§ 2. Дополнительная квалификация преступления при конкуренции общей и специальной нормы

В ч. 3 ст. 17 УК РФ отражено, что, «если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме». Это типовое правило дополнительной квалификации преступления при конкуренции общей и специальной нормы, согласно которому специальный закон отменяет действие общего (lex specialis derogate legi generali) и содеянное квалифицируется лишь по специальной норме.

Конкуренция общей и специальной нормы возникает в связи с особенностями уголовно-правового регулирования составов некоторых преступлений. В Уголовном кодексе содержатся и составы, которые отражают любой случай совершения определенного преступления, и составы, которые отражают отдельные случаи совершения того же преступления. Первые составы излагаются в общей норме, последние – в специальной норме. Причем, как отмечал В. Н. Кудрявцев, «существование специальной нормы наряду с общей нормой тогда имеет практический смысл, когда эта специальная норма как-то иначе решает вопросы уголовной ответственности по сравнению с общей нормой (например, о виде и размере наказания)»¹⁰⁴.

В соотношении общей и специальной нормы составы преступлений могут находиться по любым признакам (объекта и объективной стороны, субъекта и субъективной стороны). Для иллюстрации приведем соотношение составов преступлений, отраженных в ст. 285 и ч. 3 ст. 159 или 160 УК РФ. В п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 разъяснено, что «в отличие от хищения чужого имущества с использованием служебного положения злоупотребление должностными полномочиями из корыстной заинтересованности образуют такие деяния должностного лица, которые либо не связаны с изъятием чужого имущества (например, получение имущественной выгоды от использования имущества не по назначению), либо связаны с временным и (или) возмездным изъятием имущества. Если использование должностным лицом своих служебных полномочий выразилось в хищении чужого имущества, когда фактически произошло его изъятие, содеянное полностью охватывается ч. 3 ст. 159 УК РФ или ч. 3 ст. 160 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 285 УК РФ не требует»¹⁰⁵.

Л. В. Иногамова-Хегай считает, что конкуренция в рассматриваемых случаях отсутствует¹⁰⁶. И она права, если к соотношению составов преступлений, отраженных в ст. 285 и ч. 3 ст. 159 или 160 УК РФ, подходить из изложенного подхода практики. Одни злоупотребления должностными полномочиями Пленумом Верховного Суда РФ отнесены к ст. 285 УК РФ, другие – к ч. 3 ст. 159 или 160. Вероятно, именно поэтому, по мнению В. К. Дуюнова, «общей признается норма, содержащая признаки «типового» преступления, являющегося основанием уголовной ответственности за различные проявления данного вида преступлений за исключением предусмотренных специальными нормами», «специальной же именуют норму, содержащую признаки преступления, отличающегося от «типового» большей или меньшей степенью общественной опасности, и именно по этой причине предусматриваемую в законе наряду с общей нормой»¹⁰⁷. Однако, выводя соотношение норм уголовного права, нужно различать форму и содержание¹⁰⁸.

Если в Уголовный кодекс вводятся составы преступлений, с помощью которых устанавливается ответственность за отдельные случаи совершения деяний, любой случай совершения которых отражен в других составах, тем самым из общей нормы исключается то, что включается в специальную норму. Смысл такого исключения-включения заключается в необходимости дифференциации (изменения, смягчения или усиления) наказания за соответствующее преступление с учетом его общественной опасности¹⁰⁹.

Использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, отражено в ст. 285 УК РФ. Совершенные же с использованием своего служебного положения путем обмана или злоупотребления доверием и присвоения или растраты с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества, отдельно установлены в ч. 3 ст. 159 и 160 УК РФ. Очевидно, что последние преступления обладают большей общественной опасностью. Санкции, предусмотренные за их совершение, это подтверждают. В ч. 1 ст. 285 УК РФ наиболее строгое наказание установлено до четырех лет лишения свободы, в ч. 3 ст. 159 и 160 – до шести лет лишения свободы.

Отсюда ясно, что соответствующие преступления, описанные в ч. 3 ст. 159 и 160 УК РФ, не могут быть видами преступлений, имеющихся в ст. 285. Первым тесны рамки наказуемости последних.

Напротив, специальные виды мошенничества (ст. 159.1–159.6 УК РФ) выделены из общей нормы (ст. 159) для смягчения наказания, ибо законодатель увеличил для них стоимость похищенного имущества при крупном размере с суммы более двухсот пятидесяти тысяч до более одного миллиона пятисот тысяч рублей, а при особо крупном размере – с суммы более одного миллиона до более шести миллионов рублей (примечание 4 к ст. 158 и примечание к ст. 159.1). Им рамки наказуемости мошенничества, отраженного в общей норме, уже широки вследствие, по мысли нормотворца, меньшей общественной опасности.

В итоге появляется ответ на вопрос, почему законодатель при предусмотренности преступления общей и специальной нормой приоритет предоставляет именно специальной норме. Для того чтобы в соответствии с его волей у суда появилась возможность назначить виновному иное (повышенное или пониженное) наказание. Таким образом, содержание составов преступлений, отраженных в общей и специальной норме, никакой конкуренции не предполагает.

Конкуренция общей и специальной нормы появляется только из-за формы изложения отдельных составов преступлений в Особенной части Уголовного кодекса. Именно формулировки закона создают впечатление, что одна из норм – общая, а другая – специальная, ибо общая норма излагается так, как будто она охватывает и специальные нормы.

Не случайно В. Н. Кудрявцев полагал, что «можно конкурирующие нормы представить как смежные составы, если дополнить одну из них «недостающими» негативными признаками. Так, злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285) можно дополнить такими признаками, как: без подлога «документов», «за исключением случаев получения взятки» и т. д., т. е. указаниями на отсутствие признаков всех специальных норм. Этим искусственным путем мы устанавливаем «пограничную линию» между конкурирующими нормами»¹¹⁰, что сразу же исключает их конкуренцию. Несогласие с таким подходом¹¹¹ не подтверждает законодательная практика.

Нормотворец нередко устраняет конкуренцию норм уголовного права именно путем, описанным В. Н. Кудрявцевым¹¹². В одних случаях он при описании преступления именует деяние, которое должно при этом отсутствовать. Например, в ч. 1 ст. 127 УК РФ указывается на незаконное лишение человека свободы, «не связанное с его похищением», чем исключается конкуренция названной статьи со ст. 126. В части первой ст. 165 УК РФ указывается на причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, чем исключается конкуренция названной статьи со ст. 159. В части первой ст. 166 УК РФ указывается на неправомерное завладение транспортным средством «без цели хищения», чем исключается конкуренция названной статьи со ст. 158–162. В части первой ст. 179 УК РФ указывается на принуждение к совершению сделки или отказу от ее совершения при «отсутствии признаков вымогательства», чем исключается конкуренция названной статьи со ст. 163.

В других случаях конкуренция норм уголовного права устраняется путем прямого указания на отсутствие признаков преступления, предусмотренного конкретной статьей Особенной части Уголовного кодекса¹¹³. Так, в части первой ст. 112 УК РФ прямо устанавливается умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не повлекшее последствий, указанных в ст. 111. В части первой ст. 113 УК РФ прямо устанавливается истязание, если это не повлекло последствий, указанных в ст. 111 и 112. В части первой ст. 283 и ст. 283.1 УК РФ прямо устанавливается разглашение государственной тайны и незаконное разглашение сведений, составляющих государственную тайну при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных ст. 275 и 276.

Поскольку конкуренцию общей и специальной нормы законодатель во многих случаях соответствующим образом не исключил и не мог исключить в силу необходимости дифференциации (изменения) наказуемости отдельных преступлений, при дополнительной их квалификации следует строго соблюдать предписания ч. 3 ст. 17 УК РФ. Внутренним проявлением (содержанием) такой конкуренции является конкуренция норм о составах 1) одного и того же преступления и 2) самостоятельных преступлений¹¹⁴. Внешним же ее проявлением (формой) выступает конкуренция между несколькими 1) статьями и 2) частями одной и той же статьи Особенной части уголовного законодательства¹¹⁵. И в том, и в другом случае имеются свои разновидности. Тем самым типовое правило конкуренции общей и специальной нормы применительно к отдельным ситуациям может выступать в разных проявлениях. В литературе оно конкретизировано, сформулированы и раскрыты частные правила (дополнительной) квалификации преступлений при такой конкуренции¹¹⁶.

Конкуренция общей и специальной нормы между несколькими статьями Особенной части уголовного законодательства происходит применительно к: а) составам различных преступлений, б) основному и привилегированному составам одного преступления и в) привилегированному и квалифицированному составам одного преступления. Рассмотрим их.

Сначала о правиле дополнительной квалификации преступления при рассматриваемой конкуренции применительно к составам различных преступлений. Оно заключается в том, что, если преступление предусмотрено составами, установленными двумя статьями, оно квалифицируется по той статье, которая содержит состав, отражающий один из случаев совершения преступления, любой из которых включен в состав другой статьи.

Так, в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 г. № 14 разъяснено, что, «если причиной возникновения пожара явилось нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики, на взрывоопасных объектах, при ведении горных, строительных или иных работ, либо нарушении правил учета, хранения, перевозки и использования взрывчатых, легковоспламеняющихся веществ, пиротехнических изделий и т. п., содеянное охватывается специальными составами преступлений (ст. 215, 216, 217, 218 УК РФ и др.) и дополнительной квалификации по ст. 219 УК РФ не требует»¹¹⁷. Последняя включает любое нарушение требований пожарной безопасности.

Когда действия соответствующего должностного лица по фальсификации доказательств квалифицируются по ч. 2 ст. 303 и части первой ст. 285 УК РФ, вышестоящие суды исключают из приговора часть первую ст. 285. Скажем, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Ищенко указала, что «ст. 285 УК РФ является общей нормой, предусматривающей уголовную ответственность за злоупотребление должностными полномочиями. В то же время ст. 303 УК РФ – это специальная норма, предусматривающая ответственность конкретного должностного лица за фальсификацию доказательств, а поэтому в соответствии с ч. 3 ст. 17 УК РФ, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует, и уголовная ответственность наступает по специальной норме (в данном случае по ст. 303 УК РФ)»¹¹⁸.

Уже отмечалось, что конкурировать между собой как общая и специальная норма, помимо приведенного случая, могут статьи, предусматривающие основной и привилегированный составы одного преступления, а также привилегированный и квалифицированный составы одного преступления. Формулируя основные составы, законодатель устанавливает, «какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями» (ч. 2 ст. 2 УК РФ). Формулируя привилегированные и квалифицированные составы, законодатель дифференцирует (изменяет) наказуемость деяний путем соответственно ее смягчения или усиления. Например, в части первой ст. 105 УК РФ отражен основной состав убийства, в ст. 106, 107, 108 – привилегированные, а в ч. 2 ст. 105 – квалифицированные.

Относительно просто решается вопрос о дополнительной квалификации при конкуренции между статьей Особенной части уголовного законодательства с основным и привилегированным составами одного преступления. Если преступление предусмотрено статьями с основным и привилегированным составами, оно квалифицируется по статье, отражающей привилегированный состав.

Например, в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 разъяснено, что «по части первой ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство, совершенное без… смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 106, 107 и 108 УК РФ…»¹¹⁹. Не согласиться с таким толкованием закона нельзя, так как ясно, что любой случай убийства отражен в части первой ст. 105 УК РФ, а в ст. 106 – лишь матерью новорожденного ребенка, в ст. 107 – лишь в состоянии аффекта, в ст. 108 – лишь при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление.

Несколько сложнее решается вопрос о дополнительной квалификации при конкуренции статей Особенной части уголовного законодательства с привилегированным и квалифицированным составами одного преступления, ибо, на первый взгляд, они не могут соотноситься как общая и специальная норма. Вместе с тем в п. 16 цитированного выше постановления в редакции от 6 февраля 2007 г. № 7 сказано, что «по смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных п. «а», «г», «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (в частности, множественность ранений, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны»¹²⁰. В п. 26 постановления от 27 сентября 2012 г. № 19 Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что «убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, а равно при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, подлежит квалификации по соответствующей части статьи 108 УК РФ и в тех случаях, когда оно сопряжено с обстоятельствами, предусмотренными в пунктах «а», «г», «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В частности, убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, должно быть квалифицировано только по ст. 108 УК РФ и тогда, когда оно совершено при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (например, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц)»¹²¹.

Формулируя приведенные решения, Пленум Верховного Суда РФ, на наш взгляд, учитывал два момента. Во-первых, он исходил из того, что любой случай убийства двух или более лиц, женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, совершенного с особой жестокостью или общеопасным способом, отражен соответственно в п. «а», «г», «д» или «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Во-вторых, он принимал во внимание то, что отдельные случаи убийств при тех же самых обстоятельствах отражены в ст. 107 и 108 УК РФ.

Аналогичное решение о соотношении статей Особенной части уголовного законодательства с привилегированным и квалифицированным составом преступления вытекает из изложенного выше соотношения тех же статей, но с привилегированным и основным составом. Если, как говорилось, основной состав убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ) мыслим только при отсутствии смягчающих обстоятельств (ст. 106–108), то точно так же должно обстоять дело и с составом убийства при квалифицирующих признаках (ч. 2 ст. 105). Не случайно привилегированные составы преступлений имеют отягчающие обстоятельства (в ч. 2 ст. 107 УК РФ предусмотрено убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии аффекта), а квалифицированные не имеют смягчающих обстоятельств. Получается, что, если преступление предусмотрено статьями с привилегированным и квалифицированным составами, оно квалифицируется по статье, отражающей привилегированный состав.

Конкуренция общей и специальной нормы между несколькими частями одной статьи Особенной части уголовного законодательства происходит применительно к: а) составам основного и квалифицированного преступления и б) квалифицированным составам преступления. Все они относятся к составам одного и того же преступления.

Правило дополнительной квалификации преступлений в первом случае заключается в том, что, если преступление предусмотрено частями статьи с основным и квалифицированным составами преступлений, оно квалифицируется по части, предусматривающей квалифицированный состав. Скажем, в п. 4 постановления от 27 января 1999 г. № 1 Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что «по части первой ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст. 105 УК РФ…»¹²². С таким решением следует безоговорочно согласиться. Как уже отмечалось, любой случай убийства отражен в части первой ст. 105 УК РФ, а в ч. 2 изложены отдельные его разновидности.

Правило дополнительной квалификации преступлений во втором случае заключается в том, что, если преступление предусмотрено несколькими частями статьи с квалифицированными составами преступлений, оно квалифицируется по части, отражающей особо квалифицированный состав. Так, в ч. 2 ст. 262, ч. 3 ст. 264, ч. 2 ст. 268 и 269 УК РФ предусмотрено нарушение соответствующих правил, повлекшее по неосторожности смерть человека, а в ч. 3 ст. 262, ч. 5 ст. 264, ч. 3 ст. 268 и 269 – повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц. При конкуренции указанных частей ст. 262, 264, 268 и 269 УК РФ деяние следует квалифицировать по ч. 3 ст. 262, ч. 5 ст. 264, ч. 3 ст. 268 или 269.

Приведенное решение является следствием того факта, что любое нарушение соответствующих правил, повлекшее по неосторожности смерть человека, отражено в. 2 ст. 262, ч. 3 ст. 264, ч. 2 ст. 268 и 269 УК РФ, а нарушение, повлекшее по неосторожности смерть нескольких лиц, – в ч. 3 ст. 262, ч. 5 ст. 264, ч. 3 ст. 268 и 269 УК РФ. В том, что это действительно так, можно убедиться, если обратиться к статьям Особенной части Уголовного кодекса, не отражающим причинение смерти двум или более лицам (ст. 247, 248, 250–252, 254 и др. УК РФ). При прочих равных условиях причинение смерти нескольким лицам квалифицируется как повлекшее смерть человека (ч. 3 ст. 247, ч. 2 ст. 147, ч. 3 ст. 250–252, ч. 3 ст. 254 и др. УК РФ).

Аналогичные правила дополнительной квалификации преступлений при конкуренции общей и специальной норм прямо следуют из закона. В нем в одних случаях в основном составе используется родовое обозначение преступления, а в привилегированном и квалифицированном – видовое. Так, в ч. 1 ст. 105 УК РФ используется обобщенный термин «убийство», а в ее ч. 2 и ст. 106–108 уточняется, о каком из убийств конкретно идет речь.

В других случаях в основном составе называется преступление, а в квалифицированных говорится о том же деянии (тех же деяниях). Скажем, в ч. 1 ст. 127 УК РФ установлена уголовная ответственность за незаконное лишение свободы, в ч. 2 – за «то же деяние, совершенное…», в ч. 3 – за «деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены…».

Законодательные приоритеты и в тех, и в других случаях очевидны. Они заключаются в преимуществе квалифицированных и привилегированных составов преступления над основными, а особо квалифицированных – над квалифицированными.

Каких-то иных случаев конкуренции общей и специальной нормы уголовное законодательство, по нашему мнению, не предусматривает. Правда, на данный счет в теории имеются разные взгляды.

Так, А. С. Горелик конкуренцию, отраженную в ч. 3 ст. 17 УК РФ, видит тогда, «когда в содеянном имеются одновременно признаки исполнения одного преступления и подстрекательства или пособничества в другом преступлении»¹²³. Л. В. Иногамова-Хегай в рамках конкуренции общей и специальной нормы выделяет «конкуренцию норм Общей и Особенной частей УК», которая «может встречаться между нормами о неоконченном преступлении (ст. 30 УК) и самостоятельном преступлении Особенной части УК, а также между нормами о соучастии (ст. 33 и 35 УК) и отдельном преступлении Особенной части УК»¹²⁴. Таким взглядам убедительную критику дал Е. В. Благов¹²⁵.

Действительно, в отдельных статьях Особенной части Уголовного кодекса в качестве оконченного преступления по существу криминализованы приготовление к преступлению и покушение на преступление (ст. 162, 163, ч. 2 ст. 173.2, ст. 277, 295, 317 и др. УК РФ). В некоторых статьях той же части в качестве действий (бездействия) исполнителя преступления по существу криминализованы действия (бездействия) организатора, подстрекателя и пособника (ст. 150, ч. 1 ст. 173.2, 205.1, 208–210, 239, 282.1, 282.2, 291.1 и др. УК РФ). Во многих статьях Особенной части уголовного законодательства содержатся квалифицирующие признаки в виде совершения преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой (ст. 105, 111, 112, 117, 126–127.2 и др. УК РФ). В то же время такие статьи, думается, не конкурируют со ст. 30, 33 или 35 УК РФ, поскольку лишь по последним в отличие от статей Особенной части уголовного законодательства преступление не квалифицируется.

В соответствии с ч. 3 ст. 29 УК РФ неоконченное преступление квалифицируется «по статье настоящего Кодекса, предусматривающей ответственность за оконченное преступление, со ссылкой на ст. 30 настоящего Кодекса». Отразив же в Особенной части Уголовного кодекса в качестве оконченного преступления деяние, в принципе являющееся приготовлением к преступлению или покушением на преступление, законодатель вывел его из неоконченного преступления. Оно стало оконченным преступлением, с приготовлением к преступлению или покушением на преступление, не способным конкурировать по определению.

На основании ч. 3 ст. 34 УК РФ деяния организатора, подстрекателя и пособника квалифицируются «по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 настоящего Кодекса…». Отразив же в Особенной части Уголовного кодекса в качестве исполнительства деяние, в принципе являющееся организаторством, подстрекательством или пособничеством, законодатель вывел его из соучастия в преступлении. Оно стало самостоятельно выполняемым преступлением, с соучастием не способным конкурировать по определению.

Квалификации преступления со ссылкой на ст. 35 УК РФ или самостоятельно как совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой Уголовным кодексом не установлена. Отсюда о конкуренции вопрос вставать даже не может.

В заключение следует отметить, что в литературе обращено внимание на слишком абстрактный характер правила, сформулированного в ч. 3 ст. 17 УК РФ, которое не дает критериев определения конкурирующих норм для практики. Как результат, предложено в законе зафиксировать, что, «если преступление предусмотрено несколькими статьями или частями статьи, одна из которых содержит состав преступления, отражающий любой случай совершения определенного деяния, а другая – один из случаев совершения этого деяния, то совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по статье или части статьи, особо предусматривающей совершенное преступление»¹²⁶.

Принципиальных возражений в отношении приведенного решения у нас не возникает. Одновременно следует обратить внимание на то, что, на наш взгляд, в нем излишне дублированы положения ч. 3 ст. 17 УК РФ об отсутствии совокупности преступлений. Это из контекста ясно и без упоминания.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.