Полтава: значение и уроки триумфа (1708–1709)

Полтава: значение и уроки триумфа (1708–1709)

К Ивану Степановичу Мазепе

[1708 г., июля 10]

Господин гетман.

Понеже неприятель идет по Днепру вниз, и по тому и по прочим всем видам намерение его – на Украину, того ради предлагаем вам сие: первое, чтоб вы по своей верности смотрели в Малороссийском крае какой подсылки от неприятеля, также переметных листов (для чего неприятель и друку[81] во Гданьске словенскую взял) и всяко оные остерегали и пресекали и нас в том (ежели сами чего не можете одне учинить) совет и ведомость [сведения] давали; второе, что неприятель уже зело своим маршем спешит, того ради за благо рассудили мы, чтоб вы со всем своим войском шли, как наискорее, к Киеву и, оставя там несколько казаков в гарнизоне (по совету с господином Голицыным[82]), сами шли за Днепр в удобное место со всеми тенжарами или при Киеве были, а конницу всю (разве мало что при себе оставить) с добрым командиром изготовить налегке в поход.

И когда неприятель станет ближиться [приближаться] к великороссийским или малороссийским городам, тогда мы всегда у оного потщимся перед брать [попытаемся обойти], а ваша б конница всегда сзади на неприятеля била и все последующие люди и обозы разоряла, чем неприятелю великую диверсию можете учинить.

Мы бы зело желали, дабы вы сами с тою конницею были, а командир бы у тенжаров; но нудить вас не можем для вашей болезни, и для того сие кладем на ваше рассуждение; однако ж сие надлежит немедленно делать. При сем же и то полагаем, дабы осторожно в городах было, також, чтоб ежели неприятель в которые места ворвется и станет о хлебе универсалы посылать, чтоб его не слушали, и сие ныне надобно заранее предостеречь. В прочем имейте с нами частую корреспонденцию, дабы непрестанно на обе стороны могли ведать, что где поводится.

Питер.

Из Горок, в 10 день июля 1708 года.

К Ивану Степановичу Мазепе

[1708 г., июля 30]

Как напред сего к вам писано (на что и вы уже отозвались, что управлять будете) о конном войске, так и ныне потверждаем, дабы вы оное немедленно к здешним краям высылали, а именно у Пропойска, и когда в сие место оное войско придет, чтоб тотчас дали нам знать. Также и с дороги почасту командующий к нам писал и давал знать, где ныне и как поспеет в уреченное место. В прочих делах також извольте немедленно управлять, понеже Левенгопт[83] уже приблизился в случение [соединение] к главному войску[84]; чего для чаем, что неприятель мешкать не станет.

И для лучшего управления наших указов определили мы из своей гвардии капитан-поручика Соловова, которому велели быть при том войске. И для того и вы своему командующему над войском конным казацким дайте указ, чтоб он с сим офицером обо всем советовался и без него ничего не делал.

Это письмо Петра I является первым его письмом к Мазепе после казни Кочубея и Искры, состоявшейся 15 июля в местечке Борщаговке близ Белой Церкви, после чего Мазепа в письме от 16 июля «из обоза» из-под Борщаговки благодарил царя за «справедливость» над «клеветниками».

В ответ на это письмо Мазепа послал следующее:

«Пресветлейший и державнейший Царь, Государь всемилостивейший. Сего дня августа 10, якого с господином Солововым, капитан-поручиком, отправил с городовых полков лучшего перебранного войска 4500 и два полка компании, 800 товариства в себе заключающие, для диверсии неприятелю к Пропойску, а особно к Смоленску два полки – Переяславский и Нежинский в 3000-м числе, из которого 2000 доброй пехоты, а 1000 конницы определится и употребится. Получил я и с должною честию восприял [получил] через курьера моего премощный собственноручный Вашего Царского Величества указ о посылке 3000 или 4000 войска реименту [управления] моего в Польшу к прежней с полковниками киевским и белоцерковским ординованой партии. To Вашего Царского Величества повеление без всякого умедления исполнить потщуся, токмо покорне Вашему Царскому Величеству с доземным поклонением дерзаю доносить, что прочие реименту моего полки, городовый и компанейский, в различные места на службу Вашего Царского Величества разосланы, а именно – Киевский с талюбочными малолюдными полками переборными в Польшу, Стародубовский и Черниговский в Пропойск, Полтавский с компаниею на Дону, Гадяцкий в фортеци [крепости] и при фортеце Печерской, а при мне осталося было городовых пять полков, из которых два полки, Нежинский и Переяславский, отправлены к Смоленску, а полпяты тысячи переборного с тех же пяти полков товарищества ординовано с двумя полками компании до Пропойска, при мне же с городовых самых недорослей и на худейших лошадях осталось 2800, которых своими очима видел господин Соловов, да 2000 сердюков и едина корогов компании, кроме великороссийских пехотных полков, в которых больше чем 2000 не соберется, яко сами полковники сказывают, понеже все полки неполные; и того ради разве полк Гадяцкий двотысячный, взяв с фортеци Печерской и придав к нему 1000 тех недорослей, отправлю вскоре до Польши, ибо рассуждаю, что тот полк Гадяцкий, когда буду сам стоять по указу Вашего Царского Величества при Киеве, не надобен будет до фортеци Печерской. А к полковникам Киевскому и Белоцерковскому давно уже я послал двух знатных особ, и ныне посылаю третьего, чтоб то войско, по желанию господина Синявского, запровадили [отправили], як наискорей [как можно скорее], к господину Потею, и надеюсь, что третий мой посланец найдет то войско суккурсовое с воспомянутым господином Потеем в случевии [соединении]. И сие Вашему Царскому Величеству, всемилостивейшему моему Царю и Государю, при доземном поклонении, под стопы ножные низлагаемом, покорне донесши, высокодержавную Его ж монаршую десницу духом лобызаю и премилосердому Вашего Царского Величества призрению навсегда себе вручаю. Вашего Царского Величества верный подданный и слуга наинижайший Иван Мазепа, гетман.

Из обоза от Русанова, августа 10 року 1708».

К Ивану Степановичу Мазепе

[1708 г., августа 8]

Господин гетман.

Понеже неприятель Днепр перешел и идет к Пропойску[85], того ради вам надлежит из Киева идти в Украину свою и смотреть того, о чем уже ты известен. Киевскому полковнику, как напред сего писали, так и ныне подтверждаем, чтоб шел для надежды поляков к ним, також четыре или три тысячи (о которых пред сим писано к вам) шли туда ж, не мешкая, или (буде уразумеешь лучше) к Полонному (сие дается на ваше рассуждение).

Однако ж зело сие нужно, дабы доброжелательными поляков содержать. Також тому командиру с вашим конным войском (о чем послан наш капитан-поручик Соловой к вам) велите идти, не мешкая, в назначенное место, чтоб неприятеля мог предварить (ибо в том много состоит), и все, что неприятелю может быть к пожитку, разорял.

К которому вашему войску для лучшЕго отпору неприятелю посылаем генерал-майора Ифланта[86] и бригадира Полонского с дивизиею конных войск (в которых будет полных четыре полка). Также чтоб в городах во всякой были опасности ко отпору неприятелю. И коротко объявляю: все, что надлежит к пользе нашей земле, скоро надлежит делать, понеже неприятель уже у наших рубежей.

Из Горок, при походе к Мстиславлю, в 8 день августа 1708.

На письмо Петра I Мазепа отвечал 16 августа «из обоза от Русанова»:

«Пресветлейший и державнейший Царь, Государь мой всемилостивейший. Высокопочтеннейшую Вашего Царского Величества собственноручную грамоту, через нарочного курьера мне врученную, восприял с должным гонором [уважением], на которую при доземном поклонении покорне ответствую. Войско конное, с разных полков городовых перебранное, по указу Вашего Царского Величества отправил я уже давно с господином капитан-поручиком Солововым к Пропойску под команду Скоропадского, полковника стародубовского, придав два полка надежной компании в 800-м числе, о чем до вашего Царского величества прежде сего пространно я писал и росписи тоей конницы воспомянутому господину капитан-поручику вручил, в которых именно изображено, коликое число того войска отправлено.

Полковника гадяцкого в двотысячном числе полку его козаков, взяв с фортеции Печерской и придав ему еще тысячу полную недорослей, отправляю такожде по указу Вашего Царского Величества ко Полинному, а оттуда велел ему туда идти, куда случай военный позовет и гетманы коронные повелят. И до прежднего войска, под командою полковников киевского и белоцерковского, в Польшу ординованного, послал третьего курьера моего, приказывая, дабы без всякого умедления в случение к господину Потею и шли, о котором войску сегодня получих ведомость, что давно Стырь-реку переправилось и город Луцк поминуло, и надеюсь, что до сего времени имело случиться с господином Потеем.

О себе покорне Вашему Царскому Величеству доношу, что, по указу Вашего ж Царского Величества монаршему, восприял поход от Киева ко Нежину и буду стоять до воли и указу Вашего Царского Величества недалече от Киева за одиннадцать миль в средине Украйны. Токмо под ноги Вашего Царского Величества главу мою доземным челобитием повергши, покорне прошу такого милосердия и указу, дабы мне повеленно было два полка – Переяславский и Нежинский, отправленные к Смоленску, вспять с походу возвратить, с которых бы могли гарнизоном фортецю Печерскую учредить и при себе оставить, ибо не лестне, по самой истинне пишу, что в малолюдствии сам остался, яко и прежде сего до Вашего Царского Величества писал, и господин Соловой своими очима видел. А то войско, если указ будет возвратить, может еще курьер мой в маршу постигнуть, ибо тут оное мусило через десять день умедлить, пока с домов козаки с борошенными запасами возвратилися, которых через полгода, в походе со мною пребывая, лишилися были.

И сего дня получил ведомость, что те два воспомянутые полка пришли уже к реке Сейму и стали переправляться. В городах всякую опасность к отпору наступлению неприятельскому (от чего Боже сохрани) приказал, и универсалы мои разослал, дабы всюду пашни с поля свозили, молотили и в ямы хранили; такожде, дабы города укрепляли, и во всякой готовности к защищению целости своей пребывали. А я особно доброе око и ухо буду имети на прелестные неприятельские письма, если бы оных была какая подсылка. При сем себе самого милосердному Вашего Царского Величества призрению и милости монаршей навсегда вручаю и высокодержавную его десницу покорне лобызаю. Вашего Царского Величества верный подданный и слуга наинижайший Иван Мазепа, гетман.

Из обозу от Русанова, року 1708 августа 16 день».

Указ Николаю Ифланту

[1708 г., августа 9]

Указ господину генерал-майору Ифланту.

1

Идти с четырьмя полками драгунскими к Украине, а именно к Стародубу или где услышат про гетманское конное войско (при котором капитан-поручик Соловой) и, мучась со оным, смотреть на неприятельские обороты, только чтоб обозов близ отнюдь не держать, но быть налегке.

2

Ежели неприятель пойдет к Смоленску или еще куда, кроме Украины, тогда держаться у неприятеля сзади и по крайней мере неприятелю с помощию Божиею убыток чинить потщиться всеми образами.

3

Ежели же неприятель пойдет на Украину, тогда идти у оного передом и везде провиант и фураж, також хлеб, стоящий на поле и в гумнах или в житницах по деревням (кроме только городов), чего сами не могут употребить, польский и свой, жечь не жалея и строенья перед оным и по бокам, также мосты портить, леса зарубать и на больших переправах держать по возможности.

4

Все мельницы також жечь, а жителей всех высылать в леса с пожитками и скотом. Також, чтоб жерновов не оставляли, брали с собою или разбивали. А ежели где поупрямятся выйти в леса, то и деревни жечь. И о сем наперед сказать. Також и то сказать везде: ежели кто повезет к неприятелю что ни есть, хотя за деньги, тот будет повешен, також равно и тот, который ведает, а не скажет. Також те деревни, из которых повезут, жечь же.

5

Держать с главною армиею непрестанную корреспонденцию. Також, хотя чего здесь и не написано, а будет к пользе нам, а неприятелю к убытку, то чинить, не опуская времени, как доброму и верному человеку надлежит.

В ответ Николай Юсторович Ифлант писал 11 августа из Черикова:

«Всемилостивейший Царь Государь. Доношу Вашему Величеству. Сего августа 11 дня с драгунскими полками пришел в местечко Чериково и через реку Сошу мост почал делать от Пропойска в 6 милях. А против самого местечка Пропойска мосту делать невозможно за болотом. А под Пропойском от неприятеля обращение не является. И я сего ж числа послал командрованных [разведчиков]. И что позовется, о том Вашему Величеству буду доносить. Да под Пропойском же стоит черкасский полковник Искра. А в Чаусы сего ж числа посылал разъезд, и из разъезда посыльные поворотились. И получил ведомость, что неприятель стоит в вёсках [деревнях] Петровиче и Оаисовиче, от Чаусов в 2 милях. Да сего ж числа приехал господин и инженер-полковник Колом и переправился под сим местечком Чериковым и поехал тою стороною до местечка Пропойска. О сем донося, Вашего Величества нижайший раб Николай Ифлант»;

и 13 августа из Пропойска:

«Всемилостивейший Царь Государь. Доношу Вашему Величеству. Сего августа 13 дня пришел под местечко Пропойск, где все дороги сошлись: от Быхова две дороги – и Могилевская и Чаусская; и по тем дорогам разъездил и осмотрел, что леса можно зарубать и в иных местах есть по тем дорогам протоки и болотца. И в тех местах, как управлюсь, леса зарублю, то неприятелю с великою трудностью будет. И до самого шведского войска послал шпига [шпиона]. И что будет позываться, и я того часу до Вашего Величества буду доносить. А через реку Сожу под Пропойском велел мост делать. Вашему Величеству доношу: сего ж числа к переводу к реке Соше казаков Стародубского да Черниговского полков 1000 человек. А с остальными людьми полковники сами идут в 6 милях. О сем донося, Вашего Величества нижайший раб Николай Ифлант».

К Ивану Степановичу Мазепе

[1708 г., августа 16]

Господин гетман.

Писал я к вам при походе своем из Горок в 8 день августа, что, понеже неприятель Днепр перешел и идет к Пропойску, того ради вам надлежит идти до Киева, в Украину свою и смотреть того, о чем уже вы известны. А ныне объявляю вам о неприятеле, что оный, отшед [отойдя] от Могилева, остановился в шести милях, и о походе его, куда намеряет [намеревается] идти, подлинно неизвестно.

Того ради надлежит вам стоять между Киевом и Черниговом, не отдаляясь от тех мест; и если неприятель пойдет на Украину или инуды [в другое место], кроме Украины, то вам надлежит чинить по прежним нашим указам и по своему рассуждению. Буде же неприятель не пойдет на Украину, а пойдет к Смоленску, и тогда пришлется к вам указ, дабы вы с войском своим шли за Киев к Белой Церкви для удержания наших интересов, ибо доброжелательные поляки о том нас зело просили, и того ради придастся вам несколько драгунских полков и пехоты.

К Ивану Степановичу Мазепе

[1708 г., сентября 3]

Божиею поспешествующею милостию от пресветлейшего и державнейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца и многих государств и земель Восточных и Западных и Северных отчича и дедича и наследника и государя и обладателя. Нашего Царского Величества) подданному, войска Запорожского обоих сторон Днепра гетману и славного чина святого апостола Андрея кавалеру Ивану Степановичу Мазепе и всему войску Запорожскому Наше Царского Величества милостивое слово.

К Нам, Великому Государю, к Нашему Царскому Величеству писал ты, верный подданный наш, гетман и кавалер, в листе своем из обозу от Русанова августа от 15 дни настоящего 1708 году с есаулом войсковым генеральным Дмитреем Максимовичем, благодарствуя Нам, Великому Государю, покорственно с генеральною старшиною, с полковниками и со всем войском Запорожским за учиненную от Нашего Царского Величества справедливость над Кочубеем и Искрою, лжеклеветниками твоими[87], верного подданного нашего, и всенародных возмутителей, которые по Нашему В[еликого] Г[осударя], Нашего Царского Величества указу казнены, за их воровство и сплетенную ложь, смертию.

И Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, жалуя тебя, верного подданного нашего, ту твою присылку приняли милостиво и обнадеживаем тебя верного подданного нашего, гетмана и кавалера, что Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, как прежде, так и ныне за непоколебимую верность твою, верного подданного, нашего к Нам, Великому Государю, никогда в милости нашей не оставим и верить никаким клеветникам, которые бы дерзнули что на вас противное Нам Великому Государю доносить, вера не дастся, в чем бы ты, верный подданный наш, был на Нашу Царского Величества милость благонадежен.

Писано в нашем главном стане при Могутове, лета от Рождества Христова 1708-го, месяца сентября 3 дня, государствования нашего 27 году.

К Родиону Христиановичу Боуру

[1708 г., сентября 5]

Господин генерал-поручик.

Письмо ваше я получил, на которое ответствую. Первое, чтоб все (как уже и прежде указ дан вам) пред пеприятелем жечь, не щадя отнюдь ничего (а именно знатных мест). Что же приналежит о Левенгопте, и тот указ дан вам был, когда чаяли от него нападения в иную сторону, а ныне уже время тому минулось, и оный или к королю идет, или провиант для его сбирает. Того для уже сей указ не может быть действителен, но надлежит чинить, как вам наказано, дабы оного неприятеля с главным войском не упустить.

Також главное войско обжиганием и разорением утомлять, для чего столько и войско вам прибавлено; також коммуникацию с Могилевым отсечь. А ныне слышали мы, что в Могилев несколько сот возов с амунициею пришло, а вы никакого поиску на них не учинили, и то не за добро приемлется, к чему и ныне паки подтверждаем, чтоб вы чинили с помощию Божиею по данным вам указам.

К тому ж придается сие: ежели неприятель пойдет к Витебску, оставя дороги к Смоленску, тогда наперед перейти Днепр и Витебский уезд [или куда обращение неприятельское будет] разорять без остатку [хотя польское или свое]. В прочем наказано словесно сему доносителю [Ф. О. Бартеневу?], по чему, не испуская [теряя] времени, поступайте, понеже золотые дни настают.

Piter.

Из Мигновичей, в 5 д. сентября 1708.

К Борису Петровичу Шереметеву

[1708 г., сентября 5]

Господин фельдмаршал.

Изволишь отписать к Аларту[88], чтоб когда станет отступать, то б все строения везде жег, город и деревни, и для того б в городе дал знать наперед жителям, чтоб убрались. Так же и в своей дивизии чинить изволь.

Питер.

Из Мигновичей, в 5 д. сентября 1708-го.

Указ Федору Осиповичу Бартеневу[89]

[1708 г., сентября 5]

Указ о чем говорить и смотреть

1

Чтоб у неприятеля (пока оный не перейдет Днепр) идти сзади и сбоку и все разорять, також и партиями знатными непрестанными на оного нападать, и все, что к убытку оного надлежит, с помощью Божиею чинить. А людей довольно, понеже Ифлант и Волхонский и Соловой там.

2

Ежели ж неприятель марш свой отменит и пойдет через Днепр к Витебску или инуды [еще] куда за Днепр, тогда взять у оного перед [идти перед ним] и все також разорять и жечь.

3

Все возможное чтоб чинено было, и о том писать. Также потщиться [попытаться] атаковать авангард неприятельский, когда оный отойдет мили две или три.

Piter.

Дан в Мигновичах, в 5 день сентября 1708.

О сражении под Кадиным Ф. О. Бартенев написал Петру I письмо от 10 сентября и дал в нем отчет о своей поездке в Могилев:

«Господин полковник. Доношу милости твоей. Сего сентября в 9 день неприятель пришел к местечку Мигуновичи, и от неприятеля вышло вперед с две тысячи человек. И против их отправил господин генерал Боур господина генерала Волконского с двемя тысячи и казаков. И был бой часа с полтора. И неприятелей пять швандронов [эскадронов] побито на одном месте, которых я видел. И на той потребе взят капитан и знамя и послано до вашей милости. А из наших побито малое число. И господин генерал с полками отступил от неприятеля с левого крыла к местечку Кадину в полумиле и хочет идти с тылу неприятеля. И я доносил его милости, чтоб он шел с тылу и с боков. А местечко Могилев в замке и предместья все выпалили… А от Могилева по дороге деревни и местечка Дрыбин и Горы все попалили. А я чаю, что неприятель сего числа будет переправляться в Мигуновичах. А что будет впредь делаться, и о том буду доносить вашей милости».

К Ивану Степановичу Мазепе[90]

[1708 г., сентября 6]

Господин гетман.

Понеже ныне по оборотам неприятельским видимо, что оный намеренный свой путь на Украину отменил, ибо ныне марш свой отправляет ко границам здешним, того ради изволите вы, по прежнему нашему указу поход свой предуготовлять к Белой Церкви и для того послать кого ныне туда от себя для учреждения квартир и приготовления фуражу, и сам к тому походу с войском своим быть в готовности, чтоб, когда наш другой указ получите, немедленно во оный поход идти.

Piter.

Из Мигновичей, в 6 день сентября 1708.

К князю Василию Владимировичу Долгорукову

[1708 г., сентября 7]

Господин майор.

Просил нас гетман Мазепа о казацких войсках, которые обретаются на Дону под командою полковника Полтавского и другого компанейского, что если оные ныне уже не потребны, то б их отпустить к нему, гетману. И вы, по получении сего, оные казацкие войска, если уже они не потребны на Дону, отпустите к нему, гетману, немедленно, понеже оные ему в нынешнее неприятельское сближение зело надобны.

Piter.

Из Мигновичей, сентября 7-го дня 1708.

К Ивану Степановичу Мазепе[91]

[1708 г., сентября 14]

По получении сего извольте по прежнему нашему указу идти с войском регименту [командования] своего к Белой Церкви для надежды поляков и, став там, разглашать, что и далее идти указ имеете.

Петр.

Из лагеря, сентября 14-го 1708-го.

С гетманским курьером Степаном Бовецким, который повез эту грамоту Мазепе, Г. И. Головкин передал письмо в Киев, написанное по поручению Петра I Д. М. Голицыну:

«Во время бытности Его Царского Величества в Киеве дана Братского монастыря монахом ради переводу книжка, помнится, что о политике, також и другие книги, которые я послал из Польши, именуемые “статут” и “коституция”. Изволь, мой государь, оные книги, у тех монахов, если переведены, взяв, прислать с нарочным посланным к нам немедленно, понеже Его Величество оных книг требует. А ежели те книги еще в переводе не совершены, то извольте приказать тем монахам оные книги перевесть, не мешкая, и, взяв у них, потому ж извольте прислать. А первую малую книжку уже перевесть, понеже третий год отдана, – изволь оную, как наискорее, прислать».

К Борису Петровичу Шереметеву

[1708 г., сентября 20]

Господин фельдмаршал.

Сегодня два письма от вас получил, на которые ответствую, что фон Вердину[92] не надлежит к вам идти, стать и закрыть Смоленск, к чему мы и драгун вместо Боура здесь 5 полков покидаем с генерал-поручиком. А о вас изъясняю, что я не писал к вам, дабы вы шли в Рославль, но к Рославлю, где б вам возможно неприятельский марш осмотреть, и, куда оный поворотится, туда и вам. А ныне по всем обстоятельствам идет в Украину, к Чернигову или к Стародубу (чего больше не чаю для лесов). И того ради надлежит вам, не доходя Рославля (ежели дорога есть), а буде и невозможно миновать Рославль, то во оном не стоять, но идти к Стародубу, и всегда брать у неприятеля левое крыло [или руку].

Питер.

Из лагеря близ Романова, в 20 д. сентября 1708.

В работах по устройству укреплений в районе Рославля принимал участие инженер Терсон. Вот одно из его донесений Петру, написанное на французском языке, в переводе:

«Государь. Посылаю Вашему Величеству карту топографичную расположения реки Габии, також и другую карту, в которой назначены суть все дороги, которые идут к Москве от Смоленска, даже до Почап. Что о реке Габии принадлежит, которую Ваше Величество мне изволили приказать укрепить, и я доношу, что сверх худого положения, которое здесь обретается, и малой пользы, которая с того может происходить, как Ваше Величество может приметить, изобрел я к службе Вашего Величества полезней, дабы к Десне подвинуться, чтобы переправу от Юкова, даже до Якимовичей, укрепить. И можно бы учинить коммуникацию даже до Ельни, и то, видится мне, паки потребнее в настоящем состоянии. Что же о других переправах, которые обретаются к низу, принадлежит, и я чаю, что довольно укреплены и непреходимые. Слыша, что Ваше Величество изволили приказать учинить линию от Жукова даже до Брянска, дабы всегда перед от неприятеля содержать, ежели бы туда похотел идти, еже таким подобием можно всегда неприятелю переправу вспорить тако по лесам, как и прочим переходам, которые тамо обретаются; я начал уже крепить сию переправу, ибо здесь мужики собралися, а сколь скоро то окончу, тогда пойду до Юкова и потом даже до Ельни, чиня коммуникацию и укрепляя все переправы. Ожидаю от Вашего Величества нового указу, который я всегда исполнять с опасением жития моего готов, будучи Вашего Величества вернейший слуга де Терсон.

Из Чьшоны, сентября в 19 день 1708».

К графу Гавриилу Ивановичу Головкину[93]

[1708 г., сентября 20]

Письма ваши я получил, на которые ответствую, что казаков употребляйте при пехоте. А гетману удобнее иного не знаю, только чтоб шел от Чернигова встречу неприятелю и, случась [встретясь] с Ифлянтом, на пасах оного удерживал, также по бокам; и где не может удержать, напереди все велел жечь. А нашей пехоте что делать, то уведомитесь из письма моего к фельдмаршалу.

К Ивану Степановичу Мазепе

[1708 г., сентября 20]

Понеже Нам, Великому Государю, Нашему Царскому Величеству, донесено через присланного от тебя, верного подданного нашего, войск наших Запорожских генерального есаула Дмитрея Максимовича, что малороссийский народ имеет некоторое опасение о том, что знатная часть войск малороссийских взята из Украины к сим местам в совокупление с нашими великороссийскими войсками, також и великороссийские все наши войски в дальнем расстоянии обретаются от Украины, и когда неприятель на Украину обратится, то оному противостати [противостоять] и боронити [защищать] Украину будет некому.

И дабы в приход неприятельский они не были оставлены, и того ради указали Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, тебе, верному подданному Нашему, гетману и кавалеру и всему войску Запорожскому и народу малороссийскому сею Нашею, Великого Государя, Нашего Царского Величества, грамотою объявить, что вышепомянутые войска малороссийские по Нашему, Великого Государя, Нашего Царского Величества, указу взяты от Украины в совокупление к нашим войскам не ради иного чего, но ради лучшего поиску над неприятелем и отвращения неприятеля от Наших, Великого Государя, великороссийских и малороссийских, границ.

Но если бы оный неприятель намерился подлинно идти с войском своим на Украину, то Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, не токмо те взятые сюда войска малороссийские паки на Украину возвратили бы, но и всему нашему войску главному великороссийскому, как конному, так и пехотному, укажем идти на Украину для охранения от неприятельских сил, как и ныне, когда получили Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, ведомость о неприятеле, что оный паки марш свой обратил к реке Соже и близ Кричева обретается, указали Мы, Великий Государь, всем великороссийским и малороссийским войскам с фельдмаршалом и кавалером Борисом Петровичем Шереметевым и прочими генералами идти на оборону Украины с поспешением.

И обнадеживаем тебя, верного подданного Нашего, и все войско Запорожское и народ малороссийский милостию Нашею, что Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, никогда оного во всяких неприятельских наступлениях не оставим.

И тебе б, Нашего Царского Величества верному подданному, гетману и кавалеру Ивану Степановичу, сию Нашу Царского Величества к себе милость ведать и объявить о том всему Нашему войску Запорожскому и народу малороссийскому. А с сею Нашею Царского Величества грамотою послан Нашего государственного Посольского приказу старый подьячий Иван Юрьев.

Писано в Нашем воинском походе, в обозе при Могутове, сентября 20-го 1708, государствования Нашего 27-го.

К Борису Петровичу Шереметеву

[1708 г., сентября 21]

Господин фельдмаршал.

Вчерашнего числа получили мы ведомость от шляхтича, который был проводником у шведов, и куды их тракт будет, написал роспись, из чего можешь узнать, что неотменно на Украину, куды и вам поспешать и Стародуб заслонить потщиться, понеже много в том зависит.

Питер.

[От Романова, в 21 д. сентября 1708 г.]

Ведомости, каковы присланы от Боура, а от государя присланы к фельдмаршалу 1708 сентября 20 дня шляхтич Григорий Жеркеевич сказал: в прошлую неделю во вторник взяли его шведы за проводника из двора его из деревни Подерни, которая к Мигновичам в миле; и шведское войско, конницу и пехоту, при котором сам король шведский, проводил он на той же неделе в пятницу до Кричева и оттуда ушел.

И слышал он, что король шведский с войском своим идет к Украине, в черкасские города, и в четверг отправил партию шведов и Волошов [т. е. валахов, или румын] конных 5000 человек к Украине за черкасами, которые приехали было к Кричеву с рыбою и с горилкою и, послыша шведов, побежали. А у других черкас, которые были в Кричеве, взяли они, шведы, 50 куф горилки и самих забрали. Да и сам король шведский с войском своим немедленно к Украине, до Ливны и до Дрокова, идти хотел же. И против Кричева на Соже сделан был мост, а другой доделывали. Да еще слышал он, что неприятельских людей отправлено в правую руку к Пропойску 8000 человек.

К князю Александру Даниловичу Меншикову

[1708 г., октября 27]

Письмо ваше о нечаянном никогда злом случае измены гетманской мы получили с великим удивлением. И ныне надлежит трудиться, как бы тому злу забежать [с тем злом справиться] и дабы не допустить войско казацкое, при Десне бывшее, переправляться за реку по прелести [обману, лести] гетманской. Того ради пошли немедленно к тем местам, где они, несколько полков драгун, которые бы то им помешали.

А полковникам и старшине вели, сколько возможно, ласково призывать и говорить им, чтоб они тотчас ехали сюда для обрания нового гетмана. И буде полковник Миргородский [Д. П. Апостол] где в близости обретается, то прикажи, его сыскав, к Нам прислать, обнадежа его милостию Нашею, потому что он великий неприятель был Мазепе. Також и вы немедленно приезжайте.

Из обозу, октября 27 дня, в ночи.

Письмо Петра I является ответом на донесение А. Д. Меншикова об измене Мазепы:

«…И через сие злохитрое его поведение за истинно мы признаем, что конечно он изменил и поехал до короля шведского, чему явная есть причина и то, что племянник его, Войнаровский, будучи при мне в прошлый пяток [пятницу], то есть в 22 день сего октября, в самую полночь, без ведома и с нами не простясь, к нему уехал. И с того времени уже ко мне ни о чем он, гетман, не отзывался и ни на единое письмо мое не ответствовал». В письме Меншикова особо подчеркивалось, что измена гетмана не встретила сочувствия и поддержки у местного населения.

Указ войску Запорожскому

[1708 г., октября 27]

Божиею поспешествующею милостию Мы, пресветлейший и державнейший Великий Государь Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец и многих государств и земель Восточных и Западных и Северных отчич и дедич и наследник и государь и обладатель, Наше Царское Величество объявляем верным нашим подданным малороссийского народа духовным и мирским, а особливо войска Запорожского генеральной старшине, полковникам, сотникам, атаманам куренным и всему войску малороссийскому, стоящему по Десне и во иных местах против неприятеля.

Известно Нам, Великому Государю, учинилось, что гетман Мазепа безвестно пропал, и сумневаемся Мы того для, не по факциям [отрядам, группам] ли каким неприятельским. Того ради повелеваем Мы всей генеральной старшине и полковникам и прочим, дабы немедленно к нам в обоз наш к Десне для советов, а буде он, гетман, конечную неверность явил, то и для обрания нового гетмана приезжали, в чем общая польза всей Малой России состоит.

Дан сей Наш Царского Величества указ в обозе при Десне за приписанием власные [собственные] Наши руки и припечатанием печати октября в (27) день 1708 году.

Петр.

К Гебгарду Пфлугу[94]

[1708 г., октября 28]

Господин генерал-лейтенант Флюк.

При сем послано к вам пятнадцать универсалов, которые разошли от себя по городам черкасским, которые к вам ближе, чего для и вели раздавать оные универсалы по городам публично. При сем же посылаем к вам черкасским городам и роспись [список]. И в которые городы те универсалы посланы от тебя будут, и те города для ведома у себя вели записать. Мост наш, который сделан через Десну, разорять не вели и караулу не своди. Я чаю, что и сам завтра всеконечно к вам буду.

К князю Аниките Ивановичу Репнину

[1708 г., октября 28]

Господин генерал.

По получении сего указу с дивизиею своею с пешими и конными от Смоленска поди, не мешкая, к Трубческу и чаще о своем марше к нам пиши.

Piter.

Из лагеря близ Новогродка, в 28 день октября 1708.

К князю Александру Даниловичу Меншикову

[1708 г., октября 28]

Как я вчерась к вам писал, так и ныне подтверждаю, чтоб вы, как наискорее, сюда приехали. Для обрания нового гетмана указы сего часу по всех старшин посылаем, для чего к поспешению сего зело изрядно, дабы вы дали несколько полков (по своему рассуждению) князю Дмитрию Голицыну. И послать его к Десне, где войско казацкое стоит, дабы старшина тотчас для сей елекции [для этих выборов] сюда ехали. Для чего и несколько указов оных к войску, которые объявить князю Дмитрию казакам, посылаем при сем.

Из лагеря, 28 дня октября.

P. S. Полк пехотный, который послан был в Чернигов и поворочен, возьми к себе и остереги, чтоб не пропал. Також пошли указ в Чернигов[95] с объявлением о гетманской измене, дабы остерегались.

Указ всему малороссийскому народу

[1708 г., октября 28]

Божиею поспешествующею милостию Мы, пресветлейший и державнейший Великий Государь Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец и многих государств и земель Восточных и Западных и Северных отчич и дедич и наследник и государь и обладатель, Наше Царское Величество объявляем верным нашим подданным малороссийского народа, духовным и мирским, а особливо войска Запорожского генеральной старшине, полковникам, сотникам, атаманам куренным и всему войску и прочим жителям малороссийского народа.

Известно Нам, Великому Государю, учинилось, что гетман Мазепа, забыв страх Божий и свое крестное к Нам, Великому Государю, целованье, изменил и переехал к неприятелю Нашему, королю шведскому, по договору с ним и Лещинским[96], от шведа выбранным на Королевство Польское, дабы, со общего согласия с ними, малороссийскую землю поработить по-прежнему под владение польское и церкви Божии и святые монастыри отдать во унию.

И понеже нам, яко Государю и оборонителю Малороссийского края, надлежит отческое попечение о вас иметь, дабы в то порабощение и разорение Малой России, також и церквей Божиих во осквернение не отдать, того ради повелеваем всей генеральной старшине, полковникам и прочим вышеобъявленным чинам войска Запорожского, дабы на прелесть и измену сего изменника, бывшего гетмана, не смотрели, но при обороне наших великороссийских войск против тех неприятелей стояли.

И для лучшего упреждения всякого зла и возмущения в малороссийском народе от него, бывшего гетмана, вся старшина генеральная и полковая съезжалась немедленно в город Глухов для обрания по правам и вольностям своим вольными голосами нового гетмана, в чем крайняя нужда и спасение всея Малыя России состоит.

Дан сей Наш Царского Величества указ в обозе при Десне за приписанием власные Наши руки и припечатанием печати октября в 28 день 1708-го.

При сем же объявляем, что известно Нам, Великому Государю, учинилось, что бывший гетман хитростию своею без Нашего указу аренды и многие иные поборы наложил на малороссийский народ, будто на плату войску, а в самом деле ради обогащения своего. И сии тягости повелеваем Мы ныне с малороссийского народу отставить.

Царь Петр.

В ответ на царские универсалы население Левобережной Украины, казаки и поляки, в своих челобитных давали клятвенные обещания в верности, просили покровительства и защиты. Ниже приводится челобитная жителей Лохвицкого городка, написанная в первых числах ноября 1708 г.:

«Божиею милостию пресветлейшему вседержавнейшему Государю Нашему, Царю и Великому Князю Петру Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России повелителеви, под всемилостивую оборону монаршую прибегающе, всепокорственно до лица земли падающе, поклоняемся. Вашего Царского пресветлого Величества зайшло к нам, верным твоим подданным, в смущении тяжком и страхе бедствующим, всемилостивое потешительное в особной грамоте царское слово, яковое мы, усе граждане старшин лохвицких, для послушанья всенародного веселисмо, многочастне громогласно читати, даби всем явственна была Вашего Царского пресветлого Величества милость и отческое благоутробие и чадолюбивая оборона, за яковое премилостивое монаршее извещение и за усердное ко церквам Божиим попечение сторинно всеединодушно духовного и мирского чина начальные и подначальные со всеми жительми града и весей за премногую монаршую милость лицем до земли раболепное Вашему Царскому Величеству чинить благодарное поклонение, единими устами и сердцем извествуючи иж неизмененно подданий все застаем, яко и всегда заставали, и рады бы на назначенное место Глухов путь шествовати по повелению Вашего Царского пресветлого Величества. Только под сей час не имеем начального, кому бы в городе радети, яко атаман и войт[97] только застаем [остались]. А так Вашему Царскому изволительному повелению не противны и неотступны. А города нельзя так оставить без досмотрующего, о том Вашего Царского Величества, яко защитника и милостивого оборонца всей Малой России, милостивно и горливо упрошаем. А самих начальных наших здесь нет, и сами о них не ведаем, где обретаются. И, по стокротно при покорственном челомбитии нашем просячи, записуемся всегдашними рабами, и достовернейшими подданными Вашего пресветлейшего Царского Величества быти, яко и назавше [навсегда] зостаем [остаемся] в нижайшее подножие.

Пресвятому монарсе, великороссийскому и малороссийскому державце, Государю Царю и обладателю, и милостивому отцу и великому добродию найподолние [нижайшие] слуги и подножки все единомисльностью, як казаки и посполитые люди лохвицкие, покорно челом бьем и подписуемся».

К князю Михаилу Михайловичу Голицыну

[1708 г., октября 28]

По получении сего указу с полками, которые при вас есть, поди прямо к Трубческу немедленно: зело нужда[98]. Однако ж смотри того, чтоб лошадей не изнурить.

К полковнику Полтавскому Ивану Прокопьевичу Левенцу

[1708 г., октября 29]

Благородный господин полковник Полтавский.

Объявляем вам, что гетман Мазепа, забыв страх Божий, изменил нам и переехал к королю шведскому таким образом: вначале объявил войску, что получил он, гетман, наш указ идти с войском за Десну против неприятеля, и, когда перешел, тогда оное уставил в боевой строй, и, когда неприятель к ним приближился, тогда он тому при себе войску объявил, что он, гетман, пришел в службу короля шведского. И потому тогда шведы войско его окружили, и тем льстивым образом старшина досталась в руки к неприятелю.

Того ради послали мы указы к старшинам и полковникам и прочим чинам, дабы оные собирались на обрание нового гетмана. А вам особливо напоминаем, что надлежит попечение иметь, дабы малороссийский народ не порабощен был под владение польское и церкви и святые монастыри не осквернены были, и не приведены во унию. Того ради желаем, дабы вы, как наискорее, сюда к нам для советов и упреждения всего того прибыли, и обнадеживаем вас при том нашею высокою милостию.

Петр.

Из обозу из села Погребков при Десне, октября 29, 1708.

К полковнику Черниговскому Павлу Леонтьевичу Полуботку

[1708 г., октября 29]

Господин полковник Черниговский.

Писал к вам господин генерал князь Меншиков о злом учинке [поступке] и об измене гетмана Мазепы и желал, дабы вы были сюда к нам ради советов о том деле. О чем вчерашнего числа к вам, генеральной и ко всей старшине и полковникам, посланы наши указы, чтоб съезжались ради советов о том деле и об избрании нового гетмана по правам вольными голосами. И ныне то подтверждаем, чтоб съезду тому быть в Глухове. А вас мы желаем, как наискорее, здесь у себя видеть и о том зело нужном деле устно самим разговаривать, обнадеживая при том вас нашею милостию.

Петр.

Из села Погребков, октября в 29 д. 1708.

К полковнику Нежинскому Лукьяну Яковлевичу Жураховскому

[1708 г., октября 29]

Господин полковник Нежинский наказный.

Объявляем вам, что гетман Мазепа, забыв страх Божий, изменил нам и переехал к королю шведскому таким образом: вначале объявил войску малороссийскому, что указ наш получил идти за Десну против неприятеля. И когда, перешед за Десну, приближился к войску неприятельскому, тогда, войско малороссийское поставя в боевой строй, объявил им, что он пришел не биться, но служить королю шведскому. И тако тем льстивым образом вся старшина и полковники достались в руки неприятелю[99].

Чего ради мы послали наши указы ко всей генеральной старшине и полковникам и сотникам, дабы оные сбирались на избрание нового гетмана по правам и вольностям своим вольными голосами. А вас желаем, дабы вы, как наискорее, для советов прибыли сюда к нам, ибо мы попечение имеем о малороссийском народе, чтоб оный в порабощение и под владение польское не приведен был и церкви и святые монастыри во осквернение и во унию обращены не были.

И уповаем, что и вы, по верности своей к нам о том попечение иметь и за веру и за отечество свое стоять будете. И того для к нам, немедленно поспешите. А мы вас обнадеживаем нашею особливою высокою милостию. И будьте благонадежны, что мы вас в настоящие полковники Нежинские пожалуем.

К полковнику Охотницкому Антону Михайловичу Танскому

[1708 г., октября 29]

Господин полковник Танский.

Объявляем вам, что гетман Мазепа, забыв страх Божий, нам изменил и переехал к королю шведскому, таким образом: вначале объявил войску, что наш указ имеет идти на ту сторону Десны против неприятеля; но, когда, перешед Десну и приближась к неприятелю, войско поставил в боевой строй, тогда объявил тому войску, что пришел не биться, но служить королю шведскому. И тако тем льстивым образом старшина и три полковника достались в руки неприятелю.

Чего ради послали мы указы к старшине и полковникам и прочим чинам, дабы оные собирались на обрание нового гетмана по правам и вольностям своим вольными голосами. И понеже оный изменник, гетман перешел к королю шведскому с таким умыслом, дабы малороссийский народ предать в порабощение и под владение еретиков-шведов и под иго поляков, и церкви и монастыри святые во осквернение и во унию, того ради мы о том попечение имеем, дабы малороссийский народ от того оборонить.

И уповаем, что и вы, яко ревнители о православии, о том попечение иметь будете. Того для желаем, дабы вы с командою своею были к нам в армию немедленно, за что мы вам милость свою и наше жалованье обещаем. А полк ваш здесь обретается, которых мы до приезду вашего удовольствовали нашим жалованьем. А по приезде вашем не только оный полк, но и иные полки Охотницкие, ведая верность вашу к нам, дадим под команду.

К полковнику Белоцерковскому Михаилу Омельченко

[1708 г., октября 30]

Объявляем полковнику Белоцерковскому и всем того полка сотникам и атаманам и рядовым казакам, обретающимся в Нашей Великого Государя службе в Польше, что гетман войска нашего запорожского Мазепа, забыв страх Божий и присягу свою к нам и отвергнувся благочестия, изменил Нам, Великому Государю, хотя весь малороссийский народ и землю отдать под иго еретиков-шведов и Лещинского и церкви святые и монастыри православные превратить в римскую и униатскую веру, переехал к шведскому королю, обманув генеральную старшину и трех полковников с некоторыми немногими из компанейских полков, будто он идет по Нашему, Великого Государя, указу за Десну против шведского войска.

И когда их привел к шведам, то, по учиненному с ними уже договору, велел их окружить тем шведам и потом им объявил свое изменничье намерение и отдал тако в руки неприятельские, из которых от него отданных уже многие верные к стороне Нашей паки возвращаются.

И понеже мы, яко оборонители всего Малороссийского краю, по христианской должности старание имеем, дабы малороссийский народ и землю в порабощение еретикам-шведам и Лещинскому не отдать и ни до какого разорения не допустить, того ради выдали ко всем полковникам и старшине и всему войску Запорожскому наши указы, дабы от прелести сего богоотступника и изменника Мазепы остерегались и оного не слушали, но съезжались бы всею старшиною к Глухову на избрание нового гетмана.

А вам, полковнику Белоцерковскому, и того полка сотникам, атаманам и рядовым казакам, повелеваем Нашим, Великого Государя, указом быть до верности своей к Нам, Великому Государю, по прежнему Нашей, Великого Государя, службе в Польше впредь до Нашего Царского Величества указу. А на прелести изменника Мазепы не смотреть и ко оному не приставать и его не слушать.

Но за церкви и монастыри святые благочестивые и за вольность малороссийского народа стоять со всяким усердием и пребывать к Нам, Великому Государю, в прежней своей верности, за что Мы, Великий Государь, милость Нашу к вам обещаем. А что у вас на Нашей службе чинится и чиниться будет, и о том вам писать к Нам, Великому Государю.

Дан сей Наш Царского Величества указ в обозе при Десне за приписанием Нашия власные руки и припечатанием печати октября в 30 день 1708.

К Федору Матвеевичу Апраксину[100]

[1708 г., октября 30]

Господин адмирал.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.