1. Содержание истины как цели доказывания
1. Содержание истины как цели доказывания
В гл. II настоящей работы была показана целенаправленность уголовного судопроизводства на достижение объективной истины; было показано также, что в судопроизводстве созданы оптимальные условия для этого. Вместе с тем характеристика объективной истины как цели доказывания предполагает необходимость более детального исследования особенностей содержания (структуры) последней с учетом целей и задач уголовно-процессуальной деятельности в системе социалистического правосудия. В ст. 2 Основ законодательства о судоустройстве указывается, что правосудие в СССР призвано охранять от всяких посягательств:
а) закрепленный Конституцией СССР и конституциями союзных и автономных республик общественный и государственный строй Союза ССР, социалистическую систему хозяйства и социалистическую собственность;
б) политические, трудовые, жилищные и другие личные и имущественные права и интересы граждан СССР, гарантированные Конституцией СССР и конституциями союзных и автономных республик;
в) права и охраняемые законом интересы государственных учреждений, предприятий, колхозов, кооперативных и иных общественных организаций.
Правосудие в СССР имеет своей задачей обеспечение точного и неуклонного исполнения законов всеми учреждениями организациями, должностными лицами и гражданами СССР. В первой части ст. 2 Основ законодательства о судоустройстве называются объекты, охране которых от всяких посягательств должно служить правосудие. Перечень подлежащих охране объектов является общим для всех органов Советского государства. В этом отношении цели правосудия не отличаются от целей других видов государственной деятельности. Цели социалистического правосудия также подчинены общим задачам Советского государства.
Во второй части ст. 2 Основ формулируется специфическая задача правосудия с учетом природы этой деятельности, характерных для нее путей и средств защиты указанных в законе объектов. Осуществляя ее, социалистическое правосудие обеспечивает охрану общественного и государственного строя СССР, социалистической системы хозяйства и социалистической собственности, прав и интересов граждан, государственных и общественных организаций. Всей своей деятельностью суд воспитывает граждан СССР в духе преданности Родине и делу коммунизма, в духе точного и неуклонного исполнения советских законов, бережного отношения к социалистической собственности, соблюдения дисциплины труда, честного отношения к государственному и общественному долгу, уважения к правам, чести и достоинству граждан, к правилам социалистического общежития. Выступая в качестве самостоятельной задачи правосудия (ст. 3 Основ), правовое и нравственное воспитание советских граждан служит одновременно средством решения задачи точного и неуклонного исполнения законов. Названные в ст. ст. 2, 3 Основ законодательства о судоустройстве цели и задачи являются общими для правосудия по уголовным и гражданским делам в целом. Ими определяются цели и задачи уголовного судопроизводства. «Основная цель уголовного судопроизводства состоит в обеспечении охраны социалистического общества, охраны прав и законных интересов граждан, в обеспечении всемерной защиты трудящегося человека, его жизни, здоровья, достоинства, его имущества, добытого честным трудом». Вместе с тем, в уголовном судопроизводстве социалистические общественные отношения защищаются не от всяких посягательств, а от преступных посягательств. Цели уголовного судопроизводства достигаются решением соответствующих им задач в ходе и в результате этого судопроизводства. В ст. 2 Основ задачи сформулированы применительно к уголовному судопроизводству как единому целому, включающему деятельность всех органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, и должны разрешаться по всем уголовным делам. Основы подразделяют задачи уголовного судопроизводства на две взаимосвязанные группы. К первой группе относятся: быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. Эти задачи являются специальными для уголовного судопроизводства, и их осуществление возложено только па органы предварительного расследования, прокурора и суд при расследовании и разрешении уголовных дел. Во вторую группу задач включаются: способствование укреплению социалистической законности, предупреждению и искоренению преступлений, воспитанию граждан в духе неуклонного исполнения советских законов и уважения правил социалистического общежития. Органы дознания, следователь, прокурор и суд обязаны принять в пределах своей компетенции все предусмотренные законом меры по укреплению социалистической законности, предупреждению и искоренению преступлений, воспитанию граждан. Но эти задачи присущи как уголовному судопроизводству, так и разнообразной по характеру и направленности деятельности ряда других государственных органов, учреждений, а также общественных организаций. Задачи уголовного судопроизводства образуют единую систему. Все они взаимосвязаны, взаимообусловлены, разрешение каждой из них зависит от разрешения остальных. Так, быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных обеспечивает правильное применение закона, что в свою очередь служит гарантией справедливого наказания виновных. И обратно, правильное применение уголовных и уголовно-процессуальных законов способствует быстрому и полному раскрытию преступлений, ограждению невиновных от необоснованного привлечения к уголовной ответственности и осуждения. Быстрое раскрытие преступлений служит гарантией полного выявления всех преступных действий и изобличения лиц, их совершивших. Только при условии быстрого и полного раскрытия преступлений, изобличения виновных, правильного применения закона и решения вопросов наказания могут последовательно решаться задачи предупреждения и искоренения преступлений, воспитания граждан, укрепления социалистической законности и т. д. В процессуальной литературе предпринимались попытки разделения задач уголовного судопроизводства на его задачи в целом и задачи (или цели) производства по отдельному уголовному делу. Такой подход представляется недостаточно обоснованным.
Те задачи, которые стоят перед органами предварительного рас следования, прокурором и судом по конкретному уголовному делу, являются и задачами по всем другим уголовным делам. От успешности их разрешения по каждому делу зависит и успех всей уголовно-процессуальной деятельности, — в какой мере уголовное судопроизводство служит достижению целей социалистического правосудия по уголовным делам. Иными словами, за дачи, решаемые по уголовному делу, — всегда конкретизация общих задач уголовного судопроизводства. Решению задач уголовного судопроизводства подчинена вся система предусматриваемых законом уголовно-процессуальных действий и возникающих при их осуществлении правоотношений, в том числе действий и правоотношений в области доказывания. Каждое следственное (судебное) действие, непосредственно связанное с собиранием, проверкой и оценкой доказательств, его содержание и форма, как и вся совокупность этих действий, согласуются с целями и задачами уголовного судопроизводства и, в конечном счете, определяются ими. Достижение целей проводимых действий представляет собой не что иное, как последовательное решение органами предвари тельного расследования, прокурором и судом ряда взаимосвязанных промежуточных задач (по собиранию, проверке и оценке доказательств) на пути к цели доказывания —достижению истины. Доказывание —разновидность практической познавательной деятельности. Поэтому целью доказывания всегда является познание всех существенных обстоятельств, имеющих значение для принятия правильного решения по уголовному делу. Изменяется и совершенствуется сам процесс доказывания в советском уголовном процессе, его правовое регулирование: расширяется круг допустимых следственных (судебных) действий, уточняются их цели и задачи, улучшается порядок проведения действий, применения технических средств и др., но цель доказывания —достижение истины остается неизменной. Результаты познания в уголовном процессе, как и в других областях познавательной деятельности, используются в практических целях в специфической области борьбы с преступностью для решения задач уголовного судопроизводства. Отсюда особенность цели доказывания в уголовном процессе состоит в ее уголовно- и процессуально-правовом характере. Закон устанавливает содержание цели доказывания и обязывает к ее достижению органы расследования, прокуратуры и суд. Цель доказывания и задачи уголовного судопроизводства взаимосвязаны. Достижение цели доказывания —необходимое условие решения всех задач уголовного судопроизводства, осуществления целей социалистического правосудия. Без правильного познания того, что произошло в действительности, не может идти речь о раскрытии преступления, изобличении виновных, правильном применении закона. Достижение истины обеспечивает и реализацию уголовным судопроизводством задачи способствовать укреплению социалистической законности, предупреждению и искоренению преступлений, воспитанию граждан. Успешная защита социалистических общественных отношений от преступных посягательств, меткость уголовной репрессии обеспечивается достижением цели доказывания. В свою очередь задачи уголовного судопроизводства влияют на содержание цели доказывания, на содержание истины и ее обоснование. В содержание цели доказывания, в объем познания входит только то, что необходимо для осуществления задач уголовного судопроизводства, а результаты познания выражаются в форме, обеспечивающей решение тех же задач. Поэтому цель познания в уголовном судопроизводстве не может быть исчерпана лишь установлением определенных действий, фактов объективной действительности. Чтобы правильно определить содержание истины, необходимо учитывать, что факты объективной действительности, которые познаются в уголовном судопроизводстве, представляют собой явления общественной жизни. Поэтому должна быть правильно познана и их подлинная общественно-политическая сущность, т. е. их значимость среди других явлений общественной жизни. В соответствии с задачами уголовного судопроизводства следователь, суд обязаны определить наличие и степень общественной опасности совершенных действий, состав преступления, который в них содержится. Суд обязан также определить меру наказания лицу, признанному виновным. Другими словами, следователь, суд дают конкретному событию, которое было предметом производства по делу, юридическую оценку. Такая оценка фактов, в которой главным образом находит свое выражение их общественно-политическая оценка, является одной из характерных особенностей познания в уголовном процессе. В процессуальной литературе не всегда учитывается этот существенный признак предмета познания, имеющий важное значение для правильного понимания содержания истины, достигаемой органами расследования и судом. Поэтому даваемые некоторыми авторами определения ее содержания фактически отвечают на вопрос о соотношении результатов познания с объектом познания, не раскрывая содержания самих этих результатов. «Материальной истиной» в уголовном процессе, — пишет М. С. Строгович, — называется полное соответствие выводов следствия и суда объективным фактам действительности). Аналогичное определение содержится и в работах других авторов. Такое определение достигаемой в уголовном процессе истины правильно подчеркивает ее объективный характер. Но признание за результатами познания значения объективной истины еще не дает само по себе ответа на вопрос о содержании истины. Философское определение истины как истины объективной н преследует цели раскрытия конкретного содержания всех знаний, получаемых в различных областях пауки и практической деятельности. Это входит в задачу конкретных естественных и общественных наук. Определение содержания истины, достигаемой следователем и судом, зависит от особенностей, присущих познаваемым общественным явлениям. Сравнивая истины, достигаемые при познании явлений природы и явлений общественной жизни, мы обнаруживаем, что в содержание первой не входит общественно-политическая сущность познаваемого объекта. Это объясняется тем, что в человеческом представлении, если оно верно отразило объективную действительность (а именно такое представление мы и называем истиной), может быть только то содержание, которое имел познаваемый объект. Естественно, что в содержание явлений природы, законов ее развития не может войти то, что им не присуще, а потому и не находит отражения в сознании познающего субъекта. Общественно-политическую сущность могут иметь только те истолкования, выводы, которые делаются из познанных явлений природы. Познание закономерностей развития общества, происходящих в нем процессов, действий классов, социальных групп и отдельных лиц направлено на уяснение их сущности как общественных явлений. Без вскрытия социальной сущности явлений общественной жизни их правильное познание невозможно. Следовательно, для истины, устанавливаемой при познании общественных явлений, характерно то, что наряду с фактической стороной в ее содержание входит и правильная оценка общественно-политической сущности исследуемого объекта. Эта особенность свойственна не только истине, достигаемой общественными науками, но и истине, устанавливаемой в различных областях общественной практической деятельности, одной из которых является уголовно-процессуальная деятельность. Для успешного выполнения задач, стоящих перед органами социалистического правосудия, им необходимо познать во всех его существенных особенностях конкретное явление общественной жизни —действие (бездействие), совершенное человеком и расцениваемое законом как преступление. Деяние определенного лица и до момента его обнаружения существовало как преступное —общественно опасное, виновное и противоправное —и именно этим своим качеством отличалось от других действий, совершаемых людьми, и от других явлений, происходящих в природе и обществе. Этого не учитывают те процессуалисты, которые не включают в сложное содержание истины по делу правовую квалификацию, выражающую общественно-политическую сущность этого деяния. Такая позиция чаще всего аргументируется тем, что «оценку фактов нельзя включать в содержание материальной истины, поскольку истина —это суждение о том, что существует или существовало вне зависимости от сознания познающего лица. Можно по-разному оценить установленные факты, но от этого они не перестанут быть установленными» Приведенная аргументация исходит из того, что общественно-политическая (правовая) оценка фактов, значимых для уголовного судопроизводства, может быть оторвана от их существа и носит субъективистский характер. Между тем, речь идет о раскрытии самого существа явления общественной жизни. Естественная смерть и убийство, пожар от грозового разряда и пожар от умышленного поджога отличаются друг от друга по своей природе, по своим признакам, существующим в реальной действительности. Имевшие место убийство и умышленный поджог не перестанут быть преступлением от того, что следователь или суд не знали о них соответственно до момента расследования и судебного разбирательства или неверно признали эти факты не общественно опасными. Следователь и суд могут по-разному оценить деяние и квалифицировать его (например, как убийство неосторожное, умышленное с отягчающими обстоятельствами и без отягчающих обстоятельств), но истинной будет только одна квалификация: та, которая соответствует тому, что произошло в действительности. Факты имеют свои объективные признаки, свойства, качества, которые должны быть правильно познаны следователем, судом. Они существуют объективно и до издания уголовно-правовой нормы. Законодатель включает в состав преступления в обобщенной форме те признаки, которые свойственны данному виду деяния и которые отличают его от других совершаемых людьми действий. С момента их включения в правовую норму они становятся правовыми признаками, а общественно-политическая сущность деяния приобретает правовое выражение. Как следователь, так и судья не вносят каких-либо новых признаков в те факты, которые ими познаются. Законодатель до следователя и судей путем указания на определенное сочетание признаков того или иного действия, выражающих типичные, наиболее существенные его свойства, выделил его из других, признав общественно опасным, противоправным. Следователь и суд выясняют наличие или отсутствие этого сочетания признаков как объективно существующих. При расследовании и рассмотрении конкретного уголовного дела следователь, суд должны с достоверностью установить, имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется лицо, и, если имело, то содержит ли оно состав преступления и было ли совершено обвиняемым. С этой целью они должны из многих фактов, характеризующих деяние, установить такие, которые обладают признаками, имеющими правовое значение, и которые в своей совокупности определяют наличие и степень общественной опасности совершенных действий для социалистического государства, расцениваемых законом как преступные. Иными словами, следователь и суд должны познать то, что имело место в действительности, т. е. познать конкретное преступление как определенную совокупность фактических признаков деяния в их действительной правовой значимости, в которой и выражена их общественно-политическая сущность. Не вступая в противоречие с действительностью, нельзя искусственно отделить основные качества действий от самих действий. Как правильно отмечает А. Л. Ривлин, «истинность явлений общественного характера не может быть установлена путем простой регистрации этих явлений в их внешнем выражении без раскрытия их общественно-политической сущности… такое раскрытие общественно-политической сущности и является их оценкой… Дело здесь заключается в том, чтобы оценка эта была правильной, чтобы она соответствовала объективному положению вещей».
Совокупность фактов, установленных по делу, одновременно свидетельствует как о самом событии, так и о его преступности. Указание отдельных авторов на то обстоятельство, что в ст. 303 УПК РСФСР суду предписывается при постановлении приговора сначала решить вопрос о наличии деяния, а затем ответить на вопрос о противоправностн этого деяния, не опровергает этого положения. Законодатель, располагая вопросы в такой последовательности, имеет в виду и те возможные случаи, когда может оказаться, что событие, по поводу которого велось производство, вообще не имело места или когда в действиях обвиняемого может не оказаться состава преступления. Перечислением в законе подлежащих разрешению вопросов в значительной мере облегчается сложная работа суда и устраняются ошибки как следствие неправильной постановки вопросов, если бы для их формулирования существовала особая процедура. Но ст. 303 УПК РСФСР не устанавливает обязанности суда решать поставленные вопросы на основании отграниченных друг от друга групп фактов Напротив, в статье подчеркивается единство совокупности фактов, указывающих на событие и на его преступный характер. Поставив перед судом вопрос, имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, законодатель в следующем вопросе требует от суда решить: содержит ли это деяние (в ст. 320 УПК 1923 г. говорилось «содержит ли в себе») состав преступления и каким именно уголовным законом оно предусмотрено. Процесс установления фактических обстоятельств дела следователем, судом и выбор ими той нормы права, которой они предусмотрены, происходят практически одновременно. Органы предварительного расследования и суд руководствуются уголовным законом для того, чтобы правильно познать фактические обстоятельства дела в их юридическом значении. Устанавливая факты и их правовую значимость, органы предварительного расследования и суд тем самым определяют и норму, которая указывает на эти факты как на преступные. Они познают соответствие юридических признаков фактических обстоятельств дела той норме права, которая их предусматривает. Познание тех или иных фактов следователями и судьями будет иметь значение объективной истины в том случае, если в их сознании верно отразится то, что имело место в действительности, т. е. совершенные определенным лицом действия, оцененные конкретным уголовным законом как преступные.
Против включения в содержание истины общественно-политической оценки, квалификации преступления приводятся возражения, которые наиболее полно были изложены М. Л. Шифманом: «Раз материальная истина есть отражение в нашем сознании объективно, вне нас существующих фактов и обстоятельств, то нет оснований включать в понятие истины квалификацию преступления, ибо она не может трактоваться как нечто объективное, существующее вне нашего сознания и независимо от него. Один и тот же факт объективной действительности может сегодня образовывать один состав преступления, в другой момент —иной состав преступления, а может вообще перестать оцениваться как преступное деяние в силу изменившихся обстоятельств». Эта аргументация, однако, неточна в самой основе. Если следовать ей, то выходит, что все, созданное человеком, все изменения, совершенные им в природе и обществе, его поступки, поведение не могут быть объектами истинного знания. К таким объектам относится и уголовно-правовая норма. Она установлена законодателем как результат правильного познания многократно повторяющихся общественно опасных действий человека Правильная оценка объективно существующих фактов законодателем с точки зрения объективных потребностей, интересов советского общества, выраженная в правовой норме, является фактом объективной действительности, существующим вне и независимо от сознания следователя и судей, которым они должны руководствоваться при познании конкретного преступления. Норма права выражает в общей форме факты объективной действительности, отражает социальные связи между людьми, общественные отношения. Познание в уголовном судопроизводстве будет иметь значение объективной истины потому, что в выводах следователя, судей есть такое содержание, которое существовало в действительности, вне и независимо от сознания познающих преступление следователя, судей. В. И. Ленин, характеризуя объективную истину, подчеркнул, что главное заключается в том, «может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества?..» Сформулированное В. И. Лениным определение объективной истины охватывает правильное познание субъектом (человеком, человечеством) всех предметов, явлений реальной действительности. Соответственно в литературе по марксистской философии «под истиной понимается идеальное воспроизведение в познании действительности так, как она существует, не независимо от сознания, от познающего субъекта (человека и человечества). Истина-это соответствующее объективной реальности содержание наших знаний». Опираясь на марксиско-ленинское понимание объективной истины, мы можем сказ о правильное познание следователем, судьями преступно действий обвиняемого будет иметь значение объективной истины. Правильная правовая оценка действий обвиняемого, правовая квалификация как вывод из сравнения объективно существующих в действительности, вне и независимо от сознания следователя, судей деяния и закона также является истиной. Объективная истина, включающая в свое содержание правовую оценку, не перестает быть объективной от того, что один и тот же факт объективной действительности может в различное время образовывать разные составы преступления в силу изменившихся обстоятельств. Нельзя забывать важнейшего положения о конкретности Каждой истины. Марксистско-ленинская теория познания не считает каждое суждение, правильное при определенных условиях, истинным в любых условиях. При определении истинности каждого положения должны учитываться условия места и времени. Любые суждения, понятия, если они берутся абстрактно, вне чета конкретных обстоятельств, исторических связей и отношений, без учета условий места и времени, становятся бессодержательными. Суд и следователь познают общественно опасные действия, совершенные конкретным лицом в определенных условиях места и времени и признаваемые конкретной уголовно-правовой нормой преступными. Объективная истина, достигаемая в уголовном процессе, является конкретной истиной; следователь и суд оценивают действия обвиняемого с точки зрения действующее закона. Сам закон не остается неизменным. Его содержание обусловлено общественными отношениями в конкретный период развития общества. С изменение общественно-политической сущности деяния должна меняться его правовая оценка в законе. Изменения могут быть настолько существенными, что деяние перестает быть общественно опасным и потому исключается законодателем из перечня преступлений. При этом в отдельных случаях может возникнуть и такое положение, когда та или иная уголовно-правовая норма вступает в противоречие с изменившейся сущностью деяния, но еще продолжает действовать. В таких случаях суждение суда о квалификации деяния не является истинным, оно может соответствовать лишь правилам формальной логики, быть правильным по форме, но не по существу. Только этот единственный аспект формального соответствия (несоответствия) частной нормы (конкретного акта поведения) действующей «общей норме» усматривают Д. П. Горский, И. С. Нарский, Т. К. Ойзерман при решении проблемы истинности норм. Подобные ситуации в советском праве можно объяснить только причинами технического порядка (необходимо время для обнаружения этого несоответствия и его исправления). «Выявленное несоответствие устраняется законодательными органами. Одновременно с этим устраняются и последствия формального применения закона, если они имелись». Совершенные действия должны оцениваться в точном соответствии с той правовой нормой, которой они предусматриваются. К рассматриваемому вопросу в полной мере относится указание Л. И. Брежнева на XXIV съезде КПСС: «Любые попытки отступления от закона или обхода его, чем бы они ни мотивировались, терпимы быть не могут» В уголовном судопроизводстве «происходит установление конкретного бытия сущности, ранее уже познанной и отраженной в норме права» Расхождение оценки, даваемой судом, следователем, и содержания подлежащего применению закона, означает, что суд, следователь неправильно познали соответствие правовых признаков совершенных действий уголовному закону, который указывает на них. Основное качество советских законов состоит в том, что они верно отражают действительность, правильно указывают на наиболее существенные признаки, характеризующие те или иные преступные деяния Знание советских законов, правильное понимание их смысла, духа, направленности является ключом к правильному познанию фактических обстоятельств дела в их социально-политической сущности. Против включения в содержание истины правовой оценки возражает М. С. Строгович, полагающий, что «правильная общественно-политическая и юридическая оценка факта, деяния, преступления —обязательное, необходимое свойство правильного судебного приговора, но она не входит в понятие материальной истины». Но если суд установил, что имело место конкретное преступление, совершенное определенным лицом, то это и будет означать, что суд дал общественно-политическую (юридическую) оценку фактам действительности, правильно познал конкретное проявление сущности этого общественного явления, выраженной в надлежащей уголовно-правовой норме. Несостоятельным следует признать и аргумент, согласно которому квалификация деяния не входит в содержание истины, потому что «юридическая оценка факта», «квалификация преступления» зависит от отношения судей к рассматриваемому ими деянию, «от тех выводов, которые сделают судьи из применения этого закона к данному деянию». Юридическая оценка действительно зависит от судей, поскольку не кто иной, как. судьи, производят ее. «Если бы законы применялись сами собой, тогда суды были бы излишни». Но применение закона, квалификация преступления, как уже отмечалось, не может быть произвольной. Нельзя согласиться и с аргументацией, основанной на различии в содержании процессуальных и уголовно-правовых норм. «Когда мы говорим об объективной, материальной истине в уголовном процессе, мы говорим о процессуальном принципе, о процессуальной проблеме, а не о принципе и проблеме уголовного права. Конечно, эти принципы и проблемы взаимосвязаны, но все же они не совпадают. А раз так —то под материальной, объективной истиной в уголовном процессе следует иметь в виду соответствие выводов следствия и суда о фактах, имеющих значение для дела, самим этим фактам, как они произошли в действительности». Действительно, уголовно-процессуальное право и уголовное право —взаимосвязанные, но разные отрасли права, имеющие свои проблемы, принципы, которые исследуются также взаимосвязанными, но разными правовыми науками. Но из констатации различия уголовно-процессуального и уголовного права и соответствующих им отраслей научного знания никак не следует вывод о правомерности отрыва, противопоставления друг другу содержания процессуальных и уголовно-правовых норм при определении содержания объективной истины, достигаемой по уголовному делу.
Проблема объективной истины —центральная проблема как уголовно-процессуального, так и уголовного права. Она исследуется ими в разных аспектах, под различными углами зрения, на различных уровнях, но во взаимосвязи. Уголовным правом устанавливаются признаки состава преступления, пределы наказания. В нормах уголовного права выражена социальная сущность преступлений, без правильного познания которой не может быть и речи о достижении истины по конкретному уголовному делу. Уголовно-процессуальное право определяет порядок уголовного судопроизводства, цель, предмет, пути и средства доказывания и тем самым служит познанию конкретного преступления, общественно-политическая сущность которого уже познана и отражена в уголовно-правовой норме. В ходе уголовно-процессуальной деятельности разные аспекты проблемы истины становятся частями, моментами единого сложного процесса познания, включающими выяснение «фактического» и «юридического» в неразрывной связи и взаимообусловленности. При доказывании следователь и суд исходят не только из уголовно-процессуальных, но и уголовно-правовых норм. Один и тот же субъект познания применяет нормы и уголовного и уголовно-процессуального права для достижения цели доказывания, задач и целей судопроизводства. В процессуальной литературе последних лет против включения в содержание истины правовой оценки выдвинут еще один аргумент. «С гносеологической точки зрения суждение, фиксирующее происшедшие в действительности факты, есть суждение познавательное, тогда как суждение, квалифицирующее эти факты как неправильные, противоправные, общественно опасные, есть суждение ценностное, оценочное». С этим соображением, заимствованным у некоторых авторов, работающих над проблемами аксиологии, которые доводят до крайности противопоставление истины и оценки, полностью нельзя согласиться. Нужно учитывать, что ценностные суждения (если под ними не понимать чисто субъективистские, никак не отражающие объективный мир мнения, как это делают буржуазные аксиологи, исходящие из позиций идеалистической философии) — путем преобразования или без него сводятся к познавательным суждениям, которые могут быть истинными или ложными. Для марксизма проблема ценностей не является новой. При определении природы ценностей марксизм исходит из того, что ценности —явления общественные. К ним относятся явления материального идеального характера, которые служат потребностям человека, класса, общества. Ценностное отношение существует как связь субъекта с тем объектом, на который направлены его познание и воздействие в процессе общественно-исторической практики. Оно выступает как частный момент универсального практического отношения человека к окружающей его действительности. Практика, понимаемая как общественно-историческая деятельность, включающая и теоретическое отношение человека к предметному миру, заключает в себе объективное знание предмета, поскольку воспроизводит и осваивает предмет во всем богатстве его содержания, в том числе и его полезность для удовлетворения человеческих потребностей. Представление о ценностях, их значении зависит от характера ценностей и потребностей, интересов классов каждой общественно-экономической формации. Для классово-антагонистического общества характерно существование, по крайней мере, двух различных оценок ценности одних и тех же явлений материального и духовного характера. Особенно резко это различие проявляется в оценке явлений, относящихся к области политики, права, морали. При этом действительными ценностями для конкретной общественно-экономической формации будут те явления, которые соответствуют интересам, потребностям передового класса. Объективным критерием подлинной ценности явлений служит их оценка с позиций прогрессивного класса, соответствие их общественному прогрессу, проверяемое в процессе общественно-исторической практики. Марксизм открыл объективные законы развития общества, создал научную методологию познания явлений общественной жизни и тем самым сделал возможным объективную, научную оценку общественных явлений. Правильное познание не ограничивается описанием общественных явлений, а обязательно включает в себя партийность —строгий научный анализ их социальной сущности, оценку с позиций рабочего класса. Оценка общественных явлений должна быть не субъективистской, а объективно истинной, научной. При выполнении этих требований «оценочные суждения» базируются на научном познании, оценка выступает как одна из сторон познания действительности. Суждение «X хорош», приводимое в качестве примера ценностного, оценочного суждения, является познавательным суждением и будет истинным или ложным в зависимости от того, отражает или не отражает оно адекватно объективную действительность. Это суждение выражает не просто «одобрение субъектом X» а знание свойств X, оцениваемых положительно. Осознание ценности есть сторона познания явления с точки зрения потребностей, интересов передового класса как носителя исторического прогресса общества. По своей логической (гносеологической) природе суждение «X хорош» не отличается от суждений «подсудимый 2 мошенник», «действия обвиняемого V кража», т. е. от тех суждений, в которых выражаются выводы следователя, судьи о квалификации деяния, о виновности обвиняемого. В уголовном процессе познаются не «голые факты», изолированные от общественно-исторической практики и очищенные от всех общественных связей и отношений, а именно действия людей в их общественном содержании и значимости. Таким образом, не должно допускаться вынесение оценочного отношения к общественному явлению за пределы познания; в противном случае возникает опасность противопоставления объективной истины и оценки, что может служить теоретическим оправданием субъективизма в практической деятельности при решении вопросов квалификации и наказания Объективная истина достигается как при вынесении обвинительного приговора, так и при оправдании. Но во втором случае ее содержание будет несколько иным. Прекращая дело за отсутствием в действиях обвиняемого состава преступления, следователь в постановлении, а суд в оправдательном приговоре отражают то, что произошло в действительности: совершены действия, которые законодатель не считает преступными, так как они не имеют тех признаков, с которыми закон связывает понятие преступления. В признании совершенных действий не общественно опасными и будет заключаться правовая оценка установленных фактов, которая исключает квалификацию этих действий как преступных. При прекращении дела или вынесении оправдательного приговора ввиду недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления (п. 2 ст. 208, п. 3 ст. 309 УПК РСФСР) правовая оценка представляет вывод о невиновности обвиняемого. Вопрос о том, кто совершил преступление, остается открытым. Таким образом, отражение в постановлении органов предварительного расследования и приговоре суда достоверно установленных фактических обстоятельств дела и их правового значения, соответствия надлежащей норме права и будет означать достижение объективной истины. Достоверное познание фактических обстоятельств дела в их правовом значении составляет основу, необходимую для принятия решения о наказании. Вопрос о наказании может встать перед судом только в случае установления виновности обвиняемого в совершении преступления. Между выводом суда о квалификации преступления и выводом о наказании должна существовать неразрывная связь. Там, где нет преступления, не может быть и наказания. Абсолютно исключается такое положение, при котором бы суд, не установив самого преступления, попытался бы восполнить этот пробел за счет назначения наказания. Нарушением законности являются и случаи, когда допускается смягчение наказания только потому, что у судей не сложилось твердого убеждения в виновности обвиняемого. Говорить здесь о наличии объективной связи между преступлением и наказанием не представляется возможным. Ни при каких условиях мягкость наказания не может заменить недостающие доказательства виновности или устранить имеющиеся противоречия Вывод о необходимости назначить наказание, его виде и характере представляет собой дальнейшую конкретизацию правовой оценки общественно опасного деяния, которая была дана при его квалификации. Это особенно наглядно, когда действия нескольких обвиняемых по одному делу квалифицируются по одной статье, а мера наказания определяется разная. Закон не содержит столь же тщательного описания признаков для определения правильного наказания каждому признанному виновным подсудимому, как это сделано в диспозиции уголовно-правовой нормы применительно к квалификации деяния К тому же в законодательстве не предусмотрены абсолютно-определенные санкции. Такой подход позволяет суду учесть индивидуальные особенности каждого дела, но одновременно создает серьезные затруднения при определении меры наказания.