КАКАЯ ОБОРОНА НЕОБХОДИМА, ЧТОБЫ СЧИТАТЬСЯ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНОЙ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

КАКАЯ ОБОРОНА НЕОБХОДИМА, ЧТОБЫ СЧИТАТЬСЯ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНОЙ

Есть в нашей судебной практике одно очень больное место, которое болит еще со времен Российской империи. Поскольку оно болит так долго, естественно, что и законодательство, и судебная практика, и высоколобые научные мужи держали его в сфере своего пристального внимания и прописывали мудрые рецепты для лечения. Казалось бы, что оно давным-давно должно быть излечено. Но вы догадываетесь, что оно продолжает болеть, дожив до времени пышного расцвета, объявленного ельцинской конституцией правового государства.

По заголовку очерка вы также догадались, что речь идет о так называемой необходимой обороне. Что это такое? В уголовном праве всех стран без исключения предусмотрено право граждан защищать себя, свою семью, свое имущество от преступного нападения. Имеют такое право и российские граждане.

Право-то имеют, но пользоваться им не рекомендуется. Чтобы это объяснить, начнем танцевать, как положено, от печки. То есть от закона. И начнем с уголовного кодекса 1926 года, времени, когда у власти утверждался лучший друг, вождь и учитель всего прогрессивного человечества Иосиф Джугашвили по прозвищу Сталин.

48. Признаются смягчающими обстоятельствами, при определении той или иной меры социальной защиты, если преступление совершено: а) хотя и с превышением пределов необходимой обороны, но для защиты от посягательства на Советскую власть, революционный правопорядок или личность и права обороняющегося или другого лица...

Мы видим, что само понятие необходимой обороны не определено, сказано только, что превышение пределов необходимой обороны служит смягчающим обстоятельством при назначении “мер социальной защиты” (с мая 1934 года в законодательстве стал без лицемерия вместо этого термина применяться термин “наказание”). Мы можем только сделать логический вывод, что если превышение пределов необходимой обороны смягчало наказание, то сама необходимая оборона могла освободить от наказания. Но это логический вывод, а не буква закона. Буквально же о необходимой обороне и о том, что она может вообще освободить от наказания, не сказано ничего.

Теперь возьмем уголовный кодекс времени Хрущева. Времени так называемой “оттепели” после сталинских морозов.

Статья 13. Необходимая оборона

Не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного в Особенной части настоящего Кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Превышением пределов необходимой обороны признается явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства.

Не успели еще создать соответствующий правлению демократа Ельцина уголовный кодекс, как в 1994 году записали новый текст статьи 13.

Статья 13. Необходимая оборона

Каждый имеет право на защиту своих законных интересов, прав и законных интересов другого лица, общества, государства от общественно опасного посягательства независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Правомерной является защита личности, прав и законных интересов обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения любого вреда посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Защита от нападения, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

Итак, в сталинскую эпоху понятие необходимой обороны не было вообще определено. В хрущевский период понятие необходимой обороны развернули довольно подробно. Но присутствует предостережение, что не следует превышать ее пределы, коими признается “явное несоответствие защиты характеру посягательства”. Новый текст, внесенный при Ельцине, значительно обширнее и провозглашает право на защиту всего на свете: общества, государства, личности, прав и интересов и т.п. И это с любопытной оговоркой “независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти”.

Причину этой оговорки следует объяснить. Дело в том, что судебная практика, на чем мы еще остановимся подробнее, всячески ограничивала провозглашенное право граждан на самооборону. Это особенно проявлялось в случаях смерти нападавшего. Например, пьяный хулиган приставал к девушке, проходящий мимо молодой человек попытался хулигана остановить, а тот полез на него. Молодой человек сделал то, что он и должен был сделать — нанес ему удар в челюсть. Пьяный не удержался на ногах, стукнулся головой об асфальт и умер. Привлеченный за убийство к уголовной ответственности парень на суде пытался оправдаться, что иначе поступить он не мог, но судьи охлаждали его пыл: “а почему вы не обратились в отделение милиции, которое расположено от места происшествия в ста метрах?”, и, даже “вы же могли от пьяного убежать!”

Стоит отметить и одно тоже любопытное обстоятельство: в варианте 1994 года говорится о праве обороняющегося на причинение агрессору любого вреда. Через два года, уже в новом кодексе, слово “любого” исчезло. Это нельзя не отметить, ибо мы видим, что на протяжении истории законодательства о необходимой обороне, оно в целом расширяло понятие необходимой обороны, как право гражданина на оборону от неправомерного нападения. В данном случае оно сужает это право.

В действующем уголовном кодексе необходимой обороне посвящена статья 37, имеющая, по сравнению с предыдущим законодательством, существенное и полезное дополнение: “Право на необходимую оборону имеют в равной степени все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения”. Здесь, очевидно, содержится намек на спецназовцев и каратистов.

И все же я не устаю повторять, что закон — только напечатанный на бумаге текст (поскольку законы перестали высекать на камне). По-моему, последний раз текст первой конституции РСФСР был отлит из бронзы снесенного памятника генералу Скобелеву и помещен на Обелиске свободы замечательного скульптора Андреева. Затем, в свою очередь, этот обелиск был уничтожен вместе с напоминанием о свободе и заменен памятником Юрию по прозвищу Долгорукий, как якобы основателю Москвы (хотя он только ограбил боярина Кучку, отняв у него Москву). Жизнь закону дает не текст, а практика, сила государственного принуждения.

Но прежде чем рассказать о практике применения закона о праве на самооборону, стоит остановиться на юридической науке, на учебниках уголовного права, ибо они направляют мысль юристов, которые, получив юридическое образование, займут должности следователей, прокуроров и судей.

Конечно, возьмем самый последний по времени учебник издания 1999 года как последнее слово юридической науки.

Критериями наличия необходимой обороны авторы считают:

1) общественную опасность;

2) наличность;

3) действительность (реальность) посягательства.

В чем разница между наличностью, действительностью и реальностью я не знаю. Хотя авторы и пытаются далее объяснять, выглядит это довольно туманно. Но совершенно правильно они подводят итог: “ни закон, ни судебная практика не предлагают четких критериев явного несоответствия защиты характеру и степени общественной опасности посягательства”. К сожалению, не предлагают этого и ученые. Они пишут: “Соответствие средств защиты степени общественной опасности посягательства по общему правилу предполагает примерное равенство размеров вреда, причиняемого посягательством и средствами защиты”. А как измерить это равенство или, наоборот, неравенство? Попробуйте в момент нападения определить, соблюдаете вы или не соблюдаете этот теоретический принцип?

В этом и заключается вся проблема!

Конечно, пример крайний и даже анекдотичный, но в нем, как море в капле воды, отражается сущность проблемы о необходимой обороне и превышении необходимой обороны. Было это еще до Отечественной войны в Средней Азии. Один человек нападал с топором на другого. Тот оборонялся от нападения кетменем (род тяпки или мотыги) и убил нападавшего. Оборонявшийся был осужден за превышение пределов необходимой обороны ввиду несоответствия средств защиты средствам нападения, поскольку рукоятка кетменя длиннее рукоятки топора (топорища).

Это, я бы сказал, до сих пор остается формулой решения судебной практикой дел по необходимой обороне. Именно так в принципе решаются требования о соответствии средств нападения и средств обороны.

Приведем некоторые примеры.

В Таджикистане некий Фузайлов с женой и знакомыми, всего 10 человек, выехали на автомашине провести время за городом. Устроились на берегу реки, разложили ковер, закуски и мирно проводили время. К ним подошел некий Залеев, без приглашения подсел, начал есть и пить, приставать к женщинам, говорить непристойности, унижал их мужей, хвастаясь своей физической силой. Фузайлов сделал ему замечание, Залеев ответил ему грубостью и нанес удар в голову. Затем Залеев схватил А. и стал волочить ее по ковру.

Присутствовавшие при этом жена Залеева и их соседка пытались удержать и успокоить Залеева. Они посоветовали компании Фузайлова лучше уехать, так как Залеев физически силен и очень агрессивен. Фузайлов хотел последовать совету, но Залеев оттолкнул и ударил свою жену, бросился к машине Фузайлова, открыл капот и вырвал провода, не дав возможности уехать. После этого он набросился на А. и стал ее избивать, ей на помощь бросился ее муж, но Залеев и его сбил с ног. Тогда Фузайлов подобрал палку и нанес Залееву три удара по голове, убив Залеева.

Следствием это было подтверждено. Потом было установлено, что Залеев имел три судимости.

В результате Фузайлов был осужден за умышленное убийство. Верховный суд СССР пересмотрел приговор на основании того, что “Фузайлов превысил пределы необходимой обороны, поскольку действия его не соответствовали характеру и опасности посягательства Залеева". Фузайлов был осужден к лишению свободы за превышение необходимой обороны.

Приведем еще один казус, рассматривавшийся пленумом Верховного суда СССР, то есть самой высшей инстанцией, прямо по тексту постановления.

По делу установлено, что группа подростков (10-13 лет), среди которых находился Е., вела себя недостойно. По показаниям бывших вместе с Е. на катке подростков, Е., распивший до этого с ними две бутылки вина, был в нетрезвом состоянии.

Когда С. подошел к этой группе и предложил разойтись, Е. ответил ему оскорблением и выступил вперед, вплотную приблизившись к С. По его поведению не только у С. но и у свидетелей, сложилось впечатление, что Е. намеревается ударить С. Следует при этом иметь в виду, что Е. хотя и был моложе С., но был значительно выше ростом и крепче телосложением. При таких обстоятельствах С., не знавший до того Е., первым нанес ему удар в лицо.

Так описано дело. Напомню, что оно происходило на катке, то есть на гладком льду, группа подростков хулиганила, С. пытался усовестить их, как и положено законопослушному гражданину. В ответ его оскорбили и явно намеревались избить. С. поступил так, как в этом случае должен поступить каждый, — нанести первый удар главному нападающему. В практике не раз группы подростков забивали свои жертвы до смерти. Е. от удара упал, при этом у него слетела с головы меховая шапка, он ударился головой об лед и, судя по постановлению, у него наступили тяжелые телесные повреждения, от которых он умер.

Генеральный прокурор СССР требовал квалифицировать преступление по части 2 статьи 108 УК РСФСР (она предусматривает лишение свободы от 5 до 12 лет за умышленное телесное повреждение, повлекшее смерть).

Пленум Верховного суда записал:

Нанося удар, С. должен был и мог предвидеть возможность падения Е. и наступившие от этого тяжкие последствия. Поэтому он правильно признан судом виновным в неосторожном убийстве.

Эта статья предусматривала лишение свободы до трех лет. При этом хочу сообщить читателям, что до пленума Верховного суда СССР дела не доходят за пару месяцев. Я предполагаю, что до того он насиделся в лагерях. За что? За то, что он поступил, как добропорядочный гражданин, которого сотни газет, радио и телевидение убеждали “Не проходите мимо!”, имея в виду антиобщественные явления, хулиганство и прочее. По-моему, именно Е. мог и должен был предвидеть, что его агрессия может повлечь “наступление тяжких последствий”.

И закон, и высшая судебная инстанция неоднократно утверждали право граждан на защиту общества, себя, близких, посторонних людей от преступных посягательств. Но каждый раз при наступлении тяжких последствий для агрессора следователи, прокуроры и судьи утверждают, что оборонявшийся превысил пределы необходимой обороны и ломают судьбу тысяч добропорядочных, смелых людей, убеждая тем самым, не вмешиваться, проходить мимо, чтобы, не дай бог, не попасть даже в свидетели.

Попутно я расскажу один случай, не имеющий прямого отношения к необходимой обороне, но показывающий, с чем сталкивается каждый “вмешавшийся”, “не прошедший мимо”.

Врач, проходя по улице, увидел лежащего человека и, для врача естественно, подошел выяснить, какая нужна помощь. В стороне валялась меховая шапка. Он подобрал шапку, намереваясь надеть ее на голову лежащего на снегу человека. В эту минуту здесь оказался милиционер (когда они нужны, их никогда нет!), который тут же заподозрил врача в том, что тот хотел с пьяного снять шапку. Тут же нашлись “свидетели”, а в это время в Москве была волна срывания меховых шапок. Милиционер потребовал, как обычно: “Пройдемте, гражданин!”, и законопослушный врач пошел в отделение милиции. Я считаю, что там, проверив личность, и, узнав, что имеют дело с врачом, должны были извиниться перед ним и отпустить восвояси. Но тут у них появилась редкая возможность зафиксировать преступление и мгновенное его раскрытие, а значит — улучшение показателей. Тут же протокол, свидетели, санкция прокурора, направление в суд. В суде адвокату (им была моя дочь) удалось добиться оправдания. Но сколько моральных страданий пришлось ему перенести! Врач, снимающий меховые шапки с пьяных! Всю жизнь вокруг него будут разговоры, особенно, если сложатся неприязненные отношения с начальством. Можно не сомневаться, что ни этот врач, ни врачи его медицинского учреждения, знающие об этом деле, если увидят лежащего на улице человека, не подойдут к нему, а постараются незаметно пройти мимо.

Случай этот показателен и для необходимой обороны, где обстоятельства складываются гораздо тяжелее. В лучшем случае, если суд разберется и не увидит превышения необходимой обороны, человек насидится в условиях наших малокомфортабельных, мягко говоря, тюрем в среде уголовников.

Хотите обороняться кетменем от нападающего на вас с топором — сначала отломайте рукоятку кетменя, чтобы она была короче топорища.

Знакомый адвокат рассказал мне одну историю.

Он защищал в суде парня. Дело было так: хулиган в общественном месте осыпал площадной бранью девушку. Молодой человек не прошел равнодушно мимо, а сделал хулигану замечание. Что ответил хулиган, вам придется догадаться, так как воспроизвести здесь его слова невозможно. Парень — студент, комсомолец, отличник, прекрасно характеризуется. Что вы посоветуете ему сделать? Сказать: ‘‘Ну, коли так, извините, я пошел"? Пригласить хулигана в отделение милиции? А он пойдет? Вы не пробовали сопротивляющегося мужчину насильно доставлять в отделение? Короче, парень ударил хулигана в челюсть, а челюсть сломалась! Результат — парень получил на суде год лишения свободы! Правда, условно. Учли прекрасные характеристики.

После приговора адвокат беседовал с судьей и спрашивал, как же так? Ведь студент поступил правильно. Он просто не мог поступить иначе. Судья ответил: правильно-то правильно, но зачем бить так сильно?

У меня возникает вопрос, где живут судьи? Где-то в стерильном необитаемом пространстве? Где они росли? Никогда сами не дрались? Даже не видели драк? Не представляют, что во время драки нельзя хладнокровно рассчитывать силу удара, чтобы, не дай бог, не причинить противнику вреда?

После процесса адвокат разговаривал и с подзащитным: не переживай, срок небольшой, судимость скоро снимут, ты — молодец, поступай так и дальше! Парень ответил: ну уж нет! Чтобы теперь я за кого-нибудь заступился? Ни за что!

И он прав. При повторении такого слушая он не только не отделается условным приговором, но уже пойдет в лагеря как рецидивист!

И вот, что следуют особо отметить, я ни разу не отметил случаев, когда бы привлекли к ответственности “пострадавшего”. Судьи явно считают, что он уже наказан оборонявшимся. Как будто нападение само по себе не наказуемо.

В заключение дам вам задачу из современной практики Верховного суда России.

Некий Костин на улице избивал женщину. Проходивший мимо С. потребовал прекратить избиение. То есть, как призывает общественность и государство, “не прошел мимо”. Тогда Костин набросился с кулаками на С. Защищаясь от нападения, С. нанес ему удары ножом. От ранений Костин умер. Преображенский межмуниципальный суд г. Москвы осудил С. за умышленное убийство.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ признала защиту несоразмерной нападению, "поскольку Костин наносил удары кулаками, в то время как С. ножом причинил ему четыре ранения”. С. осужден за превышение необходимой обороны.

Считаете ли вы правильным такое решение?