Уголовно-правовая оценка нападения при разбое

Уголовно-правовая оценка нападения при разбое

В российском уголовном праве такое преступление, как разбой, в различные исторические периоды понималось по-разному.

В Русской Правде упоминалось о тягчайшем преступлении – убийстве в разбое. Однако описание этого преступления в законе отсутствовало. Причем самостоятельно термин разбой не употреблялся. Историки отмечали, что в памятниках XV века термин «разбой» сохранил значение неспровоцированного убийства с целью грабежа или вооруженной засады на дорогах с той же целью. Предполагается, что в этом же значении он употребляется и в Псковской Судной грамоте32.

Судебники 1497 и 1550 г. упоминают термин «разбой», но не называют его признаков. В Своде законов уголовных 1832 года под разбоем понималось нападение на деревню, двор или какое-либо здание, для похищения имущества, произведенное открытою силою и с явной опасностью для самого лица, насилием угрожаемого. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. даны пространные определения некоторых видов преступлений. Так в ст. 1627 дается развернутое определение разбоя: «Разбоем признается всякое на кого-либо, для похищения принадлежащего ему или находящегося у него имущества, нападение, когда оное учинено открытою силою с оружием, или хотя и без оружия, но сопровождалось или убийством, или покушением на оное, или же нанесением увечья, ран, побоев, или других телесных истязаний, или такого рода угрозами или иными действиями, от которых представлялась явная опасность для жизни, здравия или свободы лица или лиц, подвергавшихся нападению.

22 марта 1903 года царем было утверждено новое Уголовное Уложение. По данному правовому акту разбой вместил в себя наряду с разбойными действиями и действия, которые по Уложению 1845 г. считались грабежом.

Составители УК РСФСР 1922 года придали термину «нападение», наряду с «насилием», смыслообразующее значение. Определив разбой как «открытое, с целью похищения имущества, нападение, соединенное с физическим или психическим насилием…», они сместили акцент в определении разбоя с нападения, то есть действия, состоящего в насилии, на насилие как самостоятельный, помимо и наряду с нападением, способ действия. Конструкцию разбоя как нападения, соединенного с насилием, восприняли УК РСФСР 1926, 1960 гг. С некоторыми редакционными изменениями она перешла и в УК РФ 1996 года.

УК РФ определяет разбой как «нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия» (ч. 1 ст. 162). Это определение содержит два основных признака: 1) нападение; 2) применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозу его применения. В связи с этим возникает необходимость определения понятия «нападения» и решения вопроса о том, является ли оно тождественным понятию «применение насилия», или нет.

В науке российского уголовного права по этому вопросу высказаны различные мнения: одни ученые считают, что нападение и насилие – это два самостоятельных признака разбоя, другие – что это равнозначные понятия.

Так, И. Г. Филановский рассматривал «нападение» и «насилие» как «самостоятельные и даже не параллельные, а скорее последовательные действия». Для нападения, полагал он, специфическим является внезапность, интенсивность, чаще всего неожиданный характер действий преступника. Разбой, по его мнению, представляет собой совокупность двух последовательных действий субъекта преступления – нападения и насилия, причем время разрыва между этими действиями значения не имеет33. В. А. Владимиров утверждал, что «нападение образует такой же непременный признак разбоя, как и насилие, которые в совокупности, в их неразрывном единстве характеризуют его объективную сторону…». Он определял разбойное нападение как интенсивное активное противоправное действие, предпринятое с целью завладения имуществом и создающее реальную опасность немедленного применения насилия, опасного для жизни или здоровья. В отличие от многих авторов В.А. Владимиров рассматривал нападение не как однократное действие, а процесс воздействия, таящий в себе реальную опасность применения насилия в течение всего промежутка времени, пока длится нападение. Согласно такой позиции нападение, хотя и неразрывно связано с насилием, но не тождественно ему34. В уголовно-правовом смысле нападение – это агрессивно-противоправное действие, совершаемое с какой-либо преступной целью и создающее реальную и непосредственную опасность немедленного применения насилия как средства достижения этой цели.

С небольшим уточнением повторял определение нападения, предложенное В. А. Владимировым, Н. С. Гагарин. Он понимал под ним активные, внезапные, умьппленные, противоправные действия, создающие опасность немедленного и непосредственного применения насилия над личностью потерпевшего, опасного для его жизни или здоровья, совершенные с целью завладения государственным имуществом либо личным имуществом граждан35.

По мнению А. Гравиной и С. Яни, нападение и насилие при разбое не равнозначные понятия, хотя последнее – обязательная составная часть нападения. При этом они определяют нападение «как действие, состоящее из двух последовательных этапов: создания реальной опасности применения насилия и непосредственно насилие». Повышенная общественная опасность этих деяний заключена в том, что они соединяют в себе посягательство не только на имущественные интересы, но и на личность потерпевшего. Отношения собственности при разбое нарушаются путем непосредственного воздействия на личность владельца имущества, где опасное для жизни или здоровья насилие выступает как средство изъятия имущества36.

По мнению других авторов, о нападении, как о самостоятельном признаке разбоя, существующем вне насилия, говорить нельзя. Так, М. П. Михайлов под разбойным нападением понимал «такие действия виновного, которые непосредственно направлены к преодолению, путем физического или психичес– кого воздействия, возможного или действительного сопротивления завладению чужим имуществом…»37. Г. Л. Кригер, в свое время посвятившая разбою специальное исследование, пришла к выводу, что «понятия «нападение» и «насилие» идентичны и что провести какие-либо различия между ними, с точки зрения их юридической значимости, практически невозможно38. К такому же заключению пришли А. Н. Кардава, Л. Д. Гаухман, П. С. Матышевский, М. А. Гельфер и другие авторы39.

В юридической литературе последних лет говорится: «под нападением следует понимать внезапные для потерпевшего агрессивные действия виновного, которые соединены с насилием или угрозой применения насилия… о нападении как самостоятельном объективном признаке разбоя можно говорить весьма условно, имея в виду, что вне насилия или угрозы применения насилия оно теряет уголовно-правовое значение»; либо «под нападением понимается открытое либо внезапное скрытое, а потому неожиданное агрессивно– насильственное воздействие на собственника, иного владельца имущества либо на другое лицо, которое может помешать завладению чужим имуществом», либо «нападение – это внезапное активное психическое либо явное или скрытое физическое воздействие на потерпевшего или других лиц, направленное на противодействие посягающему», либо «нападение при разбое – внезапное применение насилия к потерпевшему»40.

Таким образом, суждение о «нападении» и «применении насилия» как равнозначных понятиях представляется убедительным. Как известно, в русском языке слово «нападение» (отлагательное существительное, производное от глагола «напасть») означает быстрое, стремительное действие, предпринятое против кого, чего-либо с целью захвата, нанесения урона, ущерба. Этимология термина «нападение» говорит о его происхождении от слов, обозначающих насильственные действия. В свою очередь, посредством термина «нападение» в русском языке очень часто раскрывают значение других слов, обозначающих насильственные действия. Так, слово «наброситься» определяется как «совершить стремительное нападение, обычно с целью нанести физические повреждения». Антонимы нападения – защита, глагола «напасть» – защитить, защититься, отбиться41.

Примечательно, что авторы, предпринявшие в свое время попытку разграничить понятия «нападение» и «насилие», не смогли обозначить их четких различий, объяснить, в чем именно состоит нападение, не включающее в себя насилие. Так, В. А. Владимиров, определив разбойное нападение «как активное противоправное умышленное действие, предпринятое с целью завладения имуществом и создающее реальную опасность немедленного применения насилия, опасного для жизни или здоровья», назвал лишь такие формы составляющих, по его мнению, нападение действий: прицеливание из засады, подкрадывание сзади с ножом42. Л. Д. Гаухман к нападению отнес сближение с потерпевшим, вступление с ним в диалог с целью создания благоприятной обстановки для последующего насилия, безуспешную попытку ударить его43. В. В. Векленко усматривает нападение в набрасывании на голову потерпевшего одежды или других предметов, чтобы лишить его возможности оценивать окружающую обстановку44. На наш взгляд, прицеливание из засады, сближение с потерпевшим, разговоры с ним не следует признавать состоявшимся нападением. В этих случаях можно говорить только о приготовлении к нападению, но не о нападении, как «агрессивном противоправном действии», поскольку никакой агрессии как таковой виновный еще не проявил. Если же согласиться с Л. Д. Гаухманом в том, что сближение с потерпевшим, разговор с ним есть нападение, то следует признать, что с момента начала сближения, произнесения первого слова субъектом, еще не обнаружившим умысла, не применившим для завладения чужим имуществом насилия или угрозы, у потерпевшего возникает право на необходимую оборону. Конечно же, несостоятельность данного вывода применительно к названным ситуациям очевидна.

Таким образом, мы приходим к выводу, что использованная законодателем в УК РФ формулировка «нападение, совершенное с применением насилия» ни что иное, как своеобразная дань консерватизму терминов российского уголовного закона. Хотя закон определяет разбой посредством указания на два рода действий (нападение и насилие), сущность их одна: двуединый способ завладения чужим имуществом – нападение и насилие – неотделимы друг от друга. Нападение носит чаще всего открытый характер, но не исключается и тайное его совершение (нападение из-за угла, выстрел из укрытия)45. Разделение данных понятий возможно только с теоретической точки зрения, но с практической это невозможно, так как в практике не встречался разбой, где присутствовало нападение, но не было насилия.

Однако обратная ситуация – применение опасного насилия при отсутствии признаков нападения – вполне возможна в отдельных проявлениях разбоя.

Одним из таких проявлений является хищение имущества посредством приведения потерпевшего в бессознательное состояние, например, спаиванием, применением наркотических средств. А. А. Пионтковский полагал, что не может быть состава разбоя в действиях преступников, которые дают своей жертве одурманивающие средства, чтобы, пользуясь бессознательным состоянием потерпевшего, похитить имущество. Такое решение этого вопроса обосновывалось тем, что в случае применения одурманивающих веществ отсутствует осознание потерпевшим факта осуществления над ним насилия46.

Иной позиции придерживается А. X. Юносов, по мнению которого «внезапное насильственное воздействие на потерпевшего с ножом на улице ничем не отличается от внезапного для потерпевшего воздействия ядом за столом». Такая позиция представляется вполне обоснованной. Введение в организм потерпевшего ядовитых, сильнодействующих или одурманивающих средств, по мнению Р. Д. Шарапова, в зависимости от их активности и количества может привести к различным последствиям: от впадения человека в бессознательное состояние и до обширных патологий органов и тканей вплоть до смертельного исхода. Исходя из законодательного определения разбоя как нападения с целью хищения, С. М. Кочои отмечает, что если введению в организм потерпевшего опасных для жизни или здоровья веществ не будет предшествовать нападение, и если само такое введение не будет элементом насилия, примененного к потерпевшему, то вряд ли в таком случае можно будет говорить о наличии состава разбоя47.

В постановлении Пленума Верховного суда РСФСР от 22 марта 1966 года № 31 «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» говорилось: «введение в организм потерпевшего опасных для жизни и здоровья сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ с целью приведения его таким способом в беспомощное состояние и завладения чужим имуществом должно квалифицироваться как разбой». В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» сказано: «В случаях, когда в целях хищения чужого имущества в организм потерпевшего против его воли или путем обмана введено опасное для жизни и здоровья сильнодействующее, ядовитое или одурманивающее вещество с целью приведение потерпевшего в беспомощное состояние, содеянное должно квалифицироваться как разбой».

Таким образом, хищение имущества посредством приведения потерпевшего в бессознательное состояние, например, спаиванием, применением наркотических средств является также разбоем, несмотря на то, что нападения в его принятом понимании здесь может не наблюдаться.

Другим возможным случаем отсутствия в разбое нападения является перерастание в разбой хищения, начатого в какой-либо иной, менее опасной форме. В п. 5 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ разъясняется: «Если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни и здоровья, либо угрозы применения такого насилия (но не нападения, совершенного с применением насилия) – как разбой». В данном случае субъект применяет насилие или угрозу для завершения ещё не оконченного хищения (например, кражи), столкнувшись с вмешательством, противодействием собственника или иных лиц. Окончательная квалификация деяния будет дана только по ст.162 УК, хотя деяние не включало в себя нападения и изначально как разбой не планировалось.

Хищение в форме разбоя имеет по преимуществу импульсивный, эмоциональный характер, его признаками являются ситуативность, внезапность. Но даже в таких условиях посягательство далеко не всегда представляет собой мгновенный акт. Поскольку такое посягательство – всегда процесс, развивающийся во времени, то основной путь борьбы с ним – это индивидуальная работа, специальная профилактика, оперативное обслуживание, а конкретная задача – своевременно вмешавшись в этот процесс, не допустить его развития, приостановить. «Наибольшее практическое значение имеет при этом раннее выявление лиц, склонных к совершению корыстно-насильственных преступлений. В отношении таких лиц, как показывает практика, профилактика наиболее реальна, так как у них ещё не выработаны стойкие стереотипы преступного поведения»48.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.