3. Рассмотрение споров альтернативными способами

3. Рассмотрение споров альтернативными способами

Существующие международно-правовые акты, касающиеся культурных ценностей, предлагают различные пути разрешения споров.

Статьей 17(5) Конвенции ЮНЕСКО 1970 г. предусмотрен механизм добрых услуг: «По просьбе не менее двух государств – участников Конвенции, между которыми возникли разногласия относительно ее применения, ЮНЕСКО может предложить свои добрые услуги для достижения соглашения между ними» [Конвенция ЮНЕСКО… 1970 г., 1993, с. 283–290, 610–611].

Конвенция УНИДРУА 1995 г. закрепляет возможность передать спор в суд или другой компетентный орган либо арбитраж [Конвенция УНИДРУА… 1995 г., 1996, с. 227–237, ст. 8(2)].

Конвенция ЮНЕСКО «Об охране подводного культурного наследия» (далее – Конвенция ЮНЕСКО 2001 г.) содержит наиболее детализированный список возможных путей разрешения споров о культурных ценностях. Так, ст. 25 Конвенции («Мирное урегулирование споров») предусматривает обращение к следующим способам: переговоры (ст. 25(1)); медиация с участием ЮНЕСКО в качестве посредника (ст. 25(2)); более формальные процедуры, предусмотренные частью XV Конвенции ООН по морскому праву, то есть арбитраж и обращение в Международный суд [Конвенция ЮНЕСКО… 2001 г.].

Кроме того, такие неправительственные организации, как Ассоциация международного права, предложили новый механизм – так называемый режим сотрудничества – в качестве альтернативной схемы для снижения количества споров в отношении культурных ценностей.

3.1. Переговоры и Медиация

1. Переговоры – это непосредственный диалог между спорящими сторонами. Суть переговоров заключается в том, что стороны самостоятельно (без вмешательства третьей стороны) сопоставляют факты и свои позиции по спорному вопросу. Главным плюсом данной процедуры является гибкость, сведение формальностей к минимуму.

Примером успешных переговоров в исследуемой области может стать депо о фресках Теотиуакана [Seligman, 1989; Shapiro, 1999].

Фреска «Орел» (г. Теотиуакан)

Дело Мексика против Мемориального музея Янга (Mexico Claim Against de Young Museum for Teotihuacan Murals)

В 1976 г. Мемориальный музей Янга в Сан-Франциско получил в наследство от местного архитектора Харольда Вагнера внушительную коллекцию из 70 фрагментов фресок и нескольких изделий из керамики. Фрески происходили из всемирно известного заброшенного города неподалеку от Мехико – Теотиуакана (месторасположение цивилизации древних ацтеков). Господин Вагнер приобрел эти фрески в Мексике и привез их в США. Это самая большая коллекция фресок доколумбовой эпохи за пределами Мексики. В соответствии с законодательством Мексики фрески являлись национальной собственностью и не могли быть экспортированы без соответствующего разрешения. После продолжительных официальных процедур, в том числе судебного разбирательства, Мексика, не добившаяся возврата фресок, обратилась к процедуре переговоров[73]. Несмотря на то что Мемориальный музей Янга был готов пойти навстречу Мексике в вопросе возвращения фресок в их страну (страну происхождения), учитывая моральный и этический аспекты такого возвращения, – по законодательству США это было невозможно. Мемориальный музей Янга вместе с другими музеями Сан-Франциско составляет часть Музея изобразительных искусств, который является государственным учреждением. Поскольку по законодательству США фрески были собственностью Музея, то передача их Мексике считалась бы передачей государственной собственности США, то есть незаконным действием. Таким образом, стороны оказались в правовом тупике: с точки зрения законов США фрески были собственностью Америки, а согласно мексиканскому законодательству право собственности на фрески принадлежало Мексике. Поскольку данная проблема не могла быть решена с позиции права собственности, заинтересованные представители музеев США и Мексики достигли соглашения о совместном хранении (joint custody). После трех лет переговоров было подписано соответствующее соглашение между Музеем изобразительных искусств Сан-Франциско и Национальным институтом антропологии и истории. Стороны договорились, что по крайней мере половина фресок будет возвращена Мексике. При этом был оговорен и процесс реставрации, который проводился над фресками в Музее. Фактически это была «живая выставка»: поскольку эксперты работали в специальной комнате с окнами, посетители музея могли наблюдать процесс и любоваться фресками. По окончании всех процедур, связанных с возвратом, на каждой части коллекции, в США и в Мексике, соответственно, были установлены таблички с указанием, что Музей и Институт осуществляли помощь в проведении реставрации фресок [Merryman, Elsen, 2007, p. 366–370].

Другими примерами успешного использования механизма переговоров может стать дело, известное как «заговор Медичи» (The «Medici Conspiracy»). В результате совместного расследования швейцарских и итальянских властей была обнаружена хорошо организованная схема незаконной торговли культурными ценностями. Кроме того, выяснилось, что приобретенная в 1972 г. музеем Метрополитен в Нью-Йорке ваза «Галукс Кратер» (Euphronios Krater) (стоимость сделки – 1 млн долл.) оказалась одним из предметов антиквариата, незаконно вывезенных из Италии. Италия предприняла все усилия по возвращению (репатриации) данной культурной ценности. Италия и музей Метрополитен заключили в 2006 г. соглашение (сроком на 40 лет с правом продления), по которому музей Метрополитен передаст титул на вазу «Галукс Кратер» Италии. При этом данная ваза будет экспонироваться в музее Метрополитен до 2008 г. Впоследствии Италия будет предоставлять Музею на временное экспонирование культурные ценности (список приведен в Соглашении) из итальянских коллекций на основании четырехлетних соглашений о временных выставках. Текст соглашения между Италией и музеем Метрополитен см.: [Merryman, Elsen, 2007, p. 406–413].

Аналогичным образом был решен спор о картине «Купание Вирсавии».

Спор между Национальной галереей в Риме и Водсворт Атенеум (Художественный музей, г. Хартфорд, штат Коннектикут[74]

Данный спор возник по поводу работы 1570 г. кисти итальянского художника Якопо Цукки (Jacopo Zucchi) «Купание Вирсавии» («The bath of Bathsheba»), которую Музей приобрел в 1965 г. Как выяснилось позднее, картина была похищена из итальянского посольства в Берлине в 1945 г., куда она была отправлена на временную экспозицию в 1908 г. из Национальной галереи в Риме.

В ходе переговоров стороны достигли соглашение о том, что в обмен на возращение картины в Италию итальянское правительство предоставит Музею экспозицию «Караваджо и его итальянские последователи. Из коллекции Национальной галереи», а также проспонсирует данную выставку.

Марио Бондиоли Озио, председатель межведомственной комиссии, ответственной за возврат культурных ценностей, охарактеризовал подобный исход переговоров как ситуацию «победитель – победитель». Если же выбирать подход, основанный на праве, то всегда приходишь к ситуации «победитель – проигравший» [Italy get tough, 1998].

Трудно не согласиться со столь точной характеристикой природы переговоров и судебного/арбитражного разрешения спорных вопросов.

2. Медиация – это неофициальная и гибкая процедура альтернативного разрешения споров. При медиации стороны спора приглашают независимого посредника (медиатора), который содействует проведению переговоров между ними, помогает обозначить проблему (предмет спора), найти возможные способы выхода из ситуации [Wichard, Wendland, 2006, p. 477].

Как отмечает в своем докладе, посвященном медиации в спорах о культурных ценностях, профессор Алан Скотт Роу (США)? «медиация – это форма направляемых переговоров» [Rau, 1999, р. 154].

Для описания процесса медиации профессор Роу использует простой пример – «историю двух сестер и одного апельсина». Представим двух сестер, спорящих о том, кому достанется апельсин. Что делать, если обе стороны в споре имеют равные возможности и права. Следует разделить апельсин на две равные части и отдать каждой из сестер. При решении данного спора важно учитывать не предмет спора – апельсин, а цепь, преследуемую каждой из сторон [Ibid., р. 157]. Так, одна из сестер хотела съесть апельсин, а другая использовать лишь цедру для приготовления пирога.

Целью медиации является достижение компромисса. Медиатор должен быть тонким психологом, дабы понять, какие интересы преследуют стороны в споре.

Примером различия преследуемых целей по поводу одного и того же объекта может быть ситуация с полуостровом Синай [Ibid., р. 158]. Более двадцати лет назад Египет и Израиль находились в неразрешимом конфликте по поводу полуострова Синай: каждая нация заявляла свои требования на целый полуостров. В данном случае простое разделение полуострова, как апельсина, не могло решить проблему. Американские медиаторы вместе со сторонами спора в Кэмп Дэвиде нашли решение, учитывающее интересы обеих сторон (Кэмп-Дэвидская сделка). Для Израиля первоочередным интересом была безопасность. Для Египта – утверждение национального суверенитета и восстановление исторических границ. На сегодняшний день над Синаем развевается Египетский флаг: это земля Египта. При этом в соответствии с международным соглашением Синай стал нейтральной и демилитаризированной территорией.

Следует выделить несколько характеристик медиации. Это:

1) необязательный процесс. Именно стороны спора, как правило, становятся инициаторами процедуры медиации;

2) конфиденциальный процесс (если стороны не решат иначе). Таким образом, стороны могут сохранить свою репутацию и свои деловые отношения;

3) гибкий процесс, не ограниченный конкретными правилами.

В силу своей гибкости медиация может осуществляться в различных формах: факультативная медиация, когда медиатор способствует улучшению коммуникации и взаимопонимания между сторонами; оценочная медиация, при которой медиатор играет уже более активную роль, предлагая сторонам необязательную оценку спора. Стороны могут принять или отказаться от предложенного медиатором варианта. Мини-процесс (Mini-trial) часто трактуется как отдельный вид альтернативного разрешения споров и представляет собой процедуру, при использовании которой спор передается на рассмотрение своего рода неформального суда [Лисицын, 2009, с. 65]. В состав такого «суда» входят представители руководства каждой спорящей стороны, а также независимое лицо или посредник, выступающий председателем «суда» [Mackie ?tal, 2000];

4) процесс, основанный на согласии, договоренности сторон спора.

Следует отметить, что медиация может осуществляться как независимым медиатором, так и отдельным институтом (например, Центр по арбитражу и медиации при ВОИС) [Официальный сайт ВОИС]. В последнем случае у такого института, как правило, есть свои правила по проведению медиации [WIPO Arbitration…], которые способствуют достижению эффективного результата.

Медиация осуществляется нейтральной стороной по отношению к спору. Это означает также, что встречи проводятся на нейтральной территории. Каждая сторона самостоятельно несет расходы по покрытию издержек, связанных с проведением процедуры медиации. Вознаграждение оплачивается обеими сторонами в равных долях.

Практикующий адвокат Даниэль Шапиро отмечает еще один плюс использования медиации в спорах о культурных ценностях: поскольку это неофициальный и, как правило, непубличный процесс, даже негативная практика разрешения споров посредством медиации не повлияет на арт-рынок в той мере, в какой влияет «неудачный прецедент», выработанный официальным судом [Shapiro, 1997, р. 25].

Несомненно, уже существует большая практика разрешения споров о культурных ценностях посредством медиации, но в силу конфиденциальности данной процедуры в публикациях таких примеров немного. Как правило, это дела из практики самих авторов публикаций.

Ярким примером процедуры медиации может служить дело Нортона Симона [Rau, 1999, р. 161]. В 1972 г. Нортон Симон приобрел индийскую бронзовую скульптуру, изображающую индийского бога Шиву в роли Бога танца. Впоследствии выяснилось, что скульптура была похищена из храма на юге Индии. Правительство Индии подало иск против Нортона Симона о возвращении скульптуры. В результате все права на скульптуру были переданы Индии. При этом Индия обязалась предоставить спорную скульптуру Фонду Нортона Симона для экспозиции в течение десяти лет, после чего она должна была быть возвращена в Индию. Таким образом, вопрос правового титула и вопрос использования предмета спора были успешно разделены. Во многом разрешению данного спора способствовало дополнительное соглашение между сторонами. Согласно условиям соглашения Фонду Нортона Симона было разрешено в течение одного года свободно приобретать любые индийские предметы искусства за пределами Индии. При этом ему предоставлялся абсолютный иммунитет от каких-либо требований со стороны правительства Индии [Seligman, 1989, р. 73, 77].

В некоторых странах медиация является обязательным этапом, прежде чем суд приступит к рассмотрению спора по существу (досудебный этап). Так обстоит дело в США [ADR and Settlement…, 1996, p. 65; Texas Alternative Dispute Resolution Act…]. Тем не менее многими юристами отмечена тенденция превращения сторонами спора процесса медиации в простую формальность перед судом [Kovach, 1997]. Успешный исход медиации во многом зависит от желания сторон достигнуть компромисса, то есть стороны должны договариваться in good faith. Впоследствии, при неудачном исходе медиации, суд не может проверить, были ли стороны достаточно добросовестными в достижении компромисса[75].

Еще одним плюсом медиации специалисты называют возможность урегулировать конфликтные или спорные ситуации различной природы. В мире искусства часто встречаются вопросы, которые невозможно адресовать суду или арбитражу в силу их спорной, но не правовой природы. Такая ситуация сложилась в отношении дела о завещании г-жи Тимкен. Она завещала большую личную коллекцию живописи двум музеям: музею Метрополитен в Нью-Йорке и Национальной галерее в Вашингтоне. Проблема заключалась в том, что коллекция состояла из предметов искусства, различающихся по периоду, стилю и художественной ценности. При этом коллекция должна была быть разделена на две равные части между музеями, без указания принципа такого разделения. Тем не менее музеи смогли прийти к компромиссу без развития конфликта [Rau, 1999, р. 173].

3.1. Новые формы медиации. Med-arb

Как было показано выше, медиация – это симбиоз переговоров и торговли. Стороны могут достичь компромисса, «обменивая» свой меньший интерес на больший. Вместе с тем данный процесс не лишен своих минусов. И самым главным минусом этого процесса является его незаконченность. Здесь нет обязательного решения, фактически все базируется на добросовестности сторон. В связи с этим в доктрине и в практике появилось новое явление: сочетание медиации и других способов разрешения споров [Ibid., р. 194], как правило арбитража. В доктрине даже появился термин, характеризующий такой комплексный подход, – med-arb, по-русски «мед-арб»: начальные слоги слов «медиация» и «арбитраж» [B?hring-Uhle, 1992, р. 21]. Таким образом, медиация становится этапом, предваряющим арбитраж. Если стороны не смогут достичь компромисса в процессе медиации, то начинается этап арбитража.

В то же время предлагается совместить эти два элемента в одной процедуре. Соответственно, третья сторона, традиционно выступающая в процессе медиации посредником, становится арбитром с того момента, когда станет ясно, что медиация не была успешной. Данная формула была отражена в практике Китая: «кто может стать лучшим арбитром, чем неудавшийся посредник?» [Kaplan, 1988]. Либо, наоборот, арбитр может изначально выступить в роли медиатора. Такой комплексный способ разрешения споров уже используется на Востоке[76] и становится распространенным в арбитраже Северной Европы[77].

Безусловно, преимущества такого подхода очевидны, но остаются неразрешенные вопросы. Например, вопрос об обязательности соглашения, достигнутого на стадии медиации[78], вопрос о возможности раскрытия арбитром информации, полученной им в ходе медиации. В качестве одного из решений последней проблемы профессор Роу предлагает поменять местами два элемента в данном комплексном подходе. Так, вначале следует провести стадию слушания с представлением адвокатами сторон аргументов и доказательств по делу. При этом в первой стадии должны участвовать два различных лица, выступающих в качестве посредника и арбитра. Затем начинается процесс медиации с посредником. Если в ходе медиации не удастся достигнуть соглашения, в дело вступает арбитр, который и выносит решение [Rau, 1999, р. 197].

3.2. Арбитраж

Арбитраж – это передача спора по соглашению сторон выбранным ими лицам для решения спора по существу [Международное право, 2009, с. 477].

Арбитраж является основным альтернативным способом разрешения споров. Он основывается на согласии сторон передать свой спор на рассмотрение арбитражу. Как отмечает старший консультант по правовым вопросам Постоянной палаты третейского суда Брукс Дэйли [Daily, 2005, р. 262], несмотря на то что арбитраж – это идеальное средство для разрешения споров в сфере культурных ценностей, в большинстве случаев он не применяется в силу отсутствия согласия сторон.

Существуют две формы арбитража: постоянно действующий и созданный для конкретного спора (ad hoc).

Классическим примером постоянно действующего арбитража является Постоянная палата третейского суда, образованная в соответствии с Конвенцией о мирном решении международных столкновений 1899 г. Бюро палаты иногда выполняет функции секретариата для различных межгосударственных арбитражных разбирательств [Сайт Постоянной палаты третейского суда].

Наиболее известным делом по поводу культурных ценностей, решенным при содействии Постоянной палаты третейского суда, является депо о ernenne Матара [Daily, 2005, р. 465–474]. Данное дело было решено в рамках смешанной комиссии по спорам между Эритреей и Эфиопией (далее – Комиссия). Это один из двух арбитражных трибуналов, созданных в соответствии с Мирным договором, подписанным 12 декабря 2000 г. между правительством Государства Эритрея и Федеральной Демократической Республикой Эфиопией[79]. Мирный договор завершил вооруженный конфликт между двумя странами по поводу общей границы, который начался в мае 1998 г. Основной целью Комиссии являлось разрешение вопросов ответственности государств за нарушения международного права, которые произошли в ходе конфликта с 1998 по 2000 г.

Эритрея подала иск против Эфиопии, касающийся намеренного разрушения эфиопскими военными обелиска в Матаре, который является наиболее известной и исторически значимой культурной ценностью в Эритрее[80]. Эритрея заявила, что в мае 2000 г. во время оккупации эфиопскими войсками Сенафа солдаты эфиопской армии намеренно разрушили памятник архитектуры. Обелиск в результате предполагаемого взрыва был расколот на части и вряд ли подлежит восстановлению. Эритрея требовала денежной компенсации за причиненный ущерб и повреждения, а также официальных извинений со стороны правительства Эфиопии.

В результате проведенного разбирательства с учетом свидетельских показаний, а также заключений специалистов о характере разрушения в 2004 г. Комиссия вынесла решение о том, что разрушение обелиска являлось нарушением международного гуманитарного права и Эфиопия несет ответственность за ущерб, причиненный разрушением обелиска [The State of Eritrea v. The Federal Democratic Republic of Ethiopia].

Арбитраж используется для решения конкретных споров с участием не только государств, но и частных лиц. Одним из последних случаев учреждения арбитража ad hoc является арбитраж по делу Мария Альтман против Австрии [Altmann v. Republic of Austria; Republic of Austria v. Altmann]. Как было сказано выше, в данном деле Верховный суд ответил только на один вопрос – о применении Закона США 1976 г. Согласно выводам Суда Закон США 1976 г. может применяться к действиям, имевшим место до принятия США доктрины функционального иммунитета. В мае 2005 г. было объявлено, что госпожа Альтман и правительство Австрии пришли к соглашению о прекращении разбирательств в американском суде и о передаче спора австрийскому арбитражу. Арбитраж в составе трех арбитров был создан в 2004 г. на основании решения, вынесенного Верховным судом Австрии [Богуславский, 2009, с. 666]. В 2006 г. Австрия вернула спорные произведения Густава Климта г-же Альтман [Merryman et. al, 2007, р. 50].

Картины, явившиеся предметом спора в деле Мария Альтман против Австрии

Таким образом, в разрешении споров в сфере оборота культурных ценностей арбитраж также играет большую роль. При этом в силу комплексного характера рассматриваемой сферы и различия участников оборота арбитражи тоже имеют различную природу.

3.3. «Режим сотрудничества»

Режим сотрудничества – это новый подход, новая модель взаимоотношений по поводу культурных ценностей. Данный подход не исключает существующие международно-правовые нормы и механизмы в сфере оборота арт-объектов. Основной целью названного режима является содействие сотрудничеству между участниками оборота культурных ценностей посредством обмена информацией, культурным материалом проведения консультаций [Nafziger, 2005, р. 223–247]. На сегодняшний день отсутствует единый международно-правовой документ, регламентирующий процесс сотрудничества, способствующий равному использованию культурных ценностей (всеобщего культурного наследия человечества). При этом многие двусторонние межгосударственные соглашения и национальные законодательства государств закрепляют режим сотрудничества, культурные обмены[81].

Начиная с 1996 г. Ассоциация международного права в рамках Комитета по праву культурного наследия разрабатывала проект доклада, посвященного праву культурного наследия. Доклад был принят на 68-й конференции Ассоциации в 1998 г. Целью нового режима являлось создание альтернативной схемы взаимоотношений в сфере культурных ценностей. Ассоциация международного права указала на слабость существующих конвенционных механизмов в вопросе их защиты и сохранения, а также на неспособность таких механизмов разрешить возникающие споры по поводу возврата культурных ценностей [Heritage Law Creation, 1998].

К сожалению, на сегодняшний день данный режим не получил позитивного закрепления в международных актах. Тем не менее в ЮНЕСКО активно идут переговоры по поводу разработки новых принципов, относящихся к культурным ценностям, перемещенным в ходе Второй мировой войны; принципов, касающихся возврата похищенных или незаконно вывезенных культурных ценностей [Statutes of the Intergovernmental Committee…, 2005].

Таким образом, на международном уровне постепенно разрабатывается новый soft law в сфере культурных ценностей. Формируются концептуально новые правовые режимы: право культурного наследия, режим сотрудничества. Все это свидетельствует о развитии международного права в указанной области. Возможно, позднее будет принят международно-правовой документ, учитывающий все существующие недостатки и пробелы в этой сфере.

С каждым годом все более очевидно, что количество споров вокруг культурных ценностей возрастает и традиционный механизм их разрешения – государственный суд – уже не является здесь адекватным форумом. Это связано с несколькими факторами. Во-первых, с различиями в правовой традиции стран общего и континентального права. Подобные различия могут привести к разному толкованию национальными судами норм, заложенных в международно-правовых договорах в области культурных ценностей (lex situs, добросовестный приобретатель, срок исковой давности, срок приобретательной давности и т. п.). Кроме того, национальные суды, как правило, отказываются применять публичные нормы иностранного государства (например, нормы об экспортном контроле), что также может неоднозначно повлиять на судьбу культурных ценностей. Различия существуют и в вопросах определения юрисдикции. Последствия таких различий мы рассмотрели на примере дела Агудас Хасидей Хабад против Российской Федерации.

Во-вторых, существенным процессуальным фактором является проблема исполнения решений суда одной страны в другой. Если международным соглашением или внутренним законодательным актом исполнение решения иностранного суда не предусмотрено, то иск должен подаваться непосредственно в суде этого государства (например, в суде страны, где находится в настоящее время спорная культурная ценность) [Богуславский, 2005, с. 398; Звеков, 2004, с. 572; Международное частное право, 2004, с. 48; Шак, 2001, с. 380].

Кроме того, нельзя забывать и о неизбежной политической составляющей таких споров, поскольку споры о культурных ценностях затрагивают национальные интересы государства. На сегодняшний день в существующих международно-правовых актах (таких как Конвенция ЮНЕСКО 1970 г., Конвенция УНИДРУА 1995 г.) отсутствует закрепление юрисдикционной привязки, которая могла бы решить проблему выбора суда. Тем не менее, на наш взгляд, создание такой привязки не решит однозначно проблему юрисдикции. Это объясняется следующим: 1) названные конвенции еще не ратифицированы многими государствами, которые являются наиболее активными акторами на арт-рынке. Маловероятно, что после введения такой привязки количество ратифицировавших Конвенцию государств увеличится. А это означает, что участники арт-торговли могут выбрать наиболее удобный для рассмотрения спора форум. Например, в стране, которая не участвует в конвенциях и имеет наиболее благоприятный для них режим; 2) на сегодняшний день сложно выбрать однозначную юрисдикционную привязку. Это может быть и lex situs (страна, в которой находится спорная культурная ценность), и lex originis (страна происхождения данной культурной ценности).

Таким образом, следует создать новый наднациональный механизм разрешения споров о культурных ценностях. На наш взгляд, существует два варианта такого механизма: наднациональный суд и международный арбитражный орган по спорам, связанным с культурными ценностями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.