2. Юридический факт

2. Юридический факт

Юридическими фактами, порождающими исправительно-трудовые правоотношения, являются акты органов государственной власти, издание которых влечет за собой появление у субъектов этих отношений прав и обязанностей, реализуемых в процессе исправительно-трудового воздействия на правонарушителя.

Таким юридическим фактом является прежде всего обвинительный приговор суда, содержащий осуждение преступника к мерам наказания исправительно-трудового характера.

Мерами наказания исправительно-трудового характера являются лишение свободы и исправительные работы. Лишение свободы по советскому праву заключается в принудительном помещении осужденного в специально предназначенные для этой цели учреждения (тюрьмы, колонии) и в проведении широкой работы по их исправлению и перевоспитанию.

Лишение свободы может быть назначено на срок не свыше 10 лет, а за особо тяжкие преступления (особо опасные государственные, убийство, бандитизм, хищения социалистической собственности в крупных размерах и некоторые другие) и для особо опасных рецидивистов – не свыше 15 лет. Лицам, совершившим преступления в возрасте до 18 лет, лишение свободы может быть назначено не свыше 10 лет (ст. 23 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик).

Исправительные работы заключаются в принудительном привлечении осужденного или подвергшегося административному взысканию к общественно полезному труду под контролем специальных государственных органов и общественных организаций по месту работы с удержанием в доход государства до 20 % заработной платы. Исправительные работы как уголовное наказание могут быть назначены на срок до 1 года. Исправительные работы могут отбываться либо по месту работы осужденного, либо в иных местах по месту жительства осужденного (ст. 25 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик).

Правовые отношения между преступником и государством возникают не с момента вынесения обвинительного приговора, а с момента совершения лицом преступления.

Совершенно правильно замечает по этому поводу Н. Н. Полянский: «Нарушение закона есть юридический факт, который не может не порождать сам по себе юридических последствий. Такими юридическими последствиями только и могут быть на одной стороне обязанность преступника принять на себя те последствия преступления, которые предусмотрены уголовным законом, на другой стороне – соответствующее этой обязанности право карательных органов на наказание преступников. То обстоятельство, что только после вступления приговора в законную силу право карательных органов, осуществляющих наказание, может быть действительно осуществлено, не должно вызывать сомнения в его существовании до вступления приговора в законную силу».[567]

Это правильное положение нуждается, однако, в одном существенном уточнении.

Н. Н. Полянский без достаточных, на наш взгляд, оснований полагает, что совершение преступления является юридическим фактом, который порождает не только право карательных органов определить меру наказания преступнику, но и право соответствующих органов практически исполнить меру уголовного наказания. Действительно, наказание является правовым последствием преступления в том смысле, что оно может быть применено только к лицу, виновному в совершении преступления. Однако это совсем не означает, что факт совершения преступления сам по себе порождает право карательных органов применить уголовное наказание к преступнику.

Советскому законодательству и практике органов правосудия известно немало случаев, когда к лицам, совершившим преступление, уголовное наказание не применяется.

Так, к несовершеннолетним, совершившим преступления, не представляющие большой общественной опасности, могут быть применены принудительные меры воспитательного характера, не являющиеся уголовным наказанием (ч. 3 ст. 10 Основ). К лицам, которые совершили преступление в состоянии вменяемости, но до вынесения судом приговора заболели душевной болезнью, лишающей их возможности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими, могут быть применены меры медицинского характера, не являющиеся наказанием (ч. 2 ст. 11 Основ). От наказания освобождаются также лица, которые не могут быть сочтены общественно опасными ко времени рассмотрения дела в суде в силу безупречного поведения и честного отношения к труду после совершения преступления (ч. 2 ст. 43 Основ).

Уголовное наказание может быть заменено мерами общественного воздействия в отношении лица, которое совершило впервые преступление, не представляющее большой общественной опасности, в тех случаях когда коллектив трудящихся или общественная организация по месту его работы заявят ходатайство о передаче им правонарушителя на перевоспитание и исправление и когда соответствующий орган государственной власти сочтет это целесообразным.

Во всех этих случаях факт совершения преступления не влечет применения уголовного наказания и, следовательно, не порождает отношений в процессе исполнения наказания. Совершение преступления является юридическим фактом, вызывающим к жизни уголовно-правовые отношения, т. е. такие отношения между государством в лице его карательных органов и преступником, которые характеризуются наличием у государства права назначить наказание преступнику и обязанности у преступника принять меру наказания, избранную судом.

Это правовое отношение реализуется в виде обвинительного приговора, выносимого судом. Обвинительный приговор, выступая в качестве формы реализации уголовно-правового отношения, сам является юридическим фактом, порождающим правовые отношения в сфере исполнения наказания.

В тех случаях, когда судом избрана мера наказания исправительно-трудового характера, обвинительный приговор выступает как юридический факт, порождающий исправительно-трудовые правоотношения. Исправительно-трудовые отношения тесно связаны и являются как бы продолжением уголовных правоотношений. Они возникают только на основе и в результате реализации уголовных правоотношений. Вместе с тем они представляют собой две самостоятельные группы отношений.

Н. Н. Полянский, объединяя эти группы единым понятием «материальное уголовно-правовое отношение», вместе с тем усматривает между ними определенную разницу. Он пишет: «Когда мы говорим и о материальном уголовно-правовом отношении между карательными органами и преступником, то необходимо пояснить, что при этом мы имеем в виду карательные органы в широком смысле. Это – и органы уголовного правосудия, применяющие наказание, и органы, осуществляющие наказание, или, говоря словами закона, органы, “на которые возлагается фактическое исполнение приговора” (ст. 455 УПК РСФСР). Однако право этих двух категорий карательных органов на наказание неравнозначно: право суда на наказание преступника есть его полномочие (обязанность) назначить наказание лицу, признанному виновным в совершении преступления, право на наказание, принадлежащее органам, осуществляющим наказание, состоит в полномочии (обязанности) по обращении приговора к исполнению применить к осужденному лицу назначенное судом наказание».[568]

Таким образом, совершение преступления является юридическим фактом, влекущим появление уголовных правоотношений, а обвинительный приговор является юридическим фактом, порождающим исправительно-трудовые правоотношения.

Вступивший в силу обвинительный приговор влечет возникновение исправительно-трудовых правоотношений не только тогда, когда в нем содержится осуждение преступника к реальным срокам лишения свободы и исправительных работ, но и тогда, когда мера наказания по приговору назначена условно.

В теории права существует несколько различных точек зрения на юридическую природу института условного осуждения. Условное осуждение рассматривается как особый вид наказания,[569] как отсрочка применения наказания,[570] как освобождение от наказания.[571] Наиболее правильной нам представляется точка зрения проф. М. Д. Шаргородского, который считает, что «условное осуждение в действующем советском уголовном праве – это особый порядок отбытия наказания (исполнения приговора), заключающийся в том, что приговор не приводится в исполнение, если осужденный в течение определенного срока не совершит нового, не менее тяжкого преступления».[572]

Поскольку из всех видов наказания условно могут быть назначены только лишение свободы и исправительные работы, а условное осуждение является лишь особым порядком исполнения наказания, постольку отношения между условно осужденным и лицами (органами), отвечающими за работу с ними, должны регулироваться нормами советского исправительно-трудового права.

Именно так решается этот вопрос в УК Узбекской ССР. Статья 43 УК Узбекской ССР 1959 г. устанавливает, что порядок наблюдения за условно осужденными и проведения с ними воспитательной работы определяется исправительно-трудовым законодательством.

Аналогичное решение предусмотрено проектами уголовных кодексов РСФСР, УССР и Грузинской ССР.

Авторы, выступающие в печати, поддержали позицию составителей этих кодексов.

Так, министр юстиции РСФСР В. А. Болдырев пишет: «… проекты УК РСФСР, УССР и Грузинской ССР содержат указания на то, что порядок наблюдения за условно осужденными и проведения с ними воспитательной работы определяются Исправительно-трудовым кодексом. Такое решение этого вопроса нам представляется правильным».[573]

Иную точку зрения высказывает профессор Н. Д. Дурманов: «По нашему мнению, положения проектов УК Украинской ССР (ст. 41) и Грузинской ССР (ст. 46) о том, что порядок наблюдения за условно осужденными и проведения с ними воспитательной работы определяется исправительно-трудовым законодательством, не вполне соответствует духу ст. 38 Основ, которая называет условное осуждение – условным неприменением наказания. Между тем исправительно-трудовое законодательство определяет мероприятия исправительного характера в отношении лиц, реально отбывающих наказание».[574]

Более правильной нам представляется позиция, занятая составителями проектов УК РСФСР, УССР и Грузинской ССР и поддержанная в печати В. А. Болдыревым и некоторыми другими авторами.

Довод, приведенный проф. Н. Д. Дурмановым, неубедителен.

Действительно, в действующем Исправительно-трудовом кодексе РСФСР и кодексах других союзных республик не определяется порядок работы с условно осужденными. Но ведь он не определяется и уголовным законодательством. Поэтому в настоящее время решается вопрос не о том, какой отраслью права регулируется порядок работы с условно осужденными, а о том, какой отраслью права наиболее правильно и целесообразно регулировать этот порядок.

Условное осуждение по советскому уголовному праву – это особый вид исполнения приговора к лишению свободы и исправительным работам, назначенным судами, заключающийся в том, что приговор не приводится в исполнение, если осужденный в течение испытательного срока не совершит нового, не менее тяжкого или однородного преступления. При этом не приводится в исполнение лишь карательная часть наказания (преступник не лишается свободы, из его зарплаты не производятся удержания и т. д.), что не исключает возможности и необходимости проведения с осужденными воспитательной работы и контроля за их поведением.

Таким образом, условное осуждение связано с необходимостью проведения мероприятий в стадии исполнения обвинительного приговора.

Разница между реальным исполнением приговоров к лишению свободы и исправительным работам и реализацией приговора, содержащего условное осуждение, заключается лишь в методах и формах работы по исправлению и перевоспитанию осужденных.

Изложенное позволяет нам сделать вывод, что более правильно с теоретических позиций регулировать вопрос о порядке наблюдения за условно осужденными и проведения с ними воспитательной работы нормами исправительно-трудового права.

Юридическим фактом, порождающим исправительно-трудовые правоотношения, является также определение суда об условно-досрочном освобождении.

В соответствии со ст. 44 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик лица, осужденные к лишению свободы, исправительным работам, ссылке, высылке или направлению в дисциплинарный батальон, могут быть условно-досрочно освобождены, если они своим примерным поведением и честным отношением к труду докажут исправление и если они отбудут не менее половины, а осужденные за наиболее тяжкие преступления не менее двух третей фактически назначенного им срока наказания. Условно-досрочно по истечении одной трети календарного срока наказания могут быть освобождены лица, достигшие 18 лет, но совершившие преступление до этого возраста. Эти лица освобождаются от дальнейшего отбытия наказания не окончательно, а под условием несовершения в период испытательного срока нового преступления.

Установление испытательного срока свидетельствует о том, что государство еще не уверено в окончательном исправлении условно-досрочно освобожденного и считает его общественно опасным. При этих условиях на какие-то общественные организации или государственные органы должна быть возложена задача – контролировать поведение досрочно освобожденного и проводить с ним необходимую воспитательную работу в период испытательного срока.

В настоящее время организация контроля за условно-досрочно освобожденными и воспитательной работы с ними в законодательстве не регламентирована.

Работа с условно-досрочно освобожденными в период испытательного срока по своему характеру ничем не должна отличаться от работы с условно осужденными. Поэтому наиболее целесообразно регулировать отношения, возникающие в связи с течением испытательного срока, нормами советского исправительно-трудового права.

Исправительно-трудовые правоотношения возникают в результате вынесения постановлений соответствующих органов государственной власти о наложении на правонарушителя мер административного взыскания исправительно-трудового характера. Такими мерами являются исправительные работы и арест.

Исправительные работы как мера административного взыскания могут быть назначены в соответствии с «Положением об издании местными исполкомами и Советами обязательных постановлений и о наложении за их нарушение взысканий в административном порядке» на срок до 30 дней.[575]

Арест в качестве меры взыскания предусмотрен ст. 261 УПК РСФСР, которая говорит об ответственности присутствующих в зале судебного заседания (кроме прокурора, защитника и подсудимого) за неподчинение председательствующему в ходе заседания.

Арест предусмотрен также Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 декабря 1956 г. «Об ответственности за мелкое хулиганство» и Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 сентября 1957 г. «Об ответственности за мелкую спекуляцию».

Арест налагается единолично судьей на срок до 2 недель за неподчинение председательствующему в ходе судебного заседания, за мелкую спекуляцию, совершенную в первый раз – от 3 до 15 суток, за мелкое хулиганство – также от 3 до 15 суток.

Все арестованные в обязательном порядке привлекаются к труду. Так, в ст. 3 Указа «Об ответственности за мелкую спекуляцию» говорится: «Арестованные за мелкую спекуляцию содержатся в камерах предварительного заключения или в тюрьмах с использованием на физических работах».

Правовые последствия судебного приговора и постановления о наложении административного взыскания различны, так как только приговор суда влечет появление у виновного судимости. Однако правовое положение лиц, арестованных в административном порядке и наказанных в таком же порядке исправительными работами, в процессе исполнения этих мер аналогично правовому положению лиц, осужденных судами к мерам наказания исправительно-трудового характера. Именно поэтому порядок исполнения исправительных работ и ареста регулируется нормами исправительно-трудового права.

Разработка законодательства, направленного на повышение роли общественности в борьбе с преступностью, выдвигает вопрос о месте указанного законодательства в общей системе советского права и, в частности, о месте института передачи на поруки.

Отдача на поруки, как одна из форм привлечения общественности к работе по исправлению и перевоспитанию лиц, совершивших общественно опасные деяния, предусмотрена ст. 38 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, в соответствии с которой суд, учитывая обстоятельства дела, личность виновного, а также ходатайства общественных организаций или коллектива рабочих, служащих, колхозников по месту работы виновного о его условном осуждении, может возложить на эти организации или коллектив обязанность по перевоспитанию и исправлению условно осужденного.

Практическая реализация указаний XXI съезда КПСС о всемерном привлечении общественности к участию в борьбе с преступностью привела к широкому использованию института передачи на поруки не только судами, но и органами прокуратуры и дознания.

Подобная практика, несомненно, является целесообразной. Совершенно правильно журнал «Советская юстиция», подводя итог дискуссии о передаче на поруки, писал: «Прекращение дела с передачей на поруки позволяет исключить передачу в суд дел “для формы”, ограничить применение мер уголовного наказания только действительно необходимыми и в то же время обеспечить немедленное применение к виновному мер общественного воздействия, немедленную мобилизацию общественного мнения…»:[576] Юридическая природа института передачи на поруки без рассмотрения уголовного дела в суде и без вынесения обвинительного приговора вызывает много споров.

В советской литературе высказывались точки зрения, что передача на поруки – это, мера уголовного наказания,[577] форма освобождения лица от уголовной ответственности,[578] форма освобождения от уголовной ответственности и наказания.[579]

Более правильной представляется точка зрения, что передача на поруки – это форма освобождения от наказания. Передачу на поруки нельзя рассматривать как освобождение от уголовной ответственности.

Освобождение от уголовной ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние, может иметь место лишь при условиях, указанных в ч. 1 ст. 43 Основ уголовного законодательства 1958 г. При этих условиях лицо, совершившее действие, которое в тот момент было преступным, не просто освобождается от наказания, а освобождается от уголовной ответственности. Применение в этих случаях уголовного наказания противоречило бы принципам советского уголовного права, поскольку наказанным оказалось бы лицо, не совершившее общественно опасного деяния (оно перестало быть таковым в силу изменения обстановки) и не являющееся общественно опасным.

Передача на поруки содержит в себе моральное осуждение лица, при передаче на поруки выражается определенное недоверие этому лицу, в силу чего и признается необходимым проводить с ним особую воспитательную работу и специально контролировать его поведение. Поэтому институт передачи на поруки не может применяться к лицам, подлежащим освобождению от уголовной ответственности.

Доказательством того, что передача на поруки является освобождением от наказания, а не освобождением от уголовной ответственности, служит наличие в проекте Закона «О повышении роли общественности в борьбе с нарушениями советской законности и правил социалистического общежития» положения, согласно которому лицо, переданное на поруки, при определенных условиях может быть вновь привлечено к уголовной ответственности за преступление, совершение которого и послужило поводом для передачи на поруки. Этот институт может применяться лишь к лицам, совершившим преступления, в отношении которых применение уголовного наказания нецелесообразно.

По ч. II ст. 43 Основ 1958 г. от наказания может быть освобождено лицо, совершившее преступление, если будет признано, что в силу последующего безупречного поведения и честного отношения к труду это лицо ко времени рассмотрения дела в суде не может быть сочтено общественно опасным.

В настоящее время передача на поруки осуществляется при отсутствии условия, указанного в ч. II ст. 43 Основ. На поруки передаются лица, являющиеся в период расследования и рассмотрения уголовного дела общественно опасными.

Нецелесообразность применения наказания в этих случаях объясняется не изменением степени общественной опасности лица, а тем, что коллектив или общественная организация берут на себя обязательство вести работу по перевоспитанию этого лица, контролировать его поведение на работе и в быту. Право органов суда, прокуратуры и дознания прекращать уголовные дела по указанному основанию и передавать виновного на перевоспитание общественности не предусмотрено действующим Законодательством.

Такое право предусмотрено в проекте Закона «О повышении роли общественности в борьбе с нарушениями советской законности и правил социалистического общежития».

Поручительство общественной организации или коллектива трудящихся является мерой общественного воздействия на правонарушителя. Деятельность общественных организаций и коллективов трудящихся по исправлению и перевоспитанию правонарушителя не нуждается в подробной законодательной регламентации. Коллективам трудящихся и общественным организациям должна быть предоставлена максимальная свобода в выборе форм и средств работы с взятым на поруки.

Вместе с тем практика применения института передачи на поруки показывает, что некоторые вопросы осуществления общественного поручительства должны быть разрешены в законодательном порядке (основания и последствия отказа организации или коллектива от поручительства, органы и основные формы контроля за работой с взятым на поруки и некоторые другие вопросы).

Практическое осуществление общественного поручительства не может чем-либо существенным отличаться от исполнения условного приговора, особенно в тех случаях, когда условно осужденный передан на поруки в соответствии со ст. 38 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик.

Конечно, по своей юридической природе это два различных института: условное осуждение есть условное неприменение вынесенного судом наказания, а общественное поручительство – это освобождение от наказания, замена наказания мерами общественного воздействия. Однако целевое назначение их одно и то же: исправление и перевоспитание правонарушителей. Именно поэтому порядок осуществления общественного поручительства Целесообразно регламентировать нормами той же отрасли права, что и порядок исполнения условного приговора.

Таким образом, юридическим фактом, ведущим к появлению исправительно-трудовых отношений, могут быть, кроме судебных приговоров и постановлений об избрании мер административного взыскания исправительно-трудового характера, постановления дознавателей, следователей, прокуроров, судов о прекращении уголовного дела с передачей виновного на поруки. Передача на поруки может иметь место только при наличии соответствующего ходатайства коллектива трудящихся или общественной организации. Однако вынесение такого ходатайства не порождает у органов дознания, следствия и суда обязанности передать правонарушителя на поруки.

Передача преступника на поруки является правом государственных органов.

Права и обязанности по осуществлению общественного поручительства возникают у коллектива или общественной организации не с момента вынесения решения о взятии на поруки и ходатайства, а с момента вынесения постановления соответствующего органа власти о передаче на поруки. Следовательно, не решение собрания коллектива трудящихся или общественной организации о взятии на поруки, а постановление органа государственной власти о передаче на поруки порождает исправительно-трудовые отношения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.