ПОТОЛКУЕМ ЗАКОН

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПОТОЛКУЕМ ЗАКОН

О правилах толкования закона в первой части книги написано достаточно, чтобы читатель мог решать относительно несложные задачи самостоятельно. Во всяком случае, мог получить представление о сложностях работы юриста. Остановимся на первой задаче.

За границей много споров вызывает так называемая эвтаназия — лишение жизни безнадежно больного человека по его просьбе или по просьбе родственников. Много было судебных дел, где подсудимыми выступали врачи и сестры. Собственно говоря, в американском сериале "Скорая помощь” подобных случаев много, и они никаких сомнений не вызывают. Больной лежит в коме, сознания нет, живет он только на аппаратах, надежды на выздоровление тоже нет. И тогда врачи ставят перед родными вопрос, продолжать ли держать больного на аппаратах, что стоит довольно дорого, или выключить аппараты.

С помощью аппаратов жизнедеятельность человека продолжается, выключая их. врач ее прекращает, хотя и не самостоятельно, а с согласия родных, оплачивающих лечение и уход. Так или иначе, юридически человек жив, а врач лишает его жизни.

Несколько иначе выглядят случаи лишения жизни по просьбе больного, испытывающего страдания от неизлечимой болезни.

Он хочет свои страдания прекратить и просит об этом врача или медсестру. Суды европейских стран пока стоят на точке зрения недопустимости подобных действий врача. В случаях их обнаружения, суды выносят обвинительные приговоры. Конечно, приговоры выносятся не столь суровые, как за обычное умышленное убийство, но врач или сестра лишаются права на свою профессию, а это, конечно, ломает их жизнь.

Итак, Б. совершил умышленное убийство К. Убийство совершено с прямым умыслом. Прямой умысел законом определяется, как такое действие, где человек хочет добиться задуманного результата и добивается его. То, что убийство совершено по просьбе К, не извиняет Б. У нас, как и во всем мире, убийство по просьбе убитого законом не признается извиняющим обстоятельством. Хотя я лично, будучи, например, парализованным и даже не испытывая физических страданий, страдал бы морально от того, что стал в тягость своим близким. Тихая смерть под действием снотворного меня бы вполне устроила. Но независимо от наших желаний мы должны стоять на почве закона. Закон “убийства по собственному желанию” не признает. Следовательно, желание К. смягчающим обстоятельством не является.

Теперь нам надо определить, были ли у Б. корыстные побуждения. К сожалению, общий моральный уровень нашего населения таков, что могут убить и за пол-литра водки. И в этом уже заключается корыстное побуждение. Конечно, пол-литра невелика корысть, но корысть. Б. взял после убийства ружье и бывшие при К. деньги. Стоимость этого имущества больше, чем стоимость водки. Если мы считаем, что при убийстве за пол-литра присутствует корыстное побуждение, то когда имущество большей стоимости, тем более. Именно так и посчитали судьи низшей инстанции. И осуждать их нельзя. Логика здесь есть.

Но вопрос надо ставить по-другому. Чем руководствовался Б., — корыстью или К. разжалобил Б. своими страданиями, которые были очень сильными. Шизофрения относится к неизлечимым болезням. Поскольку это доказано, мы можем понять рассуждения Б. по поводу оставшихся вещей и денег К. — не пропадать же вещам! Все равно кто-нибудь их возьмет! Психологически Б. не думал, что совершает кражу.

Мы так не думаем: кражу он совершил и должен за нее понести наказание. Но кража не была мотивом убийства, целью убийства. Поэтому Верховный суд правильно переквалифицировал деяния Б. на умышленное убийство без отягчающих обстоятельств и кражу. Суд назначил наказание по обоим деяниям. В таких случаях, при сложении наказаний общее наказание не превышает наиболее строгого из двух.

Перейдем к задаче №2. Толкование статьи 295 УПК судами было буквальным. В тексте статьи об участниках судебных прений слова “потерпевший” не было. Поэтому суды не допускали потерпевшего к судебным прениям. При этом судьи рассуждали так: он имел полную возможность принимать участие в судебных прениях, предъявив гражданский иск к подсудимому.

Причем гражданский иск, предъявленный в суде отдельно, облагается государственной пошлиной. Гражданский иск, предъявленный в уголовном процессе, пошлиной не облагается. Но потерпевший не лишается права после уголовного процесса предъявить причинителю вреда иск в обычном порядке.

Конституционный суд дал этому закону расширительное толкование. Оно сводится к тому, что потерпевший — полноправный участник уголовного процесса. Не допуская его к участию в судебных прениях, суд ущемляет его конституционные и гражданские права. Это особенно проявляется в тех случаях, когда отсутствует обвинитель (это в ряде случаев допускается). Тогда в судебных прениях участвуют подсудимый, защитники, то есть одна сторона, сторона защиты преступника. Интересы потерпевшего в судебных прениях не выражает никто.

Конституционный суд правильно истолковал закон, именно исходя из общего духа законов, устанавливающих равноправие граждан.