Глава 38. ТОЛКОВАНИЕ В ПРАВЕ
Глава 38. ТОЛКОВАНИЕ В ПРАВЕ
1. Понятие юридического толкования (интерпретации).
2. «Двойная» природа толкования. Толкование и применение права.
3. Объект толкования.
4. Толкование как познание.
5. Способы толкования.
6. Соотношение способов толкования.
7. Логическое и специально-юридическое толкование.
8. Результаты толкования.
9. Разъяснение нормативных актов. Обязательность толкования.
10. Интерпретационные акты.
11. Толкование индивидуальных актов.
1. Понятие юридического толкования (интерпретации).
Это — деятельность по установлению содержания правового акта для его практической реализации.
Главное значение в праве имеет толкование нормативных юридических актов. Оно и будет в основном рассмотрено.
Исходное в толковании нормативных актов состоит в том, чтобы познать, выявить и тем самым установить тот смысл, то содержание, которые заключены в нормативных юридических предписаниях.
Вместе с тем толкование (интерпретация) — это не само познание, а деятельность по установлению содержания нормативных предписаний[311]. Эта деятельность, как и вообще юридическое толкование, складывается из двух основных — элементов: а) уяснения содержания нормативного предписания и б) его разъяснения.
Уяснение — первый и обязательный элемент толкования, выражающий его познавательную функцию. Здесь лицо раскрывает содержание нормативного предписания для себя. В полной же мере значение толкования как деятельности проявляется в разъяснении, когда лицо в той или иной форме внешне выражает свое понимание содержания нормативного правового предписания, определенным образом интерпретирует его.
Такой характер толкования в праве обусловлен тем, что правовой акт интерпретируется для его практической реализации[312]. Это не только определяет объем познания и особенности его содержания, но и приводит к тому, что сам процесс познания выражается в виде деятельности, а его результаты так или иначе проявляются вовне, т. е. выступают в виде разъяснения.
Каковы основания, вызывающие необходимость толкования?
Эти основания заключены в особенностях непосредственного предмета толкования — формы права, правовых актов. В отношении нормативных юридических актов таким непосредственным предметом выступает нормативное юридическое предписание. Последнее представляет собой государственно-властное веление, существующее только в таком виде, когда оно формально выражено и закреплено в нормативном юридическом акте. Следовательно, для того чтобы практически реализовать нормы права, необходимо раскрыть содержание нормативного предписания. Необходимо как раз потому, что оно существует лишь в определенной форме — в нормативном юридическом акте. Значит, нужно как бы проникнуть внутрь формы права. Это и достигается путем юридического толкования.
Необходимость толкования органически связана с использованием при выработке правового акта средств и приемов юридической техники, в свою очередь обусловленных обоими аспектами внешней формы права, а именно: и формой внешнего, словесно-документального изложения содержания правовых предписаний, и нормативным, специально-юридическим выражением этого содержания.
Обусловленность толкования словесно-документальным изложением правовых предписаний в нормативном акте. Необходимость толкования правового акта продиктована прежде всего теми же причинами, которые обусловливают необходимость уяснения любой формы речи. В частности, уяснение любого документа требует определенной мыслительной деятельности, связанной с пониманием данной знаковой системы — слов, предложений, их логической связи и т. д. В указанном отношении толкование в значительной степени универсально; оно широко используется в литературоведении, истории, этнографии и других науках, имеющих дело с документами и иными формами письменной речи.
Обусловленность толкования особым (нормативным, специально-юридическим) выражением правовых предписаний в нормативном акте. Так как в нормативном акте государственная воля выражена на языке права, то для обеспечения реального действия юридических норм нужен, условно говоря, обратный перевод. Ведь воля, содержащаяся в нормативном правовом акте, выражается с использованием средств и приемов юридической техники-терминологии, юридических конструкций и т. д. Полное и точное уяснение содержания правовых актов нуждается в применении юридических знаний, требует в ряде случаев разъяснения смысла терминов, своеобразия тех или иных норм, их специфического нормативного и системного построения и т. п.
Указанные основания, вызывающие необходимость толкования, носят, так сказать, естественный характер. При уяснении любого нормативного акта интерпретатор имеет дело с определенной знаковой системой — со словесно-документальной, языково-логической формой изложения воли законодателя, которая к тому же получила особое юридическое выражение.
К рассмотренным основаниям надо добавить и такую причину толкования, как истечение подчас значительного времени после издания акта. Формулировки, выражающие нормативные предписания, нередко ориентированы на фактические ситуации, которые в той или иной степени конкретности может предвидеть законодатель. Между тем при длительном действии нормативного акта возникают новые факты и обстоятельства, которые хотя и охватываются предусмотренной нормой ситуацией и, следовательно, сообразовываются с волей законодателя, но не подпадают под буквальные формулировки акта.
Кроме этих естественных оснований, необходимость толкования обусловлена в ряде случаев известным несовершенством изложения воли законодателя. При выработке правовых актов не всегда удается достигнуть адекватного использования средств юридической техники, ясного и точного стиля, понятного языка. Отсюда — неясности некоторых формулировок, расплывчатые, а иногда и двусмысленные выражения, термины.
Толкование является необходимым (хотя и не основным) элементом МПР. Его значение как элемента МПР состоит главным образом в том, чтобы обеспечить полное и точное раскрытие функций правовых актов как источника и формы существования юридических норм, других содержательных элементов правовой системы (II.32.2.).
Особо должна быть выделена роль в МПР толкования нормативных актов. Здесь отчетливо проявляется связь юридического толкования с режимом законности. Если в эксплуататорских обществах толкование нередко служит корректированию и исправлению смысла действующих норм в соответствии с интересами господствующего класса, то в социалистическом обществе цель толкования — обеспечить действие и эффективность нормативной основы МПР в условиях строгой социалистической законности,
Толкование нормативных актов завершает процесс регламентации общественных отношений. В результате толкования нормативные юридические предписания готовы к реализации, к практическому осуществлению.
В то же время своеобразие толкования состоит в том, что это — деятельность, которая, реально завершая процесс регламентации общественных отношений, является одним из начальных элементов процесса реализации юридических норм,
Толкование правовых актов способствует устранению (точнее, смягчению) недостатков в их форме. Неправильное или неполное использование средств и приемов юридической техники, недостатки стиля правовых актов могут быть устранены путем толкования. Под известным углом зрения толкование можно рассматривать в качестве своеобразного продолжения юридической техники, направленного на достижение тех же задач — обеспечить полноту и точность выражения воли, содержащейся в актах, ее полное раскрытие, надлежащую эффективную реализацию.
Вопросы толкования относятся к числу тех общетеоретических проблем, которые имеют непосредственно практическое значение. Один из секретов высококачественной работы юриста состоит в такой подготовке и уровне профессионального мастерства, которые позволяют ему полно, точно и быстро толковать нормативные и иные правовые акты. Поэтому весьма примечательно, что в последние годы советская юридическая литература сконцентрировала внимание не только на общих вопросах толкования, но и на разработке приемов и правил, полезных для практической работы[313].
Вместе с тем ряд вопросов толкования нуждается в дальнейшей разработке. Наряду с более широким использованием достижений современной (нормативной) логики, теории языка, лингвистики и других неюридических наук представляется в высшей степени важным осмыслить толкование как своеобразное юридическое явление и под этим углом зрения увязать проблематику толкования с фундаментальными выводами нашей юридической науки, в том числе выводами, касающимися применения права и внешней формы права (различая при этом внешнее, словесно-документальное изложение предписаний и, что особо важно, их нормативное, специально-юридическое выражение).
Некоторые авторы толкование правовых актов анализируют примерно в том же плане, в каком вообще возможно говорить о толковании документов (необходимость толкования обосновывается известным несовершенством языка; в качестве приемов толкования указываются грамматический, логический и другие, имеющие, в принципе, общий характер, и т. д.). Конечно, при толковании любых документов возникают общие вопросы, которые существенны и в юридической науке. Однако толкование правовых актов имеет и особые черты. Они же определяются, в частности, тем, что воля в правовых актах юридически оформлена, т. е. выражена с помощью средств и приемов юридической техники. А это означает, что одна из задач юридической науки состоит в том, чтобы, рассматривая вопросы толкования, не упускать из поля зрения указанные своеобразные черты и видеть в толковании специфическое правовое (именно — правовое!) явление. Отсюда и вытекает необходимость решения некоторых специальных проблем (например, официального и неофициального толкования), особого подхода при рассмотрении приемов толкования. Следует также учитывать, что в толковании нуждаются и индивидуальные акты (в частности, приговоры и решения судов). Поэтому есть все основания рассматривать толкование и с более широких позиций, т. е. применительно к правовым актам в целом.
2. «Двойная» природа толкования. Толкование и применение права.
Основные функции толкования связаны с внешней формой права, необходимостью проникновения посредством ее в содержание правовых предписаний, в понимание воли законодателя.
В этой плоскости толкование имеет в процессе правового регулирования общее, универсальное значение. В каждом случае, реализуя юридические нормы, субъекты так или иначе усваивают их содержание. Такого рода интерпретация может происходить и вне процесса правового регулирования (в ходе научного исследования права, правового обучения, ознакомления граждан с законодательством)[314].
Существенные особенности приобретает толкование в случаях, когда оно является элементом властной индивидуально-правовой деятельности компетентных органов, т. е. применения права. Применение права — такая специфическая государственно-властная деятельность, которая оказывает существенное воздействие на процесс правового регулирования. Когда толкование входит в состав применения права, то это неизбежно накладывает на нее свою печать. Происходит то же, что происходит при включении любого явления в определенную систему: оно приобретает интегративные качества, присущие системе в целом[315].
Таким образом, рассматривая теоретические и практические вопросы толкования, необходимо каждый раз учитывать, что перед нами — просто толкование (природа которого обусловлена внешней формой права) или же правоприменительное толкование (природа которого связана, кроме того, с применением)[316].
В эксплуататорском обществе правоприменительное толкование приобретает особое политическое значение.
Оно призвано обеспечить классовую направленность эксплуататорского права — истолковывать нормы права в угоду классу эксплуататоров. Ярко и наглядно классовая направленность правоприменительного толкования проявляется в буржуазном обществе, когда путем толкования сводится на нет прогрессивное содержание тех законов, которые принимаются в странах капитала в качестве уступки рабочему классу, трудящимся. В.И. Ленин писал: «Есть тысячи буржуазных адвокатов и чиновников… умеющих истолковать законы так, что рабочему и среднему крестьянину никогда не прорваться через проволочные заграждения этих законов»[317].
В социалистическом обществе не существует особого политического толкования в отличие от юридического толкования советских законов[318]. В условиях строгой социалистической законности толкование, в том числе и правоприменительное, должно обеспечить установление действительной воли, содержащейся в нормативном правовом акте. Политическое значение толкования в социалистическом обществе неотделимо от его юридической роли. Но именно потому, что юридическая роль применения права существенна (она состоит, в частности, в индивидуальной поднормативной регламентации), правоприменительное толкование имеет глубокое правовое значение.
В процессе применения юридически важно не только точно интерпретировать то или иное формально закрепленное правовое положение, но истолковать право в целом — его смысл, его принципы, социально-политическое содержание и т. д. Лишь такое (более глубокое) толкование права может служить в соответствии с требованиями социалистической законности основой для индивидуального поднормативного регулирования, конкретизации юридических норм, аналогии права, субсидиарного применения.
Таким образом, уже на данном этапе рассмотрения вопросов толкования необходимо констатировать, что его специфические правовые аспекты опираются, во-первых, на то, что воля законодателя получает нормативное, специально-юридическое выражение, и, во-вторых, на то, что юридическое толкование выступает в качестве элемента правоприменительного процесса.
3. Объект толкования.
Толкование и содержание права. Ряд особенностей толкования как юридического явления сопряжен с его объектом, со спецификой содержания права.
Объектом толкования является право, выраженная в нем государственная воля. При этом в процессе толкования установлению подлежит только государственная воля (воля законодателя), которая объективно выражена и закреплена в нормативных актах. Иными словами, объект толкования — не то, что законодатель, по мнению интерпретатора, думал, предполагал, а воплощенная в нормативных актах воля законодателя, т. е. воля законодателя, которая выступает в качестве воли закона в виде нормативных предписаний.
Это значит, что воля, выраженная в правовых предписаниях, приобретает, так сказать, относительно самостоятельное существование. В частности, смысл и содержание закона перестают быть зависимыми от воли и желания лиц, его составивших. Органы, применяющие закон, исходят из его действительного содержания.
Что же является непосредственным (ближайшим) предметом толкования?
Это прежде всего, разумеется, внешняя форма права — текст акта, а также связи между данным текстом и другими текстами, иными внешними данными, с которыми сопряжено издание и функционирование нормативного акта (политические документы, материалы практики и др.), т. е. все то, из чего путем прямого наблюдения, анализа и т. д. интерпретатор получает первичные данные.
Вместе с тем право в целом (а не только его внешняя форма и иные внешние обстоятельства) есть объективная реальность. Вслед за внешней формой права и другими внешними обстоятельствами, в которых проявляется право, к предмету толкования должна быть отнесена и его внутренняя форма — все то, что входит в технико-юридический инструментарий и обеспечивает юридическую организацию воли законодателя, его логическое и технико-юридическое построение, структуру. Это — своего рода второй слой предмета толкования, который на основе первичных данных осваивается интерпретатором. Причем здесь, кроме логического построения, особо должно быть выделено технико-юридическое содержание (I.6.1.), которое характеризует наличность права как институционного образования.
Примечательно, что особенность толкования с рассматриваемой стороны хорошо согласуется с основаниями толкования, с тем, что его необходимость обусловлена, в частности, особым технико-юридическим выражением.
4. Толкование как познание.
Толкование по своему главному содержанию — это один из видов познания, т. е. сложного процесса чувственного восприятия и абстрактного мышления, основанного на практике и проверяемого ею, — процесса, в результате которого происходит переход от незнания к знанию, воспроизводится действительная, истинная картина объективного мира.
Познание может быть трех основных видов:
а) теоретическим, когда осуществляется систематическое и всестороннее познание сущности явлений, их закономерностей и т. д.;
б) специальным, когда на основе известной суммы специальных знаний осуществляется познание фактов для решения определенных практических задач, например врачебная диагностика;
в) бытовым, житейским, когда люди познают окружающий мир в ходе повседневной жизни.
Конечно, все эти виды познания (когда предметом его являются правовые нормы) могут быть охарактеризованы как толкование права. Толкование представляет собой один из моментов научного познания права, частно-научный прием, входящий в состав технико-юридического метода. Происходит также и уяснение людьми содержания юридических норм в обыденной жизни (обыденное толкование).
Но все же познание, осуществляемое при толковании, является особым видом познавательной деятельности, который отличается как от теоретического, так и от бытового, житейского познания. Как особое юридическое явление, включающееся в МПР, оно должно быть по своей основе отнесено к специальному познанию.
В отличие от теоретического познания толкование ограничено сравнительно узкими задачами — установить действительную волю законодателя для практической реализации нормативных предписаний. Своеобразие толкования как специального познания особо ярко проявляется в случаях, когда оно выступает в качестве элемента применения права. Здесь толкование вообще есть составная часть юридического познания (другая часть юридического познания — установление фактических обстоятельств юридического дела).
Специальный характер познания, свойственный толкованию, проявляется помимо прочего в том, что оно осуществляется при помощи особых способов, которые основаны на своеобразии предмета познания (права) и обеспечивают достижение задач в познании, необходимых для реализации юридических норм[319].
5. Способы толкования.
Это — относительно обособленные совокупности приемов, которые в соответствии с особенностями права позволяют раскрыть содержание правовых предписаний для их реализации.
Выделение того или иного способа толкования обусловлено двумя факторами. Во-первых, особенностями права как объекта познания, наличием специфических «моментов жизни» права[320] и, во-вторых, особенностями содержания данной совокупности приемов познания, позволяющих использовать для установления воли законодателя специфическую область знаний, понятий, правил (филологии, логики, специальных юридических знаний, истории и др.).
Каковы же способы толкования?
Для ответа на этот вопрос необходимо вспомнить особенности объекта толкования — главные моменты, через которые выражается жизнь права и; следовательно, осуществляется его познание. Здесь принципиально важно различать два слоя в предмете толкования: во-первых, осязаемую реальность права — внешнюю его форму, иные внешние обстоятельства и, во-вторых, то, что относится к логической и технико-юридической организации содержания права, к его структуре, т, е. к внутренней форме. Первый слой: а) словесный, грамматически организованный текст нормативного акта, б) выраженная в тексте связь данного предписания с другими, в) обстоятельства генезиса и функционирования права, выражающие социально-политическое содержание правовых предписаний; второй слой: г) логическая структура мысли, в которой заключена воля законодателя, д) специально-юридические средства и приемы выражения воли законодателя[321].
С таким подразделением «моментов жизни» права в полной мере согласуется подразделение основных сфер знаний, которые включаются в процесс интерпретации правовых предписаний. В сущности, каждому «моменту жизни» права соответствует специфическая сфера знаний, понятийный аппарат которой участвует в толковании нормативных предписаний. Это — филология, логика, история, специальные юридические знания и др.
С учетом указанных факторов в качестве наиболее общих и специфических можно указать на такие способы толкования: грамматический, логический, специально-юридический (технико-юридический), систематический, историко-политический (функциональный)[322].
6. Соотношение способов толкования.
Способы толкования занимают в процессе познания нормативных предписаний неодинаковое, неоднопорядковое положение. Это связано с многоступенчатостью познания, с разным значением его этапов, что в свою очередь обусловлено сложностью, многослойностью объекта толкования-права, его содержания и формы.
При толковании мысль интерпретатора идет от анализа буквального, т. е. словесно-документального (языково-логического), текста к исследованию специально-юридического и социально-политического содержания. нормативного акта. Как правильно подмечено в литературе, толкование юридических норм представляет собой в известном смысле процесс, обратный тому, который осуществляется законодателем при принятии закона. Толкуя юридическую норму, мы идем от грамматического анализа текста закона к анализу, основанному на логике человеческого мышления, а от него к анализу тех условий экономического и политического порядка, которые обусловили издание и действие данного закона[323].
Толкование-такого рода деятельность, при которой интерпретатор слой за слоем вскрывает то, что юридически выражено и изложено в тексте нормативного акта. С этой точки зрения процесс толкования имеет три главные ступени:
а) анализ буквального текста, т. е. буквы нормативного акта, внешнего, словесно-документального изложения воли законодателя;
б) догматический анализ, т. е. анализ юридических особенностей предписаний, выраженных в специфически правовом, в частности в технико-юридическом, содержании данных норм;
в) социально-политический анализ, т. е. анализ социально-политического содержания предписаний.
Нетрудно заметить, что эти главные ступени процесса толкования соответствуют особенностям содержания и формы права. В процессе толкования интерпретатор идет от внешней формы (словесно-документального изложения) к внутренней форме, а от них — к содержанию права: специально-юридическому и социально-политическому.
К каждой ступени привязаны свои способы толкования. К анализу буквального текста («а») — грамматическое, логическое, систематическое; к догматическому («б») — специально-юридическое, систематическое;) к социально-политическому («в») — историко-политическое толкование.
Весьма существенно указать на различное значение в процессе толкования его ступеней.
Первой и безусловно обязательной ступенью толкования является анализ словесно-документального текста. На практике этот анализ во многих случаях вполне достаточен для того, чтобы уяснить смысл нормативного акта. Но и здесь не следует исключать все другие способы толкования: они призваны подтвердить, упрочить полученные выводы. К тому же к анализу буквального текста сразу подключаются все другие способы. Они тем незаметнее (автоматически) «работают», чем выше уровень общеобразовательной и политической подготовки, юридической культуры интерпретатора.
На практике после анализа буквального текста вовсе не требуется строгое соблюдение очередности способов толкования, вытекающих из особенностей его предмета и указанных ступеней. Так, тщательный анализ буквального текста позволяет сразу же включать логическое и специально-юридическое толкование. При этом подчас происходит использование способов по спирали. Например, во многих случаях особо важно при применении юридических норм получение полной и развернутой специальной юридической характеристики их содержания; поэтому, хотя историко-политическое толкование является наиболее глубоким и, казалось бы, завершающим, в ряде случаев требуется возвратиться на его основе к уточнению специально-юридических сторон нормативных предписаний.
Наконец, во многих случаях «последующие» способы толкования как бы присоединяются к начальным и первичным способам — грамматическому, логическому, причем не в полном объеме, а лишь в той части, которая касается сопоставления законодательных текстов. Здесь же, а также при анализе логического построения воли законодателя нередко необходимо провести специально-юридический анализ (в частности, толкование юридических терминов, оценочных понятий, использование данных юридической практики).
7. Логическое и специально-юридическое толкование.
Это — весьма действенные совокупности приемов толкования, которые соответствуют специфике предмета, а также особой стадии осуществляемого при толковании специального познания; они позволяют в полной мере использовать потенциал логики и, что особо важно, юридической науки.
Логическое толкование представляет собой исследование логического построения нормативных предписаний, основанное на непосредственном использовании законов и правил логики. Специально-юридическое исследование технико-юридических средств и приемов выражения и изложения в акте воли законодателя, основанное на специальных знаниях юридической науки (перевод описательного предложения в юридико-нормативное; уяснение юридической конструкции; отраслевой принадлежности норм и т. д.).
Логическое и специально-юридическое толкования являются вторичными по отношению к грамматическому и к той части систематического толкования, которое состоит в сопоставлении законодательных текстов. Здесь происходит логическая и специально-юридическая обработка первичных данных, полученных при непосредственном восприятии текста нормативного акта.
Вместе с тем если точно определять границы грамматического и систематического толкований и не придавать им всеобъемлющего значения[324], то весьма четко обнаруживается самостоятельность и обособленность рассматриваемых способов толкования. Ведь и тот и другой способы толкования имеют своим предметом особые стороны права как объективной реальности. К тому же в объект специально-юридического толкования вовлекаются и иные элементы правовой системы, в частности юридическая практика. А главное: обособление логического, и в особенности специально-юридического, толкования учитывает сложившуюся специализацию наук и открывает возможность широкого, без смешения различных аспектов, использования специализированных научных данных при уяснении нормативных предписаний. Причем специально-юридическое толкование, прямо «выводя» на конечный результат толкования, дает точную и детализированную «правовую картину» юридического материала — именно такую, которая необходима для юридически правильного применения нормативных предписаний.
Существует, пожалуй, лишь один случай прямого совпадения способов толкования. Это — совпадение специально-юридического и систематического толкований (в той части последнего из указанных способов, которая относится к внутренним структурным и функциональным связям между правовыми предписаниями). Действительно, в этой части систематическое толкование представляет собой продолжение специально-юридического анализа. Но происходит это, по-видимому, потому, что интересы юридической практики уже давно потребовали при исследовании нормативных предписаний учитывать важнейшее свойство права — его системность и связанные с ним технико-юридические приемы и средства. Отсюда и проистекает уже давно происшедшее объединение в одном способе качественно различных приемов: во-первых, приемов, выраженных в исследовании текста акта путем его сопоставления с другими, и во-вторых, приемов, нацеленных на анализ глубинных структурных и функциональных связей права. Возможно, в дальнейшем, коль скоро будет признано оправданным обособление специально-юридического анализа, окажется целесообразным сохранить за систематическим толкованием то первичное и исходное, что является однопорядковым с грамматическим толкованием (сопоставление текстов актов, нахождение их места в законодательной системе), и отнести остальную часть систематического толкования, имеющую качественно иную природу, к специально-юридическому способу.
И последнее. Есть достаточные основания рассматривать специально-юридическое толкование в качестве такого способа, который занимает центральное, ключевое положение во всей сумме способов толкования. В единстве с социально-политическим толкованием оно представляет собой своего рода вершину науки и искусства толкования, где в области права смыкаются специальное и теоретическое познание. Примечательно, что именно здесь открывается возможность широкого использования на практике, при толковании права общетеоретических знаний философского (общесоциологического) уровня.
До недавнего времени характеристика процесса толкования в советской юридической науке ограничивалась в основном вопросами изложения воли законодателя в нормативных документах, истории их издания и политического значения. В соответствии с этим и сложился традиционный «набор» способов толкования, который с теми или иными вариациями, в том числе терминологическими, присутствует в специальных исследованиях данной проблемы.
Однако для социалистического правоведения характерно проникновение в глубины юридической материи, в сложный и тонкий юридический инструментарий, в технико-юридические способы и приемы выражения воли законодателя. Все это и потребовало учета специализированных данных юридической науки в процессе толкования.
Каким образом, через какие каналы, способы возможно использование такого рода данных при интерпретации нормативных предписаний?
Один из таких путей, по которому и пошли многие авторы, — насыщение традиционных способов специальными юридическими приемами. Например, отнесение к грамматическому толкованию юридического анализа специальной терминологии, к систематическому — анализа глубинных структурных и функциональных связей, к историко-политическому (функциональному) — анализа оценочных понятий и юридической практики. Несомненный успех в учете новейших научных данных при толковании права продемонстрирован в книге А.Ф. Черданцева «Толкование советского права».
Вместе с тем внедрение специализированных данных юридической науки в традиционные способы, выработанные в основном в связи с исследованием нормативных документов, их истории и политического значения, имеет и свои минусы. Эти способы не могут полностью охватить углубленные специализированные знания о правоведении (например, дать интерпретацию нормативных положений с точки зрения особенностей юридических конструкций, типов регулирования — общедозволительного или разрешительного, индивидуально-правового воздействия). Далее, поскольку специализированные правовые данные рассыпаны подчас по чуждым для них способам, внимание при толковании не концентрируется на специализированном юридическом анализе. И, наконец, при насыщении традиционных способов углубленными правовыми данными ускользает специфическое, первичное в традиционных способах-исследование текста с точки зрения грамматики, лексики, сопоставления с другими текстами и т. д.
Вот почему есть основания для поисков в ином направлении — в обособлении специально-юридического способа толкования. Тем более, что такое решение проблемы согласуется с рядом фундаментальных положений общей теории права, в том числе — с положениями об особенностях права как социальной реальности, содержании права, юридической технике, формах юридического выражения воли законодателя.
Конечно, и такое решение проблемы требует, по-видимому, известных уточнений. Необходимо с большей определенностью обрисовать автономию каждого способа толкования, их иерархию, очередность использования. Возможно, нуждается в уточнении и сам термин при обозначении рассматриваемого способа (не следует ли признать более удачным термин «технико-юридическое толкование»).
Ясно одно: на современном уровне развития юридической науки использование при толковании ее углубленных специальных юридических данных — настоятельная необходимость. И как бы ни был решен вопрос о составе и наименовании способов интерпретации нормативных предписаний, развиваемая в науке теория толкования должна выработать такие научно-конструктивные решения, которые бы обеспечили применение современных углубленных данных науки в юридической практике.
8. Результаты толкования.
Буквальное, распространительное и ограничительное толкования. Толкование приводит к раскрытию содержания нормативного акта, к такому пониманию юридических предписаний, которое позволяет обеспечить их полную и точную реализацию (применение).
Результатом толкования должна быть полная определенность смысла нормативного акта.
Определенность смысла-это его точность, безоговорочность, отсутствие каких-либо параллельных решений; результатом толкования не может быть вывод «и то и другое», «и да и нет»: здесь действует логический закон исключенного третьего. К. Маркс отмечал «Jus знает только: или-или»[325].
Результат толкования не должен выходить за пределы толкуемых норм. Вместе с тем он выражает новое знание-конкретизирующее суждение о нормах. В результате же правоприменительного толкования в правовую материю могут быть привнесены некоторые новые моменты, выражающие конкретизацию нормативных предписаний. Таковы вырабатываемые в ходе юридической (судебной) практики правоположения (I.20.3.).
Результаты толкования могут быть рассмотрены с точки зрения их соотношения с выводами, которые непосредственно вытекают из буквального текста (буквы) нормативного акта. С этих позиций результаты толкования подразделяются на виды по объему — соответствуют ли они буквальному тексту (буквальное толкование), или шире буквального текста (распространительное толкование), или уже его (ограничительное толкование).
Как правило, в социалистическом обществе в соответствии с требованиями строгой законности толкование является буквальным. Буква и дух нормативного акта, его текстуальное выражение и действительный смысл полностью соответствуют друг другу. Это значит, что применение после грамматического анализа всех иных способов толкования приводит к таким же выводам, какие вытекают из буквального текста. Буквальный характер толкования позволяет в условиях социализма строго и последовательно проводить начала социалистической законности, не допускать каких-либо отступлений от воли законодателя, закрепленной в нормативных актах.
При режиме строгой законности распространительное и ограничительное толкования являются исключениями из общего правила, выражающего соотношение буквального текста и действительного смысла акта. Указанные разновидности толкования не следует понимать так, что происходит распространение нормы на новый круг отношений или же исключение отношений, охватываемых нормой, из-под ее действия. Это обстоятельство важно подчеркнуть, тем более что выражение «толкование по объему» может создать впечатление о том, будто путем толкования «расширяется» или «ограничивается» действительное содержание норм, их объем. Вовсе нет! Как и вообще при толковании, в данных случаях задача состоит лишь в том, чтобы раскрыть действительное содержание нормативного акта. Объем воли законодателя определяется только по отношению к буквальному тексту (действительный смысл, содержание нормы шире или уже по сравнению с буквальным текстом и буквальными выводами, из него вытекающими).
Именно этим распространительное толкование отличается от аналогии закона (применения к определенным фактам сходного нормативного акта). При распространительном толковании данные факты охватываются смыслом нормативного акта; законодатель их имел в виду, хотя воля законодателя и не нашла точного и ясного выражения в тексте акта. При аналогии же закона определенные факты не охватываются ни буквальным текстом, ни смыслом нормативного акта; законодатель их не имел в виду (зачастую в силу неправильного или недостаточного применения средств юридической техники). Здесь происходит распространение нормативного акта на новый круг общественных отношений, что возможно только при определенных условиях в процессе применения права[326].
Распространительное и ограничительное толкования свойственны толкованию как таковому (т. е. независимо от того, входит ли оно в правоприменительный процесс). Вместе с тем следует иметь в виду, что в рамках применения права распространительное и ограничительное толкования являются начальной ступенью к конкретизации юридических норм. Вырабатываемые в юридической практике правоположения нередко базируются на распространительной или ограничительной интерпретации правоприменительным органом тех или иных нормативных предписаний[327].
9. Разъяснение нормативных актов. Обязательность толкования.
Толкование как акт специального познания, включающееся в процесс правового регулирования, неизбежно получает определенное внешнее выражение. С этой стороны (т. е. со стороны определенных форм выражения вовне) оно выступает и в качестве разъяснения[328].
В условиях эксплуататорского общества разъяснение нормативных актов может расходиться с их действительным смыслом: в ряде случаев органы эксплуататорского государства, представители буржуазной юридической науки и официальной пропаганды дают неправильную интерпретацию нормативных актов, в частности относительно прогрессивных законов.
В социалистическом обществе разъяснение нормативных актов неотделимо от уяснения, от установленного интерпретатором подлинного смысла нормативного акта.
Разъяснить нормативный юридический акт или его отдельные положения могут все субъекты. Но значение такого разъяснения, его юридическая обязательность неодинаковы.
Разъяснение может быть:
1) официальным, когда оно носит властно-обязательный, категорический характер (официальное толкование);
2) неофициальным, когда оно лишено обязательной юридической силы (неофициальное толкование).
Официальное толкование. Это — властно-обязательное разъяснение, которое содержится в актах специально уполномоченных на то органов (государственных, а иногда по уполномочию государства общественных). Оно является толкованием, которое входит в состав применения права или даже правотворчества. Официальное толкование выражается в форме тех актов, которые издает данный орган. В соответствии с этим определяется их юридическая сила. Официальное толкование имеет юридическую силу того акта-документа, в котором оно закреплено. Причем оно может быть выражено в виде самостоятельных или смешанных актов, содержащих наряду с разъяснением самостоятельные нормы права или индивидуальные веления.
Официальное толкование подразделяется на нормативное и казуальное (индивидуальное).
Нормативное толкование — это разъяснение, которое, как и норма права, обладает общим действием: распространяется на неопределенный круг лиц и в принципе на неограниченное количество случаев («неисчерпаемость» разъяснения). Оно неотделимо от самой нормы, не может применяться независимо от нее и в принципе разделяет ее судьбу.
Нормативное толкование выражается в виде конкретизирующих нормативных предписаний. Иными словами, будучи результатом толкования юридических норм, эти предписания сами являются нормами, общими правилами[329]. Вместе с тем юридическая природа таких правил неодинакова. В одних случаях они выступают в качестве результата правотворческой деятельности компетентных органов и, стало быть, являются конкретизирующими юридическими нормами, в других — только выражают юридическую практику и могут быть охарактеризованы в виде специфических правовых явлений-правоположений, норм правоприменения (I.20.3.).
Нормативное толкование, как правило, применяется в случаях, когда толкуемые акты недостаточно совершенны по своей форме, имеют неясные места, неточности, а также, когда необходимо уточнить или усовершенствовать практику применения данных актов. Нормативное толкование призвано обеспечить эффективность нормативной регламентации общественных отношений, единообразие в понимании и применении юридических норм.
К нормативному толкованию относятся: аутентическое толкование (разъяснение, исходящее от того же самого органа, который издал толкуемый акт); подзаконное делегированное[330] легальное толкование (разъяснение, имеющее правотворческую природу и исходящее от компетентных правотворческих органов, в отношении нормативных актов, изданных иными органами); правоприменительное нормативное толкование (разъяснение юридических норм, содержащееся в актах центральных юрисдикционных органов). В настоящее время руководящим разъяснениям Пленума Верховного Суда СССР законодательно придано значение актов, юридически обязательных «для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение» (ст. 3 Закона о Верховном Суде СССР). На основе обобщения юридической практики центральные органы юрисдикции вырабатывают правоположения, нередко имеющие значение временных конкретизирующих правил, призванных обеспечить правильное применение юридических норм. Эти правила в отличие от конкретизирующих норм аутентического и легального толкования не являются результатом правотворчества; они функционируют в рамках применения права.
Казуальное (индивидуальное) толкование — разъяснение нормативного акта, обязательное только для данного конкретного случая[331].
Если нормативное толкование неотделимо от толкуемой нормы, то рассматриваемая разновидность официального толкования неотделима от данного случая (казуса). Оно дается только применительно к конкретному юридическому делу и не имеет какого-либо общеобязательного значения[332]. При решении же других дел казуальное толкование является образцом, примером, помогает раскрыть смысл юридической нормы, а не играет роль общего категорического разъяснения.
Казуальное толкование может быть выражено в специальных указаниях разъясняющего характера, которые содержатся в актах надзора юрисдикционных и административных органов. Так, в постановлениях (определениях) судов второй и надзорной инстанций нередко прямо разъясняется смысл применяемых нормативных актов. В то же время казуальное толкование не сводится только к прямым разъяснениям; оно может быть дано и в скрытом виде-в самом решении юрисдикционных и административных органов по конкретным делам. Поэтому важнейшей основой для толкования нормативных актов служат не только акты судебного и административного надзора, где можно найти прямые разъяснения, но и все юрисдикционные решения, т. е. вся судебная и иная практика применения норм социалистического права[333] (I.20.4.).
Неофициальное толкование. Это — толкование, не имеющее формального, юридически-обязательного значения, лишенное властной юридической силы (авторитета власти). Влияние неофициального толкования на правовое регулирование зависит главным образом от его правильности и убедительности (компетентности). Здесь нет авторитета власти, но есть власть авторитета. Некоторые разновидности неофициального разъяснения оказывают существенное влияние на практику применения норм права.
Неофициальное толкование, как и всякое другое, выражает специальное познание права и с этой точки зрения всегда выступает в качестве компетентного. По данному признаку оно должно быть отграничено от того, что может быть названо обыденным, толкованием- уяснением юридических норм в житейской практике, в повседневной жизни. Обыденное толкование не представляет собой какого-либо специфического правового явления: оно является составной частью массового правосознания. Компетентным является прежде всего толкование, которое исходит от людей, вооруженных политическими знаниями, опытом применения социалистического права, овладевших практикой, и которое непосредственно опирается на практический опыт.
Компетентно, в частности, толкование нормативных актов, производимое общественными и государственными деятелями, а также толкование, осуществляемое юристами-должностными лицами (прокурорами и судьями на приемах граждан, консультантами в судах и арбитражах и т. д.), работниками юридической службы и адвокатами, редакциями юридических журналов в специальных консультациях и обзорах.
Особой разновидностью компетентного толкования является доктринальное. Это-толкование, даваемое научными работниками, преподавателями, квалифицированными практиками непосредственно в результате теоретического анализа права, т. е. в связи с обоснованием и применением теоретических концепций (доктрин).
Компетентное, и в частности доктринальное, толкование, хотя юридически необязательно, оказывает существенное влияние на практику реализации норм права. В особенности следует указать на значение доктринального толкования. Глубокие и проверенные теоретические выводы, основанные на познании закономерностей права, обобщающие опыт законодательства и применения юридических норм, служат надежным компасом для правильного понимания нормативных актов.
10. Интерпретационные акты.
Это — акты-документы, которые содержат конкретизирующие нормативные предписания, выражающие разъяснение юридических норм.
Характерная особенность интерпретационных актов состоит в том, что они действуют в единстве с теми нормативными юридическими актами, в которых содержатся толкуемые юридические нормы, находятся от них в зависимости и в принципе разделяют судьбу закрепляемых ими юридических норм.