3. Юридическое неогегельянство

3. Юридическое неогегельянство

Основные аспекты неогегельянской интерпретации политико-правовой теории Гегеля в первой половине XX в. дали главным образом немецкие неогегельянцы. Зародившись в начале XX в. в условиях агрессивных установок вильгельмовской Германии, немецкое юридическое неогегельянство теоретически обосновывало «идеи 1914 г.», а после краха кайзеровской Германии критиковало буржуазно-демократические принципы и институты Веймарской республики и выступало за авторитарную власть. Немецкие неогегельянцы приветствовали гитлеровский рейх и всячески стремились приспособить к его внутри- и внешнеполитическим целям свою интерпретацию (а нередко — фальсификацию) ряда консервативных идей гегелевской философии права. «Характерно, — отмечал неогегельянец К. Ларенц, — что неогегельянство свое начало берет как раз от философии права».

«Назад, к немецким мыслителям о государстве!» — призывал в 1920 г. О. Шпанн, надеясь, что они (прежде всего имелся в виду Гегель) освободят немцев Веймарской республики от «цепей индивидуалистического понимания» государства. С этих позиций Э. Гирш, ссылаясь на гегелевскую концепцию государства, писал: «Мы находимся к государству во внутренних отношениях, как маленькая индивидуальность к близкому матерински большому; государство является единством жизни и убеждений, духовной родиной и предпосылкой всей жизни каждого отдельного».

Популярную в эти годы тему о воспитании немецкого народа в духе гегелевских идей о государстве развивал Г. Гизе, который в подобной обработке граждан видел важнейшую задачу «ренессанса Гегеля». Эту тему развивал и Г. Геллер. «Нет, кажется, — писал он, — видимых мостов от народа поэтов и мыслителей к народу «крови и меча». И все же такой мост есть! Да, национальная идеология государства силы есть собственное дитя идеалистической философии, и никто другой, как Гегель, отец этой идеологии».

Ведущей фигурой в кругу неогегельянцев, обращавшихся к философии права, был Юлиус Биндер (1870—1939). У него были многочисленные ученики и последователи не только в Германии, но также в Голландии и скандинавских странах. Начав как неокантианский историк римского права, он уже в 20-е гг. (в 1925 г. вышла его работа «Философия права») от Канта переходит к Гегелю. В работе «Государственный резон и нравственность» (1929) он с позиций неогегельянства обосновывал политическую и нравственную оправданность агрессивной войны. Его призывы к юристам понимать подлинное право как «дух», «живое развитие духа», «цепь членов духовного организма, проистекающих из целого» были направлены против режима буржуазной законности и правопорядка.

Приход Гитлера к власти и установление нацистского режима Биндер воспринял как учреждение ожидавшегося им типа государства. «Должно быть показано, — подчеркивал он в 1934 г. в работе «Немецкое народное государство», — что это государство, которым мы обязаны политической изобретательности Адольфа Гитлера, не только является осуществлением правильно понятого государства — государства идеи, — но оно также, если правильно его понимать, соответствует сущности народа, чьей формой жизни оно хочет быть». В другой работе («Идеализм как основа философии государства») Биндер утверждал, что гитлеровский «третий рейх» — это «не монстр, не голая сила над стадом несвободных людей», так как, «несмотря на свой авторитет, благодаря которому он притязает на тоталитет жизни своих граждан, «третий рейх» соответствует понятию государства и в качестве вообще государства является не несвободой и принуждением, а действительной свободой».

Неогегельянские идеи Биндера разделял и развивал его ученик Карл Ларенц. Задачу философии права в условиях фашистского режима он видел в «постижении разумности данного, т. е. действительного, эмпирического права». Свои представления о «расовом праве», «народной правовой мысли» и т. п. Ларенц развивал в таких работах, как «Философия права и государства современности» (1931), «Немецкое правовое обновление и философия права» (1934), «О предмете и методе народной правовой мысли» (1938), «К логике конкретного понятия» (1940). Ведущая идея этих работ — неогегельянская трактовка учения о «народном духе» в качестве философской основы нацистски ориентированной немецкой правовой науки, воспевание «нравственности» и «народности» нацистского законодательства, отрицание принципа равенства всех перед законом и внедрение расовых представлений в сферу права. Так, вопрос о правоспособности того или иного субъекта трактовался Ларенцом в зависимости от того, расовый он «друг» или «враг». С педантичной пунктуальностью повторяя нацистские циркуляры о степени «чистоты расы и крови», он конструировал иерархию правоспособностей, на вершине которой стоит «гражданин рейха», далее следуют «становящийся гражданин рейха», «государственно чуждый» иностранец и, наконец, внизу пирамиды — бесправный «расовый враг».

«В идее рейха, — писал Ларенц, — противоположность между народом и государством снята и как противоположность уничтожена, так как здесь народ — как идущая к историческому самоосуществлению общность крови и судьбы — стал «политичным», а государство, — понимаемое не только как «аппарат», но и как жизненная форма этой общности, — стало «народным». С целью обоснования подобной интерпретации гегелевской философии права в духе национал-социалистической идеологии Ларенц писал: «Впервые только наша современность в состоянии правильно понять и оценить подлинное и глубокое стремление Гегеля — истинно всеохватывающую общность народа, «нравственную тотальность», — тогда как этого не смогло понять все XIX столетие, введшее себя в заблуждение фальшивым образом Гегеля».

Неогегельянскую линию на приспособление Гегеля к нацистскому тоталитаризму развивал и Теодор Гаеринг. В работе «Учение Гегеля о государстве и праве. Его развитие и значение для современности» он подчеркивал близость гегелевского учения к современности, особенно в вопросе о «тотальном государстве». Причем подлинным выразителем этой тотальности является, по Гаерингу, фюрер, который так же нужен для борьбы против анархизма и разрушения государства, как больному организму нужен врач. Другой неогегельянец, В. Шмидт, апеллируя к гегелевским положениям об эпохе германской нации, обосновал «европейский порядок как систему руководства под упорядочивающей властью рейха».

Усилия итальянского неогегельянца Д. Джентиле были направлены на оправдание идеологии и практики фашизма. Гегелевские идеи о государстве как нравственной целостности он использовал для апологии фашистского режима в качестве высшего выражения нравственности и свободы. С крайне антииндивидуалистических позиций Джентиле обосновывал всевластие тоталитарного режима и отвергал все частные сферы жизни индивидов.

Среди голландских неогегельянцев проблемами философии права занимался в 30-е гг. Б. Тендер с. Со ссылкой на Гегеля он оправдывал внешнюю агрессию и отвергал положения международного права, ограничивающие «самовластие государства».

После краха национал-социализма и фашизма юридическое неогегельянство прекратило свое существование. Важными направлениями послевоенного гегелеведения (в том числе и политико-правового профиля) стали очищение творческого наследия Гегеля от неогегельянских фальсификаций, преодоление крайностей в подходах к гегелевской философии права, объективная оценка ее места и роли в истории политико-правовой мысли.