§ 2. Криминологическая характеристика личности преступников-военнослужащих

Личность преступника-военнослужащего имеет существенные особенности, обусловленные рядом факторов: замкнутостью однополой социальной группы межличностного общения; жесткой регламентацией повседневного быта; необходимостью при определенных условиях рисковать жизнью; иерархическим построением взаимоотношений между начальником и подчиненными при безусловном соблюдении принципа единоначалия; ограничением свободного времени и, как правило, узким выбором культурно-досуговых мероприятий; значительными ежедневными физическими и психологическими нагрузками; временным («кочевым») образом жизни и др.

При этом существуют особенности, присущие личности преступника-военнослужащего срочной службы и личности преступника-командира (начальника).

Личность преступника-военнослужащего срочной службы характеризуется следующими особенностями:

молодой, наиболее криминогенно активный возраст (19–21 год) и агрессивно-разрушительное поведение, присущее этому возрасту;

несложившаяся, а поэтому неустойчивая психика (психологи утверждают, что окончательное формирование личности человека происходит к 21–22 годам);

зависимость несложившейся психики от множества косвенных объективных и субъективных факторов (например, отношения офицеров и старослужащих; вид и род войск, особенно если призывник мечтал о службе в ВДВ, а попал в военно-строительную часть, и др.);

«гедонистический риск», т. е. получение молодыми людьми удовольствия от опасности, риска;

недостаточно высокий уровень образованности, воспитанности как следствие негативных социально-экономических условий жизни до призыва: 40 % военнослужащих жили в семьях с доходами ниже прожиточного минимума; 49 % – в семьях с уровнем дохода, не превышающим прожиточный минимум; 15 % военнослужащих воспитывались одним родителем (чаще всего матерью); 2 % были сиротами;

противоправное допризывное поведение. Согласно результатам опроса, свыше 15 % военнослужащих ранее привлекались к уголовной ответственности, хотя и без предъявления им обвинения; около 8 % привлекались к административной ответственности и состояли на учете в инспекциях по делам несовершеннолетних;

наличие опыта употребления спиртных напитков и наркотиков. 50 % военнослужащих, привлеченных к ответственности за совершенные преступления, еще до призыва употребляли спиртные напитки (11 % – ежедневно, 16 % – ежемесячно, 23 % – реже одного раза в месяц). Масштабы распространения наркотиков среди молодежи общеизвестны;

существование опыта общения с неформальными молодежными группировками с антиобщественной направленностью;

скудность духовных потребностей и интересов: 45 % военнослужащих признались, что не читают газет и журналов, более 30 % не читают книг;

неумение давать верную оценку своим действиям, непредвидение их последствий, переоценка роли мотива поведения и недооценка объективной общественной опасности правонарушения;

низкий уровень правосознания, его неполнота, искаженность или дефектность, неразвитость привычки сопоставлять свое поведение с законом, незнание или в лучшем случае поверхностное знание законов;

стремление к участию в неформальных внутриармейских структурах и занятию в них лидирующего положения;

хорошее физическое развитие и стремление к регрессивным человеческим ценностям, доминирование примитивно-бытовых побуждений извращенного характера;

убеждение в своей правоте и неприязнь к лицам, получившим отсрочку от призыва в армию;

эмоциональная неустойчивость, возбудимость, вспыльчивость, ничем не спровоцированное агрессивное поведение; пренебрежительное отношение к военной службе.

Личность преступника-военнослужащего срочной службы обусловливается социально-психологическими особенностям поведенческого восприятия действительности, присущим ей типом темперамента.

Военнослужащим-сангвиникам (способным жизнерадостным людям) присуща быстрота и смелость. Военнослужащие-холерики (вспыльчивые люди) проявляют завидную, хотя и не осознанную решительность и смелость. В то же время они могут испытывать неподотчетный, а потому особенно сильный страх. Военнослужащие-флегматики (спокойные, медлительные люди) обладают осознанной решительностью и смелостью, однако эти качества у них сильны только при выполнении тех задач, к которым они специально готовились. Менее всего подготовлены к армейской действительности военнослужащие-меланхолики (унылые, мрачные люди), поскольку их решительность и смелость кратковременны и проявляются только при преодолении незначительных препятствий. Впрочем, всегда следует помнить определенную условность подобной (как и любой другой) типологии.

Преступников-военнослужащих срочной службы можно типологизировать следующим образом: 1) случайные, для которых совершенное преступление – результат их неадекватной рея кии и на внезапно возникшие острые конфликтные ситуации; 2) устойчивые, которые отличаются постоянной агрессивной направленностью и сформированным стереотипом применения грубой силы; 3) злостные, для которых агрессивное поведение является нормой. При этом практически всегда их агрессивно-насильственное поведение имеет корыстную мотивацию. Кстати, американские криминологи выделяют четыре типа корыстно-насильственных преступников, добавляя к случайным, склонным к насилию на постоянной основе, асоциальным еще и особо жестоких преступников с психическими отклонениями. На последний тип преступников можно было бы не обращать особого внимания, если бы в армию не призывались психически нездоровые лица. На практике, как известно, это зачастую происходит из-за недостатков в деятельности призывных комиссий.

Преступники-военнослужащие срочной службы совершают в основном насильственные преступления, причем довольно часто связанные с межличностными конфликтами, или преступления, явившиеся следствием неудачного их разрешения (например, незаконное оставление части из-за «дедовщины»). Реже ими совершаются корыстные преступления, а если и совершаются, то чаще всего в соучастии с офицерами. Самостоятельное совершение корыстных преступлений обычно связано либо с хищением оружия или иного воинского имущества, либо с кражами и грабежами на улицах во время нахождения (законного или незаконного) за пределами части. Корыстная мотивация при этом может быть разной: от простой жажды наживы до необходимости добычи денег для откупа от старослужащих солдат. Кстати, в последнее время военнослужащие срочной службы, не желающие совершать преступления, но нуждающиеся в деньгах, занимаются и откровенным попрошайничеством.

Таким образом, преступник-военнослужащий срочной службы – это не вполне сложившаяся личность, чаще всего холерического темперамента, наиболее криминогенною возраста, с неустойчивой психикой, хорошо развитая физически и имеющая регрессивные ценности жизни, занимающая лидирующее положение в неформальной армейской структуре, а также имеющая опыт подросткового агрессивно-анархического насильственного поведения, связанного с употреблением спиртных напитков, наркотиков и с клеймом социального аутсайдерства.

Личность преступника-командира и начальника (офицеров, прапорщиков, военнослужащих-контрактников на сержантских должностях) во многом определяется спецификой их личных и профессиональных качеств. Эти военнослужащие составляют основу Вооруженных Сил, поскольку являются профессиональными военными, от которых во многом зависит боеготовность войсковых частей. Их зрелый возраст свидетельствует о том, что в психологическом плане они вполне сложившиеся люди. По сравнению с военнослужащими срочной службы они находятся в привилегированном социально-бытовом положении (живут, как правило, не в казармах, имеют значительно больше свободного времени, которым могут распоряжаться по своему усмотрению, имеют больше возможностей в выборе места службы и военной специальности). Командиры и начальники имеют прямой доступ к материальным ценностям Вооруженных Сил (складам с обмундированием, продовольствием, боеприпасами и т. д.), а совершение ими преступлений представляет особую общественную опасность и наносит серьезный моральный и материальный вред армии. Необходимо признать, что от того, как они относятся к выполнению своих обязанностей, к воспитанию подчиненных, во многом зависит криминогенная обстановка в воинской части.

Личности преступников-командиров и начальников присущи следующие черты:

достаточно зрелый возраст – от 21 года (окончание военного училища) и старше, свидетельствующий о сложившейся в психологическом аспекте личности;

наличие агрессивно-насильственного опыта, приобретенного в военных училищах, и одновременно низкой общей и правовой культуры, которая проявляется как в незнании права, так и в сознательном нарушении его норм. В свою очередь, незнание норм права, в том числе приказов и распоряжений вышестоящих начальников, приводит к нарушениям закона, к изданию незаконных приказов, распоряжений, а также к неправомерному поведению;

потеря воинского статуса и боевых навыков в связи с частым отвлечением на хозяйственные работы;

отсутствие достаточной психолого-педагогической подготовки и переложение части своих обязанностей (например, по воспитанию молодых солдат) на военнослужащих срочной службы второго года, или, как их чаще называют, старослужащих, ведущее к «дедовщине»;

боязнь принятия ответственных решений по службе и выполнение лишь требований непосредственного начальника, даже если эти требования вступают в противоречие с интересами службы и нарушают действующее законодательство;

использование существующей системы «накачек», выражающейся в оскорблении начальниками подчиненных, в том числе и за проступки, совершаемые военнослужащими срочной службы;

распространенность бытового пьянства и наркотизма (особенно среди молодых офицеров). Число погибших военнослужащих в результате токсического и наркотического отравлении за последние годы увеличилось в 2,4 раза. На почве бытового пьянства среди офицеров совершено около трети самоубийств, произошло 30 % семейных ссор с тяжкими последствиями, 60 % бесчинств по отношению к местному населению, 25 % автокатастроф;

психология «временщика», которая может выражаться как в абсолютном игнорировании карьеристских устремлений, таки, наоборот, в доминировании этих побуждений, оказывающих негативное влияние на повседневную деятельность и на отношение к сослуживцам; алчность, стяжательство, безразличие к судьбам подчиненных; коррумпированность, связь с коррумпированными должностными лицами в гражданских структурах и втягивание в преступную деятельность сослуживцев, включая военнослужащих срочной службы;

связь с криминальным миром, в том числе с представителями организованной преступности.

Особенности личности преступников-командиров проявляются и в характере преступлений, которые ими совершаются.

Главной особенностью личности такого преступника, совершающего насильственные преступления, является ее дезадаптация, а в более широком аспекте – отчуждение. В свою очередь, отчуждение затрудняет усвоение человеком социальных норм, регулирующих межличностные отношения; приводит к формированию негативного отношения к среде, ощущению враждебности окружающих; вызывает потребность признания среди себе подобных; подталкивает к нарушениям установленных правил поведения; порождает неумение чувствовать эмоциональные состояния другого человека. Порождаемая в основном отчуждением личности тревожность, выражающаяся субъективно в серьезных опасениях за свое биологическое или социальное существование, проявляется в частном случае в социофобии, т. е. в боязни проявить себя в какой-либо ситуации, в страхе общения.

Для личности корыстных преступников-командиров характерна в большей степени, чем для личности насильственных преступников, психология «временщика», которая ведет к необузданной наживе, алчности, чувству безответственности, снижению элементарных внутренних социально-контрольных функций и т. д.

Характеризуя личность командиров и начальников, совершающих корыстные преступления, можно отметить, что из всех привлеченных за последнее время к уголовной ответственности офицеров и прапорщиков высшее образование имели 77 %, среднепрофессиональное – 22 %. В целом же приходится констатировать, что никогда ранее корыстные преступления не были столь распространены среди офицеров, как в настоящее время. При этом особую тревогу вызывают факты корыстных злоупотреблений служебным положением со стороны высших армейских должностных лиц. Довольно часто эти преступления совершаются под прикрытием каких-либо фондов (в том числе ветеранских). Для личности командиров, совершающих корыстные преступления, характерны не только алчность и стяжательство, но и абсолютное безразличие к нуждам подчиненных. Коррумпированность и «круговая порука» высших офицеров предполагает их тесную связь с представителями исполнительной и законодательной власти, с криминалитетом.

Инертностью и безразличием должностных лиц пользуются представители организованной преступности, которые, используя недовольство офицеров задержками с выплатой денежного довольствия и плохими бытовыми условиями, оказывают посреднические услуги при заключении договоров на поставку вооружения, продуктов питания в войска.

Таким образом, преступник-командир, начальник – это сложившаяся личность, часто холерического темперамента, имеющая приобретенный в военных училищах опыт агрессивно-насильственного поведения, корыстные побуждения (связанные и не связанные с карьеристскими устремлениями), испытывающая косвенное влияние представителей криминального мира (в том числе организованной преступности), обладающая психологией «временщика» и безразличная к судьбам подчиненных и к армии вообще.

Несколько слов следует сказать об особенностях личностных свойств военнослужащих, совершающих преступления по неосторожности (небрежное обращение с оружием, нарушение правил полетов и эксплуатации боевой техники и др.). Представляется, что для этой категории преступников характерны следующие черты: эгоизм и стремление к достижению сугубо личных целей; стремление скрыть другие нарушения, допущенные по небрежности; ложно понятые интересы службы; правовой нигилизм; коммуникативность поведения в случаях, когда нарушения допускаются в связи с нежеланием идти против воли сослуживцев; тревожность и неуверенность в собственных силах; слабая подготовка, в том числе и психологическая, для работы со сложной техникой в экстремальных ситуациях.