2.8.3. Правовая природа плана внешнего управления в сфере несостоятельности (банкротства)

Эффективность законодательства о банкротстве во многом зависит от придания правовой формы тем средствам, с помощью которых осуществляется регулирование. К числу таких средств, экономических по своему содержанию, относится план внешнего управления, приобретающий в процессе реализации правовых норм правовую форму и характер обязательности для соответствующих субъектов конкурсного процесса.

В отличие от иных средств регулирования отношений, возникающих на любых этапах планирования применительно к институту несостоятельности (банкротства), план характеризуется большей конкретикой, четкостью в определении исполнителей и ответственных за выполнение соответствующих заданий. Он более детализирован в отношении характера заданий, сроков выполнения, разного рода показателей.

Средствами правового регулирования рассматриваемых отношений выступают такие инструменты планирования, как план осуществления той или иной процедуры несостоятельности (банкротства), а также план реализации конкретных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности должника или его ликвидацию. Так, инструментами планирования в рамках процедур финансового оздоровления и внешнего управления выступают план финансового оздоровления и план внешнего управления.

Представители экономической науки предлагают рассматривать план как концентрированное и персонифицированное выражение экономической политики, предвидения, прогнозирования, заключительную стадию всего процесса планирования[596].

Законодатель четко не определяет правовую природу плана внешнего управления, как это имеет место в отношении графика погашения задолженности (что данный документ порождает какие-либо права и обязанности), вместе с тем указывая при этом на возможность признания его недействительным как полностью, так и частично по ходатайству лиц, права и законные интересы которых планом были нарушены (п. 6 ст. 107 Закона о банкротстве). По справедливому замечанию К.Б. Кораева, «такая непоследовательность законодателя вызвана неприменением какой-либо единой теоретической конструкции в отношении правовой природы плана внешнего управления, которая бы последовательно была выражена в соответствующих правовых нормах. Подобный законодательный подход значительно понижает эффективность правовых норм, регулирующих вопросы, связанные с планом внешнего управления»[597].

Правовая природа плана внешнего управления вызывает дискуссии в научной среде[598]. План внешнего управления рассматривают как сделку[599], локальный акт[600], бизнес-план[601] или как юридический факт, не имеющий признаков сделки или ненормативного акта[602].

Так, по мнению М.В. Телюкиной, поскольку план внешнего управления должен быть утвержден собранием кредиторов, данное обстоятельство позволяет прийти к выводу о его договорной природе[603]. Е. Ращевский приходит в своем исследовании к аналогичному выводу, подчеркивая, что «план внешнего управления как правоотношение внешнего управляющего и кредиторов можно причислить к договорам, носящим фидуциарный характер»[604]. Обосновывая свою позицию, указанный автор отмечает, что кредиторы свободны вступить или отказаться от вступления в правоотношение с внешним управляющим по поводу реализации плана внешнего управления, предложенного на утверждение собрания кредиторов. Утверждение плана внешнего управления большинством голосов присутствующих на собрании кредиторов свидетельствует о выражении кредиторами доверия внешнему управляющему, намерении кредиторов предоставить последнему определенный объем прав, очерченных утверждаемым планом внешнего управления. Содержание взаимоотношений управляющего и кредиторов в период процедуры внешнего управления свидетельствует о наличии в них определенных лично-доверительных, или фидуциарных, элементов, складывающихся по поводу утверждения и реализации плана внешнего управления»[605].

Заметим, что своеобразной основой для появления в российской доктрине подобного рода взглядов, как представляется, выступает модель «соглашения кредиторов», предложенная американскими специалистами. Суть данной модели заключается в том, что кредиторы как группа должны предпочесть процедуру банкротства, если одни и те же правила применяются как вне банкротства, так и в самом банкротстве[606]. Однако, на наш взгляд, вряд ли представляется возможным признать данную точку зрения обоснованной исходя из следующих обстоятельств. Во-первых, установление лично-доверительных отношений арбитражного управляющего и кредиторов неизбежно приведет к дисбалансу интересов участников правоотношений, связанных с несостоятельностью, что противоречит норме п. 6 ст. 24 Закона о банкротстве, согласно которой арбитражный управляющий при осуществлении процедур банкротства обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества. Во-вторых, решение собрания кредиторов об утверждении плана внешнего управления, на наш взгляд, представляет собой не что иное, как акт реализации права, своеобразное условие, при котором «законодательство предоставляет определенному лицу возможность совершить сделку»[607]. Утверждение плана внешнего управления представляет собой форму выражения согласия кредиторов на совершение арбитражным управляющим впоследствии ряда сделок. Однако, как представляется, согласие не есть соглашение. В-третьих, в соответствии с позицией представителей договорного характера плана внешнего управления «невозможность причислить правоотношение внешнего управляющего и конкурсных кредиторов, вытекающее из плана внешнего управления, к разряду договорных потребовала бы неизбежного выведения обязательства особого рода (sui generis), что ввиду неопределенности критериев такого обособления представляется нежелательным»[608]. В этой связи обоснованно возникает вопрос: о каком обязательстве идет речь? Если предположить, что речь идет об обязательстве, существующем между должником и кредитором, то нет необходимости «выводить обязательство особого рода», поскольку, как уже отмечалось, «введение в отношении должника процедур банкротства не изменяет существа правоотношения, из которого возникло право требования кредитора к должнику: кредитор в конкурсном процессе сохраняет право требования к должнику, а последний не освобождается от обязанности совершить в пользу кредитора определенное действие»[609]. Изменяется лишь режим реализации этих прав и обязанностей. Что касается правоотношений, возникающих между внешним управляющим и кредиторами, связанных с утверждением плана внешнего управления, то вряд ли данные отношения можно отнести к числу обязательственно-правовых. Скорее речь идет о процессуальных правоотношениях, представляющих собой результат действия и развития «первоначальных» регулятивных и охранительных правоотношений. С позиций предлагаемого зарубежными учеными глобального взгляда на корпорацию как на nexus of contracts (взаимосвязь договоров) между разными субъектами производственного процесса есть определенная тенденция к расширению использования договорных механизмов в правовом регулировании процедур несостоятельности. Данный тезис не вызывает возражений. Однако сводить весь процесс правового регулирования лишь к договорному регулированию было бы ошибочным. Введение процедур несостоятельности (банкротства) представляет собой вмешательство государства в правоотношения кредиторов и должника в ситуации, когда кредиторы не могут удовлетворить свои требования, используя способы и средства, присущие нормальному хозяйственному обороту. Это обстоятельство предопределяет необходимость государственного регулирования соответствующих отношений.

Отметим, что в работах лишь отдельных авторов план внешнего управления рассматривается как локальный акт. Так, с точки зрения Б.С. Бруско, план внешнего управления по своей правовой природе является локальным нормативным актом, регулирующим деятельность должника по восстановлению платежеспособности и имеющим обязательный характер для всех участников дела о банкротстве[610].

С.Э. Жилинский рассматривает план внешнего управления в качестве «главного внутреннего документа, который предопределяет согласованные между всеми лицами ход и прогнозируемый результат внешнего управления»[611]. По утверждению А.И. Дихтяр, «план внешнего управления – главный внутренний документ, который предопределяет согласованные между всеми ходы и прогнозирует результат внешнего управления»[612].

Не соглашаясь с данным подходом, некоторые авторы отмечают следующие обстоятельства: во-первых, решение собрания кредиторов не может быть актом реализации правосубъектности юридического лица ? должника, поскольку оно формирует коллективную волю кредиторов, а не юридического лица ? должника. Во-вторых, воля кредиторов формируется не путем взаимного согласия, а посредством подчинения воли меньшинства (кредиторов с большим объемом требований к должнику). Кроме того, собрание кредиторов субъектом гражданских прав не является[613]. Исходя из этого, в частности, А.Я. Курбатов и Е.С. Пирогова приходят к выводу, что «по этим причинам план внешнего управления не может быть признан ни локальным актом, ни многосторонней сделкой с участием кредиторов. С гражданско-правовых позиций план внешнего управления может быть квалифицирован как правообразующий юридический факт, опосредованный действием кредиторов, выражающих коллективную волю путем принятия решения на собрании кредиторов»[614].

Следует отметить, что Верховный Суд РФ, не высказываясь четко о правовой природе плана внешнего управления, в одном из своих определений отметил, что «план санации является ключевым документом, на основе которого осуществляются меры по предупреждению банкротства, принимаемые в отношении кредитных организаций при наличии признаков ее неустойчивого финансового положения, создающего угрозу интересам кредиторов (вкладчиков) банка или угрозу стабильности банковской системы»[615].

Законодатель закрепляет четкий алгоритм действий участников отношений несостоятельности (банкротства) по разработке и утверждению плана внешнего управления. Согласно п. 1 ст. 106 Закона о банкротстве разработка плана внешнего управления и его представление собранию кредиторов для утверждения являются обязанностью внешнего управляющего. Причем Закон о банкротстве предусматривает достаточно жесткие требования к содержанию плана: он должен содержать обоснование возможности восстановления платежеспособности должника в установленный срок, меры по восстановлению платежеспособности, условия и порядок реализации этих мер, расходы на их реализацию, иные положения, установленные федеральными законами.

В Законе о банкротстве устанавливается и конечная цель реализации плана внешнего управления – устранение формальных признаков банкротства должника. Это обстоятельство отмечается и в судебной практике.

В частности, Верховный Суд РФ в своем Определении от 17 мая 2016 г. № 307 ЭС15-18994 по делу № А56-2042/2015 отметил, что «неспособность в полном объеме погасить требования кредиторов (что является необходимым условием реализации плана внешнего управления. – Примеч. авт.) влечет банкротство организации и открытие в отношении ее имущества процедуры конкурсного производства, по результатам которой требования все равно подлежат удовлетворению, однако не в полном объеме (соразмерно)»[616].

Законодатель предусматривает специфические негативные последствия в случае неисполнения или непредставления в указанные Законом о банкротстве сроки плана внешнего управления:

? принятие решения собрания кредиторов об отклонении плана внешнего управления и отстранении внешнего управляющего;

? принятие решения собрания кредиторов об отклонении плана внешнего управления и обращении в арбитражный суд с ходатайством о признании должника банкротом и открытии процедуры конкурсного производства;

? принятие решения собрания кредиторов об отклонении плана внешнего управления с последующим внесением изменений в него;

? признание арбитражным судом плана внешнего управления полностью или частично.

Таким образом, план внешнего управления, проходя установленный законодателем «порядок приобретения юридической силы» (через особый механизм принятия и утверждения), становится обязательным не только для внешнего управляющего (в части реализации мер по восстановлению платежеспособности должника), собрания и комитета кредиторов (по вопросам согласования отдельных условий по реализации мер по восстановлению платежеспособности должника ? например, условий, касающихся определения начальной продажной цены имущества, выставляемого на торги), но и для должника (в части принятия решений о внесении изменений и дополнений в устав общества в части увеличения уставного капитала, реализации замещения активов и т. п.).

По справедливому замечанию Е.Г. Дорохиной, «как функция планирования, так и реализация плана внешнего управления осуществляется не только внешним управляющим, но и должником, конкурсными кредиторами, уполномоченными органами посредством выражения коллективной воли через принятие решения собранием кредиторов»[617].

Краткие выводы

1. В систему источников правовой регламентации правоотношений несостоятельности (банкротства) входят не только источники правового регулирования, непосредственно исходящие от государства или санкционированные им (к примеру, нормативные правовые акты, правовой обычай и т. п.), но и иные правовые регулятивные средства (разного рода соглашения, заключаемые между субъектами на различных этапах несостоятельности (банкротства), стандарты профессиональной деятельности арбитражных управляющих и др.).

2. Расположенные с учетом единства и дифференциации нормы института несостоятельности (банкротства) находят свое выражение в различных нормативных правовых актах, а также в иных средствах правовой регламентации, которые следует именовать источниками правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства).

3. Нормативные правовые акты, посредством которых осуществляется правовое регулирование отношений, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством) должника, составляют в совокупности систему законодательства, которую целесообразно именовать законодательством о несостоятельности (банкротстве).

4. В широком смысле слова под законодательством в сфере несостоятельности (банкротства) следует понимать совокупность федеральных законов и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы права, регулирующие отношения, связанные с несостоятельностью (банкротством) (указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, акты федеральных органов власти), а в узком ? исключительно совокупность федеральных законов.

5. Помимо законодательства к источникам правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства) следует отнести: нормативные договоры, обычаи, правовые позиции высших судебных инстанций, а также иные средства правовой регламентации (акты собрания (комитета) кредиторов, разного рода соглашения, заключаемые субъектами отношений несостоятельности (банкротства)).

6. Если нормы ГК РФ содержат, как правило, общие положения, касающиеся правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства) граждан и юридических лиц, то основу специального регулирования составляют нормы Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», задачами которого являются, с одной стороны, исключение из гражданского оборота неплатежеспособных субъектов, а с другой ? предоставление возможности добросовестным предпринимателям улучшить свои дела под контролем арбитражного суда и кредиторов и вновь достичь финансовой стабильности. В этом смысле институт банкротства служит средством, элементом механизма правового регулирования, гарантией социальной справедливости в условиях рынка, одним из основных элементов которого является конкуренция.

7. Несмотря на имеющиеся исключения из общего правила, законодатель последовательно исходит из приоритета норм законодательства о несостоятельности (банкротстве) по отношению к нормам иных систем законодательного регулирования.

8. Значительное место в системе подзаконных нормативных правовых актов, регламентирующих отношения несостоятельности (банкротства), занимают ведомственные акты.

9. Исходя из особого положения арбитражного суда в делах о несостоятельности (банкротстве), предполагающего широкие возможности применения судебного усмотрения, обычай как источник правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства) может применяться, но только в части реализации гражданско-правовых обязательств должника или иных участников дела о банкротстве. В сфере публично-правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства), в том числе в сфере арбитражного управления несостоятельным должником, применение обычая как источника правового регулирования должно носить исключительный характер.

10. Правовые позиции Конституционного Суда РФ оказывают существенное влияние на развитие судебной практики по делам о банкротстве, в частности, создавая инструменты и дополнительные гарантии реализации основной цели института несостоятельности (банкротства), а также защиты прав и законных интересов участников соответствующих отношений. Не рассматривая в качестве источника права решение суда по конкретному спору (прецедент), следует признать, что правовые позиции Конституционного Суда РФ, а также разъяснения Верховного Суда РФ (до упразднения Высшего Арбитражного Суда РФ) занимают важное место в системе источников правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства).

11. При определении понятия и правовой природы внутренних (локальных) актов следует принимать во внимание особенности института несостоятельности (банкротства) и специфику особого режима правового регулирования соответствующих отношений: входя в систему специального регулирования института несостоятельности (банкротства), каждый субъект принимает на себя определенную «систему ограничений», выражающихся в необходимости подчиняться определенным правилам и нормам, обеспечивающим реализацию основных принципов института несостоятельности (банкротства) (равенства, соразмерности, пропорциональности, справедливости и т. п.), а также обеспечивающим динамику процесса несостоятельности (банкротства).

12. Определяя место внутренних документов в системе источников правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства), следует исходить из того, что внутренние документы регламентируют отношения, возникающие в сфере несостоятельности (банкротства), являются обязательными для их участников и судов не в силу публичного принуждения, а в силу специфики особого режима правового регулирования, санкционированы государством через особый механизм их принятия и утверждения и хотя не содержат правил поведения с точки зрения позитивного права, но являются особым средством регламентации отношений несостоятельности (банкротства).

Рекомендуемая литература

Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве / Под ред. Л.А. Плеханова. М.: Юрид. лит., 1989.

Андреев В.К., Лаптев В.А. Корпоративное право современной России: Монография. 2-е изд. М., 2016.

Андреев Ю.Н. Соседские отношения в гражданском праве России: теория и практика. М.: Норма ? Инфра-М, 2016.

Байтин М.И., Петров Д.Е. Метод регулирования в системе права: виды и структура // Журнал российского права. 2006. № 2.

Басова А.В. Правила и стандарты саморегулируемых организаций как источники предпринимательского права // Юридический мир. 2008.

Банкротство хозяйствующих субъектов: Учебник для бакалавров / Отв. ред. И.В. Ершова, Е.Е. Енькова. М., 2016.

Белых В.С., Дубинчин А.А., Скуратовский М.Л. Правовые основы несостоятельности (банкротства): Учебно-практич. пособие. М., 2001.

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 1. Общие положения. 3-е изд. М., 2001.

Бруско Б.С. Категория защиты в российском конкурсном праве. М.: Волтерс Клувер, 2006.

Вайпан В.А. Источники предпринимательского права: Учебно-методич. комплекс. М., 2017.

Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда РФ: понятие, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в меняющихся правовых системах. М., 1999.

Гаджиев Г.А. Предпринимательское право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. Е.П. Губин и П.Г. Лахно. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2010.

Гревцов Ю.И. Социология права: Курс лекций. СПб., 2001.

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1988.

Дорохина Е.Г. Правовое регулирование управления в системе банкротства. М., 2009.

Жилинский С.Э. Предпринимательское право: Учебник для вузов. 4-е изд., изм. и доп. М., 2003.

Иоффе О.С. Право и хозяйственная деятельность социалистических организаций. М., 1979.

Карелина С.А. Механизм правового регулирования отношений несостоятельности. М., 2008.

Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005.

Корпоративное право: Учебный курс / Под ред. И.С. Шиткиной. М., 2017.

Кораев К.Б. Правовой статус конкурсных кредиторов в деле о банкротстве. М., 2010.

Кораев К.Б. Особенности правового положения неплатежеспособного должника в процедуре внешнего управления // Российская юстиция. 2016. № 5.

Курбатов А.Я., Пирогова Е.С. Ограничение правоспособности и дееспособности юридических лиц ? должников в рамках дел о несостоятельности (банкротстве). М., 2011.

Мухаев Р.Т. Теория государства и права: Учебник для вузов. М.: ПРИОР, 2001.

Могилевский С.Д. Органы управления хозяйственными обществами: правовой аспект. М., 2001.

Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М., 1959.

Пахомова Н.Н. Цивилистическая теория корпоративных отношений. М., 2005.

Печников А.П. Правовой обычай как источник права – развитие, современное состояние и перспективы (историко-правовой и гражданско-правовой аспекты) // Право и бизнес: Сб. статей I Ежегодной международной научно-практической конференции, приуроченной к 80-летию со дня рождения профессора В.С. Мартемьянова / Под ред. И.В. Ершовой. М.: Юрист, 2012.

Пирогова Е.С., Курбатов А.Я. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебник. М., 2014.

Попондопуло В.Ф. Банкротство: Научно-практич. пособие. М., 2013.

Поляков А.В. Общая теория права: Курс лекций. СПб., 2001.

Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 2008.

Проблемы теории государства и права: Учебник / Под ред. С.С. Алексеева. М.: Юрид. лит., 1987.

Предпринимательское право Российской Федерации: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. М.: Норма ? Инфра-М, 2017 // СПС «КонсультантПлюс».

Российское гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. 1. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., стереотип. М.: Статут, 2011.

Санникова Л.В. Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 1?5. М.: Статут, 2015.

Свириденко О.М. Судебная практика ? источник российского права? // Современное право. 2010. № 10.

Сырых В.М. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 2012. С. 213.

Теория государства и права: Учебник / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2009.

Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)». 2-е изд. М., 2004.

Ткачев В.Н. Конкурсное право: правовое регулирование несостоятельности (банкротства) в России: Учеб. пособие. М.: Волтерс Клувер, 2006.

Уксусова Е.Е. Гражданское судопроизводство по делам о банкротстве: проблемы законодательного регулирования и правоприменения // Lex russica. 2014. № 2, 6, 8.

Фролов И.В. Проблемы прокредиторской и продолжниковой концепции современного российского законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Предпринимательское право. 2011. № 4.

Фролов И.В. Управление процедурами банкротства: теория и юридическая практика. Новосибирск, 2013.

Фролов И.В. Юридическая техника регулирования банкротства // Предпринимательское право. 2013. № 2.

Фролов И.В. Банкротство гражданина: проблемы введения и модели правового регулирования // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 2.

Фролов И.В. Саморегулирование в сфере банкротства как пример законодательной децентрализации сферы публичного управления // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. № 8.

Фролов И.В. Банкротство как административно-правовой механизм регулирования экономических конфликтов: Монография. Новосибирск, 2010.

Фролов И.В. Управленческие функции судебных органов, их место в системе государственного (административного) управления сферы финансового оздоровления, несостоятельности (банкротства) // Вестник Томского гос. университета. 2009. № 324.

Шишмарева Т.П. Институт несостоятельности в России и Германии. М., 2015.

Юлова Ю.С. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебник и практикум. М., 2016.

Контрольные вопросы

1. Какова система источников права и источников законодательства? 2. Определите место нормативного правового акта в системе источников права.

3. Дайте определение понятия нормативного договора.

4. Является ли обычай источником правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства)?

5. В чем проявляются особенности источников правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства)?

6. Охарактеризуйте законодательные акты как источник правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства).

7. Что включает в себя система подзаконных актов как источников правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства)?

8. Что представляет собой ведомственное регулирование отношений несостоятельности (банкротства)?

9. Является ли судебная практика источником правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства)?

10. Охарактеризуйте внутренние (локальные) акты как источник правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства).

11. Какова правовая природа плана внешнего управления?