ПОЖАР ВО ФЛИГЕЛЕ

Ясным зимним утром в дежурную часть одного из отделов милиции нашего района вбежал человек в обгоревшей дубленке. Тряся обожженными руками, он закричал что-то неразборчивое про пожар, про горящую квартиру… Дежурный наряд тут же отправился с ним, благо тот звал их через дорогу, в дом напротив отдела.

Когда милиция и пожарные прибыли на место происшествия, квартира в старом доме уже полыхала вовсю. Потушив огонь, пожарные осмотрели квартиру и обнаружили там два трупа — мужской и женский.

Человек, сообщивший в милицию о пожаре, оказался жильцом этой коммунальной квартиры, старшиной милиции. Он рассказал, что в квартире постоянно не жил, поскольку его жена имела отдельную квартиру, но периодически наведывался туда — проверить, все ли в порядке. Придя этим утром, он успел только отпереть входную дверь, как в лицо ему полыхнуло пламя. Убедившись, что квартира горит, он побежал в отдел милиции, находящийся через дорогу, а дальше нам все известно.

Первое предположение, возникшее у участников осмотра по поводу смерти жильцов квартиры, — отравление угарным газом, поскольку тела обгорели только поверхностно, и, следовательно, смертельных ожогов пострадавшие получить не успели.

Однако прибывший для участия в осмотре судебно-медицинский эксперт ошарашил присутствовавших выводом о насильственном характере смерти: пожилая женщина, проживавшая в одной из комнат квартиры, погибла от механической асфиксии, а ее племяннику, гостившему у тетки, был нанесен страшный удар по голове.

Старшину милиции, которого трясло от увиденного, еле успокоили, пришлось даже вызывать врача. Следователь ждал, когда тот придет в себя, потому что пока это был единственный свидетель по делу I от его показаний многое зависело.

Наконец стало ясно, что старшину можно допрашивать. Понятно, что после такого стресса человеку трудно сосредоточиться и дать связные показания, но старшина очень старался. Молодая, но уже достаточно опытная сотрудница прокуратуры Екатерина Тямина просидела с ним не один час, пытаясь выудить из его памяти крупицы каких-нибудь фактов, которые могут помочь в расследовании. И ей это удалось — старшина припомнил, что, когда он входил во двор, направляясь к своей парадной, навстречу ему вышли трое молодых людей, они явно торопились и отворачивали от него свои лица.

Это было первое и единственное упоминание о возможных подозреваемых. Но следовало установить мотив преступления: кому понадобилось убивать пожилую женщину и ее племянника? И зачем? Описать молодых людей старшина толком не смог, поэтому оперативники все силы бросили на поиск свидетелей, которые могли видеть эту троицу входившей в дом и выходившей оттуда. Между тем старшина вспоминал все более интересные факты: например, про то, что раньше, бывая в квартире, видел каких-то подозрительных парней, приходивших к племяннику соседки, и у него сложилось впечатление, что и племянник, и визитеры причастны к торговле наркотиками.

К чести следователя прокуратуры, которой я поручила расследование этого дела, надо сказать, что она не пошла на поводу у одной версии. Она стала скрупулезно исследовать личности и потерпевших, и свидетеля и особое внимание уделила взаимоотношениям между ними. Старшина милиции скорбел по погибшим, особенно по пожилой соседке, и рассказывал, какой она была чудесной женщиной, как по-доброму они соседствовали и как жалко было бы расставаться, если бы квартиру вдруг расселили.

Кстати, пожилую соседку и племянника все характеризовали как порядочных, спокойных людей. Друзья племянника произвели на следственную группу приятное впечатление, меньше всего они походили на торговцев наркотиками. Да и вообще, предположение о том, что погибший имел какое-то отношение к этому черному бизнесу, вызывало у людей, знавших его, горький смех. Но следственная группа знала, что такими подробностями жизни, как участие в наркобизнесе, обычно не делятся даже с самыми близкими людьми.

Одновременно следователь Тямина выяснила, что отношения между соседями были не столь уж безоблачными. Камнем преткновения был, конечно же, жилищный вопрос. У старшины он стоял особенно остро: подрастали дети, а квартира его жены была вовсе не такими хоромами, как он пытался представить, — крошечная хрущевка в ужасном состоянии. Он пытался найти какие-то компромиссы, расселить их коммуналку в старом фонде с высокими потолками и просторными помещениями; такая квартира стоила дорого, и ее продажа позволила бы решить многие проблемы. Но соседке нравился район, нравился старый фонд, и она категорически не соглашалась на предлагаемые приглашенными старшиной риэлтерами варианты.

Когда следователь стала задумываться о том, что в старинную формулу «ищи, кому выгодно преступление» пока что идеально вписывается только один человек, находящийся в поле зрения следствия, — главный свидетель, обнаруживший трупы и сообщивший в милицию о пожаре, старшина милиции, — к ней пришли оперативники с известием о новом свидетеле.

Прочесывая двор и дом в поисках людей, которые могли видеть подозрительную троицу молодых парней, оперативники обоснованно начали с владельцев машин, паркующихся во дворе. И нашли человека, уезжавшего на работу как раз в то время, что особо интересовало следственную группу. Машина его стояла так, что мимо нее обязательно проходили люди, направляясь в парадную или из парадной.

Показания этого человека озадачили оперов и следователя: свидетель провел во дворе около сорока минут, пытаясь завести на морозе свою старенькую машину (в эти сорок минут как раз попадало время начала пожара, если верить старшине). Так вот, свидетель не видел ни троих парней, ни даже самого старшину; вернее — не видел старшину, входившего в дом. Зато хорошо видел, как старшина выскочил из парадной с обожженными руками, в обгоревшей дубленке и побежал в отдел милиции.

Кому следовало верить в этой ситуации — старшине, самому пострадавшему в огне, или постороннему автовладельцу?

Ответить на этот вопрос помогло заключение пожарно-технической экспертизы, ей следователь поставила задачу определить время начала пожара; по крайней мере, одну временную позицию следствие знало точно: время обращения в милицию старшины с заявлением о пожаре.

Техники были единодушны: судя по площади, охваченной огнем, а также интенсивности горения, зафиксированной пожарными, в момент, указанный старшиной, пламя не могло полыхнуть при открывании входной двери В туда огонь еще не добрался. Но ведь старшина утверждал, что не входил в квартиру, а лишь открыл входную дверь, увидел пламя и сразу побежал в милицию… При каких же обстоятельствах он получил ожоги рук и опалил дубленку?

Следователь изъяла у него дубленку и отправила на экспертизу. И эксперты нашли на ней, ни много ни мало, следы бензина. Откуда взялся бензин на его дубленке? Машиной он не владел, каких-либо других ситуаций, при которых на его одежду мог попасть бензин, он припомнить не смог и… был арестован по подозрению в умышленном убийстве двоих человек и поджоге квартиры.

Эксперты осмотрели его ладони со следами ожогов. И на вопрос следователя, могли ли такие повреждения рук быть получены при обстоятельствах, им указанных, — в момент, когда он открывал двери в горевшую квартиру, — категорически ответили: нет; вырвавшимся из двери пламенем в первую очередь опалило бы ему лицо, но на лице старшины никаких повреждений не было. И добавили: именно такие ожоги рук характерны для неловкого поджигания. Вот если он поджигал какой-то объект, предварительно облив его воспламеняющейся жидкостью, то полыхнувшим огнем опалило бы ему руки именно так. А также и дубленку, именно в тех местах, которые и вправду оказались повреждены огнем.

Последней каплей, упавшей в чашу обвинения, оказалось свидетельство одного из сослуживцев старшины: в его каптерке тот видел канистру с бензином и еще удивился — зачем старшине бензин. Характерно, что после происшествия в каптерке не было найдено никакой канистры. Сам же старшина отрицал, что когда-либо хранил у себя какие-то горючие вещества. Отрицал он это и после того, как при повторном осмотре сгоревшей квартиры (а для тех, кто никогда не видел выгоревших помещений, скажу, что найти что-либо на пепелище — задача чрезвычайно тяжелая, да еще потом неделю как минимум кашляешь сажей) как раз в очаге возгорания были найдены оплавленные остатки канистры, очень похожей по описанию на ту, что хранилась на работе у старшины аккурат до пожара; а потом пропала.

Вот так и замкнулась цепочка улик; лопнули надежды старшины на завладение квартирой, по приговору суда он получил семнадцать лет лишения свободы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.