§ 4. Состав преступления как инструмент квалификации

§ 4. Состав преступления как инструмент квалификации

Из определения квалификации и всего последующего изложения очевидно, что квалификация неразделимо связана с понятием состава преступления и его признаками. Двуединая служебная роль состава преступления определяется в ст. 8 УК, согласно которой «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Главное назначение состава преступления состоит в том, что уголовной ответственности подлежит только то общественно опасное деяние, в котором содержатся все признаки состава преступления. Иначе говоря, наличие состава преступления в совершенном деянии является в соответствии с законом основанием уголовной ответственности. Но поскольку преступление всегда конкретно, то не может быть и уголовной ответственности за «преступление вообще», она наступает всегда за определенное преступление — кражу, изнасилование, бандитизм, уклонение от уплаты налогов и т. д. И единственным инструментом для установления вида совершенного преступления, то есть для его квалификации, может служить только состав преступления, который «как шаблон используется для многократной идентификации содеянных поступков и в этом качестве нужен для квалификации преступлений»[65].

Под составом преступления понимается совокупность предусмотренных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние как преступление. Состав преступления — это разработанный наукой уголовного права и воспринятый уголовным законом инструмент, позволяющий определить юридическую конструкцию общественно опасного деяния и сделать вывод о том, что оно является преступлением, описанным в той или иной норме УК.

Каждый состав преступления уникален и отличается от любого другого как минимум каким-то одним юридически значимым свойством. Поэтому, создавая информационную модель каждого вида преступления, или, говоря иначе, создавая составы отдельных видов преступлений, законодатель выделяет и закрепляет в нормах Особенной части УК лишь те признаки, которые неизбежно повторяются при совершении любого преступления данного вида. Например, при совершении любого мошенничества виновный всегда завладевает чужим имуществом либо приобретает право на чужое имущество, используя при этом в качестве способа обман или злоупотребление доверием и руководствуясь корыстной целью, а в результате преступления потерпевшему причиняется имущественный ущерб. Формулируя в законе состав мошенничества, законодатель намеренно опускает такие признаки деяния, которые повторяются не во всех случаях совершения этого преступления и носят случайный или даже типичный, но не обязательный характер: конкретная форма предмета преступления (деньги, движимое или недвижимое имущество), фактическое содержание обманных действий (продажа малоценного имущества под видом ценного, получение кредита без намерения возвратить его, представление фиктивного документа с целью получения надбавок к заработной плате, заведомо жульнические азартные игры и т. д.), место и обстоятельства совершения преступления, личность потерпевшего и т. п. Лишь обязательно повторяющиеся в любом мошенничестве черты синтезируются в юридически значимое свойство, то есть в признак состава мошенничества, и фиксируются в законодательном описании мошенничества в диспозиции нормы Особенной части УК (ч. 1 ст. 159). Значит, признак состава преступления можно определить как обобщенное юридически значимое свойство (качество), присущее всем преступлениям данного вида. Таким образом, «состав преступления представляет собой систему таких признаков, которые необходимы и достаточны (курсив автора. — А. Р.) для признания, что лицо совершило соответствующее преступление»[66].

Признаки, образующие состав того или иного преступления, представляют не случайное сочетание, а органическое единство: отсутствие хотя бы одного из необходимых признаков означает отсутствие и состава преступления в целом. Но хотя состав преступления и представляет единое и неделимое целое, при теоретическом анализе он разлагается на отдельные элементы, что совершенно необходимо при квалификации преступления. Под элементом состава преступления следует понимать однородную группу юридических признаков, характеризующих преступление с какой-то одной стороны. В составе преступления принято выделять четыре элемента, каждый из которых охватывает группу признаков, характеризующих: 1) объект преступления; 2) объективную сторону преступления; 3) субъективную сторону преступления и 4) субъекта преступления.

Объект преступления — это те охраняемые уголовным законом общественные отношения, на которые посягает преступление. По широте круга общественных отношений, на которые происходит посягательство, в науке уголовного права принято различать общий, родовой, видовой и непосредственный объекты. С объектом преступления тесно связаны понятия предмета преступления и потерпевшего.

Предмет преступления — это физический предмет материального мира или интеллектуальная ценность (государственная тайна, компьютерная программа и т. п.), на которые оказывается непосредственное воздействие при совершении преступления. Под потерпевшим понимается «физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации» (ч. 1 ст. 42 УПК).

Вторым элементом состава преступления является группа признаков, характеризующих объективную сторону преступления. Она означает внешнее проявление преступления в реальной действительности, его физическую сторону, которая может непосредственно восприниматься органами чувств: его можно увидеть, услышать, ощутить и т. д. Объективная сторона — это главная отличительная характеристика преступления, чаще всего придающая ему неповторимую индивидуальность и позволяющая отграничить его от других преступлений. Юридическими признаками, характеризующими объективную сторону преступления, являются: деяние (действие или бездействие), общественно опасные последствия, причинная связь между деянием и его общественно опасными последствиями, время, место, способ, обстановка, орудия и средства совершения преступления.

Группа признаков, характеризующих субъективную сторону преступления, образует третий элемент состава преступления. Они характеризуют психическую деятельность лица, непосредственно связанную с совершением преступления. Субъективная сторона преступления составляет его психологическое содержание, поэтому она является внутренней (по отношению к объективной стороне) стороной преступления, непосредственно не воспринимаемой органами чувств человека. Содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких юридических признаков (признаков состава), как вина, мотив и цель.

Субъект преступления — это лицо, совершившее уголовно наказуемое деяние и в соответствии с законом способное нести за него уголовную ответственность. В соответствии со ст. 19 УК уголовную ответственность могут нести только вменяемые физические лица, достигшие установленного законом возраста, с которого наступает ответственность за данное преступление. Таким образом, юридическими признаками, характеризующими субъекта преступления, будут следующие: 1) им является только физическое лицо, то есть человек, 2) он является вменяемым, 3) он достиг того возраста, с которого за данный вид преступления по закону возможна уголовная ответственность. Помимо этих трех признаков, которые обязательны для признания лица субъектом любого преступления, закон в ряде случаев предусматривает какой-либо дополнительный признак, относящийся к гражданству, служебному положению, полу, родственным отношениям с потерпевшим и т. д. В таких случаях исполнителем преступления может быть только лицо, обладающее указанным специальным признаком, а преступление именуется преступлением со специальным исполнителем.

Названные признаки состава преступления составляют всего лишь основанную на законе теоретическую схему, пригодную для составления алгоритмов квалификации отдельных видов преступлений, но не сам алгоритм. Дело в том, что в статьях Особенной части УК преступления описываются с различной степенью полноты. Например, похищение человека (ч. 1 ст. 126 УК) в законе вообще не раскрывается. Гораздо подробнее описывается в законе хулиганство, определяемое как «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия» (ч. 1 ст. 213 УК). Однако ни в одной статье Особенной части УК описание соответствующего вида преступления не является исчерпывающим. В них фиксируются только те признаки состава, которые выражают специфику данного вида преступления, а признаки, присущие всем преступлениям, предусмотрены нормами Общей части УК. Например, достижение минимального возраста, с которого может наступить уголовная ответственность за данное преступление, или вменяемость лица, совершившего общественно опасное деяние, предусмотрены в нормах Обшей части УК, чтобы избежать ненужных повторений во всех статьях Особенной части. В Общей части закреплены и такие специфические признаки состава, как неоконченное преступление (ст. 30 УК) или соучастие в преступлении (ст. 33 УК).

Таким образом, при квалификации преступления необходимо учитывать его юридические признаки, предусмотренные как в диспозициях статей Особенной части (признаки состава, придающие данному преступлению его индивидуальность), так и признаки, закрепленные в Общей части УК и повторяющиеся при совершении всех преступлений. В то же время нужно иметь в виду, что для квалификации имеют значение не все признаки состава, названные в его теоретической схеме, а лишь те из них, которые включены законодателем в состав конкретного вида преступления. Например, для квалификации любого преступления, состав которого сконструирован по типу формальных, конкретные общественно опасные последствия (либо их отсутствие) не имеют никакого значения. Точно так же не имеют значения для квалификации, например, похищения человека способ, время, место и обстановка совершения преступления, его мотивы и цели, поскольку они не включены законодателем в состав этого преступления в качестве обязательных признаков.

Учеными, разрабатывавшими теорию квалификации преступлений, затрагивался вопрос, с какого элемента состава следует начинать сопоставление юридических признаков преступления, совершенного в реальной действительности, с признаками состава этого вида преступления, закрепленными в законе. Рядом ученых высказано мнение, что «квалификацию преступлений следует производить по элементам состава преступления, начиная с объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны»[67].

Вряд ли приведенная рекомендация может претендовать на универсальность. Так, сравнивая процесс квалификации кражи и угона автомашины, В. Н. Кудрявцев обоснованно подчеркнул, что «объективная сторона, субъект и предмет этих преступлений могут быть совершенно идентичными. Об объекте мы заранее сказать ничего не можем, так как он определяется в данном случае целями преступника»[68]. Последнему утверждению В. Н. Кудрявцева следовало бы придать более категорическую форму: об объекте преступления в подавляющем большинстве случаев нельзя ничего сказать заранее, до установления признаков состава, относящихся к другим элементам квалифицируемого преступления. Объект преступления можно с ходу определить исключительно редко — при посягательстве на основы конституционного строя, на половую свободу и т. п. В подавляющем же большинстве случаев это сделать невозможно, поскольку объект — это не фактическое обстоятельство преступления, а охраняемое уголовным законом общественное отношение, поэтому оно в принципе не может быть «обнаружено» непосредственно, а всегда является суждением, вытекающим из анализа фактических обстоятельств совершения преступления. Например, обнаружение трупа с признаками насильственной смерти не дает никаких оснований для предположений об объекте совершенного преступления (если оно вообще имело место). Смерть могла быть равно возможным результатом любого вида убийства (ст. 105–108 УК), нарушения правил охраны труда (ст. 143 УК), нарушения правил дорожного движения (ст. 264 УК), акта терроризма (ст. 205 УК) либо любого иного преступления, связанного с причинением смерти по неосторожности, следовательно, разными могут быть и объекты этих преступлений.

Более обоснованным представляется мнение Л. Д. Гаухмана: «Поскольку в диспозиции статьи Особенной части УК наиболее полно и разносторонне обрисована объективная сторона преступления, постольку мысленное сопоставление фактических данных с составом преступления начинается с характеризующих ее признаков»[69]. Но и оно не может служить универсальным ключом квалификации. В УК есть преступления, объективные признаки которых полностью совпадают, и в этих случаях совершенно бесперспективно начинать квалификацию преступления с сопоставления установленных фактических обстоятельств с признаками объективной стороны состава преступления, закрепленными в законе. Например, невозможно составить суждение о квалификации действий, состоящих в совершении взрыва на железнодорожной станции, оценивая только объективную сторону преступления. Если деяние было совершено с целью подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации, оно квалифицируется как диверсия (ст. 281 УК), если с целью нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, то налицо состав терроризма (ст. 205 УК), а при отсутствии названных целей деяние следует квалифицировать по ч. 2 ст. 167 или по ст. 267 УК.

В некоторых случаях предусмотренные законом составы преступлений отличаются только по субъекту. Так, нарушение правил дорожного движения, повлекшее предусмотренные законом последствия, должно квалифицироваться либо по ст. 350 УК, если водителем автомашины, принадлежащей воинской части, был военнослужащий, либо по ст. 264 УК в прочих случаях.

Приведенные соображения позволяют сделать вывод, что последовательность процесса сопоставления юридических свойств реального преступления с признаками его состава, закрепленными в уголовно-правовой норме, не подчиняется жестко регламентированным правилам. Правда, это мнение разделяется не всеми учеными.

Так, возражение против него Е. В. Благов обосновывает тем, что «при хаотичном принятии указанных решений не исключены пропуски необходимых и подключение излишних в данном случае признаков, и в конечном счете возможна неправильная квалификация преступления»[70]. Чтобы избежать указанной опасности, автор предлагает все признаки состава преступления подразделить на две группы: «признаки, характеризующие само преступление: общественно опасное поведение, причинная связь, общественно опасные последствия, способ, орудия и средства совершения преступления» и «признаки, характеризующие условия совершения преступления: объект преступления, место, время и обстановка совершения деяния, физическое лицо, достижение соответствующего возраста, вменяемость и данные о специальном субъекте преступления, вина, мотив, цель и эмоции»[71] и в соответствии с этим формулирует оптимальный, по его мнению, алгоритм квалификации преступления. Принятие решения о предусмотренности (непредусмотренности) установленных фактических обстоятельств составу преступления сначала «осуществляется в отношении признаков объективной стороны, начиная с тех, которые характеризуют само преступление (общественно опасное поведение, способ, орудия или средства совершения деяния, общественно опасные последствия, причинная связь), и заканчивая теми, которые характеризуют условия совершения преступления (место, время — их общие и специальные свойства — и обстановка совершения деяния), затем объекта и субъекта (общего — физическое лицо, достижение соответствующего возраста и вменяемость — и специального) преступления, наконец, все завершается признаками субъективной стороны (эмоции, мотив, цель, вина)»[72].

Предложенная Е. В. Благовым последовательность квалификационных шагов внутренне противоречива и вряд ли приемлема на практике.

Во-первых, в его схеме деление квалификационных признаков произведено произвольно, а не по элементам состава преступления. Например, трудно объяснить, на каком основании способ, орудия и средства (наряду с признаками, характеризующими объект и субъекта преступления) автор относит к признакам, характеризующим деяние, а место, время и обстановку — к признакам, относящимся к условиям совершения преступления.

Во-вторых, отнесение вины, мотива и цели к признакам, характеризующим не деяние, а условия его совершения, теоретически несостоятельно.

В-третьих, совершенно непонятно, что имеется в виду под «общими и специальными свойствами» места и времени совершения деяния и как они влияют на процесс квалификации преступления.

В-четвертых, автор не объясняет, как влияют на квалификацию преступления общие признаки субъекта преступления (физическое лицо, достижение минимального возраста, с которого возможна уголовная ответственность за данное преступление, и вменяемость) и почему учет этих признаков отнесен на предпоследнее место в предлагаемом алгоритме. На самом деле наличие (или отсутствие) названных признаков предопределяет (или исключает) дальнейшие шаги в процессе квалификации преступления. В случаях совершения общественно опасного деяния лицом, явно малолетним или с очевидными признаками психической неполноценности, в первую очередь исследуется именно этот вопрос. Недостижение установленного законом минимального возраста или невменяемость лица, совершившего общественно опасное деяние, исключают необходимость его уголовно-правовой квалификации, поскольку в деянии отсутствует состав преступления.

В правоприменительной деятельности высококвалифицированных юристов-практиков последовательное прохождение всех запрограммированных ступеней процесса квалификации нередко заменяется эвристическими (внепрограммными) методами квалификации преступлений, основанными на уровне теоретической подготовки, личном профессиональном опыте, особенностях обыденного и логического мышления правоприменителя и других факторах объективного и субъективного характера[73]. И это не может считаться недостатком, если отклонение от логического ряда операций по установлению юридической сущности квалифицируемого преступления не противоречит принципам квалификации преступлений.

Теория квалификации преступлений помимо общих правил уголовно-правовой оценки отдельного оконченного преступления, совершенного одним лицом, включает ряд специальных правил квалификации неоконченных преступлений, преступлений, совершенных в соучастии, множественности преступлений[74], преступлений, подпадающих одновременно под действие двух или более норм (при конкуренции уголовно-правовых норм) и др.[75]. Эти вопросы в настоящей работе рассматриваются главным образом через призму субъективной стороны преступления, поскольку общие аспекты квалификации таких преступлений достаточно подробно исследованы в монографической литературе, посвященной стадиям совершения преступлений, соучастию, а также множественности преступлений и конкуренции уголовно-правовых норм.