Судебная система

Судебная система

Организация юстиции в абсолютной монархии была несколько обособленной от администрации в целом; такая самостоятельность судов стала особенностью именно Франции (что вовсе не повлияло, однако, на правовое качество этой юстиции). Сохранялось различение судов на уголовные и на гражданские; объединяло их, эти две системы, только существование парламентов (см. § 36) со всеобщей юрисдикцией.

В гражданской юстиции основную роль играли местные суды: сеньориальные, городские и королевские (в городах существовали даже частные суды по кварталам, особым объектам и т. п. — так, в Париже XVIII в. было до 20 юрисдикции). Королевские суды существовали в виде исторических учреждений и должностных лиц: бальи, сенешалы, губернаторы; затем появились особые лейтенанты по гражданским и по уголовным делам (отдельно). С 1551 г. основная тяжесть гражданской юстиции переместилась в трибуналы — до 60 на страну. В них окончательно решались малые по значению дела (до 250 ливров) и разбирались по первой инстанции более значимые (с 1774 г. — свыше 2 тыс. ливров).

В уголовной юстиции сложилась более или менее соподчиненная система учреждений: окружные суды (сенешалства) в составе 3–4 судей — апелляционные комиссии из трех судей — парламенты. Выше парламентов стоял только кассационный суд — Тайный совет (с 1738 г.) в составе 30 членов.

Помимо общей юстиции — как уголовной, так и гражданской, — существовала специальная и привилегированная. Специальные суды образовались исторически по роду разбираемых дел: соляные, фискальные, контрольные палаты, лесные, монетные, военные суды адмирала или коннетабля. Привилегированные суды рассматривали любые дела, касающиеся круга лиц особого статуса или сословной принадлежности: университетские, религиозные, дворцовые.

Центральное место в судебной системе номинально сохраняли исторические парламенты. С роспуском во второй половине XVII в. многих провинциальных штатов как бы в компенсацию сословных прав возросло число парламентов — до 14-ти. Наибольший судебный округ подлежал компетенции Парижского парламента, в его юрисдикцию входила 1/3 страны с 1/2 населения, который одновременно играл роль как бы национального образца. В XVIII в. Парижский парламент усложнился и включал 10 департаментов (гражданская, уголовная палата, 5 следственных, 2 апелляционных. Большая палата). Сходной, но менее разветвленной структурой обладали и другие парламенты. В Парижском состояло 210 судей-советников. Кроме этого, были советники-адвокаты, а также посты генерал-прокурора, генерал-адвоката (с 12 помощниками). Парламентский суд считался делегированным королевским судом, поэтому за королем всегда сохранялось право т. н. удержанной юрисдикции (право в любой момент взять любое дело к собственному рассмотрению в Совете). С правления Ришелье значительное ранее парламентское право делать ремонстрации (представления на королевские указы об их противоречии другим законам) сократилось. По эдикту 1641 г. парламент мог делать представления только по тем делам, что ему присылались, обязывался регистрировать все указы, касавшиеся правительства и государственного управления. Король был вправе увольнять парламентских советников, принудительно выкупая у них должности. Эдиктом 1673 г. контролирующие полномочия парламента были еще более сокращены. Общая неурегулированность юрисдикции привела в сер. XVIII в. к крупным спорам между парламентами и духовной юстицией, между парламентами и счетными палатами. Реально роль парламентов как когда-то существовавшего юридического противовеса королевской власти сошла почти на нет. «Парламенты уже ни во что не вмешиваются, кроме отправления правосудия, — замечал Ш. Монтескье, бывший президентом Бордоского парламента, — и их авторитет все более и более умаляется, если только какое-нибудь непредвиденное обстоятельство не вернетимсилу и жизнь» (Монтескье Ш. Л. Персидские письма. XCII).