4. Диспозитивность и дискреционное усмотрение

Диспозитивность может касаться исключительно частных лиц, так как только они вправе свободно и произвольно распоряжаться принадлежащими им правами. К деятельности должностных лиц и государственных органов, осуществляющих публично-правовые функции, данная категория абсолютно неприменима, поскольку у них нет и не может быть в уголовном процессе никаких «субъективных прав», которыми они могли бы «свободно распоряжаться». Более того, как только такие «права» у должностных лиц появляются или обнаруживаются, то это означает необходимость их незамедлительного отвода в силу личной заинтересованности в исходе дела. Должностное лицо и государственный орган всегда действуют в публичных интересах на основании строго установленных законом полномочий, ни о каком «свободном распоряжении» которыми речь идти не может.

В то же время уголовно-процессуальный закон нередко либо прямо указывает на права в уголовном процессе должностных лиц или государственных органов, либо подразумевает наличие таких прав: право следователя допросить эксперта (ч. 1 ст. 205 УПК РФ), право судьи подвергнуть подсудимого приводу (ч. 3 ст. 247 УПК РФ), право прокурора отказаться от обвинения или изменить обвинение (ч. 7 и ч. 8 ст. 246 УПК РФ) и др. Однако употребление здесь термина «право» не умаляет публично-правовую природу деятельности должностных лиц (государственных органов) и не приводит к появлению диспозитивности (ее элементов). Данные «права» имеют совершенно иной характер и не являются теми же «правами», что и у частных лиц, т.е. субъективными правами.

Речь идет о том, что через категорию «прав» законодатель предоставляет правоприменителю право на дискреционное усмотрение – возможность использовать или не использовать соответствующее полномочие и определять пределы его использования, исходя из конкретных обстоятельств дела. Иначе говоря, законодатель понимает, что нет никакой возможности точно описать, например, все ситуации, в рамках которых прокурор должен реализовать свое полномочие по изменению обвинения, поскольку такие ситуации сугубо индивидуальны и зависят от хода судебного следствия, результатов оценки доказательств и т.п. Поэтому он предоставляет прокурору право изменить обвинение, если такое изменение вытекает из обстоятельств дела, соответствует внутреннему убеждению прокурора и лежит в плоскости решения публично-правовых задач уголовного судопроизводства, т.е. законодатель предоставляет прокурору право на дискреционное усмотрение при изменении обвинения.

Однако реализация государственным органом или должностным лицом права на дискреционное усмотрение ни при каких обстоятельствах не может быть ни «свободным», ни «произвольным». В отличие от частных лиц должностное лицо всегда обязано мотивировать и обосновать любое свое решение (ч. 4 ст. 7 УПК РФ), причем не только с точки зрения наличия у него формальных полномочий, но прежде всего исходя из того, в какой мере принятие того или иного решения в рамках реализации основанного на законе дискреционного усмотрения соответствует достижению задач уголовного судопроизводства и интересам правосудия. Наличие в уголовно-процессуальном праве техники дискреционного усмотрения правоприменителя не только неизбежно в любой правовой системе, но и при правильном понимании и использовании вполне соответствует принципам законности и публичности уголовного судопроизводства.

Смешение принципа диспозитивности и института дискреционного усмотрения столь же недопустимо в уголовном процессе, что и непонимание разницы между природой деятельности частных лиц, имеющих право свободного распоряжения принадлежащими им субъективными правами, и должностных лиц, реализующих предоставленные им законом полномочия в публично-правовых целях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.