2.2.1. Антидискриминационные положения Конституции РФ и вытекающие из них обязанности государства по защите граждан от дискриминации по признаку сексуальной ориентации

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2.2.1. Антидискриминационные положения Конституции РФ и вытекающие из них обязанности государства по защите граждан от дискриминации по признаку сексуальной ориентации

Разумеется, основные положения, предопределяющие необходимость уважения различий и охрану прав и интересов граждан по крайней мере до тех пор, пока они не вторгаются в сферу прав и интересов других лиц, закреплены в первых статьях Конституции РФ. Здесь речь идет о том, что Россия — демократическое правовое государство (ст. 1), социальное государство (ст. 7), в котором признается первостепенная важность и ценность прав и свобод человека, а также устанавливается обязанность государства признавать, соблюдать и защищать такие права и свободы (ст. 2). Важные положения содержатся также в ст. 13 (признание идеологического многообразия, равенство общественных объединений), 14 (официальное разделение государства и церкви).

Основная норма, раскрывающая принцип недискриминации, содержится в ст. 19 Конституции РФ. Здесь говорится о равенстве сквозь призму трех аспектов: а) равенстве всех перед законом и судом; б) равенстве прав и свобод человека и гражданина независимо от его «пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным организациям, а также других обстоятельств» (курсив наш.— Авт.); в) отдельно подчеркивается равенство прав мужчины и женщины.

Таким образом, несмотря на то что в ряде европейских государств уже сейчас на конституционном уровне отдельно закрепляется принцип недискриминации по признаку сексуальной ориентации, Конституция РФ не содержит прямого указания на запрет ограничений прав и интересов граждан по признаку сексуальной ориентации. Однако перечень признаков запрещенной дискриминации является открытым, неназванные признаки входят в «другие обстоятельства», что дает возможность говорить также о запрете дискриминации по признаку сексуальной ориентации[9]. В отличие от ряда в том числе международных документов, завершающих перечень признаков запрещенной дискриминации термином «и иных социальных факторов» или «принадлежности к иной социальной группе», Конституция РФ использует более благоприятный термин «другие обстоятельства». Конечно, указание на социальный характер дискриминирующего основания может быть подвергнут критике в отношении гомосексуальности, которая (как может утверждаться) основывается не столько на социальном, сколько на естественно-биологическом. Вопрос о социальном характере гомосексуальности может возникнуть в российском контексте применительно к решению вопроса о возможности ограничения прав в связи с гомосексуальностью. Дело в том, что в принципе права и свободы человека могут ограничиваться, но лишь постольку, поскольку ограничение сформулировано в федеральном законе, а также необходимо в целях защиты нравственности, здоровья и т. п. Однако любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности запрещаются. И вот здесь возникает проблема: можно ли рассматривать сексуальную ориентацию в качестве разновидности социальной принадлежности гражданина. Ответ на этот вопрос, разумеется, следует искать не в недрах юриспруденции, а в смежных науках — социологии, психологии и др.

Социальный характер гомосексуальности имеет значение и в иных, более конкретных, вопросах. Так, Конституция РФ запрещает пропаганду или агитацию, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду (ст. 29). Поскольку в законодательстве РФ не содержится специальных норм, запрещающих гомофобные действия, а Конституция РФ имеет прямое действие, доказательство социального характера вопросов ЛГБТ приобретает особую значимость.

Кроме того, как подчеркивалось при анализе международных источников, равенство прав мужчины и женщины также может иметь значение для правового регулирования положения лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией (вопросы доступа к вспомогательным репродуктивным технологиям, права и обязанности лиц, изменивших хирургическим путем свой биологический пол и др.).

Запрещается любая дискриминация в трудовых отношениях (ст. 37 Конституции РФ). Ст. 38 говорит о государственной защите семьи, при этом определение семьи не содержится ни Конституции РФ, ни в Семейном кодексе РФ. Более того, если положения семейного законодательства распространяются лишь на определенный круг субъектов, обладающих особым статусом, признанным государством (мать, ребенок, муж и т. д.), и, таким образом, охраняемая семья в аппарате семейного законодательства ограничена по субъектному составу, в Конституции РФ признаков семьи не содержится, а потому любая семья (в том числе состоящая из гомосексуальных партнеров) должна защищаться государством.

Говоря о конституционных нормах, закрепляющих основы правового положения граждан России, применительно к ЛГБТ, нельзя не обратиться и к основному процессуальному механизму соблюдения Конституции — деятельности Конституционного суда РФ (далее — КС РФ). Полномочия, порядок образования и деятельности КС РФ установлены Конституцией РФ, а также Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации». К полномочиям КС РФ относится, в частности, разрешение дел о соответствии Конституции РФ законодательства РФ, субъектов РФ, а также подзаконных актов, рассмотрение жалоб граждан на нарушение конституционных прав и свобод граждан. К настоящему времени КС РФ изучил две жалобы, касающиеся соблюдения прав лиц гомосексуальной ориентации. В обоих случаях итоговым документом выступили определения об отказе в принятии жалоб к рассмотрению, однако ряд выводов, положенных в основание такого решения, имеет значение для понимания официального подхода российской власти к проблеме ЛГБТсообщества.

Первое дело было связано с отказом в регистрации правозащитной организации «Содружество гомосексуальной молодежи «Гейзер»[10]. КС РФ, изучив представленные материалы, сделал вывод об отсутствии нарушения Конституции РФ нормой Федерального закона «Об общественных объединениях». Как указал КС РФ, право на объединение, гарантированное гражданам Конституцией РФ, предполагает охраняемую государством возможность в том числе создавать на добровольной основе общественные объединения для защиты своих интересов и достижения общих целей. Сам по себе отказ в регистрации конкретного объединения, совершенный конкретным органом власти или должностным лицом не может означать неконституционность закона, а проверка законности действий указанных органов или должностных лиц не входит в предмет деятельности КС РФ.

Второе дело было связано с обжалованием положений Семейного кодекса РФ, требующих для регистрации брака взаимного добровольного согласия мужчины и женщины[11]. Суть дела состоит в следующем. Э. Мурзин и Э. А. Мишин обратились в ЗАГС с заявлением о регистрации брака. В регистрации было отказано, не изменило положение и обжалование отказа в судах общей юрисдикции. Полагая, что подобными действиями и положениями нормативных актов, лежащих в их основе, нарушены права, гарантированные ст. 17—19 и 23 Конституции РФ[12], Мурзин обратился в КС РФ.

Изучив жалобу, КС РФ пришел к выводу, что положения ст. 1 и 12 СК РФ не могут рассматриваться как нарушение конституционных прав и свобод, гарантированных ст. 17–19 и 23 Конституции РФ. При этом в обоснование своей позиции КС РФ использовал два аргумента: 1) закрепление в международном праве и Конституции РФ в качестве одного из предназначений семьи рождения и воспитания детей; 2) национальные традиции отношения к браку как биологическому союзу мужчины и женщины. Наконец, важно отметить, что КС РФ указал на отсутствие в международном праве обязанностей государства «по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола, при том что само по себе отсутствие такой регистрации никак не влияет на уровень признания и гарантий в Российской Федерации прав и свобод заявителя как человека и гражданина».