О ПРОГУЛЕ

О ПРОГУЛЕ

Надеюсь, что прочитав и обсудив только один пункт одной статьи закона, написанный простым русским языком, вы убедились в том, что профессия юриста сложна и интересна. Однако то, что иногда приходится читать в ученых книгах о простом и понятном языке, которым надо писать законы, — чушь. Каждое, самое простое русское слово может иметь разный смысл и разное значение.

Для юриста слово имеет иное значение, чем для филолога или поэта. Для них за словом стоит красота, звучность, настроение, ритм, чувство. Юрист за словом видит судьбу человека. Будет жизнь человека сломана, потеряет человек веру в людей, в правосудие или поверит, что справедливость возможна.

Все это стоит иногда за единым словом. Вспоминаю одно судебное дело. Известный тележурналист А. Невзоров поместил в “Советской России” заметку о нравах в Государственной Думе.

Там, между прочим, он писал, что скандально известный священник Глеб Якунин из думской столовой “утаскивал" тарелки, имея в виду неприличие действий “народного представителя”. Тот подал судебный иск о защите “чести и достоинства”, мотивируя тем, что тарелки одноразовые, и их стоимость входит в стоимость блюд, и, следовательно, он их не “утаскивал”, то есть не крал.

Свои честь и достоинство Якунин оценил в 5000 рублей. Невзоров вообще не присутствовал, от “Советской России” представителем был помощник главного редактора — человек весьма далекий от юриспруденции. Дело Якунин выиграл, хотя суд уменьшил сумму иска в десять раз. Я узнал об этом из теленовостей и написал фельетон “Дело о выеденных тарелках”, куда более обидный для Якунина, чем маленькая заметка Невзорова. Однако иска ко мне он не предъявил. Надо заметить, что я публиковал много очень злых и ехидных фельетонов в отношении разных влиятельных лиц, которые обычно не прощают ни одного выпада против них. Они всегда обращаются с исками в суд и выигрывают их. Но ко мне исков не предъявляли никогда, ибо я всегда точно выбираю слова и проверяю факты.

Считая решение суда неверным, я посоветовал главному редактору подать кассационную жалобу в Мосгорсуд и выступил там по делу. Надо отметить, что выиграть дело в кассационной инстанции гораздо труднее, чем в первой, поскольку отмена решения суда первой инстанции — брак в работе судьи и влияет на оценку его работы и на его карьеру. Выступая в Мосгорсуде, я, ссылаясь на Даля, Ожегова и других языковедов, указывал, что первое значение слова “утаскивал” относится к перемещению объекта и означает “уносил”, чего Якунин не отрицает, а не крал.

Дело я проиграл, поскольку судья посчитала, что слово “утаскивал” Якунин счел для себя обидным. Я продолжаю считать решение Мосгорсуда неверным, ибо дело не в том, что считает истец, а что считает суд объективно. Истец может счесть обидным для себя любое безобидное слово. Потакать таким чувствам суд не должен.

Вернемся к задаче, поставленной в соответствующем очерке о чтении законов. Верховный суд СССР вынес решение в пользу истца, мотивировав тем, что администрация односторонне расторгла трудовой договор и, следовательно, трудовых отношений на данный момент между ними нет. Поэтому приказ о явке на работу для Н. был не обязателен. Он имел право дожидаться решения суда по его иску. Поэтому неявка на работу не является прогулом. Это решение я считаю правильным.

К сожалению, Верховный суд “смазал” свое решение. Здесь следовало поставить точку. Но решение дальше ссылалось на, не помню, какое-то домашнее тяжелое положение Н., то ли болезнь ребенка, то ли кого-то из членов семьи, тем самым указывая на иную уважительную причину неявки Н. на работу.