лежат, те, экономические факторы, но влияние на эти экономические факторы достигается выработкой таких стереотипов поведения, которые либо способствуют, либо мешают производительному труду. А стереотипы поведения, трудовая мораль, менталитет человека формируются именно в той сфере человеческой деятельности, которая обозначается термином «культура» или «цивилизация». В итоге «цивилизация», ее уровень, ее ценности влияют и на социальную, в том числе государственную организацию общества. Иными словами, культурно-идеологические принципы жизни вполне способны ослабить влияние способа производства и тем самым прервать поступательное формационное развитие как производства, так и обусловленного им процесса формирования и функционирования государства. Свидетельством этому являются примеры циклического развития государственных форм в странах арабского мира, Китае, Америке до IX века и т. д. И наоборот, социокультурные, духовные факторы могут резко усилить формационный прогресс экономики и государственно-правовой сферы. Классическим примером последнего являются Европа, в которой, например, протестантская церковь с ее культом труда и трудовой этики сыграла роль катализатора капиталистической эволюции региона и вызревания адекватных ей государственно-правовых начал, а также современная Япония.

Каждое отдельное государство становится полем борьбы двух видов воздействия на него: формационного, т. е. материально-производственного, и культурно-духовного, цивилизационного. Какая из них победит даже в конечном счете, заранее сказать нельзя. Именно с этим связаны альтернативность и многовариантность развития в государственной и других сферах общественной жизни. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что правильное понимание соотношения государства с социально-экономическим строем предполагает использование обоих подходов: формационного и цивилизационного. Однако исторический опыт государственности, обобщенный на теоретическом уровне, показывает, что жесткая привязка природы того или иного государства к социально-экономической формации, еще не дает ответа на многие вопросы, возникающие в среде государственности.

Тут лежит и мощный пласт цивилизационных, социокультурных, национальных факторов и традиций, наряду разумеется и с экономическими факторами.

В работах А. Тойнби, С. Хантингтона и других выделяются те культурные и цивилизованные критерии, которые позволяют классифицировать различные виды государств, понимать события сотрудничества, противостояния, даже мощного противоборства между ими. Например, у С. Хантингтона выделяются христианские, особенно православные, и мусульманские цивилизации, которые по прогнозу С. Хантингтона уже вошли в противостояние.

Такой подход наполняет определенным, конкретным политико-правовым и экономическим содержанием такие категории, как «Восток-Запад», «Север-Юг». Формационные критерии мало что объясняют в современных государственных противоборствах, внутреннем развитии конкретного государства. Но, разумеется, неправильным было бы исключать и роль социально-экономического строя в существовании, функционировании и развития государственности.

В формационной теории большое значение имеет типология государства. Это связано с тем, что по мнению сторонников этой теории природа государств различных исторических эпох отличается принципиальными особенностями. Понятие «тип государства» очень емко выражает исторически изменяющуюся социальную природу государства, позволяет достаточно точно определить характер государства самых разнообразных эпох истории. Тип государства представляет собой строгую систему его важнейших сторон и свойств, порождаемых соответствующей исторической эпохой. В рамках этой теории утверждается, что всем государствам определенной исторической эпохи свойственны одни и те же сущностные черты.

С позиций формационной теории, как она традиционно трактовалась в отечественной марксистско-ленинской теории государства, тип государства, т. е. фактически главное и решающее в его природе, определяется тем, какому классу (классам) оно служит, а значит, в конечном счете какому экономическому базису данного общества, формирующему эти классы. Другими словами, тип государства с этих позиций есть совокупность тесно взаимосвязанных черт государства, соответствующих определенной классовой структуре общества, которая в свою очередь обусловлена экономическим базисом общества.

Иначе решается вопрос о типе государства (и соответственно типологии государств) в рамках цивилизационного подхода. Согласно цивилизационной теории тип государства, его социальная природа определяются в конечном счете, как уже подчеркивалось, не столько объективно-материальными, сколько идеально-духовными, культурными факторами. Как пишет, например, в своем фундаментальном труде «Постижение истории» известный английский историк и философ А. Тойнби, «культурный элемент представляет собой душу, кровь, лимфу, сущность цивилизации; в сравнении с ним экономический и тем более политический планы кажутся искусственными, несущественными, заурядными созданиями природы и движущих сил цивилизации».

Цивилизационный подход выделяет три важных принципа соотношения государства и духовно-культурной жизни общества.

1. Природа государства определяется не только реально существующим соотношением сил, но также накопленными в ходе исторического процесса и передаваемыми в рамках культуры представлениями о мире, ценностями, образцами поведения. Рассматривая государство, необходимо учитывать не только социальные интересы и действующие силы, но и устойчивые, нормативные образцы поведения, весь исторический опыт прошлого.

2. Государственная власть как центральное явление мира политики может рассматриваться в то же время как часть мира культуры. Это позволяет избежать схематизации государства и особенно проводимой им политики как результата отвлеченной игры сил и, наоборот, раскрыть связь государственной власти и престижа, морали, ценностных ориентации, сложившегося мировоззрения, символики и т. д.

3. Разнородность культур — во времени и пространстве — позволяет понять, почему некоторые типы государств, соответствующие одним условиям, останавливались в своем развитии и других условиях. В сфере государственной жизни особое значение придается различиям, вытекающим из своеобразия национальных культур и черт национального характера.

В соответствии же с догматизированной марксистской формационной теорией типология государств своим основанием имеет общественно-экономические формации. Каждая такая формация вызывает к жизни определенный исторический тип государства. Поскольку в истории человечества таких формаций выделялось пять: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная и коммунистическая (социалистическая), и с каждой из них, кроме первой, связывался определенный тип государства, был сформулирован в рамках марксизма основополагающий тезис, гласивший, что история знает четыре исторических типа государства: рабовладельческий, феодальный, буржуазный и социалистический.

С точки зрения традиционно толкуемой догматизированной формационной теории, рабовладельческое государство — это первый исторический тип государства, возникший в результате разложения первобытнообщинного строя и представлявший собой политическую организацию экономически господствующего класса рабовладельцев. Экономический базис рабовладельческого общества составляет полная собственность рабовладельцев не только на орудия и средства производства, но и на работников производства — рабов. Рабовладельческая собственность является первой формой частной собственности. Рабовладельческое государство создано в целях охраны, укрепления и развития собственности рабовладельцев, как орудие их классового господства, орудия их диктатуры.

Государство необходимо рабовладельцам для удержания в повиновении огромных масс рабов, подавления их сопротивления. По своей сущности оно является машиной организованного насилия рабовладельцев, главным средством охраны, укрепления и развития рабовладельческого экономического базиса. Формационная теория, в ее преимущественно сталинской интерпретации, относит к рабовладельческому типу государств помимо античных государств — Афинского и Римского — многочисленные государства Древнего Востока: Египет, Вавилонское государство, Ассирию, Хеттское царство, Индию и Китай. В качестве разновидностей рабовладельческого типа государства называют, например, города-государства Древней Греции, получившие название полисов. Римскую империю, возникшую в I в. до н. э., и Спарту. Как было показано во второй главе, такой подход является ошибочным с точки зрения новых исторических данных.

Не рабы являлись основной производительной силой в государствах Египта, Ближнего Востока, других регионах, и не было рабовладельческим и хозяйство в этих государствах. Основной социально-экономической силой являлись общинники-земледельцы.

Эти общества знали различные формы зависимости между людьми, в том числе и такие, при которых в силу тех или иных причин человек попадал в полную зависимость от другого человека, был ограничен в правах, являлся его рабом. История знает патриархальное рабство, коллективные формы труда рабов на вредных и тяжелых работах (рудниках, красильнях и т. п.). Но только в Древней Греции и Древнем Риме труд раба составил экономическую жизнь общества, определил сущность этих обществ и их государственные образования как рабовладельческие.

Одно наличие рабского труда еще не дает основания любое общество зачислять в разряд рабовладельческих. Иначе пришлось бы причислить к рабовладельческому обществу США в XVIII–XIX веках (труд негров-рабов на плантациях), СССР в XX веке (ГУЛАГ с миллионами заключенных на рудниках, лесоповалах, «стройках коммунизма» и т. п.).

Разумеется, этот вопрос остается дискуссионным. И одной из попыток сохранить старые представления о рабовладении как социально-экономической сущности первичного государства является стремление уточнить понятие «рабство». Цель такой попытки очевидна — сохранить за первичным государством характеристику рабовладельческого, отстоять формационный подход.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.