I. Судебные власти

I. Судебные власти

В древнюю эпоху органы судебной власти могут быть или частные или государственные.

Частная власть восстанавливать нарушенное право находится в руках частного лица, главы семьи или рода, господина и землевладельца.

Частный способ восстановления нарушенного права руками потерпевшего или истца, т. е. месть в точном смысле (самоуправство), в историческую эпоху не существует: она входит в различные комбинации с родовой, общинной и государственной судебной властью, которые уяснены при изложении уголовного права.

Судебная власть главы семьи или рода (указанная при изложении семейного права) естественно переходит во власть судить «челядь», т. е. рабов и изгоев. Существование у нас владельческого суда в XI–XIV вв. не подлежит сомнению. «А холопа и половника не судити твоим судьям без господаря», – говорит Договор новгородцев 1307 г. Ян на Белоозере спрашивает о волхвах: чьи они смерды, перед тем как приступить к суду над ними. «Повесть о благочестивом рабе» рассказывает, что один господин приказал отсечь голову своему виновному отроку (см. Двин. Уст. гр., 11). Жалованные грамоты частным владельцам имений даются с вирами и продажами (см. грамоту Мстислава и Всеволода Юрьевскому монастырю 1130 г.). Приведенные факты указывают на частное происхождение владельческого суда, так как население частных сел первоначально состояло из холопов и изгоев. Пожалование права суда государственной властью не опровергает этого, ибо жалованными грамотами передаются села с таким же несвободным населением. Компетенция этого суда не имеет еще никаких ограничений. Что касается права вотчинного суда в собственном смысле, т. е. суда над свободным населением частных имений, то оно не может быть столь же естественно выводимо из власти домовладыки. Источники первого периода молчат о таком суде. Думаем, что он мог образоваться только путем пожалования со стороны государства, которое впоследствии было менее щедро в Москве, чем в Литве, где право суда над крестьянами обратилось из привилегии в общий закон.

Естественным образом возникает судебная власть общины, как обязанность соседей помогать обиженному (призыв о помощи к соседям – крик – есть термин, которым обозначается у некоторых народов исковое прошение – «Klage»). В эпоху Русской Правды община обсуждает уголовные иски (Кар. 4 и 5); представители ее, «добрые люди», решают иски, возникающие из договоров (Ак. 14); они же и выборные чиновники общины (сотские и старосты) участвуют в княжеском суде (Договор с немцами 1229 г., 29, 33). Стремление решать споры между общинами судебным процессом, а не войной вызывает необходимость государственных органов судебной власти.

Государственные (земские) органы суть 1) князь. Его судебная власть простирается на всю землю и вне резиденции осуществляется им или лично через проезжий суд (Договор новгородцев с Казимиром, ст. 11), или через постоянных чиновников (посадников и тиунов), действующих постоянно от имени князя. Место суда – «княж двор» – не резиденция только князя, но и те дворы, где сидели в провинциях княжие чиновники (Рус. Пр., Кар., 37)[199]. 2) Бояре или судят отдельно, заменяя княжий суд, или постоянно вместе с князем (см. выше с. 73). 3) Вече обсуждает нарушения права целой земли (т. е. дела о земской измене и других государственных преступлениях), но первоначально и всякие иски (см. выше с. 82). Иноземным писателям казалось, что самое вече есть не что иное, как сборище народа для суда и казни над преступниками. Известный Меховский (в сочинении «De duabus Sarmatiis Asiana et Europiana et de contentis in eis», 1517 г.) так описывает новгородское вече: «В Новгороде начала было распространяться вредная наклонность к грабежам и разбоям. Чтобы искоренить это зло, новгородцы ввели у себя следующий обычай: захваченный на деле, или обвиняемый в воровстве, либо разбое представлялся в преторию («вече»), в которой заседало сто сенаторов, в звании судей, с длинными, по обычаю страны, бородами. Потом ударяли в вечевой колокол; по первому его звуку все граждане, а также сыновья их стекались в преторию, имея в каждой руке по камню. Когда вина приведенного в суд была признана сенаторами и приговор произнесен, тогда присутствовавшие граждане бросали принесенные ими камни в преступника и таким образом умерщвляли его тут же, в судилище, после чего гурьбой отправлялись в дом убитого и расхищали все его имущество; дом же виновного продавался впоследствии с публичного торга, и деньги, вырученные от продажи, поступали в казну» (см. «Библиографические отрывки» в Отечественных Записках, 1854, декабрь, 145).

Княжеские и вечевые органы суда действовали первоначально вместе; инстанционного порядка нет. Но в Новгороде и Пскове (в XIV и XV вв.) отношение вечевых и княжеских органов суда определяется законом точнее. Здесь, с отделением законодательной власти от судебной, между различными органами суда установляется законом прочное соотношение. Существуют две формы таких соотношений: одна в Новгородском судопроизводстве, другая в Псковском.

Новгородское судоустройство основано на разделении подсудности между княжескими и общинно-вечевыми органами суда. Княжеские органы, т. е. сам князь, его наместник и тиун, решают преимущественно уголовные иски. Общинно-вечевые органы суда суть следующие: суд посадника (Новг. судн. гр., ст. 2) ведает преимущественно тяжебные дела о поземельной собственности (Там же., ст. 28); суд тысяцкого (Новг. судн. гр., ст. 4 и Догов, новгор. с Казим., ст. 6) ведает преимущественно иски, возникающие из договоров, особенно между лицами торговыми: «…дела торговая, гостиная и суд торговый» (Уст. гр. князя Всеволода церкви на Окопах). Хотя личное восстановление права (самоуправство) воспрещено (Новг. судн. гр., ст. 6, 7, 10 и 12), но личному элементу дано здесь участие в государственных органах суда: «…на суд поимати двема истцом по два боярина и по два мужа житейска от каждые страны тяжущейся». (Никон, лет. под 1384 г. и Новг. судн. гр., 25).

Эти различные трибуналы поставлены в инстанционные отношения двоякого рода: пересуд и доклад. Пересуд, или новое рассмотрение дела в высшей инстанции, принадлежит органам княжеского суда (Новг. судн. гр., 2 и 3). Доклад, или перенос дела самим судьей, по неясности закона или факта, делается коллегии, состоящей из представителей общин (концов города), судей, назначенных сторонами, и княжеских чиновников (Новг. судн. гр., 26).

Псковское судоустройство основано на двойственной организации всякого суда, т. е. всякий трибунал состоит из княжеских и общинно-вечевых органов, а именно центральное судилище— «господа» – состоит из князя, посадника и сотских – представителей общин. Хотя и указывается на отдельный суд княжий (Пск. судн. гр., 1) и посадничий (ст. 3 и 6), но в действительности они судят всегда вместе (ст. 4; см. также правую грамоту Светогорскому монастырю в Ак. юр., № 2, по которой суд происходил «пред господином Псковским, т. е. князем, пред посадниками степенными двумя и пред соцкими»; о соцких, как судьях, см. Пск. судн. гр., 12, 20). Такой же двойственный состав имеют и служебные органы суда: а именно нераздельно действуют княжий человек и соцкий (Пск. судн. гр., ст. 18); дьяки княжий и городской (Там же., ст. 79); подверники от князя человек и от Пскова человек (Там же., ст. 59) – для наблюдения за порядком в суде; дворяне и подвойские (ст. 81) – для вызова в суд. Провинциальное судоустройство имеет такой же двойственный характер: в пригородах управляют и судят посадники (Пск. судн. гр., ст. 77) и княжеские наместники (последние с 1469 г. во всех пригородах Пскова; Там же., ст. 5).