Войны без государств

Войны без государств

Глобализация террористических проявлений стала важнейшей новой характеристикой терроризма. С утверждением принципа запрещения агрессивной войны идеологи и практики силового решения проблем вынуждены искать другие методы и средства борьбы. Одним из таких активно используемых некоторыми государствами методов стал международный терроризм. Американский социолог Брайан Дженкинз «вывел формулу», что мы движемся к эре «войн без государств», ведущихся революционерами или наемниками. Многие западные теоретики рассматривают международный терроризм вообще как простое продолжение внутригосударственного терроризма, его выход за рамки отдельного государства. В 80-е годы XX века появилась тенденция подразумевать под терроризмом особый метод ведения тайных военных действий, так называемую «суррогатную войну».

Характерными чертами метода нетрадиционных войн стали наличие «государств-спонсоров», которые действуют тайно и отрицают свою ответственность за акты терроризма; вовлечение специалистов разведки, спецслужб, вербующих и финансирующих банды наемников, часто под дипломатическим прикрытием; доступ к новейшему оружию, с большей убойной силой и прицельной точностью; предоставление убежища и защиты после выполнения миссии; использование тактики неожиданности; предоставление суперресурсов; сильное психологическое воздействие на жертвы в других странах. Очевидно, что самым эффективным в данных условиях становится использование террористических методов.

Обращение государств в той или иной форме к подобным мерам принято квалифицировать как государственный терроризм. Существует два подхода к проблеме отличий «государственного терроризма» и «терроризма, поддерживаемого государством». В соответствии с первым они отождествляются. Сторонники второго предпочитают разграничивать эти понятия.

Под «международным терроризмом» понимаются все акты применения насилия или угрозы его применения, затрагивающие интересы двух и более государств. Они выражаются в виде преступлений против безопасности международной гражданской авиации, против лиц, пользующихся международной защитой, и иных действий, признанных международным сообществом формами международного терроризма. К преступлениям террористической направленности, поддерживаемым государством, относятся акты насилия, организованные или осуществляемые при поддержке государства, или если государство оказывает террористическим организациям финансовую, военную, материально-техническую и иную помощь.

Для выработки согласованных международных санкций более значимой представляется классификация государств по уровню участия их в террористической деятельности. По предложению директора Международного полицейского института по борьбе с терроризмом Б. Ганора, государства подразделяются на поддерживающие терроризм (предоставляющие террористическим организациям финансовую помощь, идеологическую поддержку, военную или практическую помощь); планирующие терроризм (инициирующие, направляющие и осуществляющие террористическую деятельность через группы, не входящие в их собственные государственные институты) и осуществляющие террористические действия (совершающие террористические акты через собственные официальные ведомства — сотрудников сил безопасности, разведслужб или непосредственных агентов).

Особый случай, когда государства намеренно, но без объявления войны, подвергают ударам гражданское население в других странах для достижения собственных политических целей. Такой государственный терроризм более правомерно рассматривать как внешнеполитическую проблему, поскольку уголовная санкция как категория национального права неприменима к государству. На этом основании некоторые исследователи настаивают вообще на некорректности самого понятия «государственный терроризм». Однако в разряде социально-политических явлений такое определение выглядит совершенно закономерным и точным. Противоправность государственного терроризма именно как инструмента внешней политики закреплена в принятой на 39-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюции 39/159 «О недопустимости политики государственного терроризма и любых действий государств, направленных на подрыв общественно-политического строя в других суверенных государствах». В этой резолюции государственный терроризм характеризуется как действия, направленные на насильственное изменение или подрыв общественно-политического строя суверенных государств, дестабилизацию и свержение их законных правительств, а также на поддержку терроризма. Как отмечалось в Меморандуме о развитии международного права, принятом на 44-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1989 году, политика государственного терроризма проявляется в агрессии, необъявленных войнах и других открыто противоправных действиях против неугодных стран и народов.

Но если доказан факт агрессии, то путем сравнительного анализа несложно очертить возможный круг легитимных ответных мер. С учетом террористических актов 11 сентября 2001 года, приравненных властями США к агрессии со стороны движения «Талибан», соответственно становятся законными и практические ответные меры возмездия — удары по базам террористов и талибов.

Государственный терроризм — как и агрессия — результат преступной политики. Как метод агрессию принято относить к традиционным формам ведения войны, а терроризм (в том числе и с участием иностранного государства) — к нетрадиционным.

Доктрина международного права дооктябрьского периода не только легализовала право государств на войну, но и считала войну неотъемлемым правом всякого суверенного государства. Современные международно-правовые нормы не признают войну ни как средство разрешения споров между государствами, ни как орудие национальной политики. Устав ООН гласит: ООН преследует цели поддержания международного мира и безопасности и должна принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира. Организация Объединенных Наций в соответствии с принципами справедливости и международного права обязана мирными средствами улаживать и разрешать все международные споры или ситуации, которые могут привести к нарушению мира (п. 1 ст. 1). Все члены ООН, согласно Уставу, должны разрешать свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость (п. 3 ст. 2), воздерживаться в международных отношениях от угрозы силой или ее применения (п. 4 ст. 2). Именно поэтому международное право рассматривает как правомерные только войны в защиту отечества от нападения извне, включая национально-освободительные войны, то есть войны демократические, справедливые по своему существу.

«Суверенное государство, приняв на себя в силу заключенного международного договора какие-либо обязательства и ограничения, от этого не теряет своего суверенитета. В интересах международного сотрудничества необходимо в известных случаях ограничивать в какой-то мере государственный суверенитет на началах взаимности». Таким образом, в настоящее время нельзя говорить о ничем не ограниченном суверенитете, что и получило официальное закрепление в статье 51 Устава ООН, а также в Хартии ООН.

Именно на основании данных положений США посчитали правомочным в ответ на террористические акты 11 сентября 2001 года, приравненные к вооруженной атаке, нанести удары по базам террористов на территории суверенного Афганистана. Так, Вашингтон, прибегнув к статье 51, de facto приравнял акт международного терроризма (даже не включающего государственный элемент) к войне, объявил действия террористов 11 сентября 2001 года актом агрессии и, таким образом, воспользовался своим правом на самозащиту с привлечением к репрессиям своих союзников и партнеров.

Но если акт международного терроризма приравнен к агрессивной (международной) войне, то столь же правомерно попытаться провести параллель между внутренним терроризмом и различными видами локальных войн или вооруженных конфликтов.

Борьба внутри одного государства, гражданская война не может рассматриваться как агрессия. Зато вмешательство одного государства во внутренние конфликты, в гражданскую войну, происходящую в другом государстве, с полным основанием квалифицируется как агрессия.

Именно отношение к террористическим методам ведения борьбы определяет возможность официального признания движения или организации как национально-освободительных. Но если террористические акты становятся частью тактики — именно не эксцессом отдельных исполнителей и не разовым ситуативным решением, а системой, стратегическим выбором, признаваемым и допустимым руководством, то возможно официальное признание движения (организации) террористической, а деятельности ее запрещенной.

Данный подход позволяет четко разграничить отношение к борьбе с терроризмом и функции национально-освободительных движений. Как показывает история, нередко та или иная группа лиц, являющаяся частью освободительного движения, преднамеренно относилась к разряду террористических организаций, хотя цели и средства ее деятельности и тем более всего движения соответствовали нормам и принципам международного права.

В то же время нельзя не признавать, что ряд национально-освободительных движений, основываясь на международно признанном праве наций на самоопределение, во второй половине прошлого века открыто обратились к тактике терроризма.

В то же время некоторые нации, не обладающие достаточными средствами для ведения полномасштабной современной войны, считают более подходящим воспользоваться теми возможностями, которые предоставляет им терроризм как метод нетрадиционной («суррогатной») войны. А уже само только название вооруженного конфликта как «национально-освободительного» дает благовидное прикрытие для действий на вражеской территории как с точки зрения морального обоснования, так и исходя из «принципа правосубъектности». Ярким примером стали захват и нахождение палестинских террористов в святом для каждого христианина месте — в церкви Рождества Христова в апреле-мае 2002 года.

Не станем отрицать, что многие войны XX века приобрели террористический характер. Это, в частности, нашло выражение в увеличении жертв и страданий среди мирного населения. Причем одной из целей такого способа ведения войн явно террористического толка стало морально подавить противника, подорвать его дух, сломить волю к сопротивлению.