Конституционно-правовой статус граждан в КНР
Конституционно-правовой статус граждан в КНР
Правовой статус человека в КНР зависит от того, к какой категории относится данное лицо: к гражданам, иностранцам или лицам без гражданства. Причем иностранцы и апатриды даже формально не приравнены к гражданам в какой-либо части прав и свобод. Ст. 32 конституции гласит: «Китайская Народная Республика охраняет законные права и интересы иностранцев, находящихся в Китае; находящиеся в Китае иностранцы должны соблюдать законы КНР».
Другие категории лиц для китайского конституционного права не имеют значения, т. к. в КНР последовательно проводится принцип непризнания двойного гражданства.
Конституция 1982 г. — первая конституция социалистического периода, в которой употребляется термин «гражданин». Ст. 33 конституции устанавливает: «Все лица, имеющие гражданство КНР, являются гражданами КНР». Закон о гражданстве конкретизирует эту норму. Китайскими гражданами считаются: 1) лица, оба или один из родителей которых являются китайскими гражданами и которые родились на территории Китая; 2) лица, оба или один из родителей которых являются китайскими гражданами и которые родились на территории другой страны (однако, если дети приобрели гражданство другой страны, то они не приобретают гражданства Китая, например, в случае, если в другой стране действует «принцип почвы»). Родившиеся на территории КНР дети постоянно проживающих в Китае апатридов приобретают китайское гражданство. Иностранцы и лица без гражданства могут быть приняты в гражданство КНР, для этого они должны «проявить готовность соблюдать Конституцию и законы страны» и отвечать одному из нижеследующих условий: иметь близких родственников среди китайских граждан, постоянно проживать в КНР или иметь надлежащие основания (какие именно, закон не оговаривает; видимо, это отнесено на усмотрение администрации). Рассмотрение ходатайств о приобретении, утрате китайского гражданства и восстановлении в нем относится к компетенции министерства общественной безопасности КНР.
Граждане наделены в политической сфере правом избирать и избираться, свободой слова, печати собраний, союзов, уличных шествий и демонстраций, правом обращаться с критикой или предложениями в адрес любых государственных органов или государственных служащих.
В экономической и социально-культурной сфере закреплено право на труд, отдых, пенсионное обеспечение по старости, в случае болезни и нетрудоспособности, право собственности и наследования, право на образование, свобода научно-исследовательской деятельности, литературно-художественного творчества и деятельности в других областях культуры.
Личные права и свободы на конституционном уровне представлены свободой и неприкосновенностью личности, неприкосновенностью чести и достоинства граждан, свободой совести, свободой и тайной переписки, неприкосновенностью жилища, правом на получение компенсации за ущерб, нанесенный государственными органами или государственными служащими, а также некоторыми правами, связанными с браком и семьей.
Конституционное регулирование правового статуса человека в КНР отличается рядом особенностей.
1. В конституционном перечне отсутствует целый ряд важнейших прав и свобод, в большинстве стран вынесенных на этот уровень. Прежде всего это право на жизнь. Вполне понятно, что ценность человеческой жизни в государстве с миллиардным населением и тоталитарным строем не высоко, независимо от того, закреплено в конституции право на жизнь или нет. Здесь китайская Конституция просто следует традиции социалистического конституционализма не закреплять это право, традиции, самой по себе многое говорящей о государстве и его строе.
Формулируя право на жизнь, современному законодателю приходится проводить грань между правом родителей свободно решать вопрос о рождении ребенка и правом эмбриона на жизнь. Китайский подход к этой проблеме вряд ли может быть описан в общецивилизационных терминах. Быстрые темпы роста миллиардного населения создают реальную опасность для обеспечения нормального жизненного уровня населения. В Китае более 25 % прироста национального дохода идет на нужды нового родившегося населения[97], что осложняет решение задачи повышения жизненного уровня населения. В КНР активно проводится политика планирования рождаемости по формуле «один ребенок — в городской семье, два ребенка — в сельской семье» (эта формула для ханьцев, для национальных меньшинств нормы выше), Ст. 25 конституции гласит: «Государство осуществляет планирование рождаемости с тем, чтобы привести рост населения в соответствие с планами экономического и социального развития». Такая политика включает предоставление льгот по снабжению, кредитных, налоговых и других льгот семьям, соблюдающим требования государства, и целый ряд мер; к нарушителям политики планирования рождаемости, в частности, при рождении второго ребенка в городской семье родители должны выплатить в фонд государства штраф в размере 3–4 тысяч юаней[98]. Эта политика КНР не пользуется популярностью в международном сообществе, поскольку означает ограничение прав человека, но позволяет китайскому руководству смягчить противоречие между чрезмерным ростом населения и сравнительно низким уровнем экономического и социального развития. Планирование рождаемости нашло отражение на конституционном уровне не только как сфера деятельности государства, но и как обязанность семьи: ст. 49 конституции устанавливает: «Супруги — муж и жена — обязаны осуществлять планирование рождаемости».
Другой аспект права на жизнь — в виде запрета или ограничения смертной казни также не мог найти отражения на конституционном уровне. В КНР довольно широко по современным меркам применяется названная мера наказания за уголовные преступления (за поджоги, взрывы, затопления, отравление либо совершение других опасных действий, повлекших смерть или тяжкие телесные повреждения либо причинившие крупный ущерб общественной и личной собственности, умышленное убийство, изнасилование, грабеж общественной и частной собственности, «коррупция в отношении общественной собственности» работников государственных органов и некоторые другие); кроме того, смертная казнь применяется к т. н. «контрреволюционным преступлениям».
Следует, однако, отметить, что отсутствие конституционного закрепления права на жизнь не означает полного отсутствия его защиты в текущем законодательстве. Право на жизнь в Китае защищается нормами УК, ГК, законодательством об охране окружающей среды, законодательством об обеспечении безопасности на транспорте, контроле за качеством продуктов питания. Более того, для Китая характерно в обычных условиях обеспечение охраны права на жизнь и суровыми административными мерами.
Не нашла отражения на конституционном уровне и свобода мысли. Однако в конституции имеется целый ряд норм, регулирующих задачи государства в духовной области, например, развивать «депо социалистического просвещения» (ст. 19), развивать литературу, искусство, печать, радио, телевидение, издательское депо, сеть библиотек, музеев, домов культуры и других учреждений культуры, «служащих делу народа и социализма», готовить различных специалистов, «служащих делу социализма» (ст. 22). Особенно выразительны нормы ст. 24: «Государство усиливает строительство социалистической духовной культуры путем широкого распространения высоких идеалов, нравственного и культурного воспитания, воспитания в духе соблюдения дисциплины и законности, путем выработки и осуществления всевозможных правил и памяток для разных категорий населения города и деревни.
Государство выступает за общественную мораль, для которой характерна любовь к Родине, народу, труду, науке, социализму, проводит в народе воспитание в духе патриотизма, коллективизма и интернационализма, коммунизма, воспитание на основе диалектического и исторического материализма, ведет борьбу против буржуазной, феодальной и прочей тлетворной идеологии». В таком контексте сама идея свободы мысли выглядит неуместной.
Необходимо иметь в виду, что вообще все, связанное со свободой, воспринимается китайцем через призму традиции неизбежного в условиях «скученности» многочисленного населения общественного контроля. Эта многовековая традиция была усилена и развита в условиях социалистического государства в систему контроля за мировоззрением граждан. Ярко характеризует особенности политического мышления китайца такой пример. Термин либерализм переводится на китайский термином «цзыючжуи» собственно, это калька («принципы свободы»). Но употребление этого термина в КНР специфично. «Китайское выражение „та фаньпа цзыючжуи“ — „он допустил либерализм“ не означает, что некто стал либералом, разделяет либеральные идеи, или, на худой конец, политически обвиняется в либерализме. Оно просто указывает на поступок, вызывающий неодобрение, возможно, на небольшое нарушение правил, например, на уклонение от участия в собрании, на котором надлежало присутствовать»[99].
На конституционном уровне нашел отражение только один аспект свободы мысли — свобода вероисповедания. В соответствии со ст. 36 конституции, «Граждане КНР имеют свободу вероисповедания. Никакие государственные органы, общественные организации и отдельные лица не могут принудить граждан исповедовать или не исповедовать религию, не могут дискриминировать граждан за исповедание или неисповедание религии». В этой же статье установлена обязанность государства охранять нормальное отправление религиозной деятельности, указывается, что «никто не может использовать религию для нарушения общественного порядка, нанесения вреда здоровью граждан и в ущерб государственной системе образования». Кроме того, устанавливается принцип свободы религиозных организаций и религиозной деятельности от иностранного контроля. КНР — поликонфессиональная страна: в ней распространены даосизм, конфуцианство, буддизм, ламаизм, ислам, христианство, причем ни одна из религий не является доминирующей. В КНР создано восемь религиозных организаций общекитайского значения: Китайская ассоциация буддистов. Китайская исламская ассоциация. Ассоциация китайских католиков-патриотов, Китайская католическая административная комиссия. Китайская коллегия епископов. Комитет патриотического движения «За тройную независимость» (за автономию, экономическую независимость и автокефалию протестантской церкви) и Китайская христианская ассоциация; 164 религиозных организации провинциального значения и более 2000 уездных религиозных организаций[100].
2. Политические права сформулированы предельно кратко, без провозглашения традиционных для социалистического государственного права материальных гарантий, в отличие, скажем, наделенных такими гарантиями социально-экономических прав (особенно подробно урегулировано право на труд ст. 42).
3. Последствия «культурной революции» — периода террора и репрессий — наложили свой отпечаток на конституционные формулировки. Так, ст. 38 конституции устанавливает, что «запрещается каким бы то ни было способом подвергать граждан оскорблениям, клевете, ложным обвинениям и травле». Эта конституционная норма защищается уголовным законодательством Китая. В частности, ст. 138 УК КНР гласит: «Строго запрещается распространение клеветы на кадры, массы с использованием различных способов и средств. Каждый акт клеветы на Другого человека (в том числе на преступника) с учетом характера преступления, обстоятельств, последствий и степени вины влечет за собой уголовную ответственность виновного. Работники государственных органов, виновные в клевете, наказываются более строго». Имеется в УК и специальная статья, посвященная использованию получивших печальную известность в период культурной революции дацзыбао и сяоцзыбао (стенные газеты, написанные соответственно большими и малыми иероглифами) для оскорбления другого лица. В соответствии со ст. 145 УК такое действие влечет за собой лишение свободы на срок до трех лет, уголовный арест либо лишение политических прав.
4. К особенностям конституционного регулирования правового положения личности следует отнести и нормы о статусе китайцев, проживающих за границей, и китайцев-репатриантов.
Наличие данных норм показывает, какое большое значение придается в КНР связям с китайской диаспорой. В настоящее время в различных странах проживает около 30 млн. выходцев из Китая. Китайская эмиграция за рубежом контролирует капиталы в размерах, превышающих 400 млрд. долларов[101]. Основным источником иностранных инвестиций в КНР являются китайцы, проживающие в Гонконге и Аомыне, их доля составляет около 4/5[102]. Отсюда вполне понятным становится стремление китайского руководства иметь их в качестве друзей и те усилия, которые предпринимаются в этом направлении.
В Конституции КНР содержится целый ряд норм, посвященных этому вопросу. Ст. 50 устанавливает, что: «КНР охраняет надлежащие права и интересы китайцев, проживающих за границей, законные права и интересы китайцев-репатриантов и членов Семен китайцев, проживающих за границей». Кроме того, в статьях о правовом статусе ВСНП и Государственного совета также имеется упоминание о данной категории лиц: в соответствии со ст. 70 ВСНП создает специальную комиссию по делам китайцев, проживающих за границей, а п. 12 ст. 89 устанавливает, что Государственный совет «охраняет надлежащие права и интересы китайцев, проживающих за границей, охраняет права и законные интересы китайцев, вернувшихся из-за границы и их семей».
5. Китайские граждане и иностранцы наделены правом собственности, как уже указывалось ранее. Характерно, что данное право не упоминается в главе II «Основные права и обязанности граждан», а регулируется в главе I «Общие положения» в связи с регулированием экономической системы Китая и форм собственности. Таким образом, в конституционной характеристике права собственности (и наследования) акцент сделан на его общественной функции, что соответствует доминированию коллективистских начал в жизни Китая. Известный лозунг Дэн Сяопина «Обогащайтесь!», который на Западе был бы воспринят с индивидуалистических позиций, в Китае приобрел общественный оттенок: официальная пропаганда подчеркивает, что обогащение части общества допускается с тем, что это поможет повысить жизненный уровень и другой, менее обеспеченной части[103].
6. Для конституции КНР характерно довольно подробное регулирование обязанностей граждан. К ним относятся: обязанность защищать единство государства и сплоченность всех национальностей страны; соблюдать конституцию и законы; хранить государственную тайну; беречь общественную собственность, соблюдать трудовую дисциплину и общественный порядок, уважать нормы общественной морали, охранять безопасность, честь и интересы родины, защищать отечество и отражать агрессию, платить налоги, а также соотнесенные и сформулированные с правом на труд и образование обязанности трудиться и учиться. Как видно из данного перечня, большая часть этих обязанностей носит ярко выраженный социалистический характер и отражает соответствующие реалии (например, обязанность трудиться или соблюдать трудовую дисциплину), а обязанность «отражать агрессию» является также конституционным воплощением учения Мао Цзэдуна о врагах.
В китайской литературе дается иная трактовка правового статуса личности в КНР. Обычно подчеркивается, что при оценке положения с правами человека в КНР нужно учитывать историю и действительность в этой стране; часто встречается и апелляция к представлениям китайского народа, которые и воплощены в законодательстве (в данном случае о роли партии не упоминается. КПК как бы отступает в тень, а правовой статус личности выступает как реализация интересов только народа): «У китайского народа сложились свои представления о правах человека, эти представления вытекают из исторических условий и конкретных реалий страны, основываются на длительном опыте. В соответствии с этими представлениями в Китае были разработаны соответствующие законы и политические установки»[104].
С официальной точки зрения три характерные черты отличают правовой статус личности в КНР: 1) широкий охват населения («Права человека являются ни достоянием меньшинства, ни отдельных классов и прослоек, а всех граждан Китая»); 2) справедливость («В условиях социалистического строя, установленного в КНР, упразднена эксплуатация, ликвидированы эксплуататорские классы. Пользование гражданскими правами не встречает ограничений, связанных с имущественным положением, национальной и расовой принадлежностью, положением, родом занятий, социальным происхождением, вероисповеданием, образовательным цензом, оседлостью и др. Все граждане общества пользуются равными правами»); 3) реальность («Права, которыми пользуются граждане в реальной жизни, идентичны тем, которые записаны в конституции и законах»)[105]. Даже оставив на совести авторов последнее высказывание, нельзя не отметить, что то, что выдается за особенности правового статуса личности в КНР является общепризнанными нормами и страны, в которых они не признаются, составляют редкое исключение.
Иерархия жизненных ценностей рядового китайца и иерархия конституционных прав и свобод также существенно отличаются. Перечень прав и свобод в конституции КНР открывается избирательными правами, потом идет ряд других политических свобод (свобода слова, печати, собраний и т. д.), свобода вероисповедания, затем свобода личности, неприкосновенность чести и достоинства граждан. Однако, как отмечалось в российской литературе, политические свободы являются приоритетными скорее для интеллигенции, чем для основной массы граждан КНР. Традиционное сознание ставит на первое место право на жизнь и здоровье, право на имя (древнее по происхождению право, основанное на понимании имени как судьбы) и право на собственное изображение[106].