1.2. Соблюдение законов логики в познании доказательств

Логика изучает процесс познания доказательства, но в своем специфическом разрезе, выделяя в этом сложном процессе формальную сторону мыслительной деятельности исследователя (структуру высказываний, их форму, использование понятия и правил логики).

"В логике под процессом доказывания (в логической литературе процесс доказывания называется доказательством) понимается построение логических выводов, когда из одних утверждений, истинность которых уже известна, на основании логических правил выводятся другие утверждения… Предметом логики доказывания является изучение доказательства и процесса его формирования как конкретного вида мыслительной деятельности, основанного на использовании законов и форм мышления…

Мыслительная деятельность, связанная с собиранием и исследованием доказательств, не может протекать иначе как в строгих логических формах"[28].

В законах мышления выражена общая структура правильного мышления. Нельзя построить осмысленное высказывание вопреки логическим правилам или игнорируя их. "Формы логической связи не могут быть игнорированы исследователем, он не может применять их или не применять, пользоваться ими или не пользоваться, он помимо своей воли и желания облекает свое мышление в те формы, которые отражают связи и отношения, присущие исследуемым явлениям"[29].

При этом проявление логики и ее правил в исследовании доказательств следует выявлять не в процедурных вопросах судебного следствия, а именно в познавательной деятельности, осуществляемой при помощи судебных действий, установленных в УПК РФ.

Важно выявить место логики в познании доказательств еще и потому, что существующая судебная практика по исследованию доказательств сводится к зачитыванию либо оглашению, но в любом случае повторению собранного на предварительном расследовании доказательственного материала, подменяя силлогистические операции демагогией и софизмами.

Наиболее общие правила, определяющие структуру правильного мышления, формулируются в виде законов логики, которые "составляют тот невидимый каркас, на котором держится последовательное рассуждение и без которого оно превращается в хаотичную, бессвязную речь"[30]. Среди законов логики выделяют: 1) закон тождества; 2) закон непротиворечия; 3) закон исключенного третьего; 4) закон достаточного основания.

Требование определенности в употреблении понятий вытекает из закона тождества (равенства), согласно которому каждое понятие должно мыслиться тождественным себе в течение всего процесса рассуждения. Отступление от данного закона ведет к подмене понятий (мыслей), путанице и расплывчатости. Сущность подмены понятий заключается в том, что вместо требуемого употребляется другое, внешне сходное понятие. В целях избежания нарушений[31] этого закона необходимо твердо знать и четко соблюдать в ходе рассуждения следующие условия закона тождества.

Во–первых, тождество предмета мысли. Это условие требует сохранять определенность и постоянство предмета мысли в ходе всего мыслительного процесса. Развивая мысль об определенном предмете, до завершения рассуждения о нем нельзя менять этот предмет, т. е. необходимо его сохранять до конца рассуждения. В результате нарушения этого условия возникает "подмена понятия". Например, в Октябрьском районном суде г. Саранска в ходе судебного разбирательства по обвинению К. в хищении имущества суд исключил результаты дактилоскопической экспертизы, поскольку на рассмотрение эксперта была представлена дактилопленка с места происшествия по ул.Севастопольской, а не с ул.50 лет Октября г. Саранска, где было совершенно преступление, и подписи на упаковке понятым не принадлежат[32].

Во–вторых, тождество мысли об этом предмете. "Каждая выраженная по поводу данного объекта мысль должна сохранять свое содержание. При нарушении этого условия возникает "подмена тезиса". Это происходит, когда в ходе рассуждения исходная мысль умышленно или несознательно подменяться другой"[33].

Примером "подмены тезиса" является приговор Краснослободского районного суда Республики Мордовия (далее по тексту — РМ) от 4 ноября 2003 г. Данным судом В. и К. были осуждены по п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ. Уголовное преследование по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ в отношении В. и К. прекращено по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

В приговоре суд одновременно утверждает не только об отсутствии в действиях В. и К. состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ, но и допускает формулировки об их виновности, нарушая тем самым предписания ч. 1 ст. 302 УПК РФ[34].

В мышлении закон тождества выступает в качестве важного правила: реализуясь в нормах и принципах мыслительной деятельности, данный закон требует исключения в ходе рассуждений произвольного изменения предмета мысли, подмены или смешения мысли о предмете.

Мышление при исследовании доказательств должно быть последовательным и непротиворечивым. Недопустимо приписывать предмету какой–либо признак, а затем в ходе рассуждения этот признак у того же предмета отрицать. Нельзя, например, об одном и том же свидетеле по одному и тому же делу утверждать, что он не заинтересован в исходе дела и в то же время заинтересован в нем. Запрет на противоречия в рассуждении определяется законом непротиворечия, согласно которому нельзя одновременно об одном и том же предмете утверждать, что он имеет данный признак и не имеет его.

Две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время, в одном и том же отношении, не могут быть одновременно истинными. Одна из них ложная, другая истинная. Важно соблюдать на практике условия закона непротиворечия: "во–первых, если мы утверждаем принадлежность предмету одного признака и в то же время отрицаем принадлежность этому предмету другого признака, логического противоречия не будет; во–вторых, не будет противоречия между суждениями, если речь идет о разных предметах; в-третьих, противоречия не будет, если мы что–либо утверждаем и в то же самое время отрицаем относительно одного предмета, но который рассматриваем в разное время; в-четвертых, противоречия не будет, если один и тот же предмет нашей мысли рассматривается в разных отношениях"[35]. Нарушение указанных требований приводит к двусмысленности, бессвязности рассуждения.

Приговором Октябрьского районного суда г. Саранска от 30 сентября 2005 г. В. осужден по ч. 1 ст. 109 УК РФ за причинение смерти по неосторожности В-ой, имевшее место в 2 часа 11 июня 2004 г. Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РМ от 21 декабря 2005 г. приговор отменен. Как следует из описательно–мотивировочной части приговора, судом были установлены обстоятельства, при которых органами предварительного следствия было предъявлено обвинение В. в совершении умышленного причинения смерти другому человеку (ч. 1 ст. 105 УК РФ), что противоречит требованиям ст. 307 УПК РФ об описании преступного деяния, признанного доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. В резолютивной части приговора В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ[36].

В рассматриваемом примере был нарушен закон непротиворечия. Две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время в одном и том же отношении, оказались одновременно истинными: виновность В. в совершении умышленного причинения смерти (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и признание В. виновным в причинении смерти по неосторожности (ч. 1 ст. 109 УК РФ).

В процессе судебного разбирательства стороны обвинения и защиты выдвигают несовместимые положения, отстаивая свою позицию, оспаривая аргументы противной стороны. Следовательно, суд (судья) должен разобраться во всех обстоятельствах дела, привести их в полную ясность и устранить все имеющиеся противоречия. Закон непротиворечия требует тщательного исследования каждого доказательства по делу, чтобы окончательное решение суда основывалось на достоверных и непротиворечивых доказательствах. Именно поэтому ст. 380 УПК РФ, перечисляя условия, при которых приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, выделяет наряду с другими следующие два непосредственно связанные с законом непротиворечия: 1) при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одно из этих доказательств и отверг другие; 2) выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Таким образом, соблюдение закона непротиворечия ведет к однозначности и последовательности как выводов по делу, так и суждений (посылок), на которых они основаны.

Закон исключенного третьего соблюдается, если о предмете высказаны два взаимоисключающих утверждения, т. е. одно из них непременно истинно, другое ложно и никакого третьего утверждения по тому же поводу высказать нельзя. В упоминавшемся ранее приговоре Краснослободского районного суда РМ от 4 ноября 2003 г. суд, установив отсутствие в действиях В. и К. состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ, в нарушение требований ст. 305, ч. 2 ст. 308 УПК РФ не обосновал это в приговоре и не принял решение об их оправдании, допустив в оправдательном приговоре формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданных, что является нарушением судьей требования ч. 1 ст. 302 УПК РФ, согласно которой приговор суда может быть оправдательным или обвинительным[37]. Действительно, такие приговоры незаконны, а в логическом отношении они содержат нарушение закона исключенного третьего: подсудимый или виновен, или невиновен — "третьего не дано".

Нарушение закона исключенного третьего встречается и в актах реагирования как защитника, так и прокурора. Например, в резолютивной части кассационной жалобы адвокат–защитник просил: "В кассационном порядке отменить приговор Ленинского районного суда г. Саранска в отношении М., дело производством прекратить за отсутствием в действиях М. состава преступления, а если судебная коллегия не согласится с приведенными доводами, то прошу снизить наказание до пределов отбытого срока и освободить моего подзащитного из–под стражи"[38].

Так, в ходе предварительного слушания в одном из мировых судов г. Москвы адвокат–защитник В. заявил письменное ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с деятельным раскаянием подзащитного. Суд, не разрешив заявленного ходатайства, предложил стороне защиты заявить другое ходатайство — о проведении судебного разбирательства в особом порядке, дав понять, что ходатайство о прекращении уголовного дела не удовлетворит, тем самым допустив нарушение, граничащее с абсурдом, предложив заявить два взаимоисключающих ходатайства. Данное нарушение было озвучено судье, что не вызвало с его стороны никакой реакции.

Закон исключенного третьего не указывает, какое из двух противоречащих суждений будет истинным по своему содержанию. Он только ограничивает круг исследования двумя взаимоисключающими альтернативами и способствует формально правильному разрешению возникшего противоречия. Для того чтобы решить, какое же из рассматриваемых положений правильно, надо исследовать обстоятельства данного случая по существу. Закон исключенного третьего требует соблюдать следующие правила: "во–первых, из двух противоречивых высказываний об одном и том же единичном предмете, взятом в определенном времени и отношении, один отрицает то, что утверждается в другом; во–вторых, из двух противоречивых высказываний одно отрицает то, что утверждается другим, и одновременно утверждается нечто новое; в-третьих, из двух противоречивых высказываний одно утверждает что–то относительно целого класса предметов, явлений, событий, взятых в определенном времени и отношении, а другое одновременно отрицает это же относительно некоторых предметов, явлений и событий данного класса; в-четвертых, из двух противоречивых высказываний одно что–либо отрицает относительно всего класса предметов, явлений или событий, а другое утверждает то же самое относительно некоторых предметов, явлений или событий того же класса"[39].

Важнейшим свойством мышления в ходе исследования доказательства является его обоснованность. По существу, доказанность какого–либо утверждения и является его логической обоснованностью. Это общее требование к доказательному мышлению формулируется в виде закона достаточного основания, в силу которого всякое утверждение в ходе рассуждения должно быть обосновано другими достоверно установленными данными. Нарушением закона достаточного основания является защитительная речь адвоката: "Я не согласен с наказанием, определенным моему подзащитному государственным обвинителем. Я полагаю, что определение З. наказания в виде 2?х лет является достаточным"[40]. Или "К., мой подзащитный, не признает своей вины, я постарался привести, высокоуважаемый суд, доводы о его невиновности, но если Вы со мной не согласитесь, то прошу Вас о снисхождении"[41].

Закон достаточного основания является отражением всеобщей взаимосвязи, существующей между предметами, явлениями в окружающем мире. В соответствии с этим достаточное основание — это любая мысль, уже проверенная и признанная истинной, из которой с необходимостью вытекает истинность другой мысли.

Закон достаточного основания выражен в ч. 3 ст. 240 и ч. 4 ст. 302 УПК РФ, согласно которым приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые в соответствии с ч. 1, 2 ст. 240 УПК РФ были непосредственно исследованы в судебном заседании. С учетом указанного требования закона суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на собранные по делу доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания. Ссылка в приговоре на показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, данные при производстве дознания, предварительного следствия или судебного заседания, допустима только при оглашении судом этих показаний в случаях, предусмотренных ст. 276, ст. 281 УПК РФ. Сведения, содержавшиеся в оглашенных показаниях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов и решений по делу после их всестороннего исследования.

В процессе судебного следствия закон достаточного основания имеет принципиальное значение, поскольку непосредственно связан с обоснованностью приговора (ч. 1 ст. 297 УПК РФ). Любое обстоятельство, которое становится предметом судебного исследования, должно быть установлено.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РМ от 28 декабря 2005 г. отменен приговор Ардатовского районного суда РМ от 21 октября 2005 г. в отношении В., осужденной по ч. 1 ст. 105 УК РФ к семи годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Согласно ч. 1, 3 ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Как следует из протокола судебного заседания, с учетом мнения сторон судом был установлен порядок исследования доказательств, в том числе подлежали исследованию письменные доказательства, а именно протокол осмотра места происшествия, заключения экспертиз и характеризующий материал. Суд, постановляя приговор, положил в его основу заключения судебно–медицинской, судебно–биологической экспертиз, протокол осмотра места происшествия, акт судебно–медицинской экспертизы.

Однако указанные доказательства, а также характеризующий материал в отношении В. в судебном заседании не исследовались[42].

При вынесении решения по делу во внимание принимаются только такие данные, которые исследованы, т. е. обоснованы (ч. 4 ст. 302 УПК РФ). Все то, что не закреплено в деле в виде доказательств, не имеет определенного, поддающегося исследованию источника, исключается из рассуждения, не может влиять на решение.

Формально–логические законы в содержательном плане представляют собой свойства мысли, которые выражают особенности мышления и лежат в основе всех умственных операций, в том числе и при исследовании доказательств.

В процессе судебного следствия логические правила способствуют глубокому, всестороннему и строгому исследованию доказательств, выяснению взаимосвязей между ними, пониманию совокупности доказательств как некоторой целостной системы. "Закон, не будучи учебником логики, стремится оберечь обвинительный орган и суд от нарушения логических правил и направляет их деятельность по пути процессуальной экономии, ограждая судебное дело от наполнения бессмысленными вещами и документами. Вещь, приобщенная к материалам уголовного дела без суждения о ней, то есть без выражения мысли об отношении приобщаемой вещи к другой вещи и к самой себе, без отражения отношений между мыслимыми вещами, будет в логическом и, следовательно, в процессуальном плане вещью бессмысленной. Аргументом в суждении является не вещь (документ, содержащееся в показаниях сведение) сама по себе, а мысль об этой вещи, суждение об отношении этой вещи к другим мыслимым вещам. Поэтому запись о приобщении какой–либо вещи к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства только потому, что эта вещь имеет значение для уголовного дела, неправильна. Потому что в записи нет мысли об отношении приобщаемой вещи к другим вещам. В записи о приобщении нет суждения о вещи как об аргументе в доказывании выдвинутого обвинительным органом тезиса. Такая форма приобщения есть бессмысленное приобщение"[43].

Для правильного исследования доказательства, определения его значения и места в системе других доказательств по делу, для использования его в качестве средства доказывания участник процесса должен четко представлять себе содержание данного сведения, его сущность (свойства).

Познание содержания доказательства представляет собой проникновение в его сущность. "Известно, что всякое логическое доказательство состоит из трех частей: тезиса, т. е. суждения, истинность которого следует доказать; аргументов — тех суждений, которые приводятся в подтверждение тезиса в качестве его достаточного основания; демонстрации, т. е. логического выведения тезиса из аргументов и рассуждений, которые показывают, почему этими аргументами обосновывается именно этот тезис"[44]. В силу этого, чтобы познать доказательство, процесс познания его содержания должен протекать в соответствии с правилами логического доказательства: 1) к тезису доказательства; 2) к аргументам доказательства; 3) к демонстрации (форме) доказательства: при этом следует отметить хотя и очевидное, но главное: суждение — это всегда процесс, нельзя построить логически верное рассуждение о чем–либо в статике. Суждения о чем–либо — это живая речь, обоснованная аргументами и их представлением. Следует помнить, что суждение это не констатация чего–либо, это всегда обоснование, основанное на анализе.

Тезис доказательства должен быть точно определен, сформулирован и обязательно объявлен, чтобы участники исследования представляли то, о чем идет речь. Тезисом доказательства называется то положение, истинность или ложность которого требуется доказать. Если нет тезиса, то и доказывать нечего. Тезис должен быть сформулирован в категорическом суждении, например, "причина смерти", "давность наступления смерти". Нередко тезис формулируют и в форме вопроса: "есть ли причинная связь между действиями обвиняемого и наступившими последствиями?", "через какое время после причинения повреждений наступила смерть?". При несоблюдении данного правила возможны нарушения, сущность которых будет состоять в том, что тезис сформулирован нечетко, а поэтому он не определяет точно, что подлежит обоснованию, или допускает различные истолкования.

Тезис должен оставаться неизменным на протяжении всего процесса обоснования. "Это означает, что в течение всего процесса исследования содержания доказательства субъект доказывания должен четко представлять себе, что доказывается данным доказательством, и не допускать подмены одного тезиса другим"[45].

Например, З. и Д. было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 2 ст. 163, ч. 1 ст. 286 УК РФ. В приговоре суд признал установленным, что обвиняемые действительно совершили вымогательство денег у потерпевшей Р. за свое служебное бездействие и, получив их, таким образом совершили действия явно выходящие за пределы своих полномочий. При этом суд сделал выводы о том, что в действиях обвиняемых отсутствует состав преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 2 ст. 163, ч. 1 ст. 286 УК РФ, а содержится состав более тяжкого обвинения — п. "в" ч. 4 ст. 290 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РМ данный приговор отменила как незаконный ввиду того, что судья нарушил требование ст. 305 УПК РФ, допустив в оправдательный приговор формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданных[46].

Нарушение, допущенное судьей, заключается в непроизвольной подмене доказательственного тезиса другим: вынесен оправдательный приговор с формулировками, ставящими под сомнение невиновность оправданных.

При нарушении данного правила может возникнуть и другая логическая ошибка — "довод к человеку". Подобное нарушение бывает тогда, когда доказательство тезиса по существу подменяется характеристикой человека, имеющего какое–то отношение к этому тезису. Например, сведения об образе жизни подсудимого, о наличии у него преступных связей, наличии необходимых профессиональных навыков и т. д. принимаются за доказательство совершения этим лицом преступного деяния, тогда как в содержание этих доказательств объективная сторона преступления не входит. Фактически и здесь происходит подмена доказываемого тезиса.

Кроме этого возможны еще два нарушения: "довод к публике" и "кто слишком много доказывает, тот ничего не доказывает". "Логическая ошибка "довод к публике" состоит в том, что вместо обоснования тезиса взывают к чувствам людей, пытаются вызвать у них симпатию или антипатию к тому, о чем идет речь, и таким путем заставить поверить в истинность или ложность выдвинутого тезиса. Логическая ошибка "кто слишком много доказывает, тот ничего не доказывает" возникает тогда, когда вместо доказательства выдвинутого тезиса обосновывается другое положение, настолько широкое, что из него непосредственно не вытекает истинность или ложность тезиса"[47].

Аргументы (основания) должны быть истинными, доказанными, не подлежащими сомнению. Это означает, что сведения, рассматриваемые как доказательства, должны несомненно существовать и по своему содержанию быть достаточными для утверждения доказываемого тезиса. Способность аргументировать является лакмусовой бумагой, сквозь которую проявляются способности человека к суждению. Если для примера взять государственного обвинителя (да, пожалуй, любого из участников современного судебного процесса) и методы аргументации, используемые им в исследовании доказательств, то становится очевидным, что ему о способах аргументации известно на уровне чувств или эмоций, а не знания. Разве можно чтением документов и пересказом в лице показаний свидетелей и потерпевших данных на предварительном расследовании аргументировать (отметим — всегда без представления) неизвестные обстоятельства познаваемого?

При нарушении данного правила возможны следующие логические ошибки. Ложность оснований ("основное заблуждение"), когда в качестве аргументов берутся не истинные, а ложные суждения, которые выдают или пытаются выдать за истинные. Ошибка может быть и преднамеренной с целью запутать, ввести в заблуждение других людей, например, дача ложных показаний свидетелями или подсудимыми в ходе судебного рассмотрения, неправильное опознание вещей или людей, фальсификация сведений и т. п., из чего затем делаются ложные заключения.

Другая логическая ошибка — "предвосхищение оснований". Эта ошибка заключается в том, что в качестве аргументов используются недоказанные, как правило, произвольно взятые положения (ссылки на слухи, на высказанные кем–то предложения), якобы обосновывающие основной тезис. В действительности же доброкачественность таких доводов лишь предвосхищается (т. е. нуждается в собственном обосновании), но не устанавливается с несомненностью. Так п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ не допускает в качестве доказательств "показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности".

Логическая ошибка "порочного круга" состоит в том, что тезис обосновывается аргументами, а аргументы обосновываются этим же тезисом, т. е. аргументы должны доказываться независимо от тезиса. Смысл этой ошибки заключается в том, что тезис выводится из аргументов, а аргументы, в свою очередь, выводятся из тезиса. Получается действительно порочный круг. Например, В. утверждает, что дурной отзыв о нем А. неверен, А. верить нельзя. Почему же ему нельзя верить? Потому что он относится к В. недоброжелательно. Откуда же видно, что А. относится к В. недоброжелательно? Это видно из того, что он, т. е. А., дурно отзывается об В. Здесь явный порочный круг — аргументы выводятся в конечном счете из самого тезиса.

Демонстрация доказательства должна обеспечить логическое следование тезиса из аргументов по правилам умозаключения, чтобы логическая связь между ними была безупречно продемонстрирована. "Самое действие по признанию процессуального доказательства есть анализ сведения как доказывания. При приобщении, например, документа должно быть указано, что и как доказывает содержащееся в нем сведение. То есть должно быть изложено суждение о сведении как об аргументе доказывания тезиса (обстоятельства), в форме утвердительного суждения, а не предположения или мнения. Если такого суждения нет, то сведения, содержащиеся в документе, не доказательство"[48]. Демонстрация — это не чтенье и пересказ, это суждение известным и несомненным образом относительно устанавливаемого. "Здесь нужно отметить, что наличие логической связи между доказательством и доказательственным фактом обозначается термином "относимость". Доказательство относимо, если из него логически может быть выведен доказываемый тезис"[49].

"Нельзя в связи с этим заявлять ходатайства об исключении каких–либо документов как доказательства обвинения, например, по причине получения их с нарушением процессуального закона, если обвинительный орган не продемонстрировал, то есть не показал, что и как они доказывают. Доказательств в процессуальном смысле нет, нет суждения о документах как о доказательствах. Нельзя просить исключить то, чего не существует. Нельзя опровергнуть неизвестное. Однако адвокаты весьма часто проявляют догадки, воспринимая каждый помещенный в уголовное дело документ как процессуальное доказательство, и пытаются рассуждать о неизвестных суждениях обвинительного органа. Вчитайтесь в речи адвокатов на судебной стадии прений. Как эти речи логичны, понятны и просты в изложении. Обвинительные заключения и выступления обвинителей, по сравнению с речами адвокатов, откровенно не доработаны синтаксически. Догадливые суждения адвокатов об обвинении, о доказательствах обвинения, которые редко обвинение демонстрирует, речи адвокатов весьма облегчают вынесение бессмысленного, но логикообразного приговора"[50].

Нарушения, допускаемые при демонстрации доказательства, происходят из–за отсутствия действительной логической связи между аргументами и тезисом.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РМ от 18 мая 2005 г. отменен приговор Кадошкинского районного суда РМ от 4 марта 2005 г. в отношении А-х. Как следует из приговора, А-ны были признаны виновными и осуждены по п. "а" ч. 2 ст. 215.2 УК РФ. При этом в приговоре не содержались сведения о том, в чем заключался предварительный сговор на повреждение и приведение в негодное для эксплуатации состояние объекта жизнеобеспечения. Не приведены в приговоре и мотивы, по которым суд пришел к выводу о том, что осужденные повредили и привели в негодное состояние объект жизнеобеспечения[51].

В данном случае нарушение в демонстрации доказательств: отсутствие связи между приведением в негодное для эксплуатации состояние объекта жизнеобеспечения и виновности в этом А-х.

Другое нарушение, допускаемое при демонстрации доказательства, — "поспешный вывод". Следователь или суд, рассматривая содержание доказательства, делают вывод о связи между аргументами и тезисом при наличии противоречащих этому данных или при отсутствии некоторых посредствующих звеньев данной цепи.

Приговором Рузаевского районного суда РМ от 7 февраля 2005 г. П. и Ч. осуждены за кражи чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, с проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба. П., кроме того, — за умышленное уничтожение чужого имущества путем поджога.

Судом при вынесении приговора допущены нарушения требований ст. 307, 308 УПК РФ.

Описательно–мотивировочная часть приговора содержит противоречия, которые выражаются в том, что суд установил совершение подсудимыми двух краж чужого имущества с соответствующими квалифицирующими признаками и в то же время признал доказанной их вину в совершении трех эпизодов хищений имущества граждан. Таким образом, судья сделал поспешный вывод о виновности П. и Ч. в третьем недоказанном эпизоде хищения имущества граждан, тем самым необоснованно расширив обвинение.

Указанные нарушения требований УПК РФ, допущенные судом по делу, явились основанием для отмены приговора. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РМ от 8 июня 2005 г. приговор отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства[52].

Из изложенного выше следует, что использование законов логики при познании доказательств способствует получению качественных, непротиворечивых, обоснованных выводов (знаний). С логической стороны обоснованность вывода (решения) означает, что он сделан в строгом соответствии с правилами логики из некоторой совокупности исходных данных. Следовательно, логическая правильность построения выводов (что, на наш взгляд, является обязанностью следователя, дознавателя, суда) из материалов дела является условием соблюдения принципа законности.