«Новый курс» Ф. Рузвельта
«Новый курс» Ф. Рузвельта
Знаменитый биржевой крах 1929 г., последовавшие за ним явления глобального экономического, финансового и торгового кризиса, рост массового общественного недовольства, разорение фермеров, закрытие огромного числа предприятий — все это открыло дорогу новым представлениям о необходимости централизованного и всеохватывающего государственного регулирования социально-хозяйственных связей в стране. Даже в политической позиции президента Г. Гувера (республиканца и поэтому придерживавшегося доктрины «твердого индивидуализма» и невмешательства государства в экономику) к 1931 г. наметились сдвиги: были организованы государственные финансовые корпорации, которые предоставляли бы займы оказавшимся под особым воздействием кризисных явлений. К признанию необходимости более властной роли государства в делах экономики и социально-хозяйственных отношений склонились и представители крупного капитала: в сентябре 1931 г. президент «Дженерал электрик» Своуп предложил план экстренных мер, предусматривающий отказ от антитрестовского законодательства, принудительное государственное регулирование цен и сбыта, изменение политики социальных расходов государства. В декабре 1931 г. эти предложения были поддержаны референдумом Американской торговой палаты — крупнейшего объединения предпринимателей США.
На этом фоне развернулась новая избирательная кампания по выборам в президенты и в Конгресс 1932 г; Кандидат Демократической партии Ф. Д. Рузвельт в своей речи на съезде партии обещал дать американскому народу политику нового курса. Смысл его был им раскрыт в другой речи перед избирателями: введение элементов экономического планирования в целях «более справедливого распределения богатств и товаров и приспособления существенных элементов экономической организации к нуждам народа». Определенное влияние на советников Рузвельта оказало и несколько деформированное представление об успехах государственного регулирования хозяйства в СССР в годы первой пятилетки. Под лозунгами обновления и новой социальной политики Рузвельт одержал победу на выборах (23 млн.: 16 млн. при почти 9-кратном превосходстве по голосам выборщиков).
Провозглашенный «новый курс» сложился из целого ряда законодательных актов и административных мер. Часть их были рассчитаны только на выход из кризиса, часть — на перспективу. Но в целом они сформировали новую систему регулирования социально-хозяйственных отношений в рамках капиталистической экономики.
Первым и самым внеочередным направлением стало установление государственного контроля за финансовой сферой. Толчком стал банковский кризис 2–3 марта 1933 г., когда вкладчики спешно и панически изъяли из банков более 500 млн. долл. вкладов, в результате чего многие банки оказались неплатежеспособными. Чрезвычайная сессия 73-го Конгресса США (9 марта — 16 июня 1933 г.) наделила президента чрезвычайными полномочиями по регулированию экономики и приняла серию основополагающих законов «нового курса». По распоряжению президента все финансовые учреждения были на неделю закрыты, и в течение этого времени были внедрены главные финансовые новшества.
Чрезвычайным банковским законом (9 марта 1933 г.) президент получил право контролировать международные финансовые сделки, изымать золото из владения частных лиц. Прекращался размен банковских билетов на золото, устанавливался государственный контроль над золотым запасом банков. В итоге правительство перешло к декретированию золотого содержания доллара. На основании принятого в мае 1933 г. закона о помощи сельскому хозяйству государственное казначейство получило право выпускать в определенных пределах не обеспеченные золотом банкноты. Следом правительство осуществило девальвацию доллара (в январе 1934 г. на 14 %). Количество банков было принудительно сокращено на 1/5.
Правительство установиложесткие ограничения банковской деятельности. Законом Глосса-Стигалла (1933) банкам было запрещено совмещать депозитные и инвестиционные функции (для предотвращения спекулятивного и мошеннического вложения частных вкладов в ничем не обеспеченные проекты). Вводилось страхование государством частных банковских депозитов (на сумму до 5 тыс. долл.). Было проведено реформирование Федеральной Резервной системы, основного органа правительственного участия в банковской деятельности. По закону 1935 г. ФРС подчинялась совету управляющих, назначаемым президентом, и на нее возлагались полномочия по директивному определению суммы госрезерва, т. е. в конечном счете ФРС устанавливала кредитный процент, облегчая или затрудняя доступ корпораций к кредиту.
На протяжении 1933–1934 гг. были приняты несколько актов по контролю за рынком ценных бумаг. Деятельность бирж, прежде всего фондовых, была подчинена определенным нормативам. Государственная комиссия по торговле акциями уполномочивалась регистрировать основные и дополнительные выпуски акций корпорациями, тем самым разрешая или запрещая этот выпуск. Были разработаны жесткие правила деятельности для холдинговых компаний (т. е. прибыли которых основывались только на обладании акциями других предприятий).
Двумя крупнейшими по назначению законами правительству были даны полномочия регулировать путем административного вмешательства деятельность предпринимателей в основных отраслях хозяйства — промышленности и аграрном производстве.
Законом о восстановлении промышленности (16 июня 1933 г.) вводились т. н. «кодексы честной конкуренции» — особые инструктивные акты для отрасли (или под отрасли) промышленности, которые формулировались предпринимателями, а санкционировались президентом. Временно (на 2 года, на которые предусматривалось действие закона) приостанавливалось антитрестовское законодательство, и правительство могло принудительно картелировать предприятия. Кодексы должны были содержать правила в отношении объемов выпускаемой продукции, ее цен, порядка сбыта, а главное — условий найма труда по отрасли. Устанавливались нормы минимальной почасовой оплаты, максимальной продолжительности рабочей недели (в 44 час.). Это было наиболее принципиальным поворотом во всей истории правового регулирования экономики в США. В ближайшие за принятием закона год-два правительство санкционировало 557 основных и 189 дополнительных «кодексов» по отраслям и объединениям предприятий, где были заняты около 95 % промышленных рабочих США. Практически основные стороны экономически промышленной деятельности были поставлены под надзор Национальной администрации восстановления промышленности, обладавшей принудительными полномочиями, в т. ч. по закрытию предприятий.
Аналогичным по принципам Законом о помощи фермерам (12 мая 1933 г.) устанавливалось государственное регулирование аграрного частного производства в целях повышения уровня цен до экономической выгодности. Министр сельского хозяйства наделялся правом выдавать фермерам премии за сокращение посевных площадей и объемов производства (за счет нового налога на первичную обработку сельхозпродуктов). По аналогии с промышленностью создавалась Национальная администрация, в ведении которой была и координация кредитной политики. Министру было предоставлено и право вступать в рыночные и сбытовые соглашения, тем самым влиять на аграрную политику в перспективе. Правительство также провело рефинансирование фермерских долгов при условии сокращения теми посевных площадей, забое скота. Дополнительным Законом о сохранении плодородия почв (1936) правительство наделялось полномочиями выдавать фермерам премии за посев не истощающих почву культур (т. е. не табака, не хлопка и т. п.). Основные элементы новой аграрной политики были еще раз подытожены особыми законами в 1938 г.
Законодательство первого этапа «нового курса» установило очень высокую степень государственного, даже чисто административного, регулирования американской экономики. Это позволило предпринять решительные антикризисные меры, хотя и не решило всех проблем. Но вызвало протесты со стороны конституционалистов за чрезмерные препятствия «свободной конкуренции». В течение 1935–1936 гг. Верховный суд (тогда преимущественно оппозиционный Рузвельту) признал неконституционными часть положений примерно 11 законов 1933–1934 гг., в том числе о минимуме заработной платы и т. п. Однако новый поворот кризиса в 1937–1938 гг. заставил относиться к государственному регулированию экономики как черте новой реальности и, кроме того, обратить регулирование в другие области.